Четвертая Политическая Теория и элиминация Модерна

Новое издание «Четвертой Политической Теории» в Италии - важное событие. Идеи, изложенные в этой книге, становятся с каждым годом все более актуальными. 

Главная из них – тотальный крах политического Модерна и исчерпанность его исторического потенциала. 

Новое время – это колоссальная ошибка. Все его принципы, аксиомы и вектора оказались тупиком. Как в философии, так и в религии, как в науке, так и в политике. Это стало очевидно в ходе бурного ХХ века, когда между собой в смертельной схватке  сошлись три основные политические идеологии Модерна – либерализм, коммунизм и фашизм. Их противостояние, однако, затемняло своей интенсивностью тот факт, что все три они основаны на одних и тех де предпосылках – материализме, прогрессизме, атеизме и обладают общими свойствами – прежде всего биологическим или цивилизационным расизмом (рассматривающим Запад как универсальный тип общества), тоталитаризмом и полной нетерпимостью к инакомыслию. Когда в ходе ХХ века решающую победу над остальными политическими теориями одержал либерализм, он и стал наследником всего политического Модерна. Отныне именно либерализм и стал главным воплощением тех заблуждений и того зла, которые легли в основу Политического Нового времени. 

Сегодня мы переживаем очевидный крах, коллапс либеральной идеологии. Да, она по-прежнему остается идеологией глобальных элит, в той или иной степени контролирующих большинство существующих обществ. Но они стремительно слабнут, теряют легитимность, демонстрируют свою антинародную сущность и тоталитарный стиль правления. Сегодня осталась только одна политическая теория – либерализм, и именно против него направлено справедливое возмущение масс. Краха либерализма еще не произошло, но именно это происходит на наших глазах.

Мы видим повсюду нарастающие волны поднимающегося антилиберального протеста – общества восстают против элит, периферия – против центра, обездоленное и обманутое большинство – против все более отчужденного и замкнувшегося в себе глобалистского меньшинства. В Европе это проявляется в подъеме популизма, которому пока не удалось превратиться в самостоятельный политический проект и добиться политических успехов, но именно популизм – как правый и так и левый  --оживляет основные процессы в политике, подталкивает общества к восстанию (как «Желтые жилеты» во Франции) и грозит превратиться в самостоятельную силу. Если и есть что-то общее в популизме всех типов, так это радикальное отвержение либерализма и либеральной идеологии, того, что мы называем в этой книге «первой политической теории». 

В сложившейся ситуации либералы, как единоличные победители в битве за идеологический профиль Модерна и Постмодерна, отвечают за все. За неуспехи глобализации, издержки потоков миграции, остановку роста среднего класса, провалы политики Запада на Ближнем Востоке. А также за эпидемию коронавируса (которая вполне может оказаться следствием утечки биологического оружия), за полицейский террор (что вызвало столь резкие последствия в США), за экологические катастрофы и риски, связанные с роботизацией, виртуализацией и Искусственным Интеллектом. Победив своих идеологических противников – представителей второй и третьей политических теорий (коммунистов и фашистов) – либеральные глобалистские элиты и их локальные ставленники отвечают отныне за все. А так как все идет довольно плохо, то и претензии предъявляются именно к ним. Либералы носители главной идеологии, ставшей планетарной – либеральная демократия, рыночный капитализм, культурная гегемония постмодернистского Запада. И любой сбой в функционировании этой системы логически оборачивается против либералов. Так идеологическая победа либералов оказалась Пирровой.

«Четвертая Политическая Теория» посвящена в значительной степени критике либерализма. Но главное последние этой книги состоит в том, что вместе с окончательной ликвидацией либерального глобализма мы (то есть восстающие против доминации глобальных элит народы и общества) должны  свести счеты с Модерном как таковым. Победа либерализма в 90-е годы ХХ века суммирует политическую логику и семантику Нового времени. Именно либерализм стал наиболее совершенным воплощением духа Модерна – материализма, индивидуализма, утилитаризма, прогрессизма, капитализма, технократии, атомизма и т.д. Две другие политические теории оказались менее «современными», менее «прогрессивными», менее соответствующими базовой парадигме Модерна. Именно поэтому – на не случайно – они проиграли свою битву с либерализмом. Поэтому мы не сможем победить либерализм, против которого и поднимается мировая вона ненависти, не победив Модерн, не пересмотрев основные решения, принятые Европой на заре Нового времени, которые – в конечном счете и привели нас к сегодняшней глобальной катастрофе.

