Геополитический подтекст русской революции 1917 года

Юбилейная дата 100-летия русской революции активизировала интерес историков, писателей, режиссеров к этим сложным и неоднозначным событиям ХХ века. Чем резонанснее историческое событие, чем оно масштабнее по своему размаху, тем больший интерес общественности оно всегда привлекает к себе, и тем более, полярными будут мнения и оценки происходящего. Однако вне зависимости от того, на каких идеологических платформах стоят исследователи, каких политических взглядов мы придерживаемся, в одном, мнения исследователей совпадают – события в Петрограде 1917 года кардинальным образом изменили не только ход русской истории, но весь расклад сил на геополитической карте мира в ХХ веке. За истекшее столетие были написаны десятки тысяч книг и статей, посвященных русской революции, как в России, так и за рубежом. Однако мы так и не смогли дать полноценного ответа на вопрос: что же с нами, как с нацией, произошло ровно сто лет назад, какие факторы сыграли решающую роль в революционных событиях 1917 года, почему революция началась именно в феврале, и как нам воспринимать эти события – как трагедию или как праздник. Несмотря на пристальное внимание историков к событиям столетней давности, введение в оборот огромного количества исторических источников и материалов, русская революция таит еще много тайн и загадок. Именно эти белые пятна революции, её латентные политические смыслы необходимо раскрыть, для того чтобы не только ответить на поставленные вопросы, но и извлечь из прошлого ценные уроки, которые могут пригодиться нам в дне сегодняшнем.

            Приступая к рассмотрению причин русской революции 1917 года необходимо начинать повествование задолго до кульминационных событий Февраля. Классическое объяснение революции нам всегда преподносилось как стихийный массовый протест в Петрограде, вызванный тяготами военного времени и усугубленный продовольственными трудностями в столице. Отрицать фактор Первой мировой войны, от которой российское общество устало, а в экономической и социальной сфере наметились существенные проблемы, нельзя. Действительно, к 1916 году в стране существенно выросли цены на основные товары массового потребления, развивались инфляционные процессы, постоянные мобилизации в армию уменьшали количество рабочих рук на производстве. Социальная усталость народа постепенно увеличивалась. Война непременно приводит к социальным и экономическим проблемам, но революция в таком масштабе произошла почему-то только в России. С экономическими трудностями столкнулись все европейские страны, вступившие в войну. Например, в Австро-Венгрии карточная система на хлеб и другие товары первой необходимости была введена еще в начале 1915 года. Из-за английской морской блокады, германское правительство еще в начале войны было вынуждено перейти к прямой заготовке и распределению продуктов питания [46, с. 159]. В Великобритании различные ведомства конфисковывали продовольствие на нужды воинских частей и для снабжения рабочих, в результате чего такие повседневные продукты, как картофель и мука стали недоступны для большинства малообеспеченных граждан. Лорд Д. Ллойд-Джордж осенью 1916 года писал, что «продовольственный вопрос становился все более серьезным и угрожающим» [39, с. 26]. Не легче обстояло дело с продовольствием и во Франции, значительная часть территории  которой была оккупирована немецкими войсками. Австрийский министр иностранных дел отмечал, что из Парижа сообщали, что «страшная усталость охватила всех. Надежда на настоящую победу оставлена. Французы хотят непременно заключить мир до наступления зимы, и многие ответственные лица убеждены, что если война затянется дольше, то во Франции вспыхнет революция» [46, с. 160]. Даже в нейтральной Швеции из-за мировой войны и нарушения привычных торговых связей наметились продовольственные трудности. Весной 1917 года Л.Д. Троцкий во время своего возвращения в Россию говоря о Швеции указывал, что ему в этой стране «запомнились только карточки на хлеб», «это я видел тогда впервые», продолжал один из лидеров русской революции [41]. Следует сказать, что Троцкий приехал из США и там таких продовольственных проблем, какие были в Старом свете не было. Важно обратить внимание и на количество мобилизованных в армию в ряде воюющих стран. Так, за все годы Первой мировой в России было призвано около 15 миллионов человек – огромная цифра. Но необходимо понимать, что в начале ХХ века наша страна переживала настоящий демографический бум, количество населения Российской империи существенно увеличилось, что позволяет считать Россию страной с практически неисчерпаемыми мобилизационными ресурсами по сравнению с другими европейски странами. Если мы посмотрим на количество мобилизованных в русскую армию по отношению к общему числу населения России, то это составит всего лишь 9 %, в то время как в Англии было поставлено под ружье 13 % населения, а в Германии и Франции до 20 % [16, с. 628]. С начала января 1916 года в Турции призывной возраст был увеличен до 50 лет, в Австрии до 55, а в Германии призывали юношей с 17 лет. В немецкой прессе призывали увеличить призывной возраст с 15  до 60 лет, а военное командование выступило за то, что бы военная повинность была распространена и на женщин, правда «с ограничениями» [46, с. 159; 39]. Из приведенных цифр сухой статистики видно, что мобилизация в армию наибольшей урон принесла не России а многим другим воющим странам. Преодолела Российская империя и снарядный голод. Исследователь Е.И. Барсков отмечал, что если в начале войны русская артиллерия располагала запасом в 1000 снарядов на одно орудие, то к 1917 году этот показатель возрос в четыре раза [7, с. 70]. У. Черчилль в последующем вспоминал: «Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и гигантское усилие России в 1916 году. К лету 1916 года Россия, которая 18 месяцев перед тем была почти безоружной, которая в течение 1915 года пережила непрерывный ряд страшных поражений, действительно сумела, собственными усилиями и путем использования средств союзников, выставить в поле – организовать, вооружить, снабдить – 60 армейских корпусов, вместо 35, с которыми она начала войну…» [37] Существенное улучшение обеспечения боеприпасами русской армии, позволило ей развернуть крупное наступление в 1916 году, когда в результате Брусиловского прорыва, удалось отбросить противника в Буковине и Восточной Галиции. Уверенно наступала русская армия и на Закавказье, русские солдаты стояли на подступах к Ираку. «Наше положение было чрезвычайно затруднительным и почти безвыходным. О наступлении думать не приходилось, мы должны были держать резервы наготове для обороны. Нельзя было надеяться также на то, что какое-либо из государств Антанты выйдет из строя. Наше поражение казалось неизбежным…» – писал в своих мемуарах начальник штаба германской армии  Э. Людендорф [39, с. 29 – 30]. К концу 1916 года всем в Европе было понятно, что Германия и её союзники эту войну проиграли и их капитуляция – это лишь дело времени.

            Если рассматривать события Февраля с точки зрения классической формулы революционной ситуации, высказанной В.И. Лениным по которой «верхи» не могут, а «низы» не хотят при ухудшении сверх обычного нужды и бедствий народных масс, то необходимо признать, что революция в феврале 1917 года не должна была свершиться. Сам вождь мирового пролетариата за полтора месяца до Февральской революции в одном из своих выступлений в цюрихском Народном доме произнес следующую фразу «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции» [21], чем лишь подтвердил отсутствие объективных причин, способных привести к революции в России. Не видели предпосылок к революции в начале 1917 года и другие лидеры социалистического движения, в противном случае непременно приехали бы в Россию из-за границы, что бы возглавить ее.

Однако революция все же свершилась вопреки всяческим ожиданиям и прогнозам. Она была неожиданна как для власти, так и для тех, кто был ей в оппозиции. Все революционные вожди пропустили Февраль и приехали из эмиграции уже в объятую революцией Россию.

            Одной из загадок Февральской революции является вопрос о том, кто руководил массовым протестным движением в Петрограде в феврале 1917 года. Если мы внимательно посмотрим на тактику протестующей массы, слаженную координацию действий статочных комитетов и солдатских полков, своевременные действия провокаторов и активную информационную работу, которая развернулась с первых же дней революции (публикация листовок, изготовление плакатов и транспарантов), то становится ясно, что стихийная самоорганизация народных масс на это не способна. А если посмотреть на странное хронологическое совпадение социальной активности протестующих, с ситуацией на фронте, решениями императора и действиями членов Государственной Думы, то становится очевидным, что в основе революционного протеста лежит четкий план. А значит, несомненно, должен быть и организатор. Но вот если мы обратимся к мемуарам основных лидеров либерального и революционного движения, то обратим внимание на следующую странность, все они единодушно отказывались брать на себя ответственность за события Февраля. П.Н. Милюков в последствии писал, что «некоторым предвестием переворота было глухое брожение в рабочих массах, источник которого остается неясен, хотя этим источником наверняка не были вожди социалистических партий, представленных в Государственной Думе» [25]. Это же подтверждал и лидер партии эсеров В.М. Чернов «Ни большевики, ни меньшевики, ни Рабочая группа, ни эсеры, как по отдельности, так и общими усилиями, не смогли вывести на улицу петроградских рабочих» [45]. Цитируя своего коллегу по Думе В.Б. Станкевича, Милюков писал, что накануне солдатского выступления было собрание представителей левых партий, и большинству ка­залось, что движение идет на убыль и что правительство по­бедило. «Руководящая рука, несомненно, была, только она исходила, очевидно, не от организованных левых партий... во всяком случае, закулисная работа по подготовке революции так и осталась за кулисами»  [39, 25].

            Если ни одна из политических сил, действовавших в России в то время, не взяла на себя ответственность за свершившуюся Февральскую революцию, тогда логично искать организатора за пределами России. И здесь нужно обратить внимание на политику Великобритании относительно России в годы Первой мировой войны. Для понимания событий Февраля 1917 года необходимо кратко охарактеризовать суть и смысл внешней политики англосаксов, который заключается в ослаблении самых сильных держав в Европе, которые могли бы угрожать интересам Британской империи. К началу ХХ века главными политическими и экономическими конкурентами англичан были Германия и Россия. Военное столкновение этих держав в Первой мировой войне должно было их взаимно ослабить, что в полной мере соответствовало интересам английской политики. Однако когда стало ясно, что Германия потерпит поражение, а Россия как член Антанты непременно разделит лавры победителя и лишь усилится в Европе, позиция Лондона резко изменились. Отправной точкой в изменения геополитического курса наших западных партнеров по Антанте стала Парижская экономическая конференция в июне 1916 года. Инициаторами конференции выступили ведущие европейские державы. Главная цель этой международной встречи заключалась в том, чтобы не допустить послевоенного возрождения Германии. Тон конференции задал премьер-министр Франции А. Бриан, призвавший страны Антанты по завершении боевых действий продолжить борьбу на экономическом фронте. Предполагалось, что торгово-промышленная изоляция нанесёт сильный удар по германской экономики и только в этом случае немцы не смогут мечтать о реванше. Промышленные круги стран Антанты действительно имели весомые основания для волнений, так как Германия с 1903 по 1913 год сумела не только удвоить свой экспорт, но и настойчиво проникала на международные рынки. Для России, Германия и вовсе превратилась в ключевого партнёра. В предвоенное десятилетие сотрудничество с ней стремительно наращивалось. Немецкая промышленная продукция составляла тогда 47 % от всего нашего импорта, а 38 % отечественного экспорта (в основном пшеница и ячмень) шло в обратном направлении. Как мы понимаем, ослабление экономики послевоенной Германии стало лишь частью большого плана Парижской конференции. Другой далеко идущей задачей являлась ломка привычного товарооборота в России и подчинение ее рынка. Со стороны Англии, Франции, Италии было озвучено множество проектов, направленных на резкое расширение сотрудничества, наиболее громким из которых стали планы единого таможенного союза. По факту это означало, что Россию вынуждали отказаться от высококачественных немецких изделий, а также покинуть главный рынок сбыта её сельхозпродукции. На конференции озвучивались и более откровенные предложения. Например, определять русские таможенные тарифы смешанной франко-русской комиссией, а также допустить в российские порты французских и английских экспертов для контроля качества наших товаров. На столь наглые предложения союзников, Россия дала адекватный ответ. Руководитель русской миссии Н.Н. Покровский отказался обсуждать сотрудничество в подобном контексте. Представителям Антанты напомнили, что германские промышленные изделия отличались не только качеством, но и приемлемыми ценами, льготами по оплате. Тем же, кто собирается активизировать свое присутствие на нашем рынке, придётся серьёзно повысить свою конкурентоспособность и перестать отдавать предпочтение своим колониям [32].

