“Нетаньяху одержит новую победу, но эта победа может оказаться Пирровой”

23 марта 2021 г. в Израиле пройдут двадцать четвертые внеочередные парламентские выборы. Новые выборы Кнессета будут уже четвертыми за затянувшийся период политической нестабильности, начавшийся в конце 2019 года. О явных и неявных причинах, столкновениях геополитических интересов и прогнозах на будущее – в нашем экспертном интервью с историком, публицистом, кандидатом исторических наук Артёмом Кирпиченком.

– Действительно, 23 марта Израиле пройдут очередные парламентские выборы, – похоже, ребятам это просто нравится, – то есть уже четвертые выборы за последние два года. Что я могу сказать по этому поводу?

Израильская парламентская система находится в глубоком кризисе. Это – не чисто-израильское явление: мы видим, что политическая система большинства стран Запада также находится в состоянии кризиса. Традиционные парламентские партии, всецело зависящие от олигархии, уже не отражают интересы избирателей, граждане разочаровываются, пытаются найти какие-то новые, альтернативные пути: возникают партии-однодневки, «вожди на час».

В разных странах это проявляются по-разному. Например, в США мы недавно видели, что большинство избиратели, которые поддерживали Дональда Трампа, вообще выразили недоверие избирательной системе и стали штурмовать Капитолий. Также значительное число людей концентрирует свои надежды не на политических партиях, а на сильных лидерах, что мы видим и в Израиле на примере фигуры Биньямина Нетаньяху, и в Турции, где сильные позиции занимает президент Реджеп Эрдоган, и в Германии, где присутствует феномен Ангелы Меркель, и в России, конечно, с Владимиром Путином. 

И, что касается Израиля конкретно: то, что там произошло – это разложение характерной для Израиля политической системы, которая со второй половины 70-х годов основывалась на балансе с одной стороны – условно говоря, «лево-либерального блока», построенного вокруг партии «Авода» (лейбористской партии, партии труда), а с другой – противостоящей ей право-центристской партии «Ликуд». И вот борьба этих партий – это то, что происходило в израильской политике последние, условно говоря, двадцать лет. Однако в последние десятилетия партия «Авода» и лево-либеральный блок в целом оказались в глубоком кризисе.

То есть здесь нужно сделать одну небольшую историческую сноску: лево-либеральный социалистический сионизм – это сила, которая  сыграла ключевую роль в создании государства Израиль, этого проекта, и в течении первых 25 лет истории в Израиле по сути была одна партия, которая управляла страной. То есть почти все первые правящие коалиции, которые были после провозглашения независимости, формировались вокруг партии  «МАПАЙ» (преемницей которой является «Авода»). Затем в 1977 году, после не очень удачной «войны Судного дня» 1973 года и на волне социальных протестов, прежде всего инициированных восточными евреями, которые в Израиле дискриминировались, левые либералы в первый раз в истории потеряли политическую власть. Происходит так называемый «Маапах» (или «переворот» на иврите), и после этого уже  Израиль становится, так скажем, двухпартийной системой. Коалиции формируемые “Ликудом” сменяли коалиции, формируемые «Аводой».

Но в дальнейшем влияние «Аводы» продолжило падать, и это связно с несколькими причинами. Первая причина – они сами ликвидировали свою традиционную избирательную базу: если раньше они опирались на профсоюзы, на квалифицированных рабочих, то в начале 90-х годов в рамках политики приватизации все политическое влияние профсоюзов было сведено на нет. Это первый момент. Второй момент – значительная часть израильских избирателей изначально была настроена против лейбористов: это, во-первых, восточные евреи, а во-вторых – большая часть мигрантов из бывшего Советского Союза, которые тоже изначально придерживались правых взглядов, и потому все, что было связано с левым лагерем даже в умеренно-социалистическом плане было для них неприятно.

И кроме того, подобно другим социал-демократическим и лейбористским партиям, израильская партия «Авода» отказался от социальных лозунгов и сконцентрировалась на двух моментах. Первый – это мирный процесс с палестинцами, заключение с ними договора. И второй – это современная «политика идентичности», то есть права сексуальных меньшинств, права женщин и т. д. Естественно, поддержку сексуальных меньшинств они завоевали – но будем смотреть реально: это очень небольшой процент населения. А вот мирный процесс, на который в 90-ые годы партия «Авода» поставила поставила очень многое (фактически – свой авторитет), полностью провалился.

