Китай, как и Россия, постепенно тянутся к духовности

Гонконг – город семи с половиной миллионов человек. Город с уникальной историей и одной из наиболее развитых экономик мира, также является домом многих религий и течений Христианства. В этой автономной территории Китайской Народной Республики с 1934 года существует храм Русской Православной Церкви. Отец Дмитрий Успенский -  священник, прослуживший с начала двадцатого века во многих городах Китая, основал тут приход. С его смертью в 1970 году произошла пауза в истории храма, в который вернул бурную деятельность отец Дионисий Поздняев в 2004 году.

 

В интервью ниже мы обсудили с о. Дионисием состояние православного прихода, взаимодействие с властями и обществом Китая, и планы на будущее.

 

 

Преемственность прямая. Я продолжаю деятельность Отца Дмитрия. В знак этого наши коллеги в Австралии передали в наш восстановленный храм святыни первого храма в Гонконге. В 2008 году нам прислали главную храмовую икону святых первоверховных апостолов Петра и Павла, а коллеги из Киева и Сан-Франциско передали нам мощи в знак преемственности этой важной работы.

 

Сейчас уже более декады стоит наш домовой храм в центральном районе Шеньвань, где мы регулярно проводим службы, проводим таинства крещения и венчания и прочие церковные события.

 

 

Я приехал, исходя из собственного интереса, сначала как турист, затем уже осознанно, с благословением Патриарха - с целью воссоздать приход. Цель у меня простая и понятная: я представляю Православную церковь в Гонконге и веду миссионерскую, проповедническую деятельность. Многим не хватало присутствия Православной церкви Московского Патриархата, и наш храм восполнил их просьбы. С каждым годом у нас все больше верующих, а храм для них - как дом и как опора.

 

С 2004 года наш храм продолжил миссию выдающегося Отца Дмитрия Успенского, который был изначально основан в 1934 году. Мы растем и энергично работаем. Связи с Родиной мы тоже не теряем – возвращаемся несколько раз в год, и я, и дети, и матушка.

 

 

 

Большинство прихожан  моего прихода являются православными в первом поколении. На глаз можно сказать, что это достаточно молодые люди младше 35 лет. А проповедуем мы на трех языках –  русском, китайском, и английском. Мне кажется, что большинство новых прихожан узнают о храме от друзей, но есть и независимые верующие, которые находят наш храм иначе.

В храме никогда не бывает пусто, и на главных праздниках обычно бывает больше ста пятидесяти посетителей. При этом я не могу сказать, что у регулярного прихода динамика роста особенно заметная. В общем, можно сказать, что русских и местных примерно пополам.

 

 

Есть и активные члены диаспоры, но если говорить в общих чертах – нынешние иммигранты не чувствуют необходимость регулярно посещать церковь. Стоит заметить, что последние поколения иммиграции, в основном, приехали в 90-е и 00-е годы. Эти поколения не воспитаны с религией. Многие равнодушно относятся к церкви, некоторые даже враждебно. Таков оттенок советского прошлого, а потом и сложных 90-х годов. Я не теряю надежды, что постепенно люди придут к вере.

 

Сказав это, я хочу настойчиво подчеркнуть, что Православие не есть национальная религия и разделять приход на тех или иных – неверно. Наша вера глобальна, а двери храма открыты для всех. Я вижу свое миссионерство для всех людей территории, на которой живу, и для всех тех, кто интересуется Православием из соседних городов и соседних стран.

 

 

Порой бывает, что местные связывают церковь с Россией, но таких посетителей меньшинство. Люди не случайно обретают свою веру, а идут к ней осознано. Поэтому мы не привлекаем туристов или интересующихся исключительно Россией, а чаще видим людей, понявших, что им с верой жить легче, нежели без нее.

 

Наш храм Апостолов Петра и Павла - храм Московского Патриархата, но я не стал бы ограничивать веру национальными рамками. Мало людей настолько интересуются инородной экзотикой, чтобы ради нее посетить нас. Те, кто посещают, как правило, знакомы с Православием и приходят намеренно, при этом понимая, что такое Русская Православная Церковь.

 

 

 

Наш приход охватывает Гонконг, Макао, и можно сказать, весь южный Китай. До пандемии я часто посещал своих коллег в Шанхае и Пекине, где тоже есть священнослужители Православной Церкви. Порой я больше взаимодействую с Китаем, нежели с остальной Юго-Восточной Азией, где с относительно недавнего времени есть свои священники и приходы.