            Сразу после этой конференции в России произошли серьезные кадровые перестановки. Был отправлен в отставку министр иностранных дел С.Д. Сазонов, который считался проводником интересов Антанты в русском правительстве. Новый глава дипломатического ведомства Б.В. Штюрмер, будучи также премьер-министром, принадлежал к числу тех, кто не считал возможным подписывать резолюцию Парижской экономической конференции. Удаление Сазонова произвело настолько тягостное впечатление на наших западных партнеров, что сэр Дж. Бьюкенен даже разразился гневной телеграммой Николаю II с требованием вернуть любимца западной демократии. Когда и это не помогло, то кадровое решение императора сразу же было осуждено в российской либеральной прессе и естественно не обошлось без имени самой скандальной фигуры при в императорской окружении – Григория Распутина. Именно после того, как Россия отказалась выполнять экономические требования стран Антанты, последовала самая убийственная критика власти со стороны либералов: общественных и политических деятелей. Газеты разом стали муссировать самые грязные слухи о связях Распутина с императрицей, его пьяных выходках, министерскую чехарду, немецкое происхождение императрицы и многое другое. Это делалось для того, что бы как можно сильнее расшатать авторитет монархии, стимулировать слабость и нерешительность власти. Особенно громкие дискуссии разразились в Государственной Думе. Именно тогда прозвучала знаменитая речь П.Н. Милюкова в которой он задавался риторическим вопросом: «Что это: глупость или измена?», причем повторяя эту фразу несколько раз. В скандальной речи кадета Милюкова говорилось: «Мы имеем много, очень много отдельных причин быть недовольными правительством. Но все частные причины сводятся к этой одной общей: к неспособности и злонамеренности данного правительства... у нас сегодня не осталось никакой другой задачи, кроме той задачи, которую я уже указал, – добиваться ухода этого правительства» [13]. В речи Милюкова, прежде всего, имелось в виду назначение Б.В. Штюрмера председателем Совета Министров, которое преподносилось как протеже Распутина. Она была напечатана в газетах с большим количеством пробелов, как результат работы цензуры. Эти пропуски в сознании многих граждан заполнялись своим им только созвучным смыслом. Однако по рукам ходили полные списки текста речи без всяких пропусков, а иногда и со своеобразными добавлениями, которых не было на самом деле. Царица обвинялась в принадлежности к «немецкой» партии – сторонникам мира с немцами. Обвинение строилось на тезисе, что «сама императрица была родом из Германии». Кроме того, в Думе прозвучали прямые обвинения о влиянии Распутина через царицу на государственные дела. Впоследствии чего, многие называли эту речь штурмовым сигналом к революции [48].

            Если речь зашла о Григории Распутине, то необходимо уделить более пристальное внимание этой противоречивой личности. Мы не будем говорить о его роли при дворе, отношении с царской семьей или экстрасенсорных способностях, которые помогали этому мужику лечить тяжелое заболевание царевича. Это выходит за рамки настоящего исследования. Нам необходимо отметить, что если бы Григория Распутина в это время при дворе не было, то его следовало бы выдумать. Так как эта странная, мистическая и скандальная фигура была выгодна всем, кто пытался дискредитировать императорскую власть. В убийстве же старца также видится след большой геополитической игры англичан. Необходимо обратить внимание на время убийства, которое было не случайным. Распутин годами вызывал неподдельное раздражение общественности, но был убит в ночь на 17 декабря 1916 года. Это время наибольшей критики царской семьи в прессе и время планирования основных военных операций на следующий год. Ставка была сделана на то, что новость о смерти старца, к которому была сильно привязана царская семья, дезорганизует императора, помешает ему своевременно принимать решения. Как известно в заговоре и убийстве Распутина принимали участие не только великий князь Д.П. Романов, монархист В.М. Пуришкевич и князь Ф.Ф. Юсупов, но и агенты британской разведки О. Рейнер, Д. Скейл и Стивен Али. Капитан С. Алли родился в Юсуповском дворце в Москве в 1876 году, его отец был близким другом отца Феликса Юсупова. Капитан Скейл находился в России с 1912 года и также был другом семьи Юсуповых и резидентом британской спецслужбы. Позднее, уже в эмиграции, познакомилась с Феликсом и дочь Джона Скейла. Освальд Рейнер был знаком с Феликсом Юсуповым еще со времен их обучения в Оксфорде. Со студенческих лет они оставались друзьями и поддерживали контакты. Лейтенант британской разведки О. Рейнер прибыл в составе британской торговой миссии в Россию в 1915 году и проживал в ней до 1918. Думается, что этим трем старым знакомым Юсупова не составляло труда подтолкнуть эксцентричного гомосексуалиста к осуществлению покушения на Распутина [39, с. 223]. Поддерживал контакты с англичанами и член царской семьи, великий князь Дмитрий Павлович. В годы Первой мировой войны в своем дворце в центре Петрограда он содержал англо-русский госпиталь для лечения раненых русских солдат. Как мы понимаем, это лечебное учреждение идеально подходило для тайных встреч агентов английской разведки с Ф.Ф. Юсуповым и Д.П. Романовым, так появление английских представителей просто не могло вызывать подозрений. Любопытно, что работали в этом госпитале не только русские врачи и медсестры, но и подданные Британской империи, например, родная сестра главы английского МИДа Сибилла Грей и дочь английского посла Бьюкенена. Английский след в деле убийства Распутина прослеживается очень четко и иногда приобретает очень интересные формы. Как известно, заманив старца в дом Юсуповых, в него стреляли и Пуришкевич и сам Юсупов, однако по некоторым данным финальный выстрел был сделан именно английским офицером О. Рейнером, который контролировал осуществление этой операции. Само же убийство Распутина было также мастерски обыграно оппозиционной прессой и стало одним из способов информационного давления на власть. Газеты, а вслед за ними и народная молва стала распространять информацию о том, что приближенные к царю жестоко убили единственного простого русского мужика, который сумел дойти до царя.

            Любопытна и судьба самих участников убийства Григория Распутина. Практически все фигуранты уголовного дела не только не понесут наказания в период царизма, будут обласканы вниманием Временного правительства, но и не пострадают от террора Советской власти в годы Гражданской войны. Феликс Юсупов до 1919 года будет проживать в Крыму, а потом покинет Россию на  борту английского линкора «Мальборо» и переберется за границу. Осев в Лондоне, он на средства, вырученные от продажи фамильных драгоценностей и двух полотен Рембрандта, купил дом в Булонском лесу, где и проживал до своей смерти. Написал две книги воспоминаний, в том числе и об убийстве Г. Распутина. Примечательно, что редактором этой работы был все тот же английский шпион Освальд Рейнер. Наша история из раза в раз демонстрирует нам одну интересную закономерность. Чем сильнее человек вредит своему отечеству, тем больше у него шансов безбедно проживать в Лондоне. По роковому стечению обстоятельств, подавляющее количество предателей и изменников России оседают именно в этом городе. В этом плане показательна и судьба князя Дмитрия Павловича, который после Октябрьской революции перейдет на службу в британскую армию. Будет проживать в Лондоне и Париже, женится на американке, и будет иметь бизнес интересы в США.

            После того как Россия заявила о своем праве отступать от тех пунктов Парижской экономической конференции, которые противоречат интересам страны, французы резко пересмотрели свои союзные обязательства.

Так, вопрос финансирования они поставили в прямую зависимость от обязательства по окончании войны выплачивать половину долга не обесценившимися деньгами, а зерном, лесом, углём, нефтью и т.д. Не лучше повели себя и англичане: за кредиты они теперь стали требовать отправки золота в удвоенном размере [31]. Примечательно, что в лондонских кинематографах уже с конца лета 1916 года перестали демонстрировать портреты Николая II, а среди знамён союзных держав, украшавших сцены, был убран российский флаг.

            В 1916 году подрывная деятельность англичан в России достигла того уровня, что ряд её послов считали возможным открыто оказывать давление на русское правительство.

Так, посол Бьюкенен напрямую поставил перед императором Николаем II вопрос о создании «министерства доверия». А в конце мая 1916 года он специально посетил Москву, чтобы наградить высшим британским орденом московского городского голову М.В. Челнокова, в результате чего Челноков стал британским пэром. Уже в конце 1916 года этот городской голова стал регулярно посещать Ставку, проводя переговоры с генералом Алексеевым и другими представителями высшего военного командования. Британский посол Бьюкенен больше общался с заговорщиками из думской среды, юристами и промышленниками. Французский посол Палеолог больше предпочитал великосветские салоны, вроде салона великой княгини Марии Павловны. Кроме того, Палеолог наладил традиционные сильные связи Парижа с польской элитой. Он регулярно встречался с верхушкой польской аристократии – князем С. Радзивиллом, графом И. Потоцким, графом А. Замойским и другими. Польские аристократы не собирались принимать участие в государственном перевороте, их больше интересовало будущее, проблема создания независимого Польского государства, его границы, раздел России в пользу Польши. Благодаря знакомству с великими князьями, генералами и думскими лидерами английский Бьюкенен и Палеолог получали секретную информацию о боевых операциях русской армии, её состоянии, планах, возможных кадровых перестановках в высших эшелонах власти, высказываниях императора и императрицы в узких кругах. По сути, английский и французский послы выступили в качестве резидентов враждебных государств, и как организаторы государственного переворота. Княгиня Ольга Палей, жена великого князя Павла Александровича, которая была одной из самых активных заговорщиц в великокняжеской группировке, вспоминала в эмиграции, что британское посольство по указанию премьер-министра Ллойда Джорджа стало «очагом пропаганды». Его постоянно посещали такие известные либеральные деятели и будущие руководители Временного правительства, как князь Львов, Милюков, Родзянко, Маклаков, Гучков [6]. После того как Февральская революция свершится, В.И. Ленин даст краткую, но очень точную характеристику, назвав происходящее «заговором англо-французских империалистов».

            Несмотря на все противоречия, Россия продолжала выполнять свой союзнический долг. Русская армия успешно сражались не только на западном и кавказском направлениях, но и защищала Париж силами русского экспедиционного корпуса.

После того когда дипломатическое и экономическое воздействие на Россию не возымело результата, наши западные партнеры попытались дискредитировать Николая II информацией о том, что он готовит тайный сепаратный мир с Германией. Германская сторона действительно неоднократно пыталась найти выходы на русского императора для начала тайных переговоров о заключении мира, но безрезультатно. Начальник штаба немецкой армии Э. Людендорф писал «Германия желала мира, только мира, того мира, который Россия не хотела давать, считая себя связанной обязательствами с союзниками. Германия была на грани катастрофы и не могла продолжать войну. Мы три раза обращались к вашему царю с мирными предложениями, мы соглашались на самые тяжёлые условия… но ваш царь и слышать не хотел о мире…» [30]. Но сам факт желания мира со стороны Германии был использован нашими союзниками для дискредитации России в мировом сообществе. Это делалось именно для того, что бы вычеркнуть Российскую империю из списка победителей в этой войне. На высказанные претензии англичан, Николай II первоначально поручил подготовить ответ графу Эйленбургу в котором должна была прослеживаться идея о том, что предложение Германии о заключении мира должно быть обращено ко всем союзникам, а не только к одной России. Однако в дальнейшем русский царь решил оставить это письмо без ответа, «поскольку любой ответ, каким бы он ни был, может быть принят как свидетельство готовности вступить в переговоры [38].

