Внутренняя логика крупных политических образований: «империя» и мировой порядок

Об авторе: Цзян Шигун (род. 1967), профессор права в Пекинском университете и выдающийся апологет государственной власти в Китае

Важным вопросом в сфере политической мысли сегодня является огромный разрыв в основном дискурсе между теоретическим «выражением» суверенной нации и универсальной политической практикой империй. Этот разрыв между теорией и практикой заставляет нас задуматься о концептуальной системе «национальное государство», а затем использовать концепцию «империя», чтобы прийти к новому пониманию истории и современной политической жизни.

В отличие от концепции «империя» в традиционном идеологическом дискурсе, в этом эссе я использую «империю» в качестве описательной социологической концепции для описания очень больших политических систем, которые повсеместно существовали на протяжении всей истории. Эти системы обладают внутренней стабильностью, которая является одновременно сложной и плюралистической, а также философско-интеллектуальным и политическим стремлением установить своего рода универсализм или, другими словами, стремление универсализировать свою собственную форму и занять еще большее пространство. В этом смысле «империя» является исторической техникой, с помощью которой человечество стремится управлять универсализмом и особенностями, а также движущей силой развития и перемен.

Действительно, создание империй и конкуренция между империями - это то, что побудило человечество отойти от разрозненных локальных цивилизаций к сегодняшней всемирной цивилизации в условиях глобализации. История мира - это история империй, борющихся за гегемонию, и история меняющихся форм империи. В настоящий момент мир находится в критически важный исторический момент в развитии и развитии «мировой империи». Только если мы начнем с точки зрения империи и понимаем, как различные формы империй принимают по мере своего развития в истории, мы можем превзойти их. идеология суверенного национального государства и понимание роли, которую играет современный Китай в историческом развитии мировой империи, и, таким образом, наметить курс на будущее Китая.

Парадокс «суверенного» дискурса и имперская «практика»

Идея суверенитета лежит в основе современной политической теории. В рамках широкой генеалогии западной политической мысли все интеллектуальные движения в истории современной мысли, от Ренессанса до Реформации, от научной революции до Просвещения, продвинули построение и совершенствование современной теории суверенитета. Научные концепции, которые участвовали в построении теории суверенного национального государства, даже сегодня составляют наши основные академические и эпистемологические категории.

С поздних времен династии Цин китайский интеллектуальный мир также пережил глубокую интеллектуальную трансформацию, благодаря которой он начал строить и представлять мировой политический порядок на основе современной западной политической мысли. Идеальное видение этого мирового порядка - это то, что мы называем «Вестфальской системой», в которой все «цивилизованные нации» участвуют в построении мирового порядка на равных условиях как суверенные государства. Лига Наций, возникшая после Первой мировой войны, и Организация Объединенных Наций, сформировавшаяся после Второй мировой войны, часто рассматривались как модели для этого мирового порядка. Учитывая эти рамки, всякий раз, когда мы думаем о политическом порядке, мы неизбежно начинаем с таких идей, как суверенные национальные государства и международное сообщество, «внутренние проблемы» и «иностранные страны», которые создают национализм и интернационализм в качестве основных политических идеологий.

Тем не менее, если мы посмотрим на вещи правдиво: является ли этот международный порядок, который существует в абстрактном виде и на бумаге, истинным международным порядком, который мы находим в современной жизни? Действительно ли международный порядок построен равными суверенными национальными государствами? Если мы вернемся к истинной сфере международной политической практики, сколько из почти двух сотен стран, признанных сегодня суверенными национальными государствами, действительно обладают полным суверенитетом? Сколько государств получили мощное «имперское» влияние? И сколько из них просто зависят или являются «имперскими окраинами» или «провинциями» тех империй?

С точки зрения правовых норм и, по мнению многих людей, мировой порядок поддерживается международными законами, которые, в свою очередь, определяются суверенными национальными государствами, но в политической практике мировой порядок всегда функционировал в соответствии с логикой империи. Некоторые страны (такие как послевоенная Германия и Япония) не были построены как полностью суверенные национальные государства даже в юридическом смысле, потому что их конституции были основаны не на принципах суверенитета, а на принципах международного мира и международного права. Происхождение этой категории «полусуверенного национального государства» лежит в статусе Германии и Японии как проигравших стран в гегемонистском соревновании империй. Кроме того, существуют другие страны, которые, обладая полным, независимым суверенитетом в юридическом смысле, на практике видели, как их суверенитет впитывается в более крупную имперскую систему. Некоторые из этих сверхсуверенных имперских систембыли построены на основе международного права, такие как Британское Содружество, НАТО или Европейский Союз.