 

В Гонконге всего два Православных храма, Ваш и Православная Метрополия Гонконга (Константинопольского Патриархата) – насколько Вы взаимодействуете?

 

До восстановления прихода в 2004 году многие верующие, которые нынче посещают наш храм, ходили в греческий. С тех пор по сей день у нас тесное взаимодействие. Можно сказать, что мы дружим и сотрудничаем. Стоит также заметить, что мы близко общаемся со многими церквями Гонконга – англиканской, протестантской, католической и т.д.. Несмотря на свою репутацию, Гонконг довольно небольшой город или большая деревня! Мы часто видимся со священниками других церквей и находимся в постоянном контакте. Кроме повседневного общения, мы также работаем вместе в академической сфере. Нам не сложно найти общий язык.

 

 

 

Как и в России, последние несколько поколений китайцев выросли в атеистической традиции, и мы начинаем нашу деятельность с чистого листа. В отличие от материкового Китая, в Гонконге Христианская вера намного более развита и не является экзотикой по понятным историческим причинам. При этом, в контрасте с Россией, нельзя сказать, что до коммунизма Китай был особенно религиозным в нашем понимании этого слова. Отношение к религии тут намного пластичнее и традиционных религий без единой доминирующей большее количество, чем у нас.

 

Но я не сказал бы, что такое духовное разнообразие сильно сказывается на пути людей к Православию. Как я не устаю говорить, людей к вере обычно ведет череда жизненных событий. В этом смысле шанс прихода к вере у китайца или русского похожий, а мы лишь даем возможность это чувство реализовать и образовать себя в Православии.

 

 

Дефицита внимания нет, но оно, в основном, со стороны отечественных СМИ и Православной общественности, нежели местных СМИ, хотя и такое бывало. Я уверен, что церковь должна быть открыта к общению с общественностью, и мы всегда готовы рассказать о себе тому, кто интересуется. Наоборот, я вижу много спроса на Православие в Китае, и будь у нас больше ресурсов, мы могли бы отвечать на большее количество вопросов и запросов от общества, в котором живем.

 

 

Можно сказать, что особых отношений нет, а все взаимодействия были рутинными. В Гонконге практически не ограничена религиозная деятельность, и наша работа элементарно не пересекается с интересами властей практически ни в чем. Во многом, это отличает Гонконг от материкового Китая, ибо регуляций по отношению к религиозной деятельности тут меньше. Неудивительно, что как  наши соотечественники, так и местные жители приезжают со всего южного Китая в наш храм.

 

 

 

Одну из краеугольных целей мы уже осуществили – площадь нашего домового храма выкуплена нами. Для города Гонконг, да и для на центральной части острова, это значимое достижение. Недвижимость тут точно одна из самых дорогих в мире. К данной цели мы шли долгие годы и достигли ее с трудом. Пожалуй, наша новая цель – это удержать храм, чтобы он продолжил принимать прихожан и давать людям путь к вере.

 

Наш план – это продолжать проповедническую и образовательную деятельность. Теперь, когда базовые материальные вопросы решены, у нас больше времени и сил остается для основного направления, и я уверен, что мы обретем успех.

 

 

Я вижу, что спрос на Православие в Китае высок. У каждого путь к вере свой, например, есть даже те, кто после посещения России начинают интересоваться Православием, а жизнь постепенно приводит их к нам. У нас уже не хватает учителей и сотрудников для обеспечения всех желающих информацией о Православии и церкви. 

 

Важно заметить, что Китай, как и Россия, пережил почти век в атеизме и в настоящее время постепенно тянется к духовности. Церковь оформляет это притяжение, дает ему смысл и наполнение, перевоплощает интерес или даже чувство духовной пустоты в наполненность и уверенность.

 

Я вижу, как коллеги из Католической церкви инвестируют внушительные ресурсы в миссионерскую деятельность, и их приходы растут на десятую долю с каждым годом, если не больше. У Православия тоже есть шанс дать большему количеству людей осмысление духовности, но для этого необходимы ресурсы, которых, увы, пока не хватает. 

 

Я бы только хотел закончить свое высказывание, сказав, что долгие годы службы в Гонконге преподали мне важнейший урок. Православие – это глобальная вера, и если мы будем воспринимать ее именно так, а не считать исключительно национальным феноменом, то она может стать намного большим явлением во всем мире, дав многим путь к Богу и духовной реализации.