            Усиление России исторически страшило и не устраивало Запад. А именно такое усиление Российской империи должно было произойти по результатам победы в Первой мировой войне.

Канцлер Венгрии граф Иштван Бетлен в 1934 году отмечал, что «Если бы Россия в 1917 году осталась организованным государством, все дунайские страны были бы ныне лишь русскими губерниями. Не только Прага, но и Будапешт, Бухарест, Белград и София выполняли бы волю русских властителей. В Константинополе на Босфоре и в Катарро на Адриатике развевались бы русские военные флаги. Но Россия в результате революции потеряла войну и с нею целый ряд областей...» [39, 26]. По результатам победы в войне Россия могла достичь свой исторической геополитической задачи – контроля над стратегическими важными проливами Босфор и Дарданеллы, что позволило бы ей выйти в Средиземное море. 1 декабря 1916 года Николай II обратился к армии и флоту с приказом, которым подтвердил намерение бороться за восстановление наших этнографических границ и обладание Константинополем. Таким образом, были обнародованы достигнутые договоренности. С 19 января по 8 февраля в Петрограде проходила военная конференция стран Антанты, на которой оговаривались возможности переноса всеобщего наступления на более ранние сроки – на весну текущего года. На это же время, в марте-апреле 1917 года русским Генеральным штабом планировалось осуществить Босфорскую десантную операцию, в случае успеха которой абсолютная сила России в этом регионе стала бы основой нового миропорядка. Такого развития событий Запад допустить никак не мог. Единственной силой, которая могла остановить Россию в то время была революция, разрушение и хаос который и вывел бы страну из войны, а следовательно и лишил бы ее всех прав победителя. Именно поэтому все силы стран Антанты и будут брошены на стимулирование и финансирование политических кризисов в России в 1917 году. Рупоры западной политики, либеральные депутаты не скрывали своей главной задачи 1917 года. Так, например, П.Н. Милюков отмечал «Мы знали, что весной предстояли победы русской армии. В таком случае престиж и обаяние царя в народе снова сделались бы настолько крепкими и живучими, что все наши усилия расшатать и свалить престол Самодержца были бы тщетны. Вот почему и пришлось прибегнуть к скорейшему революционному взрыву, чтобы предотвратить эту опасность» [19]. Западные союзники всячески торопились и форсировали события, не жалея средств на листовки, газеты и оплату работы различных оппозиционных лил, лишь бы в России пошла раскачка ситуации и начался хаос. Рассматривая приведенные факты в призме геополитической игры время начала русской революции становиться совершенно понятным и логичным. Исходя из интересов Запада, революция должна была произойти не позднее марта 1917 года.

            Единодушны со странами Антанты были и США. Еще на кануне Первой мировой войны в ближайшем окружении президента В. Вильсона обсуждался попрос усиления России в мире. Так, ближайший советник американского президента, полковник Э.М. Хаус, тесно контактирующий с резидентом британской разведки в США Вайсманом, еще летом 1914 года высказывал озабоченности раскладом сил в мировой войне. В своем докладе В. Вильсону он отмечал, что победа Антанты «будет означать европейское господство России». Но и победу Германии он считал также крайне нежелательной для США. Отсюда напрашивался вывод – победителем должна была стать Антанта, но без России. Хаус открыто заявлял, что «остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна – Сибирь, а остальные – поделенная Европейская часть страны» [47]. Намного позже эти идеи будут заимствованы и развиты русофобом З. Бжезинским. Летом 1916 г. Хаус он доказывал американскому президенту, что Америка должна будет вступить в войну, но только после свержения русского царя, чтобы сама война приобрела характер борьбы «мировой демократии против мирового абсолютизма». Необходимо понимать, что срок вступления США в войну оговаривался с державами Антанты заранее и был назначен на весну 1917 года.  

            Если рассматривать ход и технологию осуществления Февральской революции в сравнении с современностью, то можно увидеть очень много схожих черт. Сейчас события Февраля назвали бы «цветной» революцией, которая заточена исключительно под одну цель – смену правящего режима с привлечением широких протестных масс. Главным отличием «цветной» революции от классической является отсутствие четко сформулированной идеи. Так, например, если Октябрьская революция дала обществу новые смыслы и ценности, предлагала реализацию на практике новых социально-политических и экономических доктрин, то «цветные» революции не предлагают общественности ничего нового. Это в определенной мере энтропия смыслов, когда провозглашаемые либеральные ценности и свободы не только не адаптированы для конкретной ситуации, но и не наполнены конкретным содержанием. Основной упор делается на эмоциональную составляющую и спонтанную реакцию манипулируемой толпы [1].

            Для понимания Февральской революции необходимо рассмотреть хронологию динамично развивающихся событий. Так вечером 22 февраля Николай II отбыл из Петрограда в Ставку для того, чтобы исполнять обязанности Верховного главнокомандующего и обсуждать возможное наступление на фронте. Далее, наблюдая за всплесками социальной протестной активности, можно только поражаться тому, как они точно совпадали с действиями власти, что позволяет нам усомниться в стихийности этого народного протеста. На следующий день, когда царский поезд добрался до Могилева (23 февраля), в Петрограде произошел взрыв рабочих волнений, переросший в столкновения с полицией и войсками и массовые политические демонстрации. А затем к 27 – 28 февраля протест перерос в вооруженное восстание. 26 февраля не работал уже весь Петроград, а вечером на сторону рабочих стали переходить войска. В это время императрица писала мужу: «Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи... Это – хулиганские движения, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, – просто для того, чтобы создать возбуждение, – и рабочие, которые мешают работать другим. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам... Нужно немедленно водворить порядок» [43]. Можно только удивляться наивности суждений императрицы, однако этому есть простое объяснение. Революция часто использует технологию привыкания, когда социальные протесты длятся достаточно длительный период времени и власть начинает их воспринимать как нечто привычное и не столь опасное. А когда наступает кульминационный момент лидеры страны и органы правопорядка просто не успевают оперативно и грамотно среагировать. Стоит лишь обратить внимание на 1916 год, когда политическая обстановка в стране накалялась в течение всего этогогода: в стачках участвовал почти миллион рабочих. Только в октябре 1916 года в Петрограде было 149 политических забастовок, в которых участвовало более 192 тысяч рабочих. Бастовали крупнейшие заводы города: Путиловский, Франко-русский, «Металлист» и другие. В январе – феврале 1917 года в России бастовало не менее 670 тысяч рабочих. С 17 по 21 февраля – в самый канун революции – бастовали путиловцы, требуя надбавки к зарплате на 50 процентов и возврата на завод группы недавно уволенных рабочих. Необходимо обратить внимание, что лозунги митингующих исключительно социального и экономического характера, политических требований пока что не звучит. Технология привыкания к революции достаточно точно была сформулирована в письме помощника министра внутренних дел от  26 февраля, адресованного императрице: «Утром Вам сообщили, что всё тише и идёт на убыль, а в 4 часа разразился нежданно ураган, и огромные массы рабочих столкнулись с войсками. Сегодня много убитых... Костёр то гаснет, то разгорается, и разгорается каждый раз с новой силой...» [28]. В это время, находящийся в Ставке император был практически полностью дезинформирован, власти Петрограда в один голос заверяют, что ситуация сложная, но находится под контролем. Усиление революционного протеста в феврале 1917 года происходило при полном попустительстве властей, а иногда и при саботаже распоряжений государя. Так, например, командующий войсками Петроградского военного округа, генерал С.С. Хабалов фактически проигнорировал требования царя о прекращении беспорядков, опасаясь взять на себя ответственность за пролитие крови, а военный министр приказал войскам стрелять по демонстрантам лишь в крайних случаях, да и то, таким образом, чтобы пули попадали в брусчатку перед толпой. Казачьи части, успешно подавившие революцию 1905 – 1907 гг. не были привлечены своевременно. С беспорядками в столице были вынуждены бороться лишь полицейские, однако и им было категорически запрещено использовать оружие. Революции всегда осуществляются не только при попустительстве властей, но и при прямом предательстве элит. В дни своего отречения в Пскове, Николай II в полной мере сможет в этом убедиться. Великий князь Александр Михайлович впоследствии писал: «Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи» [35].

            27 февраля Николай II издал распоряжение о роспуске Государственной Думы. Это распоряжение было исполнено депутатами, однако «для восстановления порядка в столице и установления контактов с отдельными лицами и учреждениями» члены уже несуществующей Думы объявили о создании самозваного Временного комитета членов Государственной думы под председательством М.В. Родзянко. Очень показателен тот факт, что 1 марта 1917 года, английский и французский послы поспешили де-факто признать этот нелегитимный орган власти. Они официально заявили М.В. Родзянко, что их правительства вступают в деловые отношения с Временным комитетом Государственной думы, истинной выразительницей великого народа и единственным законным правительством России. И это более чем за сутки до официального отречения Николая II от престола, царский поезд к этому времени еще даже не доехал до Пскова. Подобные действия западной дипломатии никак нельзя назвать ошибкой или поспешностью. В дипломатии таких опытных стран как Англия и Франция таких ошибок просто не может быть. Мы имеем дело с хорошо спланированной операцией западных держав по выводу России из большой геополитической игры посредством революции.

            Рассматривая хронологию событий, мы вновь должны обратить внимание на странные совпадения по датам в активности протестных масс. Как было сказано ранее, 26 февраля бастовал чуть ли не весь Петроград, это было воскресенье, а вот на следующий день, 27 февраля протестное движение заметно пошло на спад, многие рабочие отправились на свои заводы. В этот же день либерально-оппозиционная Государственная Дума была распущена. Складывалась ситуация, при которой революционный сценарий мог и не сработать. А.Ф. Керенский еще вечером 26 февраля открыто заявлял, что «Революция провалилась!». Любой силе, заинтересованной в революции, необходимо было резонансное событие, которое с новой силой всколыхнуло бы протестные массы и вывело социальный кризис на новый, более радикальный уровень. И такое событие произошло именно 27 февраля. В классическом сценарии «цветной» революции, когда общественные массы уже разогреты и выведены на улицы, всегда появляется провокатор, стремящийся скрепить протест пролитой кровью и превратить относительно мирное действо в вооруженное противостояние. Роль такого провокатора выполнил Тимофей Кирпичников – «солдат революции номер один», как его потом назовет А.Ф. Керенский. Рано утром этот унтер-офицер Волынского полка без видимых на то причин на глазах всех солдат застрелил своего офицера-командира. После этой расправы героического восстания солдат не произошло. Появилось замешательство и страх перед трибуналом, который неминуемо должен был последовать по законам военного времени. Кирпичников организовал солдат Волынского полка, идти к парламентской цитадели – Таврическому дворцу, который находился всего в двух кварталах от развернувшихся событий. К солдатам примкнуло некоторое количество гражданских лиц. По всей видимости Кирпичников уже знал, что никакого наказания за совершенное им убийство ему понести не придется, поэтому и действовал уверенно и вел солдатскую массу именно туда, где его уже ждали. В своих мемуарах А.Ф. Керенский писал: «Увидел солдат в окружении толпы манифестантов, выстроившихся на другой стороне улицы. Они несколько суетливо и нерешительно вставали в шеренги, чувствуя себя неуверенно без офицеров, в непривычной обстановке. Я наблюдал за ними несколько минут, а потом вдруг, как был, без шляпы, без пальто, в пиджаке, побежал через главный вход к солдатам, которых с надеждою так долго ждал...» [34]. Необходимо обратить внимание, Керенский уже ждет солдат у Таврического дворца. Эта фраза лишь доказывает факт спланированной кровавой провокации с привлечением солдат. Далее при поддержке членов уже распущенной Государственной Думы, солдаты Волынского полка стали поднимать на восстание и другие полки, находящиеся в Петрограде. Революция пошла по сценарию эскалации конфликта.