И есть некоторые страны, которые, будучи полностью суверенными, могут также отвергнуть международное право со своим национальным законодательством или распространить свое внутреннее законодательство на другие суверенные страны, как в случае Соединенных Штатов,… не говоря уже о « цветных революциях », которые она открыто санкционировала и организовала. 

На самом деле обсуждение таких понятий, как «гегемония», «третий мир», «отношения Север-Юг», «многополярность» и «новый международный политический и экономический порядок» в области международных отношений – это всё - вопросы империи.

С этой точки зрения история человечества, безусловно, является историей борьбы за имперскую гегемонию, историей непрекращающейся конкуренции между империями, которая постепенно вытеснила форму империй от их изначальной локальной природы к нынешней тенденции к глобальным империям и, наконец, к империя единого мира. Сегодняшняя глобализация является продуктом имперской конкуренции, а также особой формой империи.

Когда мы рассматриваем историю человечества, империя неизменно была главным действующим лицом в политическом плане, а суверенное национальное государство - это новая вещь, продукт современности. Более того, политическая деятельность суверенных национальных государств часто гарантируется имперским порядком, и можно сказать, что порядок суверенных национальных государств является особым выражением имперского порядка. Если мы оставим в стороне понятия имперской конкуренции и построения нового имперского порядка, то мы даже не сможем понять концепцию суверенного национального государства. По этой причине мы должны пересмотреть историю с точки зрения империи и переосмыслить строительство суверенных национальных государств с точки зрения построения имперского порядка.

Осевой век человеческой цивилизации: формирование региональных цивилизационных империй

Империя - это, во-первых, универсальная интеллектуальная концепция, которая распространяется на весь мир, и, во-вторых, форма политической практики, которая стремится навязать миру гармонию. Между идеей и практикой всегда было большое внутреннее напряжение: имперские концепции универсальны, но имперская практика часто ограничивается определенным временем и пространством. Это напряжение объясняет взлет и падение империй, смену одной другой.

Истоки человеческой цивилизации разбросаны по всему земному шару в регионах, которые наилучшим образом удовлетворяли потребности ранних людей. Горные районы не подходили для выживания человека, а жизнь в тропиках слишком легка, истощая силу цивилизационного развития, поэтому именно умеренные регионы научили людей поддерживать жизнь посредством непрерывного труда и инноваций. По этой причине человеческая цивилизация стала широко распространенной в обширных умеренных регионах планеты.

Эти различные цивилизации продолжали развиваться, в конечном итоге вырастая из своих естественных географических границ, что приводило к обменам, конкуренции и даже борьбе за выживание среди цивилизаций. История развития человеческой цивилизации постоянно следовала за этим процессом развития от небольших местных сообществ ко все более многочисленным группам. В этом процессе разные цивилизации постоянно учились друг у друга и смешивались вместе, но в то же время это был процесс конфликта и завоевания, вызова и ответа, и аннексии.

Если мы возьмем «гомогенные страны» и «плюралистические страны» как два идеальных типа политического порядка в эволюции истории цивилизации, то история человечества - это процесс «государства» и «империи», постоянно и диалектически взаимодействующих, что означает что мы находим как формирование множественных империй через военное завоевание одной однородной нации другой, так и имперские порядки, которые стали однородными национальными государствами в результате длительного процесса ассимиляции и интеграции множественного имперского порядка, после чего это однородное государство отправится в путь к строительству новой империи.

По этой причине различия между государством-нацией и империей в реальной политической практике всегда были относительными, динамичными и непрерывными. В этом смысле empire - это не только существительное, используемое для описания множественного порядка на практике, но также всегда функционировало как глагол, описывающий динамический процесс «объединения».