В политической и идеологической сфере это означает, что бессмысленно и методологически порочно противопоставлять либерализму те формы Модерна, которые он уже успешно победил, вобрав в себя отдельные их составляющие. Так современный либерализм впитал «культурный марксизм» с его бешеной ненавистью к любым формам иерархии и дифференциации. От нацизма современные либералы позаимствовали расизм и тоталитаризм, но в биологической, а в культурной и технологической форме. Общества, отстающие от стран современного Запада или вообще не желающие идти его путем, немедленно подвергаются массированной атаке со стороны глобалистов. При этом любая критика либеральных принципов немедленно демонизируется, и те, кто себе ее позволяют, оказываются в положении «врагов открытого общества» (К.Поппер), что является эквивалентом «врагов народа» в СССР или «Untermenschen» при нацизме.

При этом бессмысленно, противоречиво, неэффективно и даже провокационно противопоставлять либеральному тоталитаризму глобалистских элит две другие – также современные и тоталитарные идеологии – коммунизм и фашизм. С ними либерализм научился справляться, в том числе и заставляя работать в его интересов. А кроме того, они основываются на столь же модернистской, материалистической, атеистической и прогрессистской модели, что и сам либерализм.

Вот здесь-то и начинается основное послание Четвертой Политической Теории. Для свержения либерализма и уничтожения глобалистских элит необходима новая – пока еще не существующая – политическая теория. Эта теория пока описана довольно приблизительно – и прежде всего в отрицательных категориях – она должна быть антилиберальной, но при этом некоммунистической и нефашистской. На первый взгляд такое определение неконкретно и расплывчато. Но если мы начнем всерьез размышлять над самим этим предложением, то вскоре окажется, что мы на самом деле, задумываясь над альтернативой либерализму, так или иначе соскользываем либо к коммунизму (социализму), либо к национализму (фашизм, нацизм). Так что выйти за пределы трех политических теорий оказывается очень не просто – даже в том случае, если мы согласны только с отрицательной программой и признаем необходимость построения антилиберальной парадигмы, которая не была бы ни коммунистической, ни фашистской.

Далее «Четвертая Политическая Теория» обращает внимание на то, что является субъектом трех политических теорий – индивидуум в либерализме, класс в коммунизме и нация (раса) в фашизме и нацизме. Все эти концепты являются абстракциями, введенными в качестве нормативов политической философией Нового времени и вытекают из картезианского субъекта, представляя собой ее различные модификации. Поэтому метод «Четвертой Политической Теории» при радикальной критике индивидуализма отказывается противопоставлять ему другие абстракции Модерна – класс или нацию. 

Таким образом, если расчистить для Четвертой Политической Теории пространство через разрушение трех политических теорий, в центре этого пространства также возникнет пустое место – там, где располагался картезианский субъект (в одной из трех идеологических формах – как индивидуум, класс или нация). И здесь Четвертая Политическая Теория делает важнейший теоретический шаг, предлагая поставить в этом освободившемся после демонтажа субъекта центре, категорию философии Мартина Хайдеггера – Dasein. Таким жестом мы включаем в теоретическую конструкцию имплицитно всю философию Хайдеггера с его критикой «забвения о бытии» и всю положительную программу создания фундаменталь-онтологии и движения к Новому Началу философии. А в еще более широком смысле, ставя Dasein в центре, мы получаем развернутую базу экзистенциализма и феноменологии, что позволяет уже более детально разрабатывать содержание Четвертой Политической Теории. 

Но одновременно, двигаясь в обратном от становления Модерна направлении, мы приходим к традиционному обществу, в котором субъектом была бессмертная душа или трансцендентное «Я», служившая общей моделью для антропологии, космологии и политики, что ясно видно у Платона и Аристотеля, а также в христианском Средневековье, равно как и в других сакральных цивилизациях. Так эмпирический Dasein, получаемый Хайдеггером в ходе феноменологических вычитаний из факта человеческого существования многочисленных непродуманных надстроек и слишком быстрых иллюзорных онтологических аксиоматик, встречается – в ходе элиминации Модерна – с сакральной антропологией традиционного общества – с бессмертием души и вечностью онтологической вертикали. Четвертая Политическая Теория приглашает двигаться в обоих направлениях одновременно – и вперед, по пути преодоления метафизики Нового времени и современного нигилизма, к Новому Началу, и назад, к той точке, где и начался путь тотальной деградации и вырождения, который привел, в конце концов, к современному глобализму и либерализму.