            Подталкивая к отречению императора от престола, заговорщики ставили не только задачу смены власти как таковой, этого им было мало. Антанте было недостаточно простой смены правителя или политического режима в России, главная задача Февраля заключалась в максимальном расколе общества и порождении хаоса в стране.

Роковой день для России, отречение Николая II во Пскове является наглядным доказательством тому. Под давлением генералов и членов распущенной Государственной Думы, царь первоначально отрекся от престола в пользу наследника – царевича Алексея. Казалось бы, задача заговорщиков была достигнута. Однако такой итог революции не устраивал ни революционеров, ни их западных кураторов, так как регентом при малолетнем императоре становился бы М.А. Романов а претензий к царевичу Алексею не было ни у революционных агитаторов, ни у народа. Ребенка-царя нельзя было обвинить во всех бедах и проблемах России за последние десятилетия. Революция могла пойти на спад, а Россия продолжала бы приближаться к победе в войне. Для того, что бы этого не допустить, прибывшие в Псков депутаты Думы А.И. Гучков и В.В. Шульгин требуют от Николая II, что бы он полностью устранился от воспитания и контактов с сыном. Учитывая наличие сложного заболевания у царевича, императора подталкивают к подписанию нового текста отречения, уже и за себя и за наследника. Что и было выполнено царем 2 марта 1917 года. Уже после Гражданской войны в среде эмиграции активно обсуждался вопрос о незаконности подписанного Николаем II акта отречения от престола. Законы Российской империи не знали процедуры добровольного отречения, не мог царь отрекаться и от имени царевича Алексея. Да и акт отречения был написан от руки и подписан карандашом. Тот, всем известный акт, отпечатанный типографским способом, который мы хорошо знаем, был изготовлен намного позже и никакого отношения к псковским событиям не имел. Все это позволяет говорить о том, что само отречение царя с юридической точки зрения не имеет силы. Думал ли об этом Николай II в минуты отречения, сказать сложно, однако остальные заговорщики это прекрасно понимали. И делалось это именно для усиления хаоса и разнотолков. В случае необходимости события 2 марта всегда можно было преподнести общественности как факт трусости царя, который готов нарушать законы собственной страны. Именно в этих целях в 1917 году муссировалась идея о том, что Николай II предал Россию, бросив ее на произвол судьбы. Особенно популярной эта идея становилась в офицерской среде – той боеспособной, патриотичной и решительно силе, которая могла угрожать революции. Известный лидер Белого движения, генерал А.И. Деникин впоследствии писал: «Было бы ошибочно думать, что армия являлась вполне подготовленной для восприятия временной «демократической республики», что в ней не было «верных частей» и «верных начальников», которые решились бы вступить в борьбу. Несомненно, были. Но сдерживающим началом для всех их являлись два обстоятельства: первое – видимая легальность обоих актов отречения, причем второй из них, призывая подчиниться Временному правительству, «облеченному всей полнотой власти», выбивал из рук монархистов всякое оружие, и второе – боязнь междоусобной войной открыть  фронт [14].

            Вслед за Николаем II, отказался от престола и Михаил Александрович в пользу Временного правительства, которое должно действовать до созыва Учредительного собрания. Февральская революция породила самую худшую форму политической организации государства. Полная неопределенность и временность положения, по определению должны были порождать политические кризисы и, как следствие, еще больше ослаблять Россию. В 1917 году нельзя было даже ответить на вопрос, какая форма правления существует в стране – Россия была ни монархией и ни республикой. Пагубной для страны являлась и идея выборов в Учредительное собрание. Объявлять всероссийские выборы в условиях нескончаемых политических кризисов и продолжающейся войны – это политическое самоубийство, так как предвыборная агитация еще больше поляризует и расколет общество, а иностранные державы получат больше возможностей вмешиваться в политические дела России, финансируя различные политические партии. Выборы в стране всегда происходят под пристальным вниманием других государств, особенно в условиях острых социальных потрясений. Но лидеров нового правительства, это не беспокоило, они были заняты другими делами.

            Самой яркой личностью Временного правительства стал А.Ф. Керенский, малоизвестный юрист царского периода, социалист по убеждениям, заслуживший популярность в резонансных делах по защите прав крестьян-погромщиков и армянских террористов. Со 2 марта 1917 года А.Ф. Керенский стал министром юстиции. Он сам просил у главы правительства князя Львова именно этот министерский портфель и назначение его на эту должность не случайно. Если мы внимательно посмотрим на основные политические решения А.Ф. Керенского в 1917 году, то легко придем к выводу, что все его высокопарные заявления и обещания были диаметрально противоположны реальным действиям. Более того, все преобразования этого министра, а в дальнейшем  главы правительства были направлены на усиление дестабилизации общества и ослабления страны. Этот человек сделал все, чтобы повергнуть страну в пучину хаоса, подведя ее ко второй революции. Портфель министра юстиции был необходим Керенскому для того, чтобы уничтожить правовые основы России и правоохранительные органы, которые могли еще поддерживать относительный порядок в стране. Так, уже 6 марта 1917 года был подписан указ Временного правительства об амнистии. Общая политическая амнистия была объявлена, как говорилось в самом указе, «во исполнение властных требований народной совести, во имя исторической справедливости и в ознаменование окончательного торжества нового порядка, основанного на праве и свободе». Помимо указа об общей политической амнистии, 14 марта было издано постановление о воинской амнистии и 17 марта постановление «Об облегчении участи лиц, совершивших уголовные преступления». В результате этих указов, тюрьмы были раскрыты и на свободу вышло более 80 % заключенных. И это были не только политические заключенные, но и уголовники различных мастей, дезертиры и шпионы, пойманные ранее царской контрразведкой. Получившие свободу «политические» с головой окунулись в революционное движение, а уголовные элементы занялись своим привычным делом. Утопичная идея, что революция с её лозунгами свободы и братства автоматически отменит понятие преступности не имело ничего общего с реалиями жизни. Именно в 1917 году преступность в России стала по-настоящему организованной. Очень показательна динамика роста преступности за 1917 год в Петрограде: если в апреле произошло 190 краж, то в мае их было уже 699, в июне 778, в июле 857, в августе 1277. Наибольшее число преступлений приходилось на центральные районы города, где проживало и бедное, и богатое население [35]. Уголовники и дезертиры занимали гостиницы и рестораны, превращая последние в свои укреплённые базы.

            Появление на улицах российских городов освобождённых уголовников, которые получили прозвище «птенцы Керенского», было связано еще и с тем, что министр юстиции Керенский распустил тех, кто должен был бороться с этой самой преступностью. Еще за несколько дней до всеобщей амнистии и повсеместного раскрытия тюрем Временным правительством было принято решение упразднить особые гражданские суды, охранные отделения и Отдельный корпус жандармов, включая железнодорожную полицию. Офицеров и нижних чинов Отдельного корпуса жандармов (включая железнодорожную жандармскую полицию) требовалось немедленно передать на учёт соответствующих воинских начальников для назначения в армию. Фактически полицейских и жандармов надлежало убрать из столицы и направить подальше на фронт. Вместо опытных профессионалов в правоохранительную сферу стали приходить неопытные, порой малограмотные люди, которые пополнили ряды создаваемой милиции. Один из лидеров партии кадетов, управляющий делами Временного правительства В.Д. Набоков вспоминал: «Имели, например, наивность думать, что огромная столица, со своими подонками, со всегда готовыми к выступлению порочными и преступными элементами, может существовать без полиции или же с такими безобразными и нелепыми суррогатами, как импровизированная, щедро оплачиваемая милиция, в которую записывались профессиональные воры и беглые арестанты. Всероссийский поход против городовых и жандармов очень быстро привел к своему естественному последствию. Аппарат, хоть кое-как, хоть слабо, но все же работавший, был разбит вдребезги. И постепенно в Петербурге и Москве начала развиваться анархия. Рост ее сразу страшно увеличился после большевистского переворота. Но сам переворот стал возможным и таким удобоисполнимым только потому, что исчезло сознание существования власти, готовой решительно отстаивать и охранять гражданский порядок» [27]. Чтобы окончательно уничтожить систему государственного управления в стране Временное правительство уже 4 марта отдало распоряжение о временном отстранении от должности губернаторов, временно возложив их обязанности на председателей губернских земских управ и присвоив им наименование «губернских комиссаров Временного правительства». Существенным образом ограничивались полномочия контрразведки, главной задачей которой являлась борьба со шпионами. И это в условиях продолжающейся войны. Хотя сам лидер революции, А.Ф. Керенский официально заявлял о готовности Временного правительства вести войну до победного конца, а Генеральный штаб русской армии продолжал готовить планы крупного наступления на фронтах. Однако страна все больше погружалась в пучину социального хаоса.

            Столь нелогичные действия нового правительства можно было бы объяснить энергией революционного порыва, отсутствием опыта управления государственными делами, желанием революционных преобразований, но только до той поры, пока эти преобразования не стали угрожать самому существованию Временного правительства. Логика действий любой власти такова, что она должна бороться за свое существование и использовать любые способы для сохранения самой себя. Но даже осознание надвигающейся угрозы гибели не останавливало временных министров от откровенно вредительских действий, направленных на разрушение страны. В этом видится совершенно другое объяснение, далекое от банальной политической слабости или революционной недальновидности. Временное правительство, а точнее отдельные его члены, занимавшие ключевые посты, являлись проводниками большой геополитической игры западных стран по ослаблению России и выводу её из войны, вот и делали все, что от них завесило. И главную роль в этом деле сыграл А.Ф. Керенский. Уже упоминаемый нами В.Д. Набоков откровенно описывал в своих мемуарах слабость и предательское бездействие правительства: «Я хорошо помню, что Милюков неоднократно возбуждал вопрос о необходимости более твердой и решительной борьбы с растущей анархией. Это же делали и другие. Но я не помню, чтобы были предложены когда-нибудь какие-нибудь определенные практические меры, чтобы они обсуждались Временным правительством. Отсутствие хорошо организованной полицейской силы и безусловно преданной правительству силы военной парализовали его. Здесь и был зародыш разрушения, и росту его не могла воспрепятствовать вся огромная энергия, проявленная Временным правительством в деле органического законодательствования. А кроме того, каждый из министров был настолько поглощен своим ведомством, что ни у кого из них не было времени практически обдумывать то, что касалось других ведомств, и предлагать какие-нибудь конкретные меры. В частных совещаниях обсуждались лишь общеполитические вопросы» [27].