С точки зрения «империи», первым этапом в истории человеческой цивилизации был процесс, посредством которого цивилизации по всей планете развивались благодаря диалектическому взаимодействию двух политических форм государства и империи, в конце концов объединяясь для формирования локальных империй со стабильными географическими границами. Универсалистское имперское сознание созрело именно в этих географически экспансивных, достаточно полных и стабильных империях. То, что мы называем «осевым возрастом» человеческой истории, характеризовалось именно таким имперским сознанием: империя больше не была простым вопросом экономического завоевания или политического строительства, а стала универсальным цивилизационным порядком. Мы можем назвать эту форму империи с ее относительно стабильным географическим пространством и относительно непрерывной цивилизационной однородностью «региональной цивилизационной империей».

Возьмем, к примеру, Китай - в ранний период цивилизации сообщества появлялись и росли до тех пор, пока они не стали как «звезды, заполняющие небо» и, пройдя через бесконечное взаимодействие и интеграцию, наконец объединились, чтобы сформировать отдельные племена или племя федерации, которые мы могли бы назвать местными империями. Благодаря постоянной конкуренции эти нестабильные местные империи наконец стали региональной империей Ся, Шан и Чжоу, девять государств, стабильно обосновавшихся на центральных равнинах. Эта империя Ся-Шан-Чжоу стала стабильной политической, ритуальной и цивилизационной системой только после того, как конфуцианская мысль дала ей универсальное философское выражение. Более поздние имперские постройки периодов Цинь-Хань, Суй-Тан и Мин-Цин были цивилизационными обновлениями этой основной фундаментальной модели.

Хэлфорд Макиндер(1861-1947),  ученый геополитики, хорошо знал географические и цивилизационные основы региональных цивилизационных империй. С макропространственной точки зрения он разделил весь Евразийский континент на сердцевинное ядро, [исторически представленное Российской империей], характеризуемое лугами и пастбищами, и периферийные районы, характеризуемые реками, равнинами и сельским хозяйством.

В центральных районах отсталый, кочевой образ жизни был основной формой цивилизации, в то время как периферийные районы были разделены на четыре относительно развитых цивилизационных района с преобладанием сельского хозяйства и торговли: районы китайской конфуцианской цивилизации, южноазиатская индуистская цивилизация, арабская исламская цивилизация и европейская христианская цивилизация. Мы можем рассматривать эти пять региональных евразийских цивилизаций как пять относительно устойчивых региональных цивилизационных империй. Эти империи основывали свою согласованность на естественных элементах своего географического окружения, а также на определенных духовных элементах философского или теократического характера. За очень длительный период истории, когда конкретные воплощения местных империй росли и падали, эти пять региональных цивилизационных империй достигли относительной стабильности в своей местности. Даже сегодня, спустя тысячи лет после своего основания, эти пять региональных цивилизационных империй продолжают сохранять относительную стабильность с точки зрения географического пространства и характера, что свидетельствует о стойкости, которой обладают региональные цивилизационные империи.

Рост мировых колониальных империй: всемирная конкуренция между континентальными империями и морскими империями

На первом этапе истории империй все пять региональных цивилизационных империй располагались на евразийском пространстве, и все они были континентальными империями. С точки зрения соответствующих местоположений этих пяти, четыре, найденные на периферии, обладали важными цивилизационными преимуществами, в то время как степная империя, расположенная в горных районах, имела более низкий уровень цивилизации, связанный с кочевничеством. Но степная империя также обладала определенными географически стратегическими преимуществами и всегда представляла угрозу для четырех великих периферийных цивилизационных империй. Это особенно относится к западной христианской цивилизации, которая постоянно подвергается давлению со стороны восточной исламской цивилизации и степной цивилизации.

Причина, по которой Исламская империя может представлять угрозу для христианской империи, была не только из-за ее превосходства с точки зрения религии и военной мощи, но также и, что более важно, потому что она монополизировала морскую торговлю с индуистской цивилизацией и китайской цивилизацией, что дало ей ресурсы и богаство. Именно на этом фоне конкуренции между империями христианская империя была наконец вынуждена отправиться в плавание в Атлантическом океане, пытаясь найти морской путь, который открыл бы торговлю и коммерцию с китайской империей на востоке. Колумб искал морской Шелковый путь, чтобы заменить наземный Шелковый путь, разрушенный степной империей, что поставило бы под угрозу монополию исламской цивилизации на торговлю с востоком.

