Концепции национальной безопасности Индии и Китая

Введение

Китай и Индия сегодня – два крупнейших по численности населения государства планеты. Китай уже добился статуса первой экономики мира, Индия, в свою очередь, демонстрирует самые высокие показатели экономического роста. Динамика развития этих двух азиатских гигантов демонстрирует становление миропорядка новой эпохи, в которой Индия и Китай возвращают себе исторический статус абсолютных экономических лидеров планеты, коими они являлись на протяжении нескольких тысячелетий до начала эпохи колониализма.

Очевидно, что процессы, происходящие сегодня в Индии и Китае, неминуемо повлияют и коренным образом изменят существующую архитектуру безопасности не только евразийского континента, но и всего мира. Именно поэтому России, как евразийской державе, как никогда важно внимательно следить за развитием ситуации в этих странах, глубоко понимать национальные интересы своих евразийских партнеров, их подходы и приоритеты в обеспечении своей национальной безопасности. Учитывая напряженный характер отношений между Индией и Китаем, обостряющееся между двумя государствами геополитическое соперничество, задача прогнозирования ситуации в регионе становится нелегким вызовом российскому руководству.

Для понимания фундаментальных изменений, происходящих сегодня в геополитическом ландшафте Евразии, крайне актуальными представляются исследования нормативно-концептуальных основ обеспечения национальной безопасности в Индии и Китае. Какими официальными документами в этой области руководствуются сегодня власти двух государств? Какие угрозы и вызовы определяются ими как первостепенные, и что составляет основу их национальных интересов?

1. Зарождение и формирование концепции национальной безопасности в Индии

История нормативного обеспечения национальной безопасности в Индии сравнительна молода и насчитывает всего 14 лет. Аналогом концепции безопасности в Индии можно считать три документа, принятых в 2003-2004 гг: Ядерную доктрину, Военную доктрину и Военно-морскую доктрину Индии. Однако принятию данных документов предшествовало более 60 лет истории независимости, сопровождаемой серией войн с соседями, бедствиями, социально-экономическими и политическими кризисами.

Центральным элементом в определении исходящих угроз и вызовов традиционно рассматривается Пакистан, с которым у Нью-Дели сложились крайне напряженные отношения практически сразу после обретения независимости, а корни сегодняшнего конфликта уходят во времена британского владычества. Создание в Индии в 1906 г. Мусульманской лиги в конечном счете привело к усилению конфронтации между индуистским большинством и мусульманским меньшинством страны. Организацией, возглавляемой Мухаммадом Али Джинной – отцом нынешней пакистанской государственности, на повестку дня был поставлен вопрос о выделении из Британской Индии областей, населённых мусульманами. При этом компромисс исключался: лидеры движения настаивали на включении в состав мусульманского государства целиком Панджаба и Бенгалии.

В 1947 году деятельность Мусульманской лиги, с которой негласно были связаны и британские чиновники, привела к разделению Британской Индии на индуистский Индийский Союз и мусульманский доминион Пакистан, объединявший территории современных Пакистана и Бангладеш. При этом планом раздела предусматривалось также право на самоопределение отдельных княжеств в пользу того или иного доминиона. Большинство князей определились с выбором, однако историей в наследство была оставлена одна спорная проблема – кашмирская. Сегодня территория Джамму и Кашмир остается временно разделенной, четырежды (с учетом конфликта 1999 г.) на ней происходили бои между силами Индии и Пакистана, существование проблемы отравляет атмосферу в регионе и остается центральным вопросом национальной безопасности Индии.

Также одну из главных ролей в вопросах национальной безопасности страны играет Китай. В XX веке для двух соседей были характерны пограничные споры, вылившиеся в череду военных конфликтов: китайско-индийскую пограничную войну 1962 г., 1967 г. и 1987 г. В 2005 году пограничная проблема отчасти разрешилась: КНР признала суверенитет Индии над областью Сикким, а Нью-Дели назвал Тибет «Тибетским автономным районом». В то же время странами все еще оспариваются участки на севере Кашмира и почти 60 тыс. км2 территории штата Аруначал-Прадеш.

Стараясь избегать прямой конфронтации, обе страны прибегают к тактике «опосредованной конфронтации»: Китай делает ставку на кооперацию с государствами, имеющими проблемы в отношениях с Индией, а Индия – на сотрудничество с геополитическими оппонентами Китая. При этом противостояние собственно Китая и Индии переносится на «удалённые площадки».