После 2009 года все израильские кабинеты формирует партия «Ликуд» под руководством Биньямина Нетаньяху, безусловно очень способного и талантливого политика (что, кстати, показали последние события).

На последних выборах 2020 года лево-сионистский блок практически исчез с израильской политической карты. Партия «Авода» в союзе с другой лево-сионистской партией МЕРЕЦ получила всего шесть мандатов. Мы можем говорить об исчезновении такого феномена, как левый сионизм, который стоял у основ государства Израиль.

На сегодняшний день абсолютное большинство израильских политических партий ассоциируют себя либо с правым, либо с религиозным лагерем. Израиль становится страной, где доминируют различные направления правой идеологии, а единственная оппозиция, которая есть – это так называемый «Объединенный список», который объединяет, с одной стороны, коммунистов, а с другой стороны – арабские партии. То есть такая, скажем, ирония истории – левые сионисты исчезли, а на их место как-бы пришли коммунисты, которые являются по сути единственной левой оппозицией, однако левой оппозицией, которая никогда не сможет в Израиле сформировать коалицию.

И вот эти политические потрясения и спровоцировали череду политических кризисов, которые имеют место в Израиле в последнее время.

– Большое спасибо  за исторический экскурс! В свете этих фактов современная политическая нестабильность кажется довольно странной. Так, мы можем обратиться хотя бы к программам и идеологии партии «Ликуд» и блока «Кахоль-Лаван», которые ранее сформировали правящую коалицию в 23-м Кнессете. И тут, и там – в первую очередь светский сионизм, либерализм, рыночная идеология. Почему же союз между этими двумя политическими силами, действующими в одном идеологическом «русле», на практике оказался не слишком жизнеспособен?

– Ну, это разве единственный случай в истории, когда люди, которые придерживаются общих политических взглядов, не могут договориться? Прежде всего это связано с амбициями политических лидеров: в Израиле идеология во многом уже отошла на второй план. Большинство политиков заинтересовано лишь в том, чтобы сохранить свое место в парламенте, затем добиться поста министра, войти в правительство и дальше претендовать на различные высшие государственные посты в стране. А после завершения политической карьеры получить доходный пост в частной корпорации, которой ты оказал услуги, работая на государственном поприще. Люди исходят прежде всего из своих личных, эгоистичных интересов. Затем есть различные нюансы.

Например, отношение к религиозным партиям. Значительная часть партий, которые формируют правящую коалицию – это партии религиозного лагеря, например как партия «ШАС». Это партия, которая ведет за собой религиозных восточных евреев. Или «Яхадут-ха Тора» - список евреев-ультраортодоксов. А, например, партия «Исраэль бейтейну», за которую голосуют эмигранты из бывшего Советского Союза – она как раз к религиозным евреям относится крайне негативно, требует усиления светского элемента в жизни государства Израиль.

Это один из расколов, который проходит внутри самого, условно-говоря, национал-либерального лагеря, и этот раскол на самом деле очень серьезный. Потому что религиозное население составляет большой процент от населения государства Израиль; и есть статистика, что, к  2060-ым годам оно превысит уже 20% населения страны. Причем религиозное население тоже разное: есть так называемый «национал-религиозный лагерь» (преимущественное поселенцы, живущие на оккупированных палестинских территориях, сочетающих религиозность с крайнем национализмом), а с другой стороны есть ортодоксальные евреи, знакомые нам по своим черным одеждам и пейсам. Из последних многие живут на пособия, не служат в армии, а некоторые из них даже не признают государство Израиль, считая его ересью с точки зрения иудаизма. Естественно, израильтяне рассматривают последних крайне негативно и опасаются роста их влияния на израильскую общественно-политическую жизнь. Прирост населения среди религиозных евреев очень высокий. И светское население (причем как правые, так и левые) опасается, что в какой-то момент религиозное меньшинство будет навязывать свою волю светскому населению, и это очень серьезный раскол в израильском обществе.