Когда христианская империя была вынуждена отправиться за океаны, это перевернуло первую страницу в истории мировых империй. Во-первых, христианская империя «открыла» и покорила Америку, а также неизвестные ранее территории и цивилизации, такие как южная часть Африки и даже Океания, в процессе захвата до сих пор неизвестных ресурсов. С другой стороны, эти великие географические открытия привели к появлению «всемирных колониальных империй» в качестве новой формы империи, что означало, что бывшая объединенная христианская империя начала распадаться на новые колониальные империи, основанные на вновь образованных суверенных национальных государствах.

Конкуренция между этими колониальными империями привела к тому, что христианская цивилизация первой осуществила переход к современной цивилизации и, в свою очередь, дала западным колониальным империям подавляющее превосходство над традиционными цивилизационными империями Востока. После этого мировая история вступила в стадию западного имперского господства. Великие географические открытия заставили западно-христианскую цивилизацию учиться у восточных цивилизаций, и они впитали в себя не только передовые методы восточной астрономии, математики, географии, навигации и кораблестроения, но также находились под влиянием гуманизма и рационализма китайской цивилизации. И все же само открытие разных народов и цивилизаций в процессе глобализации подорвало единственное видение мира, найденное в христианской Библии. Это, в свою очередь, привело к росту западной рациональности, гуманизма и науки и, следовательно, к распаду традиционной христианской империи.

Эпоха открытий привела ко внутренней конкуренции внутри христианской империи, поскольку каждое королевство или нация боролись против другого. Эта внутренняя конкуренция также стимулировала общий процесс рационализации западной цивилизации, поскольку каждое королевство стремилось оставить позади христианскую империю и осуществить переход к современному суверенному национальному государству. Этот процесс привел к созданию новой политической модели, понимаемой в терминах современной западной политической теории как основанной на индивидуальном гражданине и его правах, с общественным договором, связывающим права гражданина с построением однородного суверенного национального государства. Тот же процесс произошел и в Вестфальском порядке, который регулировал отношения между отдельными суверенными национальными государствами.

Из этого возникла разница в политической теории между суверенными национальными государствами и империями как политическими типами, согласно которым старые региональные империи (такие как Китайская империя, Индийская империя, Османская империя, Российская империя и т. д.) стали рассматриваться как представляющие устаревшуютрадиционную политическую форму, тогда как только европейские суверенные национальные государства представляют современную политическую форму будущего.

Но в то время как недавно сформированные европейские суверенные национальные государства занимались колонизацией за рубежом и строили свои колониальные империи, они также создали новую имперскую систему. В отличие от традиционных империй региональных цивилизаций, которые управляли вновь завоеванными территориями в составе своей империи, колониальные империи создали новую колониальную имперскую модель, в которой суверенные национальные государства отличались от колоний в статусах, применяемых к каждой из них. Колония была лишь частью империи в том смысле, что она служила источником природных ресурсов и прибыли для суверенного национального государства. Национальное государство в основе империи практиковало республиканскую политику, в то время как на колониальной периферии империи политика была явно авторитарной; это были два лица колониальной империи.

 Следовательно, конкуренция между европейскими империями была не только борьбой за европейскую территорию, но, что более важно, была также борьбой за получение или перераспределение иностранных колоний.

От Вестфальского договора до Утрехтского договора система международного права между современными суверенными национальными государствами была фактически продуктом конкуренции - и достижения временных равновесий - между колониальными империями, которые все в значительной степени опирались на конкуренцию и перераспределение колоний.

Если мы спросим «как европейские империи пришли управлять миром?», важной частью ответа будет современная система национальных государств в основе этих имперских цивилизаций. Именно европейские народы приняли решение отказаться от формы традиционной империи христианской цивилизации, а также от ограничений, которые некогда представляли религия и мораль, и вместо этого сосредоточиться на индивидуальной свободе и построении современной нации. Эта государственная система, которая создала в этих странах новый стиль жизни, а также большие экономические, политические и культурные преимущества, которые, в свою очередь, постоянно основывали колонии по всему миру, создавая новую форму империи.