Так стратегию построения Четвертой Политической Теории можно свести к последовательности шагов:

1.   жесткое и тотальное отвержение либерализма во всех его формах и со всеми его теоретическими и метафизическими предпосылками;

2.   радикальная критика второй и третьей политических теорий (коммунизма и фашизма) как второстепенных, но столь же пронизанных духом Модерна и его метафизикой, продуктов Нового времени;

3.   элиминация индивидуума, класса и нации как политико-идеологических версий субъекта Нового времени, а вслед за этим элиминация и самого этого субъекта;

4.   постановка на освободившееся место в центре Dasein или премодернистского представления о сакральной антропологии и бессмертной душе с параллельной выработкой экзистенциальной теологии;

5.   построение с опорой на философию Хайдеггера и феноменологию (от Брентано и Гуссерля, но также и на феноменологическое прочтение Аристотеля) более детальных форм Политического – включая институты, законы и нормативы;

6.   интеграцию популистских и протестных движений в мировом масштаб в единый – хотя и многополярный, полицентричный – фронт Четвертой Политической Теории;

7.   начало антилиберальной и антиглобалистской Мировой (Консервативной) Революции.

Эти семь этапов можно в целом предвосхитить уже сейчас. Первые четыре из них в самых общих чертах описаны в книге «Четвертая Политическая Теория». 5-й этап требует дальнейшего развития и большой теоретической работы, которая отчасти проделана в других наших книгах, лекционных курсах и семинарах, а отчасти еще ждет своего часа. Более того, это станет возможным только в том случае, если в разработке Четвертой Политической Теории подключится критическое количество квалифицированных нонконформистских интеллектуалов – как справа (прежде всего из среды «новых правых»), так и слева. 

При этом определенные – пусть символические – шаги для реализации практических сторон Четвертой Политической Теории, соответствующие 6-ому этапу можно начинать уже сейчас, не дожидаясь завершения 5-го этапа. Более того участие в прямой политической жизни сторонников Четвертой Политической Теории может быть критически важным для осуществления программы построения законченной теории.

И наконец, 7 этап должен стать результатом всех предыдущих.

Четвертая Политическая Теория – это не еще одна политико-идеологическая или философская система. Она является четвертой не в смысле 3+1. Она предполагает не добавление к трем политическим теориям Нового времени еще одной, но радикальный демонтаж, упразднение , уничтожение всех трех – и прежде всего либерализма и его субъекта. При этом Четвертая Политическая Теория не столько новое содержание, сколько алгоритм или даже нейросеть. К ней могут подключаться гигантские объемы и поля философской, политической, социальной, культурологической, исторической и научной мысли. Она включает в себя традиционализм, Консервативную Революцию, феноменологию, структурализм, плюральную антропологию, Хайдеггера, теологию, эсхатологию, геополитику, цивилизационные исследования, а также некоторые стороны постмодернистской критики Модерна, стратегии деструкции (деконструкции), эпистемологического анализа, экологии, антиколониальные штудии и т.д. При этом Четвертая Политическая Теория извлекает политическое измерение, имплицитно содержащееся в любой философии или науке, и делает его эксплицитным. В кочном счете, речь идет о создании «Контр-Энциклопедии», построения внушительного массива знаний и практик Gegen-Aufklärung. При этом для сокращении времени Четвертая Политическая Теория пользуется некоторыми технологическими возможностями, предоставляемыми контемпоральной культурой, и поэтому демонтаж Просвещения и Модерна должен занять намного меньше времени, чем его становление. Гибель либерализма и станет необратимым концом Модерна, но вместо нигилизма левого Постмодерна или критического реализма, Четвертая Политическая Теория предложит вполне конструктивную альтернативу. За предварительной постмодернистской десонструкцией в нашем случае последует онтологическая и политическая (а также эпистемологическая) Реконструкция, Реконкиста созерцательного и экзистенциального пространства, временно оккупированного Модерном и пока еще удерживаемого им под своим контролем.

Книга «Четвертая Политическая Теория» - первый шаг огромного делания. И я убежден, что Италия – страна Эмпедокла, Пифагора, Вергилия, Цезаря, Фичино, Тридентского собора и Эволы – снова станет избранной территорией возрождения солярной аполлонической вертикали. Так Третий Рим (Москва) возвращает эстафеты Первому.

А.Дугин