И есть еще такой нюанс: до последнего времени основной конфликт был по линии израильско-палестинского конфликта и конфликта Израиля с соседними странами. Сегодня, как мы видим, фактор палестинцев буквально как-бы снизошел до нуля: Израиль во многом уже подавил палестинское сопротивление, а проблемы палестинцев никого не волнуют. Также во время президентства Дональда Трампа у Израиля стабилизировались отношения с большим числом арабских государств. Не за долго до отхода Трампа в отставку мы видели подписание целого ряда мирных договоров между Израилем и различными арабскими странами. Израильтяне, после долгих лет конфликтов со своими соседями и палестинцами, которые (конфликты) мобилизовали израильское общество и заставляли его держаться более или менее вместе, сейчас устремили взгляд, условно говоря, «внутрь себя». И после этого вся агрессия, которая ранее направлялась вовне, начала двигаться внутрь самого израильского общества.  Например, буквально пару дней назад известный израильских журналист (по моему, Галь Оховский) заявил, что необходимо объявить войну ортодоксальным евреям (причем войну, как он сам подтвердил, гражданскую).  Сейчас политика взаимоотношений светских и религиозных евреев – в Израиле очень болезненная актуальная тема, тем более, что значительная часть заболевших коронавирусом – это ортодоксальные евреи. И именно этот вопрос раскалывает правое израильское большинство.

Еще одним важным моментом является сама фигура Биньямина Нетаньяху, которого многие обвиняют в коррупции – причем как его бывшие соратники, так и те, кого сейчас условно называют «Deep State» («Глубинным государством»). Эту силу в Израиле представляют все еще довольно влиятельные представители старых элит, старых израильских лево-либеральных партий. Они уже не могут рассчитывать на большое число голосов на выборов, но все еще могут влиять на политическую жизнь через СМИ и юридическую систему. Биньямин Нетаньяху заявляет, что он является жертвой вот этого «Глубинного государства», которое его атакует. С другой стороны, значительное число израильтян верят, что он действительно замешан в разных коррупционных схемах. По большому счету такие партии как «Еш адит» или «Тиква хадаша» позиционируют себя как Ликуд без Нетаньяху.

– Действительно, это сильно проясняет ситуацию. Если говорить конкретно об этом крахе 23-го Кнессета. Официальным поводом к его расформированию был некий «нерешенный  сложный вопрос о государственном бюджете». При этом и «Кахоль–Лаван», и партия Нетаньяху «Ликуд» обвиняют друг друга в неготовности идти на компромиссы. Нетаньяху сказал: "Я не хотел выборов, партия "Ликуд" не хотела выборов, мы постоянно голосовали против выборов, но [министр обороны и лидер партии "Кахоль-Лаван" Бени] Ганц отказался от своих [коалиционных] обязательств перед нами", - заявил он, после чего заверил, что "Ликуд" "добьется мощной победы на выборах”. От коалиции "Кахоль-Лаван" в адрес премьера последовали схожие обвинения.  Кого же считать виноватым в политической нестабильности – партию премьера, оппозицию или действительно сложный вопрос о государственном бюджете?

– Я думаю, что это просто закономерный итог определенных процессов. Принятие бюджета откладывалось в течении довольно продолжительного времени, и, кроме того, есть точка зрения, что коалиция в любом случае рано или поздно распалась бы – так или иначе. Действительно, Биньямин Нетаньяху возможно не был готов к передаче своих полномочий Бени Ганцу (как об этом говорилось в коалиционных соглашениях). С другой стороны, Ганц сам утратил значительную часть авторитета внутри своей партии. Сейчас он, кстати, идет на выборы отдельным списком, но больше четырех голосов он, конечно, не получит (судя по последним опросам, которые я смотрел). То есть, когда он согласился пойти на коалицию с Нетаньяху, большое количество людей, которые ранее его поддерживали, в нем очень сильно разочаровались. Бени Ганц вообще оказался очень слабым политиком: это сейчас все признают. Его выдвинули, как «обобщающую фигуру». «Кахоль–Лаван» вообще был разнородной коалицией целого ряда самых разных партий, которые по сути дела объединяло только неприятие Бениамина Нетаньяху на посту премьер-министра. Как мы уже отметили ранее, принципиальных разногласий между «Ликудом» и «Кахолем–Лаваном» по большей части и не было по вопросам внешней и внутренней политики. Единственное, чего они («Кахоль–Лаван») хотели – это поменять Биньямина Нетаньяху на нового политического лидера. Но внезапно Ганц пошел с ним на коалицию. И, конечно, для противников Биньямина Нетаньяху это был самый настоящий шок.

Распад коалиции стал для Ганца «ударом милосердия», он был выведен из игры, где уже больше мешал противникам действующего премьера, чем объединял их, а оппозиция стала спешно перестраивать свои порядки и формировать новые предвыборные партии и блоки. В выигрыше оказался и Нетаньяху, он сохранил власть как минимум до марта с хорошими перспективами выиграть и следующие выборы.