Можно сказать, что западные национальные государства строили новые империи одновременно с отказом от старых, и что эти новые империи содержали не только колонии, но и систему международного права. Абсолютно новая имперская форма, таким образом, объединила колониальное право, национальное право и международное право. Предпосылкой для построения Вестфальской системы суверенных национальных государств всегда была глобализированная колониальная система. Только те государства, которые получили власть в результате борьбы за колониальные империи, имели право войти в систему суверенных национальных государств. Только благодаря тому, что европейские державы могли по желанию развивать колониальные империи на «новых территориях», сделанных открытиями, удалось сохранить хрупкий баланс сил вестфальской системы. Тем не менее, в конце девятнадцатого века, с окончанием периода великих открытий, борьба между европейскими колониальными державами за мировую гегемонию привела к началу Первой мировой войны, которая ускорила конец колониальной имперской системы, а также распад евроцентричной вестфальской системы.

Если мы сравним традиционную региональную цивилизационную империю с современной глобальной колониальной империей, мы обнаружим огромные различия в форме:

Во-первых, хотя региональные цивилизационные империи знали о волнообразных взлетах и ​​падениях, расширениях и сокращениях, они более или менее поддерживали довольно стабильное региональное присутствие; напротив, щупальца вновь возникших колониальных империй вышли далеко за пределы географического пространства Европы и распространились на все континенты мира. Их сила не нашла ничего, что могло бы противостоять им в Америке, в Африке, в Океании или даже в древней Азии, породив всемирную империю с точки зрения географического пространства.

Во-вторых, когда региональные цивилизационные империи завоевывали других, они часто стремились к цивилизационному развитию, создавая «единство» и «мир» в регионе; для сравнения, глобальные колониальные империи с самого начала делали торговлю и торговлю своей главной целью, и в результате завоеванные ими регионы были не территориями, которыми нужно управлять, а вместо этого колониями, предназначенными для обеспечения сырьем, рабами и экспортными рынками для матери. страна. Вот почему колонии и рабовладельческий строй составляли две основные характеристики колониальных империй. Фактически, одна важная причина, по которой христианская империя могла легко трансформироваться в колониальные империи, заключалась в том, что еще в эпоху греческой и римской империй торговля и коммерция породили длительную рабовладельческую систему.

В-третьих, региональные цивилизационные империи развивали системы управления, которые были достаточно единообразными внутри, и использовали различные системы управления исключительно в локальных районах на периферии; напротив, глобальные колониальные империи с самого начала рассматривали колонии как простые источники экономической прибыли, что привело к современной империалистической системе, в которой существует строгое разделение центрального суверенного национального государства и периферийных колоний. С точки зрения конституционных режимов европейские суверенные национальные государства и колонизированные империи существовали в двух совершенно разных правовых мирах.

В-четвертых, особые характеристики региональных цивилизационных империй способствовали этнической гармонии в регионе и цивилизации, поэтому, несмотря на наличие этнических проблем в цивилизационных империях такого типа, этническая принадлежность не стала препятствием для строительства империй; напротив, в то время как глобальные колониальные империи осуществляли свою экспансию во имя цивилизации (против варварства), потому что колониальные империи с самого начала сохраняли жесткое разделение между столичным национальным государством и периферийной колонией, а также соответствующие различия в гражданстве. Цивилизационные стандарты колониальных империй всегда содержали элементы расизма. По этой причине колониальные империи не только не могли способствовать расовой гармонии, но и создали беспрецедентную расовую ненависть и массовые убийства. Наследие, созданное колониальными империями, до сих пор трудно искоренить.

Подъем европейских колониальных империй был, без сомнения, вторым преобразованием в истории империи человечества, и этот процесс с самого начала был связан с морскими открытиями, что означало, что первые страны, вышедшие на море, были также первыми странами, которые основали колонии за рубежом и построили колониальные империи. Следовательно, история взлета и падения европейских колониальных империй приняла форму истории взятия на море, овладения судоходством, создания колоний и борьбы за колонии. Испания и Португалия лидировали в развитии морских исследований и в создании зарубежных колониальных империй, и эти страны полагались на ортодоксальность европейской империи, чтобы установить легитимность глобальных колониальных империй, построенных на этих вновь открытых территориях.

