Этносы и глобализация

С конца ХХ в. в социально-политических науках активно используется термин «глобализация», имеющий разные значения.

Есть точка зрения, что это «деструктивный и неравномерный процесс, посредством которого мы приходим к общим стандартам» (Grewal D. S. Network Power. P. 20). «Глобализация является процессом разрушения инфраструктурного комплекса духовных, культурных, экономических, политических, этнических, правовых и этических компонентов, которые вырабатывались столетиями в разных уголках мира и являются жизненно важными для традиционного общества» (Савин Л. В. Становление феномена глобализма и контрглобализм. С. 41).

Резкий скачок в развитии технологий и взаимосвязи культур привел к понятию глобализации как «резкого сжатия мира и интенсивного осознания мира как целого» (Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. Р. 35).

Если рассматривать по обобщающим направлениям, то можно выделить три вида глобализации:

– теория мировой политии;

– теория мировой культуры;

– теория мировой системы (Дугин А. Г. Геополитика. С. 319).

В целом это «чрезвычайно дифференцированное явление, в состав которого входят такие разные сферы деятельности и сотрудничества, как политическая, военная, экономическая, культурная, миграционная и экологическая» (Хелд Д., Гольдблатт Д., Макгрю Э., Перратон Дж. Глобальные трансформации. С. 27).

Принято считать, что нынешний период относится к третьей волне глобализации. Первая волна глобализации связана с эпохой великих открытий до начала Первой мировой войны. Вторая волна – от 1947 г. до 1991 гг. – это время постялтинского мира¹ и холодной войны. Третья волна началась в 1990-х гг. и продолжается до нынешнего момента, породив множество эффектов, таких как виртуализация экономики, реколонизация (восстановление влияния над бывшими колониями), появление обществ сетевого типа (т. е. интегрированных в современные технологии коммуникации типа Интернет, что снижает значение географических границ).

Как отмечает ряд исследователей, обратная волна глобализации, исходящая из развивающихся стран, способствует экономическим изменениям в этих регионах, приводя к дисбалансу субъектов международной политики. Если эта тенденция сохранится, это может привести к непредсказуемым последствиям.

Кроме того, изменяются правила поведения на международной арене. Глобальная политика становится взаимосвязанной, а какие-то локальные процессы в одной части мира могут становиться чувствительными в других местах.

«При глобализации потоки информации и образов приобретают повышенное значение, что порождает различные типы контроля» (Урри Дж. Социология за пределами обществ. Виды мобильности для XXI столетия. С. 59).

Ряд государств намеренно пытаются ускорить глобализацию, предлагая концепцию глобального управления, где надправительственные межгосударственные организации будут заниматься решением насущных вопросов. С другой стороны, на уровне масс также начинаются изменения отношения к пространству, месту жительства, работы и досуга. «Передвижения масс расширяют границы пространства, а их перемещения создают новые места обитания <…> Паспорта и прочие официальные документы во все меньшей степени смогут регулировать наши перемещения через границы. Массы создают новую географию по мере того, как производительные потоки тел определяют новые реки и порты» (Хардт М., Негри А. Империя. С. 366). Современные потоки мигрантов, беженцев и вынужденных переселенцев во всех регионах мира наглядно подтверждают наступившую реальность глобализации.

Другие страны, наоборот, предпочитают укреплять свой суверенитет и создают региональные объединения по принципу близости культур и цивилизационных установок.

Вместе с экономической, политической и информационной составляющими к процессам глобализации относят и ряд этнических феноменов.

В первую очередь процессы глобализации породили такое явление, как этноглобализм, смысл которого заключается в том, что он не является: 1) мультикультурализмом²; 2) культурным релятивизмом³; 3) процессом транскультурации⁴; 4) ассимиляцией; 5) этноконвергенцией⁵. Он имеет поликультурный контекст и отрицает любую мимикрию (подражание) локальных этнических, культурных, религиозных практик.

Во-вторых, национальные культуры, которые были тесно связаны с этническим компонентом, начинают «размываться» другими культурами. Создается новый тип современной глобальной мировой культуры, который может апеллировать ко многим национальным элементам, но не являться каким-либо из них. В поп-культуре разнообразные этнические элементы используются в музыке (например, направление, известное как world music), танцах (ethno dances), дизайне одежды, проявляются регулярными тенденциями в моде на потребительские товары и услуги.

Иногда локальная культура по объективным или субъективным причинам становится известной далеко за пределами своей родины и оказывает сильное влияние, а иногда даже вытесняет национальную культуру в отдельно взятой стране. При этом, как правило, потребляется не уникальная концепция, а эрзац-продукт (т. е. суррогат, неполноценный заменитель), рассчитанный на массового пользователя, что обычно эксплуатируется компаниями, ориентированными на получение прибыли, или политическими проектировщиками для достижения своих целей.