Большие опасения у индийского руководства вызывает нынешняя китайская политика в индо-тихоокеанском регионе. Китайская стратегия, известная под названием «Нить жемчуга», заключается в строительстве портов в Кении, Пакистане, Шри-Ланке, Бангладеш и Мьянме (т.е. вблизи от морских границ Индии) с перспективой создания на их основе военно-морских баз. Важная геополитическая цель этой стратегии состоит в том, чтобы создать плацдарм для политического давления на Индию через «доверенных агентов» – соседние страны.

Таким образом, действия Китая обуславливают первостепенную важность обеспечения Индией военно-морской безопасности.

К 2003-2004 гг. национальные интересы и актуальные проблемы национальной безопасности Индии впервые нашли отражение в открытых официальных документах: в Ядерной доктрине 2003 г., в сухопутных войсках – Военной доктрине 2004 г., в военно-морских силах – Военно-морской доктрине.

В ядерной доктрине Индии, принятой Комитетом кабмина Индии по вопросам безопасности, впервые были изложены основополагающие принципы по вопросам возможностей и условий использования ядерного оружия. Указывалось, в частности, что Индия не нанесет ядерного удара по противнику первой и не применит ядерное оружие против стран, не обладающих таковым. Исключение из правил могут составлять случаи, когда противник проводит масштабное наступление на территорию Индии, проводит на ее территории химические и биологические атаки.

Военная доктрина и военно-морская доктрина представляют собой совокупность положений, определяющих предназначение, организацию, направленность подготовки и способы ведения вооруженной борьбы в интересах обеспечения национальных интересов и безопасности государства этими видами вооруженных сил.

В дополнение к «Военной доктрине» в 2004 году в сухопутных войсках Индии была принята концепция «Холодный старт», которая определяла действия объединений и соединений данного вида ВС в случае вооружённого конфликта на пакистанском направлении. Предполагалось в мирное время заблаговременно создать соответствующую группировку войск, которая в течение четырёх суток должна вывести из строя стратегические объекты противника, разгромить противостоящие объединения сухопутных войск, продвинуться в глубь территории противника на расстояние до 100 км, нанеся таким образом поражение неприятелю до того, как он сможет применить ядерное оружие и на Индию начнет оказываться международное давление. Примечательно, что существование данной концепции последовательно отрицается официальными лицами Индии. Некоторые эксперты полагают, что это может быть связано с фактической неготовностью индийских вооруженных сил воплотить подобного рода стратегию в жизнь.

На государственном уровне упоминается т.н. «Активная военная стратегия» или «Активная доктрина». Данный документ предполагает реализацию мер в политической, дипломатической, экономической, военной и военно-технической сферах в целях принуждения руководства соседней страны к отказу от «проведения враждебной политики». Некоторые индийские эксперты одним из элементов подобной стратегии считают, к примеру, шаги Нью-Дели к тому, чтобы сделать слишком затратным или вовсе невозможным для Пакистана использование терроризма в политических и идейных целях.

В соответствии со вторым основополагающим документом, «Военно-морской доктриной» на военно-морские силы Индии возложены задачи по защите морских границ, исключительной экономической зоны и островных территорий, морских коммуникаций, обеспечения экономической безопасности, а также борьбе с пиратством. Отдельное внимание в документе уделяется мерам по модернизации ВМС, совершенствованию оперативной и боевой подготовки органов управления и сил флота, расширению сотрудничества с ведущими морскими державами, государствами Азиатско-Тихоокеанского региона и странами бассейна Индийского океана.

Продолжением Военно-морской доктрины выступила принятая в 2015 году Стратегия индийской морской безопасности, где указанные аспекты рассматривались более подробно и детально.

Однако своеобразным поворотным моментом в истории формирования нормативных основ обеспечения национальной безопасности стал апрель 2017 года, когда был предан публичной огласке новый документ под названием «Объединенная доктрина вооруженных сил Индии». В документе излагаются принципы, которыми руководствуются вооруженные силы Индии при планировании и проведении военных действий. В обнародованном председателем комитета начальников штабов, адмиралом Сунилом Ланба документе обосновывается индийское видение национальной безопасности и стратегии ответа на угрозы, возникающие по всему спектру военных конфликтов. В таком понимании документ затрагивает руководящие принципы по широкому кругу проблем, начиная от угрозы ядерной войны, терроризма до вопросов внутренней безопасности.