Когда следующая волна лидирующих держав, представленная Голландией, Англией и Францией, начала конкурировать за колонии, они столкнулись с проблемами своей легитимности, исходящими из европейской империи. Фактически, Реформация, продвигаемая Голландией, Англией и Францией, была на самом деле направлена ​​против Испании, Португалии и средневекового европейского бэкграунда, поддерживающего их. Это переросло в раскол в христианской империи между традиционной католической группой и вновь возникшей протестантской группой, в которой в конечном итоге победила протестантская группа.

Из-за различий между континентальными и морскими условиями европейские страны в процессе борьбы за гегемонию в строительстве колониальных империй постепенно разработали два типа государственного управления и колониального управления: морская империя и континентальная империя. Протестантские страны, такие как Голландия и Англия, создали морские империи на основе глобальной торговли. Дома они практиковали республиканизм, а в колониальном управлении они делали все возможное, чтобы практиковать свободную торговлю и коммерцию в условиях суверенного правления. Напротив, самые ранние колонизаторы, такие как Португалия и Испания, а позже Франция, Германия и Россия, в основном, унаследовали континентально-имперский стиль правления, связанный с греческой и римской империями и христианской империей. Дома они практиковали самодержавие, а с точки зрения колониального управления они практиковали самодержавную форму грабежа.

Это говорит нам о том, что идеологические дихотомии в современной европейской мысли между республиканизмом и самодержавием, торговлей и территорией, свободой и деспотизмом, на самом деле, возникли в дихотомиях в стилях управления, используемых морскими и континентальными империями. Эти два разных стиля правления, проистекающие из различных проблем, с которыми сталкиваются континентальные и морские империи, оказали глубокое влияние на ситуацию в мире во время холодной войны и даже после нее.

Подъем колониальных империй ускорил конкуренцию между империями, а обострение имперских конфликтов также ускорило наступление современных революций в технологии и мышлении, что привело к переходу от традиции к современности. В определенной степени это колониальное соревнование на мировой арене было соревнованием среди европейских колониальных империй, но в то же время, с распространением современной европейской культуры по всему миру, другие традиционные империи были стимулированы к изучению Запада, и поскольку они прошли свои собственные реформы, они также пришли, чтобы участвовать в соревновании.

Германская и царская империи начали развивать свои колониальные империи в этом контексте и оказались втянутыми в мировую борьбу. Аналогичным образом, Япония, расположенная на краю Китайской империи, была первой, кто «покинул Азию для Европы» и охватил морской мир, укрепившись в качестве колониальной державы и вступив в мировое соревнование. Две мировые войны были кровавой борьбой между всеми глобальными колониальными империями за создание так называемой «единой гегемонической мировой империи».

«Мировая империя» 1.0: от Англии до США

На рубеже ХХ века, после постоянно усиливающейся конкуренции между империями, форма империи также изменилась. Во-первых, в конкуренции между многими мировыми империями возникла «мировая империя» с колониями по всей планете, способными направлять мировую торговлю и коммерцию, а также регулировать баланс сил между многими европейскими империями. Это была Британская империя эпохи Вестфалии, в которой «солнце никогда не садилось». Кроме того, модель имперского управления в этой мировой империи постоянно развивалась; Мировые империи больше не удовлетворены простым грабежом колоний, а сосредоточены на контроле пульса колониальных экономик посредством господства науки, технологий и финансов.

Тем не менее, именно эта новая модель имперского правления побудила империи предоставить своим колониям все более высокий уровень самоуправления и суверенитета, создав тенденцию к колониальной интеграции с метрополиями. На этом фоне развивалось Британское Содружество. Появление этого нового типа имперского управления вызвало много споров между колониями и империями относительно «старых империй» против «новых», «колониальных империй» против «свободных империй» и «колониализма» против «империализма».

Как и в политической критике Хобсоном и Лениным «империализма», традиционные колониальные империи стали называться «колониализмом», тогда как понятие «империализм» стало использоваться исключительно для обозначения новой формы всемирной империи Великобритании, к которой мы относимся. Это можно назвать колониализмом без колоний. Появление этой новой формы империи означало, что расширение империи больше не будет зависеть от оккупации территории, а вместо этого от научного и технического господства, финансового контроля и международного права. Это было особенно верно, потому что международное право больше не было общим международным правом имперской эпохи, а стало частным правом, которое проникло в деловые, коммерческие и финансовые территории всех стран. В этом смысле, суверенное национальное государство могло бы создать «мировую империю» просто посредством глобального контроля над наукой и техникой, валютой и торговлей. Это была модель мировой империи, построенная Англией и США.