            Разрушив правоохранительную систему, А.Ф. Керенский взялся за уничтожение русской армии и преуспел в этом деле не меньше большевиков, которые откровенно выступали за поражение армии в войне. В дни Февральской революции, еще за сутки до отречения Николая II Петроградским советом был опубликован Приказ № 1, предусматривавший выборы в войсках комитетов из нижних чинов и передачу оружия под контроль солдатских комитетов. Фактически этот документ стал началом разрушения армии, нарушив основополагающий для любой армии принцип единоначалия.  В результате произошло резкое падение дисциплины и боеспособности русской армии, что в конечном итоге способствовало её развалу. Солдатские комитеты, появившиеся в армии на основании Приказа № 1, могли смещать того или иного командира и выбирать нового, они вмешивались в вопросы военной стратегии, руководствуясь небывалым в армии понятием «солдатской совести». Эта солдатская власть проложила путь своеобразному «окопному большевизму», который Верховный Главнокомандующий русской армии генерал А.А. Брусилов охарактеризовал следующим образом: «Солдаты не имели ни малейшего представления о том, что такое коммунизм, пролетариат или конституция. Им хотелось только мира, земли да привольной жизни, чтоб не было ни офицеров, ни помещиков. Большевизм их был на деле всего лишь отчаянным стремлением к свободе без всяких ограничений, к анархии» [24]. Появление самого Приказа № 1 также является очень любопытным и показательным моментом в русской революции 1917 года. Если согласиться с тезисом о стихийности революционных событий, отсутствием конкретных организаторов этого протестного процесса, тогда мы должны понимать, что создаваться этот документ должен был достаточно спонтанно. Однако уже 1 марта в воинские части этот документ направляется в массовом порядке. Всего за одну ночь было отпечатано и распространенно от 1 до 2 миллионов экземпляров [17]. Мы прекрасно понимаем, что за одну ночь никакая газетная типография неспособна выполнить такой большой заказ. Такая огромная тиражность этого судьбоносного документа лишь в очередной раз заставляет нас убедиться в верности идеи о том, что русская революция была хорошо спланирована, профинансирована и готовилась заранее.

            В событиях 1 марта 1917 года необходимо обратить внимание еще на один любопытный факт. За сутки до отречения Николая II и официального появления нового государственного органа власти – Временного правительства в Петрограде и Кронштадте прокатилась волна убийств и арестов высших морских офицеров. Так в ночь на 1 марта 1917 года толпа матросов врывалась в дома офицеров и требовала неукоснительно ответа на вопрос: признают ли они Временное правительство (которого официально не существовало). Естественно, что ответ офицеров следовал отрицательный, что становилось основанием для моментальной расправы. Многих офицеров немедленно жестоко убивали, другие подвергались арестам. Всего за первые дни «бескровной» революции было убито 45 морских офицеров в Гельсингфорсе и 36 офицеров- кронштадцев. Среди них – командующий Балтийским флотом А.И. Непенин, адмиралы и высшие офицеры флота, командиры кораблей А.Г. Бутаков, М.Н. Никольский, Н.В. Стронский, В.А. Карцов и многие другие. Всего было арестовано 50 офицеров в Гельсингфорсе и около 300 человек в Кронштадте. Ряд офицеров, спасаясь от самосудов, сами пожелали быть арестованными. Временное правительство изображало попытки освободить этих офицеров или по крайней мере перевести их в Петроград, но безрезультатно. «Но, – как жаловался министр юстиции П.Н. Переверзев на съезде офицерских депутатов 25 мая, – каждый раз собирались огромные толпы, требовавшие, чтобы ни один офицер не был вывезен из Кронштадта [42, 40, с. 66]. В результате прокатившейся волны матросского террора первых дней революции, офицеры в Кронштадте как элемент управления утратили свою роль, а Балтийский флот был фактически обезглавлен. И это притом, что во всех остальных армейских частях на тот момент сохранялось спокойствие и, никаких солдатских бесчинств не было. Естественно, что такое ослабление военно-морского флота было выгодно нашему главному противнику – Германии, но не стоит отрицать, что это не менее выгодно было и Великобритании. Великая морская держава исторически проводила внешнюю политику, направленную на ослабление любой континентальной державы, имеющей мощный флот, стремясь ликвидировать (или существенно ослабить) именно этот род войск.

            Что должно было сделать Временное правительство, официально выступающее за продолжение войны до победного конца, в этой ситуации? Отменить пагубный для армии Приказ №, запретить распространение листовок с его текстом, арестовать его авторов, предав их суду по законам военного времени. Ничего из перечисленного сделано не было. Армия продолжала разлагаться, а Временное правительство и в особенности его рупор А.Ф. Керенский доказывали общественности, что никакого отношения к этому документу не имеют. Но уже через месяц, в апреле в правительстве произойдут важные кадровые изменения, в отставку уйдет военный министр А.И. Гучков, который был ярым сторонником войны до победного конца, а на его место встанет сам А.Ф. Керенский. Наступало время официального уничтожения русской армии. Уже 11 мая 1917 года Временным правительством была принята «Декларация прав солдата», которая не только повторяла все основные моменты Приказа № 1, но придавала ему юридическую силу, так шла от легитимного правительства, а не от самопровозглашенного Совета. Генерал А.И. Деникин писал, что этот документ внес «безудержное политиканство и элементы социальной борьбы в неуравновешенную и вооруженную массу, уже почувствовавшую свою грубую физическую силу. Она оправдывала и допускала широкую проповедь – устную и печатную – антигосударственных, антиморальных и антиобщественных учений, даже таких, которые по существу, отрицали и власть, и само бытие армии. Наконец, она отняла у начальников дисциплинарную власть, передав ее выборным коллегиальным организациям, и лишний раз, в торжественной форме, бросив упрек командному составу, унизила и оскорбила его». Это был «последний гвоздь, вбиваемый в гроб, уготованный для русской армии» – подводил итог А.И. Деникин [14]. Постановлением Временного правительства теперь была разрешена любая политическая агитация в армейских частях, как на фронте, так и в тылу. Разрешалась работа агитаторов любых политических взглядов, в том числе большевицких и анархических. Последнее идеологическое течение, доселе не популярное в массах, получало все большее распространение. В воинские части в тылу и на фронте могли свободно доставляться все без исключения печатные издания, в том числе самые антигосударственные. Отменялось обязатель­ное отдание чести, упразднялись все дисциплинарные взыскания. Смертная казнь, даже за самые тяжкие преступления, была отменена еще 7 марта. Все это естественным образом привело в братаниям на фронте и массовому дезертирству, когда с фронта бежали не по одиночке или отдельными группами, а целыми полками и дивизиями. Беглые дезертиры наводнили тыловые территории и лишь усугубили ситуацию в стране. Для того чтобы пристыдить бегущих с фронта мужиков, Временное правительство приняло решение создавать ударные женские батальоны, которые формировались в Москве и Петрограде под самым пристальным вниманием прессы. Эти бутафорские женские формирования, некоторые из которых добрались до фронта, стали своеобразной квинтэссенцией русской революции 1917 года [8]. Россия продолжала готовиться к летнему наступлению, а Керенский активно ездил по воинским частям и произносил зажигательные речи о духе патриотизма и деле защиты революции.

            Газеты же того времени обеспечивали А.Ф. Керенскому самый респектабельный образ. Весной-летом 1917 года он именовался такими эпитетами, как: «рыцарь революции», «львиное сердце», «первая любовь революции», «народный трибун», «гений русской свободы», «солнце свободы России», «народный вождь», «спаситель Отечества», «пророк и герой революции», «добрый гений русской революции», «первый народный главнокомандующий» и многими другими [15]. В мае 1917 года петроградские газеты даже всерьёз рассматривали вопрос об учреждении «Фонда имени Друга Человечества А.Ф. Керенского» [44].

            Всемерно поддержав Февральскую революцию и приход к власти Временного правительства, страны Антанты продолжали существенно влиять на ход событий 1917 года.

В роли западного куратора А.Ф. Керенского выступила миссия Красного креста, которая сформировалась в Петрограде сразу же после февральских событий. Состав этой миссии был достаточно странным  и вызывает множество вопросов. Так, из 24 членов этой миссии лишь 7 имели хоть какое-то отношение к медицине. Остальные являлись представителями крупных европейских и американских банков, крупных промышленных компаний и профессиональные разведчики. Возглавил миссию У.Б. Томпсон, один из директоров Федеральной резервной системы США, его заместителем был американский полковник Р. Робинс. Также, при миссии состоял известный писатель и журналист Дж. Рид. Последний оказывал услуги правительству США ещё в период мексиканской революции, а в 1915 году арестовывался русской контрразведкой за подозрение в шпионаже и подрывной деятельности. При миссии состоял в должности секретаря-переводчика А. Гомберг, который в период пребывания Троцкого в США был его литературным агентом. Известно, что Р. Робинс стал одним из ближайших советников А.Ф. Керенского. В своей книге он приводил цитату самого Керенского в которой министр Временного правительства откровенно признался в том, что союзники заставили его агитировать за западно-европейский либерализм [10]. А британский атташе Нокс доносил, что его влияние на министра-председателя «чрезвычайно растёт» и он внушает лидеру Временного правительства «очень опасные идеи».

            Многовековая история русского государства неоднократно демонстрировала нам очень показательное явления мировой политики – Запад всегда с энтузиазмом был готов рукоплескать и расхваливать достоинства того правителя России, который по недоразумению или злобному умыслу разрушает собственную страну. Это правило неукоснительно сработало и в 1917 году. Посол Франции в России М. Палеолог так отзывался о новом правительстве: «Одно и то же впечатление патриотизма, ума, честности остается от всех. Но какой у них обессиленный вид от утомления и забот! Только один из них, кажется, человек действия: министр юстиции Керенский». Но даже французский посол был вынужден откровенно признаться в политической неспособности Временного правительства: «Задача, которую они взяли на себя, явно превосходит их силы. Как бы они не изнемогли слишком рано!» [29]. Необходимо обратить внимание на то, что французский представитель высказывает опасения, что новые министры могут «изнемочь» слишком рано, то есть еще до того кульминационного момента, когда страна будет окончательно погружена в условия революционного хаоса. Именно поэтому все надежды западных кураторов возлагаются исключительно на А.Ф. Керенского, позиции которого и будут всячески усиливать во Временном правительстве. В контексте сказанного важно обратить внимание на тот момент, что после всех политических и военных кризисов 1917 года, вплоть до событий октябрьского переворота А.Ф. Керенский всегда выходил из них победителем, и его личная власть в правительстве лишь усиливалась.

            Получая от своих кураторов «опасные идеи» министр, а затем и глава Временного правительства А.Ф. Керенский не только разрушал правоохранительную систему и армию страны. Этого было не достаточно, для того чтобы Россия вышла из мировой войны и погрузилась в пучину собственного гражданского конфликта. Для достижения этой цели нужно было создать условия, при которых разразился бы экономический кризис. В этом направлении правительство А.Ф. Керенского так же преуспело и делало все, что от него зависело. Самый простой способ погубить экономику страны – это запустить на полную мощь денежный печатный станок, именно этим и занялась новая власть. Так, за неполные 8 месяцев Временное правительство выпустило в оборот бумажных денег на сумму свыше 9,5 млрд. рублей. Казначейству было разрешено выпускать так называемые «примитивные» деньги на плохой бумаге, без подписи и дат, с плохой защитой от подделок. Такие купюры достоинством в 20 и 40 рублей получат в народе название «керенки». Такая неуёмная эмиссионная политика правительства быстро привела к острой инфляции, росту цен снижению покупательской способности рубля в 15 раз. Денежная система страны была подорвана. Государственный долг страны вырос на 14 млрд., достигнув к осени 1917 года 49 млрд. золотых рублей. От разгорающегося экономического кризиса все сильнее страдал фронт, солдаты стали получать продовольствие с перебоями, что лишь усилило их анархические настроения, усиливалось дезертирство. А.П. Врангель вспоминал: «Дезорганизованные массы,  бегущие в тыл, подвергали разграблению все, что встречалось на их пути. Путь деморализованных солдатских толп был отмечен пожарами. Просто так, без всякой причины поджигались армейские склады, городские здания, целые деревни» [11, с. 352]. Толпы дезертиров, наводнившие железную дорогу, самовольно захватывающие железнодорожные составы, практически полностью парализовали пути сообщения, что привело к ломке всех логистических систем, торговля и производство замерло. Следствием, стало массовое закрытие фабрик и заводов и увольнение рабочих. Все это приводило к еще большему ухудшению качества жизни населения и обострению социальной напряженности. За период работы Временного правительства объемы производства сократились на 35 %, усилился натуральный товарообмен, в некоторых местах он даже превосходил по своему объему денежный. Именно правительство А.Ф. Керенского ввело карточки на многие продукты и предметы первой необходимости. Резко обнаружился острый дефицит на многие товары.