Документ состоит из 6 глав: «Национальная безопасность. Обзор», «Спектр конфликтов», «Военные инструменты силы», «Улучшенная организация обороны», «Интегрированные и объединенные структуры», «Техническое оснащение и развитие возможностей».

В документе особо подчеркивается возможность применения Индией «точечных ударов», которые станут частью официальной стратегией Нью-Дели в противодействии провокациям со стороны террористов.

Вторым важным моментом, касающимся ядерной сферы, стало введение в лексикон термина «надежное минимальное сдерживание» (credible minimum deterrence) вместо принятого до этого в ядерной доктрине Индии термина «минимальное сдерживание». Все это, по-видимому, характеризует возрастающую уверенность индийского руководства в своем ядерном превосходстве над Пакистаном.

Особое внимание в новой доктрине уделяется растущим возможностям Индии к проведению совместных учений и операций с другими странами. Так, в документе заявляется о необходимости углубления кооперации со странами «большими и маленькими» – подразумевается расширение сотрудничества в сфере логистики, коммуникаций и разведки со странами начиная от США, Японии, Австралии, заканчивая государствами Юго-восточной Азии.

В новой доктрине существующие угрозы и вызовы национальной безопасности подразделяются на внешние и внутренние. Внешние угрозы включают традиционные: проблемы спорных территорий, ужесточающаяся конкуренция за природные ресурсы, трансграничные угрозы спонсируемого определенными государственными и негосударственными акторами терроризма, влияние глобальных геополитических игроков на обстановку в акватории индо-тихоокеанского региона.

К нетрадиционным угрозам в доктрине относятся: опосредованные или прокси-войны, этнические конфликты, нелегальные финансовые потоки, торговля оружием, людьми, наркотрафик, климатические изменения, природные катастрофы, проблемы энергетической безопасности, проблемы обеспечения безопасности индийских диаспор. Как отмечается в документе, эти угрозы еще более актуализируются в контексте обостряющейся конкуренции за природные ресурсы и с попытками некоторых стран заполучить оружие массового уничтожения.

Внутренние угрозы и вызовы включают: продолжающуюся опосредованную войну на территории Джамму и Кашмир, политические и социальные волнения в отдельных штатах страны, организованную преступность. Серьёзной угрозой продолжают оставаться левоэкстремистские организации (подразумеваются маоисты и наксалиты), а также потоки нелегальной миграции.

Терроризм также представляется серьезной внутренней угрозой с позиции возможного распространения экстремистских идеологий в восточные штаты страны, особенно среди молодежи. Все это также поднимает проблему легкого доступа к деструктивным технологиям и информации. Одним из главных приоритетов доктрины в этом направлении считается грамотное управление медиа-пространством, способность государства разрешать конфликты посредством медиа.

Новая доктрина Индии отчасти напоминает настольное учебное пособие: в деталях раскрываются теоретические аспекты национальной безопасности с разбором основополагающих терминов. Между тем, в документе – ни одного упоминания конкретных стран, а представленные угрозы имеют сугубо обезличенный характер.

2. Зарождение и формирование концепции национальной безопасности в Китае

Исторически для национальной безопасности Китая характерно два основополагающих момента: страх перед ситуациями социального хаоса, потрясений и политической разобщенности или коллапса, часто ассоциирующегося с агрессией и вторжениями извне; а также твёрдой убежденностью, что избежать подобных ситуаций можно только в условиях установления и поддержания сильного, единого и справедливого государства.

Центральной проблемой, традиционно и на протяжении многих веков составлявших ядро национальной безопасности Китая, является нехватка ресурсов и адекватных мер для поддержания социального порядка и благосостояния граждан. Второй подобной проблемой являлось и является обеспечение обороноспособности и поддержание стабильности в приграничных регионах и регионах, находящихся в непосредственной сфере геополитического влияния Китая.

В первой половине XX века Китай переживает крупнейший за всю историю единого государства политический кризис, выражавшийся в постепенной деградации и упадке правящей элиты, иностранных интервенциях и захватнических войнах, цивилизационном и ценностном кризисе.