– Ранее Вы упомянули, что в последнее время парламентская система Израиля «трещит по швам». Каким может быть решение? Не может ли кризис стать поводом к переориентировке системы на более «президентский» лад?

– А это вполне возможно, учитывая общемировые тенденции, о которых мы с вами говорили выше. К тому же в Израиле это будет даже проще: я напомню, что в Израиле нет Конституции – именно поэтому Израиль называется не «Республика Израиль», а Государство Израиль. Это связано с рядом причин – ведь, например, в случае прихода Машиаха Израиль вполне может стать монархией. Конституция также предусматривает четко прописанные границы, что для Израиля: нацеленного на внешнюю экспансию, также нежелательно.

Оппозиция открыто обвиняет Нетаниягу в диктаторских амбициях. Бесспорно за долгие годы правления нынешней премьер-министр сконцентрировал в своих руках значительные властные полномочия. Так, он смог ослабить противостоящую ему юридическую систему.

То есть подобная («президентская») система может возникнуть в Израиле не путем какого-то путча, в результате которого будет провозглашена президентская республика – это может произойти просто де-факто.

– Конечно, рассматривать предстоящие выборы в Израиле вне «горячего следа» недавних выборов в США было бы совершенно опрометчиво. Еще вчера бывший президентов США Дональд Трамп оказывал огромную геополитическую и дипломатическую поддержку Израилю и был близким «другом» Нетаньяху. Именно поэтому самые разные политические силы с пессимизмом смотрят на будущее израильско-американских отношений при Байдене, который потенциально может «охладить» ситуацию до уровня политики Барака Обамы.

– …более того, у Трампа и Нетаньяху был общий спонсор, недавно скончавшийся миллиардер Шелдон Адельсон, который финансировал и того, и другого, –

– …с другой стороны многие в Израиле видят в Нетаньяху единственного человека, способного «найти общий язык» с Байденом. Последний однажды заявил, что «дружит с Нетаньяху уже 30 лет»; как утверждает BBC, у премьера Израиля даже есть подписанная Байденом фотография: "Я не согласен с тобой ни по одному вопросу, но все равно тебя люблю". Что это – личная дружба, дипломатическая фикция или геополитическая заинтересованность? Как смена президента США может повлиять на выборы в Израиле в целом?

– Во-первых я должен сказать, что, естественно, отношения такого уровня, который был при Трампе, уже не повторятся. Это, наверное, была вершина американо-израильского партнерства. Однако в то же самое время я должен отметить, что израильско-англосаксонские отношения имеют очень глубокие исторические корни. То есть союз англо-саксонских стран с сионистским движением настолько же традиционен, настолько же старинен, как союз англо-саксонского мира с Саудовской Аравией. Саудиты и Израиль – два столпа внешней политики США на Ближнем Востоке в течении долгих и долгих десятилетий. И пока предпосылок для-каких либо изменений данной ситуации нет. Да, отношения, как я уже сказал, не будут такими, как они были в эпоху Трампа, но они все равно будут достаточно тесными. Еще с 70-х годов Байден поддерживал очень тесные отношения с Израилем, он заявлял «я сионист, вижу себя как сиониста», критически отзывался о всякой критике Израиля. Он – постоянный участник различных про-израильских конференций и организаций, которые работают в Соединенных Штатах Америки. Более того, я замечу, что Байден подтвердил все уступки, сделанные Израилю Дональдом Трампом. Посольство США остается в Иерусалиме, все мирные договора, сделанные с арабскими странами под эгидой Трампа, сохраняются. Также, скорее всего, Байден будет форсировать мирный процесс с Палестиной; он тоже, судя по всему, будет сближать Израиль с арабскими странами, продолжая довольно удачную линию Трампа. То есть я думаю что будут, возможно, какие-то шероховатости, но вряд ли это выйдет на публичный уровень. Стратегическому союзу быть.

– Как распределят на грядущих выборах свою поддержку еврейские диаспоры разных стран? Кого поддержат евреи Европы, Соединенных Штатов, других государств?

– Самое главное, конечно – это то, как к этим выборам отнесется еврейская община Соединенных Штатов. Потому что после Израиля – это самая главная еврейская община в мире, она же – самая влиятельная, поскольку она оказывает влияние на американскую внешнюю политику. И здесь есть очень интересный момент: как раз таки поддержка еврейской общины США Биньямину Нетаньяху ослабевает: если, скажем, евреи США ассоциируются, условно говоря, с лево-либеральным лагерем Демократической партии США (может быть с чуть даже ее чуть левым крылом), то современный израильский право-консервативный курс для американского еврейства достаточно чужд. И это порождает определенную напряженность в отношениях между Израилем и американским еврейством.