Такая популяризация различных этнокультурных феноменов также приводит к утрате аутентичной специфики, происходит профанация сакральных символов и ритуалов. Осознание такой деградации часто приводит к сопротивлению подобному размыванию идентичности со стороны консервативно настроенных групп.

Классическим примером могут служить: мода на дреды, которые имеют корни в ямайской культуре; всплеск интереса к латиноамериканскому танцу ламбада в начале 1990-х гг.; курсы йоги, имеющие мало общего с настоящим учением; театрализованное «верчение дервишей»; всяческие меню еды и напитков, выдаваемых за древние рецепты «пищи богов»; одержимость «китайскими гороскопами» и планированием пространства «по фэн-шую» и т. п.

Распространение Интернета по всему миру также способствует появлению географически размытых обществ любителей определенной культуры, например индийской или арабской. Если раньше такие клубы по интересам часто зависели от носителей культуры и была необходимость постоянной связи с объектом интереса (поездки, контакты с культурными центрами при дипломатической миссии), то сейчас доступ к информации заметно упростился, хотя ее огромный массив нередко обесценивает реальные знания.

Все же такая «реклама» элементов определенной культуры мало помогает ее сохранению. Глобализация вместе с нивелирующей (т. е. сглаживающей отличия) унификацией и технификацией обществ несет угрозу для этнических сообществ, которые связаны с традиционным жизненным укладом.

Известный бельгийский экономист Бернар Лиетар (род. 1942) считает, что современная эпоха, с характерной для нее выхолощенностью культурных традиций и религий, порождает в обществе такие проблемы, как принцип доминирования, коллективный нарциссизм (самолюбование) и потребительство, а также фундаментализм⁶ и терроризм. Доминирование проявляется в политическом, экономическом и психологическом угнетении людей, которых мы не понимаем. Этот страх чуждых культур «стал частью всех аспектов жизни, влияя на воспитание детей, законодательство и образование» (Eisler R. The Chalice and the Blade. P. 83).

Доминирование приводит к нарциссизму, неспособности сопереживать другим и признавать право людей быть другими. А неспособность установить связь с другими в перспективе усиливает ощущение бессмысленности жизни и внутреннюю опустошенность, которую в своих целях используют производители всевозможных товаров и услуг, предлагая с помощью рекламы заполнить эту пустоту покупкой какой-либо новой вещи. «Последний феномен, связанный с коллективной опустошенностью, порожденный господствующей парадигмой, – это фундаментализм, в том числе его экстремистские формы, такие, как терроризм» (Лиетар Б. Душа денег. С. 295).

Культура постмодерна, которая является одним из проявлений глобализации, также имеет непосредственное отношение к самооценке народов и восприятию ими внешнего мира. В отличие от предыдущих эпох, где общества были построены по принципу иерархии и наличия основы, вокруг которой вращалось бытие народов, постмодернизм говорит об отсутствии какого-либо центра и авторитета, а любые смыслы проходят через фильтр иронии и, как правило, обесцениваются.

Общество, природа и дискурс, которые были раньше взаимосвязаны, стали не только подвергаться критике, но и были разделены друг от друга, что привело к ситуации, когда они «формируют ужасающий образ новосовременного мира: абсолютно выхолощенные природа и техника; общество, состоящее только из отражений, ложных подобий, иллюзий; дискурс, сконструированный только эффектами смысла, оторванными от всего остального» (Латур Б. Нового времени не было. Эссе по симметрической антропологии. С. 131).

Вместе с этим в рамках процесса глобализации очевидно возрастание неравенства между различными типами культур. Французский социолог Бруно Латур (род. 1947) по этому поводу утверждает, что «мы, западные люди, не можем быть просто одной культурой наравне с прочими, поскольку мы, помимо всего остального, мобилизуем природу. Не так, как это делают другие общества, задействуя образ или символические репрезентации природы, но природу как таковую, или, по крайней мере, такую, какой она предстает в научном знании, в науках, которые мы оставляем в неприкосновенности, науках не изучаемых, не изученных» (Там же. С. 171).

Хотя общества стран второго и третьего мира (уже в самих этих названиях заложено неравенство) пытаются использовать выгоды глобализации, до установления адекватного и равного баланса между Западом и остальной частью мира еще далеко.

К позитивным сторонам глобализации можно отнести появление цивилизационных теорий, которые преодолевают ограниченность национализма, при этом указывая на сходство групп этносов в экономическом, социальном и культурном укладах, что является первым шагом к формированию политических блоков на основе плюрализма и общих ценностей.

___________