1 октября 1949 г. в Пекине провозглашается Китайская Народная Республика (КНР). Первые 30 лет после образования нового Китая считалось, что основными проблемами мирового характера являются война и революция, поэтому концепция безопасности была сконцентрирована на оборонной и политической безопасности, т. е. на защите территориальной целостности и суверенитета страны, а также на укреплении государственной власти.

Однако в последующие 30 лет, с началом эпохи реформ и открытости, приоритетное внимание стало уделяться нетрадиционным угрозам безопасности в таких областях, как экономика, финансы, информатика, энергетика, продовольствие, здравоохранение, а после 11 сентября 2001 г. – также и борьбе с терроризмом.

Сегодня положения концепции национальной безопасности КНР излагаются в таких программных документах, как решения съездов коммунистической партии, постановления пленумов и Центрального военного совета ЦК КПК, а также в документах Центрального военного совета (ЦВС) и Госсовета КНР.

Как отмечают эксперты, в последние десятилетия основным принципом китайского подхода к обеспечению национальной безопасности является опора на собственные силы, что подразумевает «использование всех имеющихся у государства возможностей для защиты национальных интересов, проведение независимой внешней политики, неучастие в военно-политических блоках и отказ от вступления в союз с великими державами, а также противодействие гегемонизму США».

По мнению китайского руководства, национальная безопасность напрямую зависит от мощи государства. Главными ее компонентами считаются экономика, наука и техника, внутриполитическая стабильность и военная мощь. При этом доминирующее положение занимает экономический потенциал государства.

В качестве главного условия и основы успешного экономического развития называется «создание мирного окружения» (военно-политический аспект безопасности) и «экономическая интеграция с соседями по региону» (экономический аспект).

Одной из важных задач в области обеспечения национальной безопасности, как заявляют китайские руководители, является «предотвращение локальной войны в регионе». Главным средством этого, считают они, являются вооруженные силы, которые должны «повышать свою маневренность, огневую мощь и гибкость системы управления, а также добиваться более полного использования научных достижений в своей деятельности».

Широкой общественности основные моменты по национальной безопасности традиционно представлялись в Белой книге «Национальная оборона Китайской Народной Республики», которая регулярно публиковалась пресс-канцелярией Госсовета КНР. За все время, в период с 1998 г. по 2017 г. было издано семь подобных документов. Если в Белой книге по национальной обороне от 1998 г. делалась первая попытка китайского правительства публично озвучить и представить собственное видение оборонной политики и взгляда на безопасность, то в последующих документах открывались новые темы: Тайваньская проблема (2000 г.), данные о структуре и численности вооруженных сил страны (2002 г.), необходимость всеобъемлющей модернизации и информатизации в вооруженных силах (2004 г.), имплементация стратегии национальной безопасности и анализ внешнеполитического окружения Китая (2006 г.) и т.д.

В 2013 году появляется первая Белая книга по национальной обороне, посвященная конкретной тематике, получившая название «Диверсификационное использование ВС Китая». В документе, отразившем новые международные реалии, также описывались основные принципы применения страной своих вооруженных сил, впервые публичной огласке были преданы данные о расположении всех восемнадцати вооруженных подразделений армии. Структурно документ включил в себя пять разделов: «Новая ситуация, новые вызовы, новые задачи», «Построение и развитие китайских вооруженных сил», «Защита национального суверенитета, безопасность и территориальная целостность», «Поддержка национальной экономики и социального развития», «Миротворчество и региональная стабильность».

Знаковым для развития национальной безопасности Китая стал 2015 год. В мае 2015 г. выходит очередная Белая книга, получившая название «Белая книга Китая по военной стратегии», а в июле того же года – «Закон о национальной безопасности», заменивший закон 1993 года «О государственной безопасности», который касался главным образом контрразведовательной деятельности.

В новой Белой книге по военной стратегии имеются положения, которые ранее никогда не звучали в официальной китайской доктрине. В предисловии внимание уделяется мирному развитию страны и военной стратегии «активной обороны». Эта концепция раскрывается таким образом: «Мы не нападём, если не нападут на нас, но обязательно контратакуем, если атаковали нас». Указывается, что Китай не ставит цели осуществлять экспансию или устанавливать гегемонию над кем-либо.