И есть такой еще очень важный нюанс: в последние годы основная поддержка Израиля проистекает от консервативного крыла Республиканской партии.  Это связано в основном с религиозными воззрениями многих политических деятелей этой группировки, которые в рамках своей протестантской доктрины считают, что создание еврейского государства, приезд евреев на «землю Обетованную» – это один из моментов, которые будут предшествовать второму пришествию Христа. С другой стороны эти же деятели критикуют еврейское влияние в политической жизни Америки. Именно поэтому либеральные евреи Соединенных Штатов чувствуют определенный политический дискомфорт. И, как вы понимаете, американские евреи уезжать в Израиль совершенно не хотят. В свое время они очень болезненно отреагировали на слова Трампа «К нам приехал Биньямин Нетаньяху, это – ваш премьер-министр», на что они ответили, что «мы американцы, и наш президент – Дональд Трамп». Поэтому я считаю, что взаимоотношения американских евреев и израильского правительства (да и в целом общества) будут охлаждаться. Но это – достаточно длительный процесс, он займет продолжительное время.

– А как распределят свои симпатии, например, ультраортодоксы Южной и Восточной Европы?

– А ультраортодоксы, конечно, как всегда поддержат консервативный лагерь; для русских евреев также свойственного его поддерживать. Хотя конкретно в Израиле они расколоты: некоторые считают, что надо поддерживать Нетаньяху, другие критикуют его «справа». Но я считаю, что большинство в целом окажет поддержку нынешнему премьер-министру. Некоторая часть ультраортодоксов наподобие хасидов, конечно, традиционно будет настроена крайне-негативно к предстоящим выборам и вообще любой Израильской власти в целом. Впрочем, влияние их ограничено.

– Говоря о предстоящих выборах, наиболее вероятной мне кажется (исходя из всего вами сказанного) перспектива победы Нетаньяху. Насколько прочной будет такая победа?

– Да, это так. На счет прочности этой победы есть, конечно, вопросы. Например, большая часть оппонентов, которые сейчас противостоят Нетаньяху, вышли из числа его бывших сподвижников по партии «Ликуд». И не исключено, что у Нетаньяху возникнут проблемы с формированием коалиции, и потому вполне вероятно,  что нынешние выборы – не последние.

Израиль сейчас болеет так называемой «Итальянской болезнью», причем в очень тяжелой форме. Итальянская болезнь – это когда для формирование коалиции приходится удовлетворять завышенные требования вступающих в нее небольших партий. В Израиле происходит абсолютно то же самое. Ортодоксальные партии говорят: «Да, мы войдем в коалицию с Нетаньяху, но мы требуем дополнительные субсидии своим общинам, увеличение часов преподавания религии в школах, жесткого соблюдения субботы (запрет на передвижение общественного транспорта)». А другие политики требуют, чтобы им дали какие-нибудь министерские места и так далее.

Мы знаем, что предыдущее израильское правительство насчитывало более тридцати министров – безумное число для такой небольшой страны. И это как раз было связано с тем, что Нетаньяху пытался удовлетворить всех своих партнеров по коалиции.

И нет никаких гарантий того, что ситуация после этих или следующих выборов изменится, что политическая система будет оставаться стабильной и, кроме того, не надо забывать про кризис (это важный момент!), связанный с коронавирусом. Сейчас Израиль находится в состоянии самого большого экономического кризиса в своей истории. Хотя падения ВВП, так скажем, не очень значительные , безработица превысила 15%, что для Израиля, конечно, очень много – до кризиса безработица была менее 5%. Целые сектора, например – туризм, полностью парализованы, по числу разорившихся мелких и средних предпринимателей Израиль лидирует среди развитых стран, а, между прочим, мелкие и средние предприниматели – это как раз социальная опора Биньямина Нетаньяху и его партии «Ликуд». Конечно, Нетаньяху одержит новую победу, но эта победа может оказаться Пирровой, и вскоре его ждут новые схватки.