Две мировые войны подтолкнули строительство мировой империи в новую историческую фазу. Мы называем их «мировыми войнами» не только потому, что в них оказались вовлечены силы всего мира, но и потому, что многие всемирные колониальные империи боролись за создание «мировой империи» и фактически двух лагерей холодной войны. 

То, что было разработано после Второй мировой войны, отражало конкуренцию между двумя моделями «мировой империи»: одной была американская модель, унаследовавшая новую «империалистическую» модель, разработанную британской империей позднего периода; а другой - советская модель, стабильный политический альянс, опирающийся на общую веру в коммунизм и в лидерство Коммунистической партии среди союзных республик. 

В идеологическом плане эти два типа мировой империи были названы «либерализм / империализм» и «коммунизм», что в ценностных терминах стало переводиться как« свобода » против « равенства », но в терминах имперской традиции они по-прежнему отражали различие между морской и континентальной империями, морской империей, осуществляющей контроль через торговлю и торговлю, и континентальной империя через общественную мораль.

Мы ограничили наше понимание идеи «империи» либо тем, чем, по нашему мнению, могла бы быть классическая региональная цивилизационная империя, либо нашей критикой современных всемирных колониальных империй, включая появление новой формы «мировой империи, и по этой причине мало обращали внимания на особую природу этой имперской формы. Советскую империю часто критиковали как традиционную империю, жаждущую территории и гегемонии, что игнорировало различие между советской моделью и традиционными идеями империи, особенно сильные убеждения в революции и освобождении, содержащиеся в коммунистической идеологии, что вело к желанию установить единую мировую империю.

И поскольку мировая империя, построенная англичанами и американцами, опиралась на валюту и коммерческую систему, а также на систему международных договоров, люди часто игнорировали новизну этой имперской формы. Было легко увидеть эту империю как систему, в которой суверенные национальные государства на равных условиях вошли в международную систему после национально-освободительных движений, произошедших с затмением старых колониальных империй. Мы рассматриваем Организацию Объединенных Наций как представителя этой международной системы равных национальных государств и игнорируем тот факт, что сама Организация Объединенных Наций была результатом строительства мировой империи, места борьбы в строительстве мировых империй. В конце холодной войны отказ США от Организации Объединенных Наций и принятие одностороннего подхода полностью демонстрируют, что строительство возглавляемой США «мировой империи» завершено. В современном мире Китай и Россия находятся в системе «мировой империи», возглавляемой США. Причина, по которой экономические санкции Соединенных Штатов, основанные на внутреннем законодательстве, могут достичь результатов, к которым они стремятся, заключается в том, что мир организован таким образом, что способен удовлетворить эту единственную «мировую империю».

По этой причине вместо того, чтобы воспринимать окончание «холодной войны» как «конец истории» с идеологической точки зрения, правильнее будет рассматривать его с точки зрения «мировой империи». «Глобализация» под руководством США в эпоху после холодной войны, будь то с точки зрения идей или военной стратегии, способствует американской «империализации» и созданию единой мировой империи. В западном контексте это часто называют «новой Римской империей».

Отныне ни одна страна не сможет существовать вне этой системы глобальной торговли с ее свободой, верховенством закона и демократией. Каждая страна, хочет она того или нет, по необходимости будет вовлечена в строительство этой мировой империи. Китайский историк Тонг Теконг (Tong Tekong) (1920-2009) часто говорил о «трех ущельях истории», которые по сути также попадают в процесс «конца истории» и «мировой империи. Мы могли бы сказать, что глобализация, с которой мы живем сегодня, - это «единая мировая империя» 1.0, модель мировой империи, созданная Англией и Соединенными Штатами. В будущем каждая страна должна искать свою собственную модель развития внутри этого мирового имперского порядка свободы, верховенства закона и демократии.