            Главная задача Запада в большой геополитической игре 1917 года заключалась в погружении России во вторую революцию, приведению к власти самых радикальных политических сил, которые будут готовы не только подписать сепаратный мир, но и разжечь в стране полномасштабную Гражданскую войну, такой силой должны были стать большевики. Но реализации этого сценария могла помешать русская армия, как  боеспособная и сплоченная сила. И если активные усилия Петроградского Совета и Временного правительства по разложению солдатской массы к лету 1917 года увенчались значительным успехом, то русский офицерский корпус по-прежнему оставался верен своему долгу, имел авторитет в некоторых частях, а следовательно, представлял угрозу для тех, кто уготовил России сценарий «управляемого хаоса». Первоначально для ослабления армии Временным правительством, а в частности военным министром А.И. Гучковым были введены так называемые аттестации для всех офицеров армии. Только на их основании в 1917 году своих должностей лишилось 60 % высшего командного состава. Среди них, восемь командующих фронтами и армиями, 35 командиров корпусов и 75 начальников дивизий. Массовые чистки командного состава не только привели к дезорганизации армейской среде, но и стали одной из причин провала весенне-летней наступательной операции русской армии. Примечательно, что одним из первых уволенных из русской армии стал командующий III кавалерийским корпусом генерал Ф.А. Келлер. В дни отречения императора Николая II именно этот генерал остался верен до конца русскому царю и направил в Псков телеграмму о том, что готов немедленно развернуть свой корпус в направлении Петрограда и встать на защиту государя. Эта телеграмма так и не будет вручена в руки императора. А 6 марта 1917 года Ф.А. Келлер направил секретную телеграмму уже бывшему царю с просьбой не покидать престола, отказался присягать Временному правительству с формулировкой: «Я христианин и думаю, что грешно менять присягу» [12]. Телеграмма также не дошла до Николая II, она была перехвачена и доставлена А.И. Гучкову.

            По подсчетам военного историка С.В. Волкова, на 1917 год в русской армии насчитывалось около 276 тысяч офицеров – сила достаточно внушительная [9]. Именно их и требовалось дезорганизовать, обезоружить и натравить на них разнузданную солдатскую массу. Для этого необходим был повод. В этих целях правительство А.Ф. Керенского пошло на откровенную военно-политическую провокацию, подтолкнув одного из самых известных и популярных в армии генералов – Л.Г. Корнилова к попытке наведения порядка жестким путем. Высший командный состав армии можно было уничтожить, только объявив их мятежной силой. Для этого военные должны были решиться на вооруженное выступление против распада государства.

            19 июля Л.Г. Корнилов был назначен Верховным Главнокомандующим, сменив на этом посту генерала А.А. Брусилова, шедшего на поводу у солдатских комитетов. Поведение этого боевого генерала спрогнозировать было не трудно. Корнилов всегда выступал за решительные и жесткие меры, еще в апреле 1917 года, занимая пост командующего Петроградским военным округом, ему удалось силой подавить в столице ряд мятежей и навести порядок в некоторых районах города. 30 июля на совещании с участием министров путей сообщения и продовольствия Л.Г. Корнилов предложил свою программу по выходу страны из кризиса: «Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу – в мастерских и на заводах, изготовляющую для армии фронта все ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту» [39, с. 305]. Члены правительства всецело согласились с предложениями генерала, поддержал Корнилова и Керенский. 3 августа Л.Г. Корнилов прибыл в Петроград и вручил свои программные предложения главе правительства в виде аналитической записки. Ознакомившись с ней, А.Ф. Керенский выразил принципиальное согласие с указанными в ней мерами, но попросил Корнилова не представлять записку правительству официально, а подождать окончания аналогичной работы всего военного министерства и тогда уже сверить позиции. Временное правительство всячески демонстрирует военным свою готовность установить порядок в стране жесткой рукой, подталкивая их к решительным действиям. Еще 12 июля было обнародовано постановление правительства о восстановлении смертной казни на фронте, отмененной после Февральской революции. Теперь смертный приговор через расстрел могли вынести за измену, побег к немцам, уклонение от участия в бою, сдачу в плен без сопротивления, насильственные действия против начальников из офицеров и солдат и явное восстание [4, с. 273]. К постановлению Временного правительства 1 августа 1917 года был издан приказ Верховного Главнокомандующего о мерах борьбы с братанием. В соответствии с этим приказом, солдаты уличенные в братании передавались в ведение военно-полевого суда и по его решению могли быть расстреляны «за измену». Но восстановление смертной казни было слишком запоздалой мерой и не смогло изменить ситуации на фронте. Более того, большинство солдат за братание или неподчинение офицерам были отправлены на каторжные работы, смертные приговоры выносились крайне редко и не могли остановить армию от неминуемого развала. Но сам факт восстановления смертной казни на фронте и отдельные попытки командиров навести порядок в воинских частях привели к резкому протесту и озлобленности в солдатской массе. Раскол между солдатами и офицерами усиливался. К середине лета 1917 года солдаты в особенности пехотных полков перешли от митингов, братания и прочих мирных форм протеста к активной борьбе со своими командирами и временно сдерживать эту озлобленную массу можно было только силой оружия. Все чаще офицеры стали подвергаться избиениям, а в отдельных, наиболее анархично настроенных частях происходили случаи убийства своих командиров. Чаще всего расправе подвергались именно те офицеры, которые наиболее настойчиво старались укрепить боеспособность частей и навлекли этим на себя ненависть анархично настроенных солдат [2].

            На фоне происходящего, А.Ф. Керенский продолжал изображать поддержку Л.Г. Корнилова. Сначала председатель правительства согласился на образование комиссии для разработки проекта о военно-революционных судах и смертной казни в тылу. После чего Петроград и его окрестности были объявлены на военном положении. Была разрешена ликвидация кронштадтского очага анархизма и большевизма. Интересна роль Антанты в августовских событиях 1917 года. Когда генерал Л.Г. Корнилов предпринял попытку навести в стране порядок, он сперва получил горячую поддержку британских и французских дипломатов. А.И. Деникин вспоминал о проявленной активности иностранных военных представителей, находящихся в это время в России. «Многие из них представлялись в эти дни Корнилову, принося ему уверения в своем почитании и искренние пожелания успеха; в особенности в трогательной форме это делал британ­ский представитель» [14]. Однако, когда верные Верховному Главнокомандующему войска выдвинулись на Петроград, западные союзники резко поменяли свое отношение и высказались за поддержку А.Ф. Керенского, поддержал их в этом решении и посол США в Петрограде Д.Р. Френсис [5].

            Направление на Петроград верных Временному правительству и боеспособных частей было согласовано с А.Ф. Керенским, однако когда военные эшелоны двинулись к столице, мнение председателя правительства кардинальным образом изменилось. Корнилову было приказано остановить войска, сам генерал снимался с занимаемой должности и объявлялся мятежником. Под воздействием социалистической пропаганды части генерала Л.Г. Корнилова так и не дошли до столицы и были распылены на колоссальных территориях России между Москвой и Петроградом [3]. Сам генерал Л.Г. Корнилов и многие другие высшие офицеры были посажены в под арест в Быховскую тюрьму. По всей России прокатилась волна убийств командиров. Одна лишь симпатия к генералу Корнилову могла стоить жизни. Например, только в Выборге в эти дни были убиты командир 42-го Армейского корпуса генерал В.А. Орановский, комендант Свеаборгской крепости генерал Васильев и целый ряд других офицеров. Всего в одном этом тихом и спокойном городе было убито 80 офицеров. Количество жертв по всей стране неизвестно. Эскалация конфликта вступала в новую фазу, а развал русской армии теперь был предрешен. Для обороны Петрограда от угрозы «корниловской диктатуры» с разрешения А.Ф. Керенского были вскрыты военные склады и роздано оружие Петроградским рабочим. По подсчетам историков, было вооружено не менее 200 тысяч человек. Петроградский Совет существенно усилился, а Л.Д. Троцкий был отпущен из-под ареста личным распоряжением А.Ф. Керенского. Первая задача западных держав в этой геополитической игре была достигнута. Особых препятствий к осуществлению большевистского переворота уже не стояло. Сам А.Ф. Керенский откровенно признается в своих мемуарах, что «Без корниловского мятежа не было бы Ленина».  

            Не менее интересно и взаимоотношение А.Ф. Керенского со своими главными политическими конкурентами – большевиками, которые не только всячески настраивают общественность против Временного правительства, но открыто призывают к его свержению. В ночь на 3 апреля 1917 года В.И. Ленин вместе с группой политических эмигрантов пересек границу между Швецией и Россией. В первых же ленинских выступлениях были сформулированы основные программные заявления партии большевиков, получившие в дальнейшем название «Апрельских тезисов». Основной смысл этих заявлений сводился к тому, что необходимо углубить революцию и довести её до революции социалистической, а следовательно свергнуть Временное правительство. Отсюда и соответствующие большевистские лозунги: «Никакой поддержки Временному правительству!», «Вся власть Советам!». Призывы В.И. Ленина активно и в массовом порядке тиражируются большевицкими газетами, так как именно пресса в то время являлась властителем дум народных масс. Редакцию газеты «Правда» вождь большевистской партии возглавил лично. В сложившейся ситуации рождается вопрос, как должно было вести себя Временное правительство по отношению к «агенту германской разведки», как называли Ленина в то время либеральные газеты, который призывает к государственному перевороту. Ответ очевиден – в условиях военного времени В.И. Ленин должен был быть немедленно арестован. Однако ничего этого не последовало и новый властитель дум торжественно въезжает в Таврический дворец где первоначально заседали и Временное правительство и Петроградский совет. Два непримиримых политических оппонента, один из которых публично заявляет о необходимости переворота и свержения власти другого, вполне мирно уживаются не просто в одном городе, но и работают в одном здании, только в разных кабинетах. Более того, не стоит забывать, что первоначально А.Ф. Керенский являлся членом сразу обеих органов власти и Временного правительства и Петроградского совета, где с одинаковым энтузиазмом произносит пламенные речи. Так в июне 1917 когда в Петрограде проходил I Всероссийский съезд Советов, А.Ф. Керенского выбрали членом ВЦИК, а сам министр Временного правительства выступал сразу после Ленина. На первой взгляд сложившаяся ситуация может показаться театром абсурда. Но если мы предположим, что кураторы А.Ф. Керенского и В.Л. Ленина одни и те же, тогда все сразу становиться на свои места. Каждый из них в 1917 году очень хорошо играл свою роль. А.Ф. Керенский делал все, что от него завесило, что бы максимально усугубить ситуацию в стране, уничтожить её последние скрепы и создать условия для второй революции, а лидер наиболее радикальной политической силы – большевик В.И. Ленин готовился перехватить политическую инициативу, путем совершения очередного вооруженного переворота. А все то политическое противостояние периода двоевластия – это лишь имитация политической борьбы, изображаемая для народных масс с цель завуалировать истинные цели разыгрываемого сценария по уничтожению России. Вот поэтому даже в газете П.Н. Милюкова весной 1917 года отмечалось, что «Лидер социалистов Ленин должен быть на российской политической арене… Мы должны сказать ему: «Добро пожаловать!» вне зависимости от того, что думаем о его взглядах» [18]. Даже когда на I Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, собравшемся в начале июня 1917 года, В.И. Ленин произнес речь об отношении к Временному правительству. Заявив, что партия большевиков готова взять власть целиком, ответной реакции со стороны Временного правительства не последовало.