«Белая книга» отмечает важность и перспективность развития сотрудничества с Россией, для этого, как заявлялось, будет создаваться комплексная, разносторонняя и устойчивая база для дальнейшего развития отношений с Москвой в военной сфере.

Беспокойство у китайцев вызвал также рост военной активности США и Японии в регионе. В новой доктрине впервые указывается проблема спорных морских территорий. «Ряд соседей Китая предпринимает провокационные действия, увеличивая свое военное присутствие на незаконно оккупированных китайских островах» - указывается в документе.

Для противодействия этому Китай намерен развивать свои военно-морские силы. Впервые заявлено о необходимости сочетания стратегии обороны в ближней морской зоне и повышения возможностей в открытом море.

Помимо этого, в «Белой книге» говорится о важности укрепления международного военного сотрудничества в регионах, имеющих ключевое значение для безопасности КНР, усиления в киберпространстве. Также Китай впервые анонсировал планы по созданию современных воздушно-космических сил, резко повысив возможности проекции силы на большие расстояния. Приоритетом для стратегических ядерных сил является максимальная информатизация и использование современного и инновационного оборудования.

В принятом новом законе о национальной безопасности, насчитывающем 83 статьи, говорится о защите национальных интересов Китая, защите суверенитета и территориальной целостности, предотвращении и пресечении «подрывной и сепаратистской деятельности» внешних сил на территории КНР, борьбе с терроризмом, предотвращении разглашения государственной тайны и других видах деятельности, представляющих угрозу для национальной безопасности страны.

В начале января 2017 года Госсовет КНР опубликовал очередную Белую книгу под названием «Политика Китая в отношении сотрудничества в сфере безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Документ обращает на себя внимание подчеркиванием важности многостороннего международного сотрудничества, хотя до недавнего времени двусторонний формат взаимодействия был более предпочтителен для властей страны. Как отмечают эксперты, это может свидетельствовать о возрастающих амбициях Китая, его стремлении усилить свою роль в качестве «ответственной мировой державы».

Структурно документ включает в себя шесть глав: «Подходы и политика Китая в отношении кооперации по вопросам безопасности в АТР», «Китайское видение безопасности в АТР», «Отношения Китая с другими крупными державами АТР», «Взгляды и позиция Китая по некоторым первоочередным вопросам безопасности в регионе», «Участие Китая в основных многосторонних механизмах сотрудничества в АТР» и «Участие Китая в нетрадиционных региональных формах кооперации по вопросам безопасности».

Отдельное внимание в документе заслуживает упоминание нового механизма сотрудничества между военными ведомствами Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана. Основным целями сотрудничества в рамках нового формата провозглашаются: кооперация в сфере борьбы с терроризмом, обмен разведывательными данными и совместная работа по сбору и анализу ситуации в регионе, а также совместные учения, проведение консультаций и обучение персонала. Одной из видимых причин к созданию подобного рода механизма можно считать необходимость обеспечения безопасности экономического коридора Пакистан–Китай – стратегически важной ветви китайского проекта Морского Шелкового пути XXI века. Некоторые эксперты полагают, что по мере укрепления сотрудничества четырех стран в этом формате в перспективе нельзя исключать вариант, что в регионе появится новая структура, напоминающая ОДКБ, но где роль лидера возьмет на себя КНР.

Едва ли эта новость обрадует власти Индии, учитывая, что новый маршрут пролегает по территории спорных областей Джамму и Кашмир. Даже гипотетически участие Индии в формате подобного рода невозможно, поскольку будет означать де-факто признание Индией принадлежности спорных территорий за Пакистаном.

В китайском же документе, будто по злой иронии, отдельным пунктом упоминается и китайско-индийское сотрудничество, «нацеленное на мир и процветание» и развивающиеся в лоне обменов и кооперации в различных областях, в т.ч. военной.

Наконец, в последние годы особое внимание Китаем уделяется обеспечению безопасности в киберпространстве. Закон «О кибербезопасности», который вступит в силу 1 июня 2017 г., позволит правоохранительным органам страны замораживать счета иностранных граждан и организаций, которые подозреваются в саботаже государственной информационной инфраструктуры. Ряд западных экспертов полагает, что на самом деле принятый закон направлен против зарубежных поставщиков ПО и комплектующих. В частности, новый законопроект обязует граждан КНР отказаться от приобретения зарубежного программного обеспечения или комплектующих, если с помощью данного оборудования может быть нанесен ущерб безопасности других пользователей.