В настоящее время на Америку оказывается большое давление, поскольку она стремится сохранить свою мировую империю, особенно давление со стороны российского сопротивления и конкуренции Китая. Но мы должны признать, что это соревнование происходит в системе мировой империи, борьба за экономическое и политическое лидерство послереализации «мировой империи». На самом деле, мы можем понимать это как борьбу за то, чтобы стать сердцем мировой империи. Эта борьба может привести к краху и распаду мировой имперской системы, или к изменению того, кто обладает абсолютной властью в мировой империи, или даже к восстановлению системы мировой империи, но что совершенно не произойдет, так это то, что мы вернемся к историческому периоду, отмеченному существованием региональных цивилизационных империй.

Даже если Хантингтон рассматривал мировую ситуацию после холодной войны как одно из «столкновений цивилизаций», и даже если такие цивилизационные конфликты в некоторой степени пересекаются с географическим распределением региональных цивилизационных империй, мы абсолютно не можем спутать их. То, что Хантингтон назвал «столкновением цивилизаций», на самом деле является просто восстанием против мировой империи изнутри, которое обязательно будет развиваться в системе нынешней «мировой империи», так же, как оно обязательно должно развиваться в универсалистском «конце истории» философский нарратив технологии, торговли и коммерции, свободы и верховенства закона. По этой причине будущий мир может развиваться и восстанавливаться только на этом фундаменте, который нельзя полностью перевернуть, если весь мир не вернется в мировую империю, созданную исламским фундаментализмом.

Вывод

С ХХ века неизбежной судьбой человечества стало вступление в мировую империю. Независимо от того, рассматриваем ли мы его как источник «вечного мира» или поддерживаем ли мы наши коммунистические ожидания, и независимо от того, насколько сильно мы критикуем или осуждаем технологическую, экономическую и политическую гегемонию, мы не можем избежать наступления века мировой империи. Если мы говорим, что истоки мировой империи могут быть связаны с конкуренцией между региональными цивилизационными империями, то сегодняшняя мировая империя 1.0 - это модель мировой империи, сформированная западной христианской цивилизацией.

Эта модель сталкивается с тремя большими нерешаемыми проблемами: постоянно растущее неравенство, созданное либеральной экономикой; государственный крах, политический упадок и неэффективное управление, вызванные политическим либерализмом; и упадок и нигилизм, созданный культурным либерализмом. Перед лицом этих трудностей даже Соединенные Штаты отошли в плане военной стратегии по всему миру, что означает, что мировая империя 1.0 в настоящее время сталкивается с большим кризисом, и что восстания, сопротивление и революция внутри империи разрушают систему.

Подъем мировой империи полностью изменил традиционные политические и идеологические различия между левым и правым, традиционно основанные на внутренней политике, что можно четко увидеть на конкурентных выборах в Соединенных Штатах и ​​Европе. Правое крыло, которое традиционно защищало свободные рынки, теперь сместилось в сторону популизма, в то время как левое крыло изменило свой настрой и теперь защищает коренные интересы глобализации. Это идеологическое изменение является прекрасным отражением кризиса, с которым сегодня сталкивается мировая империя, в том, что нет политических программ, которые могли бы решить три великие проблемы, стоящие перед мировой империей.

Мы можем прийти к выводу, что мы живем в эпоху хаоса, конфликтов и массовых изменений, в которых мировая империя 1.0 находится в упадке и стремится к краху, в то время как мы пока не можем представить себе мировую империю 2.0. Тем не менее, мы должны признать, что изменение формы империи - это длительный исторический процесс. За несколько тысяч лет истории человечества произошли только три великих изменения в имперской форме, и каждое из этих изменений сопровождалось великими конфликтами и хаосом. В то же время мы не можем отрицать, что эти эпохи исторического перехода также создали возможность для каждой цивилизации построить мировую империю 2.0.

 Цивилизация, способная обеспечить подлинное решение трех великих проблем, стоящих перед мировой империей 1.0, также станет основой для мировой империи 2.0. Как великая мировая держава, которая должна выходить за пределы своих собственных границ, Китай должен задуматься о своем собственном будущем, поскольку его важной миссией является не только возрождение своей традиционной культуры. Китай также должен терпеливо впитывать навыки и достижения человечества в целом, особенно тех, которые использовались западной цивилизацией для создания мировой империи. Только на этой основе мы можем рассматривать реконструкцию китайской цивилизации и реконструкцию мирового порядка как взаимоукрепляющее целое.

 

Переведено с английского: Jiang Shigong, "Empire and World Order"