Пакистан: смена политической парадигмы

26 июля стали известны окончательные результаты парламентских выборов в Пакистане, которые проходили накануне.  Избирались депутаты в нижнюю палату парламента - Национальную ассамблею, а также в ассамблеи провинций. Всего распределялось 849 мандатов, за которые боролись более 12 тысяч кандидатов.  Они были горячими в прямом и переносном смысле слова. Во-первых, это были вторые открытые всеобщие выборы после того, как военные ослабили свое влияние над политическими процессами. Напомним, что это было сделано под давлением США.

 

Во-вторых, экстремисты разных мастей пытались сорвать избирательный процесс, в том числе с применением насилия. Последний взрыв, произошедший в день голосования 25 июля унес жизни не менее 31 человек и ранил более 30 на окраине Кветты, столицы неспокойной провинции Белуджистан. По данным полиции причина взрыва неизвестна.

 

Тем временем в Хайбер-Пахтунхва один человек был убит и трое получили ранения в результате перестрелки возле избирательного участка между сторонниками партии Имрана Хана «Терик-э-Инсаф» и небольшой местной Национальной партии Авами.

 

До этого 16 июля 150 человек было убито в результате теракта в Белуджистане.

 

Несмотря на несколько совершенных террористических атак в стране, в целом, выборы были прозрачными. По причине необходимости обеспечения безопасности на всех избирательных участках дежурили военные и полиция, поэтому если и были другие попытки дестабилизации, нарушения общественного порядка и т.п., то они пресекались.

 

В-третьих, были жаркие дебаты (включая взаимные обвинения) между ключевыми претендентами на власть. Борьба развернулась между основными кандидатами, которыми являлись Шахбаз Шариф (брат бывшего премьер-министра страны Наваза Шарифа, которого недавно осудили на десятилетний срок за коррупцию), бывшая звезда крикета Имран Хан, а также сын первой женщины, главы государства Беназиры Бхутто Билавал Бхутто Зардари. 

 

Эти лидеры представляли соответственно три партии - Пакистанская мусульманская лига, Терик-э-Инсаф (ее характеризовали как центристов), Пакистанская народная партия. 

 

Партия Имрана Хана набрала 119 голосов, Пакистанская мусульманская лига - 59, Пакистанская народная партия - 39, консервативная мусульманская партия Muttahida Majlis-e-Amal - 13, а еще шесть мелких партий вместе - 22.

 

Наиболее показательной оказалась убедительная победа Терик-э-Инсаф  и сокрушительное поражение Пакистанской мусульманской лиги. Для пакистанских граждан распределение депутатских мест по провинциям представляет живой интерес, тогда как со стороны обсуждают феномен Имрана Хана, будущее внешней политики Пакистана и распределение ключевых должностей в новом правительстве.

 

Пакистанский обозреватель Фарах Адид из издания "Global Village Space" считает, что основной причиной победы Имран Хана была его ставка на образовательные процессы, которые помогут его потенциальным кандидатам получить знания о верховенстве права и экономическом процветании.

 

Он пишет, что "по иронии судьбы, средства массовой информации, международные институты и так называемый международный истеблишмент имеют свои собственные интересы, мировоззрения и повестки дня, когда речь идет о развивающемся мире, подобном нашему. С неомарксистской точки зрения элиты из развивающегося мира и истеблишмент в развитом мире имеют общие основания для совместной работы. Например, Наваз Шариф и Асиф Али Зардари могут награбить денег в Пакистане и инвестировать их в западный мир через офшорные компании, или купить роскошный дом... «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс», «Экономист», Комиссия по правам человека Пакистана и англоязычная пакистанская газета «Dawn» были главными архитекторами политических рамок "за Наваза" и "против Имрана". Доклады, анализ новостей и мнения часто публиковались в этих медиа-домах, чтобы вызвать определенную политическую обстановку, где Наваз и его партия могли бы иметь видимое присутствие или, по крайней мере, дать Навазу и его сторонникам повод оправдать свое поражение на всеобщих выборах".

 

Но Имран Хан был своего рода аутсайдером. Хотя он довольно известный спортсмен в своей стране, пользующийся популярностью, политические технологии . Одним из предвыборных слоганов Хана стала фраза "мы тоже можем жить достойно в этом мире". Ставка на альтернативные СМИ и социальные сети в чем-то повторяла успех Дональда Трампа в США.

 

 

Что касается ключевых постов, то, скорее всего, независимо от перераспределения должностей, военные будут продолжать активно влиять на внутреннюю политику. Буквально за несколько дней до выборов Имран Хан заявил, что военные являются стержнем государственной системы Пакистана. И вряд ли он захочет ломать это «глубинное государство», несмотря  на свою демократическую риторику.

 

Конечно, весьма важным для страны и региона в целом будет дальнейшая политика Пакистана в отношении США. За последнее время отношениям между двумя странами значительно ухудшились, а этот вакуум начали заполнять другие игроки, среди которых и Россия. В день выборов американское издание "Форин полиси" отмечало, что "последовательный антиамериканизм Хана, несмотря на его обучение в Оксфорде в прошлом, показывает, насколько популизм является политической константой в Пакистане. В 2013 году 64 процента пакистанцев охарактеризовали Соединенные Штаты как врага в опросе исследовательского центра Pew, и Хан упорно трудился, чтобы извлечь реальную выгоду из этого широко распространенного чувства. Это также помогло ему обвинить действующее правительство в предательстве своей родины по причине постоянного обмана в обмен на доллары, что помогло ему стать тем самым лидером совести, который бы лучше защитил пакистанскую честь, взаимодействуя с Соединенными Штатами на более равных условиях".

 

При этом автор статьи полагает, что люди, находящиеся в оппозиции, склонны к более радикальным заявлениям, а когда они приходят во власть и начинают осваивать реальность, то они корректируют свое поведение. Поэтому и Имран Хан сможет плодотворно работать с США.

 

С другой стороны, это не отрицает продолжение тесного сотрудничества с Китаем, традиционную для пакистанцев индофобию, а также развитие остальных стратегических векторов, будь то исторические связи с Ираном, Турцией и Саудовской Аравией, или укрепление взаимодействия с Российской Федерацией. В последней Исламабад заинтересован по ряду уже традиционных направлений, таких как поставка вертолетов и комплектующих к ним, а также другой военной техники и снаряжения, урегулирование афганского кризиса, сотрудничество по линии противодействия терроризму и другим вопросам безопасности в Евразии. Более сложным, но также перспективным является возможное участие России в развитии и эксплуатации уже функционирующего транспортного пакистано-китайского коридора. Возможны и многие другие проекты, которые потребуют проактивных действий с российской стороны – поговорка «куй железо, пока горячо» для российско-пакистанских отношений в новом политическом контексте после прошедших выборов актуальна как никогда.