Таблица 1. Официальные нормативные документы Индии и Китая в сфере обеспечения национальной безопасности

год	Индия	Китай
1998		Белая книга по национальной обороне 1998 (China’s National Defense in 1998)
2000		Белая книга по национальной обороне 2000 (China’s National Defense in 2000)
2002		Белая книга по национальной обороне 2002 (China’s National Defense in 2002)
2003	Ядерная доктрина Индии (Indian Nuclear Doctrine)
2004	Военная доктрина Индии, часть 1 (Indian Army Doctrine, part 1)	Белая книга по национальной обороне 2004 (China’s National Defense in 2004)
2004	Военно-морская доктрина Индии 2004 (Indian Maritime Doctrine 2004)
2006		Белая книга по национальной обороне 2006 (China’s National Defense in 2006)
2008		Белая книга по национальной обороне 2008 (China’s National Defense in 2008)
2009	Военно-морская доктрина Индии 2009 (Indian Maritime Doctrine 2009)
2010	Военная доктрина Индии 2010 (Indian Army Doctrine 2010)	Белая книга по национальной обороне 2010 (China’s National Defense in 2010)
2013		Диверсификационное использование ВС Китая (Diversified Employment of China's Armed Forces)
2015	Стратегия индийской морской безопасности (Indian Maritime Security Strategy)	Белая книга Китая по военной стратегии (China’s Military Strategy)
		Закон о национальной безопасности (National Security Law)
2017	Объединенная доктрина вооруженных сил Индии (Joint Doctrine of the Indian Armed Forces)	Белая книга по политике в сфере безопасности в АТР (China’s Policies on Asia-Pacific Security Cooperation)
		Закон о кибербезопасности (Cybersecurity Law)

3. Россия, Индия и Китай в Евразии: хрупкий баланс

На проходившем в мае текущего года международном форуме «Один пояс, один путь» в Пекине не обошлось без инцидентов. На мероприятии отсутствовали официальные индийские лица, поскольку индийское руководство проигнорировало приглашение на форум от КНР.

В заявлении, распространенном индийским МИД, в довольно резкой форме сообщалось, что Индия не согласится на реализацию проекта (экономический коридор Пакистан-Китай), который игнорирует её ключевые интересы и нарушает суверенитет страны. Индийские власти призвали Китай к конструктивному диалогу, однако в Пекине на это заявление лишь «развели руками» в непонимании.

То, что Китай на самом деле прекрасно осведомлен, что именно «нарушает суверенитет» и «игнорирует ключевые интересы» Индии, не вызывает сомнений. Между тем тот факт, что Индия была вынуждена пойти на столь серьёзный демарш, свидетельствует не просто о наличии закоренелых противоречий, но также об отсутствии какого бы то ни было диалога между двумя странами по данной проблеме.

Крайне расплывчатые и обобщенные заявления или отсутствие всяких упоминаний друг о друге в официальных документах – лишь косвенное подтверждение крайне напряженных отношений между Пекином и Нью-Дели. К чему приведет подобного рода пикировка и станет ли это новой нормой в отношениях двух государств – пока открытый вопрос.

На данный момент лидирующие позиции в наметившемся противостоянии занимает Китай. Это также хорошо прослеживается и по стилистике официальных документов, в которых Китай распространяет свои национальные интересы в глобальных масштабах, в то время как Индия в большей степени концентрируется на вопросах безопасности в Индийском океане и проблемах с соседями.

Перспективы гегемонии Китая на евразийском пространстве, открывающиеся с реализацией амбициозных инфраструктурных проектов, едва ли отвечают национальным интересам России, поскольку в «китайской» картине Евразии Индия в качестве сильного глобального игрока, а вместе с ней и проект МТК «Север-Юг», крайне выгодный нам – лишнее звено. Именно поэтому России следует внимательно учитывать противоречия между двумя азиатскими державами, а также принимать во внимание новые возможности, открывающиеся в связи с конкуренцией основных региональных геополитических игроков. Представляется, что Россия может и должна выступить в качестве третьей стороны, содействующей поддержанию хрупкого баланса в меняющейся архитектуре регионального порядка.