– Буквально несколько дней назад «судьи Международного уголовного суда (МУС) пришли к выводу, что их суд обладает необходимой юрисдикцией, чтобы выносить вердикты в отношении виновных в совершении военных преступлений, совершенных на палестинских территориях. Это открывает возможность для проведения уголовных расследований» (сообщает «Голос Америки»). Израильская и американская стороны осудили это решение. Нетаньяху: «Когда МУС расследует Израиль за фейковые военные преступления – это настоящий антисемитизм». Также премьер отметил, что Израиль «всего лишь защищает себя от террористов», в то время как МУС «игнорирует преступления авторитарных режимов Сирии и Ирана».  С палестинской стороны последовала сугубо-одобрительная реакция. Есть ли у МУС в этой ситуации реальная возможность и желание вести «свою игру»? Как эта ситуация может повлиять на грядущие выборы?

– Я бы упомянул здесь еще один интересный момент: недавно израильская правозащитная организация «Бецелем» (одна из самых влиятельных на территории страны) заявила, что режим государства Израиль является режимом апартеида. Это – тоже достаточно громкая декларация, которая получила многочисленные отклики и внутри Израиля, и за его пределами.  Согласен, что это и другие подобные решения можно рассматривать как своего рода давление со стороны лево-либеральной группы Европы и самого Израиля, которое оказывается на нынешнее правительство. В краткосрочной перспективе это, естественно, никаких последствий иметь не будет, однако здесь может быть один нюанс. Можно гипотетически представить себе такую ситуацию, что, скажем, какие-то израильтяне поедут в Европу, где будут задержаны. Там им будут предъявлены претензии как к участникам военных преступлений. Для израильтян это, безусловно, будет очень болезненно, поскольку большинство израильтян регулярно выезжают за его пределы. С другой стороны, в современной ситуации коронавируса передвижение по планете и так сильно ограничено, а в Израиле сейчас вообще полностью закрыты аэропорты.

– Почти ровно год назад президент РФ встретился с Нетаньяху: встреча прошла в довольно дружеском настроении. Говорит ли это о том, что Нетаньяху – «наш человек»? Какими могут быть израильско-российские отношения в итоге победы других политических сил? 

– Действительно, нынешние российские отношения с Израилем построены главным образом на основе личных связей: Владимиру Путину удалось выстроить хорошие рабочие отношения с Биньямином Нетаньяху, и не стоит сомневаться, что если на его место придет какой-то другой израильский политик, это вряд ли будет хорошо для российско-израильских отношений. К тому же личные отношения  первых – лиц далеко не решение всех проблем.  Примером тому может служить история с передачей Александровского подворья России. Несмотря на заверения Нетаньяху израильские суды саботируют этот процесс. В Израиле есть разные силы: одни готовы к сотрудничеству с Россией, другие ориентируются на иные страны - США, Украину. Проблема в том, что наши отношения – отношения все еще в основном персональные.

– Каким вы видите наилучший выход из политической нестабильности для израильского государства и народа?

– Хочется сказать, конечно, собрать чемоданы и уехать домой (смеется). Но к сожалению, это не реально. Мало кто готов будет вернутся в Йемен или на Украину. Сейчас, скажем, в Израиле растут внуки эмигрантов из бывшего СССР, для которых родина их предков – абсолютно чуждая страна. Этим людям суждено навсегда остаться на Востоке.

Я вообще считаю израильский проект во первых анти-еврейским, а во вторых – проектом во многом тупиковым. Силы, которые создавали Израиль в начале XX века, делали это отнюдь не из-за любви к еврейскому народу. Волну мигрантов, едущих из Восточной Европы, просто хотели направить подальше от Запада – в Уганду ли, в Палестину ли, в Аргентину ли – не принципиально. Только бы не в Нью-Йорк. Как сказал однажды английский политик Эрнест Бевин президенту США Гарри Трумэну: «Вы поддерживаете израильский проект потому, что не хотите видеть 100 тысяч евреев на улицах Нью-Йорка».

Израиль – это глобалистский проект, и нынешний кризис мировой политической системы ставит под вопрос его дальнейший преспективы. Страна, которую пропаганда представляла как «убежище для евреев» внезапно обернулась ловушкой, из которой даже физически невозможно сбежать – в мире отмененных авиарейсов и закрытых границ.

И на этой небольшой территории под ударами кризиса обостряются все имеющиеся противоречия - конфликт с палестинцами, экономический коллапс, антагонизм различных групп израильского общества, кризис власти и государства.

И потому я считаю, что людям, которые туда приехали, в ближайшее время остается только очень сильно посочувствовать. Наверное, лучшая перспектива для них – это интеграция в ближневосточное культурное политическое и экономическое пространство.