            Не менее значима позиция большевиков и относительно продолжающейся войны. Ленин был единственным политическим лидером того времени, который открыто заявлял о необходимости завершения боевых действий, полагая, что при Временном правительстве война остается захватнической и грабительской в силу своего буржуазного характера. Именно тогда, в апреле 1917 года появилась идея подписания сепаратного мира «без аннексий и контрибуций». Следует напомнить, что именно на весну русская армия планировала разгром германских сателлитов и проведение морской десантной операции по захвату проливов Босфор и Дарданеллы. Западным державам архи выгодно, что бы Россия сама добровольно отказалась от всех плодов победы. Именно поэтому под видом антивоенной пропаганды и был запущен лозунг окончания войны, поэтому А.Ф. Керенский снимает все барьеры и запреты на социалистическую агитацию в армии. Именно поэтому лидер Временного правительства, официально продолжающий ратовать за продолжение войны заявляет, что «Русская демократия в настоящее время – хозяин земли русской. Мы решили раз и навсегда прекратить в нашей стране все попытки к империализму и захвату…» [25, с. 80]. Фактически А.Ф. Керенский повторяет и соглашается с программными заявлениями Ленина. Бывший министр иностранных дел С.Д. Сазонов уже в эмиграции вспоминал: «Когда под влиянием нравственного разложения, вызван­ного переутомлением войной и чадом революционной пропаганды, затмившими здравый смысл и патриотическое сознание народа и его самозваных руководителей, была произнесена подсказанная народу из-за рубежа пагубная формула: «Без аннексий и контрибуций». Ухва­тившись за нее, революционное правительство начало отмахиваться от завещанной России прошлыми веками политики» [50, с. 273].    

            Весной 1917 года партия большевиков в Совете рабочих и солдатских депутатов не играла большой роли и не была самой авторитетной в числе огромного количества разнообразных политических сил и течений. Однако за считанные месяцы большевикам удалось не просто увеличить количество своих сторонников, но стать политическим лидером в среде социалистического блока, по крайней мере в Петрограде.

Этого можно было достичь только благодаря мощной пропагандисткой программе проводимой ими в среде народа. Для этого требовалось активное привлечение агитаторов и издание газет миллионными тиражами. И то и другое требовало колоссальных денежных средств. Революция всегда требует большого количества капиталов. Примечательно, что именно большевики предлагали самые большие гонорары агитаторам 1917 года за их публичные выступления. И здесь важен вопрос денежного финансирования большевиков. В последнее время в научной литературе и кинематографе активно продвигается идея немецких денег, выделяемых большевикам на русскую революцию, возвращается в научные дискуссии имя А.Л. Парвуса, как главного финансиста В.И. Ленина. Известный международный авантюрист А.Л. Парвус (Израиль Лазаревич Гельфанд), действовал через германского посла в Копенгагене Ульриха фон Брокдорф-Ранцау. В меморандуме, составленном по итогам бесед с А.Л. Парвусом, Брокдорф-Ранцау писал: «Я считаю, что, с нашей точки зрения, предпочтительнее поддержать экстремистов, так как именно это быстрее всего приведёт к определённым результатам. Со всей вероятностью, месяца через три можно рассчитывать на то, что дезинтеграция достигнет стадии, когда мы сможем сломить Россию военной силой». Роль немецких денег в революции 1917 года не нова и активно начала обсуждаться в среде русской общественности сразу же с момента возвращения В.И. Ленина в Россию. Логика действий и интересы Германии очевидны. Если в России произойдет вторая революция, тогда русская армия непременно прекратит войну, что существенно облегчит ситуацию для немецкого командования. Ради достижения этих целей Берлин был готов финансировать любых радикалов, в том числе и В.И. Ленина. Впоследствии генерал Э. Людендорф писал в своих мемуарах: «Посылая Ленина в Россию, наше правительство принимало на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправдано, Россию нужно было повалить» [22]. Что и было с успехом сделано. Именно поэтому Германская сторона и разрешила проезд В.И. Ленина и прочих социалистов через свою территорию. А после того, как лидер большевиков выступил со своими Апрельскими тезисами, один из руководителей немецкой разведки в Стокгольме телеграфировал в Берлин следующее: «Приезд Ленина в Россию успешен. Он работает совершенно так, как мы этого хотели бы». По данным британского историка Дж. Смила, к концу 1917 года расходы Германии на организацию беспорядков в России составили около 30 млн. марок [49], также большевики получали активную поддержку в виде печатной продукции, которая выпускалась немецкими и шведскими типографиями. Однако финансовую поддержку большевики получали не только от Германии, но и от стран Антанты. Причем во второй половине 1917 года это финансирование существенно возросло. Так, после провала июльского политического кризиса все каналы немецкого финансирования были вскрыты русской контрразведкой, которая на все притеснения Временного правительства и нападки революционных сил, продолжала действовать. В результате чего В.Л. Ленин был вынужден оборвать не только основные, но и запасные каналы финансирования, опасаясь окончательно дискредитировать себя и партию. Однако с деньгами у большевиков проблем к этому времени не возникало, так как были установлены тесные контакты с  одним из директоров Федеральной резервной системы США, который находился в это время в Петрограде при миссии Красного креста. Справка Секретной службы США от 12 декабря 1918 года отмечала, что крупные суммы для Ленина и Троцкого шли через вице-президента ФРС П. Варбурга. Известно и то, что уже после победы Октябрьской революции, 30 ноября, члены «странного» Красного креста Томпсон и Робинс провели встречу с Л.Д. Троцким, после чего 2 декабря Томпсон направил запрос Моргану с просьбой перечислить СНК 1 млн. долларов [20]. Об этом сообщала газета «Вашингтон пост», сохранилась и фотокопия ответной телеграммы Моргана о перечислении денег. Покинув Россию, Томпсон остановился в Лондоне, где провёл переговоры с британским премьером Л. Джорджем. В своём меморандуме он заявил, что «…Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир» [36].

            Обращаясь к вопросу финансирования русской революции 1917 года, необходимо отметить, что разыгрываемый геополитический сценарий был многовекрторным и  ставка западных держав была сделана не только на А.Ф. Керенского и В.И. Ленина. Не меньше денежных средств и усилий было вложено и в «демона русской революции» Л.Д. Троцкого. Говоря о роли этого человека в событиях 1917 года в контексте интересов западной геополитики, необходимо обратить внимание на деятельность Л.Д. Троцкого в годы Первой Мировой войны. Начало войны этот лидер будущей русской революции встретил в Австрии и как все подданные Российской империи должен был быть арестован и помещен в лагерь на время войны. Однако австрийская полиция предупредила Троцкого о готовящемся аресте заранее, что позволило революционеру благополучно покинуть эту страну и перебраться в Париж. Где в период с 1914 по 1916 год Троцкий активно издавал меньшевистскую газету «Наше слово». Деньги на издание этой газеты поступали к Троцкому через социалиста и австрийского шпиона Х.Г. Раковского. Историк Збинек Зееман полагал, что эти деньги у Раковского появились от А.Л. Парвуса в конце марта 1915 г. тот получил от германского генштаба первый миллион германских марок на ведение «мирной пропаганды» в России, часть из которых была переведена в Бухарест. Туда в начале апреля прибыл и сам Гельфанд (Парвус) для встречи с фон Буше и Раковским. Парвусу, по всей видимости, удалось убедить Раковского воспользоваться частью из этой суммы на помощь газете Троцкого, с помощью которой велась активная работа по разложению русских войск, дислоцированных во Франции. Именно поэтому французские власти все же закрыли «Наше слово» в 1916 г. за антивоенную пропаганду.

            После закрытия газеты французскими властями, Троцкий перебрался в Испанию, а затем в США. 13 января 1917 года он прибыл в Нью-Йорк, где известного русского революционера встретили цветами и оркестром, также по случаю его приезда был создан специальный комитет. Троцкий поселился в роскошных апартаментах в центре Манхеттена и моментально получил американское гражданство, несмотря на то что до этого был депортирован из ряда европейских стран. У него был собственный личный автомобиль с шофером, а основным его занятием было проведение митингов перед русскими евреями в огромном русском районе на Ист-Сайде в Манхеттене, среди которых были и такие известные впоследствии личности, как Моисей Урицкий – будущий начальник Петроградской ВЧК, Володарский – будущий министр печати большевиков, Эмма Голдман – известная террористка, затем ставшая одним их идеологов анархизма у батьки Н.И. Махно [51, с. 64]. По мнению Генри Форда и ряда исследователей в марте 1917 года состоялась встреча Л.Д. Троцкого и известного американского банкира Якова Шиффа в результате которой Троцкий получил чек на 20 млн. долларов для проведения в России революции, а также обещания дальнейшего финансирования этого проекта. На деньги Шиффа стали создаваться «еврейские отряды самообороны», которые фактически являлись группами боевиков [52]. В личное распоряжение Л.Д. Троцкого был передан пароход «Кристианафьорд», который был загружен револьверами и пулеметами, приобретенными на средства Я. Шифа. Троцкий без труда сумел набрать добровольцев в количестве 270 человек из числа участников его митингов в еврейском Ист-Сайде. Всех забрать не удалось. Особо желающие доехали потом. Однако, только выйдя за пределы территориальных вод США революционный пароход был задержан Канадскими властями, а его пассажиры посажены под арест. Формальной причиной задержания было отсутствие российских документов. Но реально эту «революционную» банду задержали на том основании, что Троцкого уже высылала Франция и Испания как немецкого шпиона. Троцкий вместе со своей революционной бандой был отправлен в концлагерь для интернированных моряков немецкого торгового флота. Однако английской и американской правительство сделавшее ставку на Л.Д. Троцкого и вложившее в него большие деньги не могло себе позволить, что бы его пароход не доплыл до России. Поэтому в канадский порт очень быстро пришел запрос от Временного правительства России с просьбой освободить Л.Д. Троцкого как «заслуженного борца с царизмом». Когда это не подействовало, с канадскими властям связался У. Черчилль, который был тогда первым Лордом Адмиралтейства.  В результате этой беседы пароход Троцкого успешно продолжил свое плавание. В Петроград Троцкий с товарищами прибыл 4 мая 1917 года. А оружие, привезенное из США, под охраной доверенных лиц прибыло из Стокгольма к июлю месяцу и активно использовалось Л.Д. Троцким для вооруженного переворота, который, правда, так и не удался.

            После неудачного июльского переворота Л.Д. Троцкий был посажен в тюрьму, однако пробыл он там не долго и был выпущен по распоряжению А.Ф. Керенского. Затем, распоряжением главы Временного правительства была закрыта газета, напечатавшая компромат на В.И. Ленина, уличая его в получении германских денег. А 10 июля А.Ф. Керенский отобрал у военных право арестовывать большевиков. Командующий Петроградским округом генерал П.А. Половцев получил официальный приказ правительства прекратить разоружение большевиков. В то время на многих заводах большевики подготовили тайники с оружием, а после провала выступления его оперативно разнесли по домам. Первоначально военная власть стремилась этому помешать и приступила к изъятию вооружения. Но тут последовало распоряжение А.Ф. Керенского прекратить разоружение. Вместо этого было опубликовано воззвание о добровольной сдаче оружия гражданами. Во­енные офицеры попытались воспротивится этому действию, даже отказались печатать подобный документ. Тогда Керенский написал воззвание лично. По его приказу этот документ расклеивали на улицах и открывали специальные пункты по приему оружия. Как писал один из современников, воззвание «подействовало только на старых доверчивых буржуев: сданными оказались только несколько пистолетов и сабель эпохи русско-турецкой войны» [25, с. 224.]. Большевистские же арсеналы были благополучно перепрятаны и ждали своего часа.

            Когда осенью 1917 года подготовка к вооруженному восстанию уже велась большевиками в полную силу, А.Ф. Керенский старался делать все, что от него зависело, что бы не замечать полного кризиса своей власти и уходил от встречи с военными, которые пытались достучаться до председателя правительства. «Керенский просто стал уклоняться от бесед и от прямых ответов на прямые вопросы», – писал впоследствии П.Н. Милюков. Но и в октябре, когда изменить ситуацию уже не представлялось возможным, и революционный взрыв был уже неизбежен, А.Ф. Керенский не оставался пассивным зрителем краха своей политической карьеры. Он и тут сыграл свою роль, подталкивая столицу к революции. Так, в середине октября Керенский издал приказ о срочном выводе войск Петроградского гарнизона на фронт, хотя подписанная им же «Декларация прав солдата» гарантировала, что эти полуразложившиеся части останутся в тылу. Естественно, что такой провокационный шаг стал причиной волнений в среде солдат, которые не желали направляться в окопы. После опубликования этого приказа весь гарнизон перешел на сторону большевиков, постоянно говоривших об окончании войны. В результате, Зимний дворец будут защищать лишь небольшое количество юнкеров да 2-я рота женского ударного батальона [8]. 23 октября на заседании Петроград­ского Совета член Военно-революционного комитета В.А. Антонов-Овсеенко сделал доклад о первых двух днях его работы и сообщил, что почти все части гарнизона уже признали власть комитета и его комиссаров. А Л.Д. Троцкий следующим образом оце­нил ход событий: «…Исход восстания 25 октября был уже на три четверти, если не более, предопределен в тот момент, когда мы воспротивились выводу Петроградского гарнизона, создали Военно-революционный комитет, назначили во все воинские части и учреждения своих комиссаров и тем полностью изолировали не только штаб Петроградского военного округа, но и правительство» [56, с. 454; 39, с. 269]. Защищать бежавшего из Петрограда А.Ф. Керенского практически никто не стал. Командующий Северным фронтом, генерал В.А. Черемисов открыто проигнорировал приказы Керенского и сделал вид, что даже не знает о его прибытии в Псков сразу после переворота. Керенскому удалось уговорить лишь командующего III кавалерийским корпусом, генерала П.Н. Краснова выступить с 700 казаков на революционный Петроград [57]. Однако это была лишь жалкая попытка изобразить для истории попытку борьбы за власть. Керенский закончил свою роль и должен был уйти со сцены большой политической игры. Роль разрушителей России после октябрьского переворота взяли на себя большевики.

            В контексте обсуждаемой темы, интересно рассмотреть роль Л.Д. Троцкого в событиях после Октябрьской революции. В российских архивах есть прямые подтверждения того, что он всячески способствовал успеху иностранной интервенции. Всем хорошо известно, что его позиция «ни мира, ни войны» привела к срыву Брестских переговоров, что обернулось немецкой оккупацией Украины, Белоруссии и Прибалтики. Мене известен тот факт, что 1 марта 1918 года во время переговоров о заключении Брестского мира Троцкий направил телеграмму председателю Мурманского краевого Совета рабочих и солдатских депутатов А.М. Юрьеву, которого он знал лично еще по эмиграции в Нью-Йорке, с указанием «…принять всякое содействие союзных миссий». В результате чего Юрьев заключил соглашение Мурманского Совета с представителями Антанты, в результате чего англичане без всяких боев оккупировали Мурманск. Чтобы потом уйти от ответственности, Л.Д. Троцкий обвинил А.М. Юрьева в предательстве. После того, как Временное правительство было свергнуто большевиками и стал формироваться СНК, именно Л.Д. Троцкий получил пост наркома иностранных дел, для того, что бы иметь уже официальные возможности контактировать со своими западными кураторами. «Демон революции» делал все от него зависящее, чтобы реализовывать антирусскую политику. Публичные заявления Л.Д. Троцкого о засилье евреев в государственных органах власти, так и оставались лишь заявлениями, так как на практике пламенный идеолог перманентной революции ставил на ответственные посты именно евреев. Офицер штаба американского оккупационного корпуса капитан Монтгомери Шюлер в телеграмме, посланной 9 июня 1919 годы в Госдеп США, докладывал о национальном составе этих органов следующее: «Здесь примерно 384 комиссара, включая 2 негров, 13 русских, 15 китайцев, 22 армянина и более 300 евреев, из которых 264 человека прибыли из Соединенных Штатов после падения императорского правления» [53].  

            Когда задача по выводу России из войны была выполнена, следующим этапом в большой геополитической комбинации стало вовлечение страны в хаос гражданской войны. Должность наркома иностранных дел, уже была не нужна Троцкому, и он стал возглавлять армию и флот. И в этой должности в полной мере проявился разрушительный талант этого человека. Будучи наркомвоенмором, Л.Д. Троцкий спровоцировал бунт Чехословацкого корпуса, который передвигался по Транссибирской магистрали к Владивостоку для эвакуации на родину через Панамский канал. Во время обороны Царицына И.В. Сталин потребовал от руководства отозвать Л.Д. Троцкого, так как заподозрил его в предательстве. Однако в результате из Царицына в Москву был отзван сам Сталин. По приказу Л.Д. Троцкого был практически уничтожен Черноморский флот, гроза и слава России. То же самое было проделано с Тихоокеанским флотом. Именно Троцкий приказывал уничтожить Балтийский флот путем его затопления. Когда начальник морских сил Балтийского моря, морской офицер А.М. Щастный не только проигнорировал этот приказ, но и вывел флот в Кронштадт, таким образом спасая его, за эти действия А.М. Щастный был расстрелян по личному указанию Троцкого. Именно Троцкий был инициатором создания комитетов деревенской бедноты – чрезвычайных революционных органов на селе, которые не только раскололи доселе единое крестьянство, но и стали фактором гражданской войны на селе. 4 июня 1918 года Л.Д. Троцкий на заседании ВЦИК произнес следующую речь: «Советская власть, есть организованная гражданская война против помещиков, буржуазии и кулаков. Советская  власть не боится этого сказать, так как не боится призвать массы к Гражданской войне и для этого их организовать» [54, с. 69]. Призывая к «истребительной и беспощадной войне» против кулаков Л.Д. Троцкий писал, что Советской власти было «необходимо поднять в крестьянских низах подозрительность и враждебность по отношению к кулацким верхам… Комитеты бедноты стали ударными органами пролетариата против кулачества» [55, с. 108].

            Однако когда все задачи перед западными кураторами были выполнены и Россия была погружена в пучину хаоса гражданской войны, перед большевистским режимом встал вопрос об удержании власти, их политический курс резко изменился. Вновь стала создаваться Красная армия по принципу обязательной воинской повинности с жесткой дисциплиной, никаких агитаторов кроме большевистских в ее радах быть не могло. Возвращалась и смертная казнь, тоже Л.Д. Троцкий в целях установления дисциплины в рядах отступающих красноармейцев введет децимацию – расстрел каждого десятого в отступившем подразделении. Беря деньги на русскую революцию у западных держав и выполняя требования своих кураторов в 1917 году, большевики, получив власть, в отличие от Керенского были готовы драться за неё, не считаясь ни с какими жертвами. И такой сценарий развития событий первоначально также устраивал европейские державы, так как чем дольше русский мир будет вести братоубийственную войну, тем дольше он не будет представлять опасности для Запада.

            Подводя итоги изучению геополитического подтекста в событиях русской революции 1917 года уместно вспомнить и о дальнейшей судьбе А.Ф. Керенского. В двадцатых числах ноября 1917 года он прибыл в Новочеркасск, где донской атаман А.М. Каледин отказался с ним сотрудничать. Потом к началу работы Учредитель­ного собрания А.Ф. Керенский вновь приехал в Петроград, а после его разгона уехал в Финляндию. В конце января 1918 года опять вернулся в Петроград, а в начале мая перебрался в Москву, где получил английскую визу в британском консульстве. И только после этого, ни разу не задержанный большевиками А.Ф. Керенский уезжает в Мурманск, где для его эвакуации из России был прислан английский крейсер «Генерал Об». Без проблем покинула Советскую Россию и семья Керенского. Младший из его сыновей, Г.А.Керенский, позднее вспоминал: «Когда большевики пришли к власти, мы с матерью вынуждены были уехать из Петербурга в Котлас. В Котласе мы прожили до 1921 года, когда матери, наконец, удалось выхлопотать в ЧК разрешение на эмиграцию, и мы поехали в Эстонию. Из Эстонии мы с матерью решили ехать в Англию. У [отца] в Англии было много друзей, они позаботились о нас, помогли найти жилье» [39, с. 274]. Неизменное правило политической истории, говорящее о том, что все враги России непременно бегут в Англию и непременно находят там пристанище, вновь подтвердилось. Сам А.Ф. Керенский сначала уплыл в Англию, потом жил во Франции, а с 1940 года поселился в США. В Нью-Йорке для него создали «Лигу борьбы за народную свободу», где продолжал выступать бывший лидер Временного правительства с пламенными речами. С 1922 по 1932 год он редактировал газету «Дни» и выступал с резкими антисоветскими лекциями. В 1941 году А.Ф. Керенский публично привет­ствовал нападение фашистской Германии на СССР, а в 1951 году, в период резкого обострения отношений между США и СССР, пророчил новую мировую войну, в которой Америка, как он на­деялся, победит.

            Говоря о событиях русской революции 1917 года можно с полной уверенностью сказать, что Россия столкнулась с многоуровневым проектом политической дестабилизации, который был спланирован, хорошо профинансирован и поддержан дипломатически рядом западных держав. Россия не смогла своевременно перехватить ни угрозу революции, ни осознать всю сложность и многогранность большой геополитической игры, проводимой против неё. В результате, наша страна была вычеркнута из числа победителей и погружена в хаос гражданской войны.

            

Ссылки на источники

1.      Васильев М.В. «Цветные революции» – оружие однополярного мира // Современные научные исследования и разработки. 2017. №  4. С. 57 – 67.

2.      Васильев М.В. Эскалация гражданского конфликта 1917 – 1918 гг. // История и археология. 2014. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://history.snauka.ru/2014/01/850 (дата обращения: 16.11.2017).

3.      Васильев М.В. Выступление Л.Г. Корнилова и Псковская губерния (август 1917 г.) // Псков. 2010. № 33. С. 71 – 77

4.      1917. Разложение армии. Сборник документов / Под. ред. В.Л. Гончарова. М., 2010.

5.      Агенты западных разведок в российской революции 1917 года [Электронный ресурс]. URL: http://maxpark.com/community/506/content/3617448 (дата обращения 15.11.2017 г.).

6.      Англия против России. Организация Февральского переворота // Военное обозрение [Электронный ресурс]. URL: https://topwar.ru/37926-angliya-protiv-rossii-organizaciya-fevralskogo-perevorota.html (дата обращения 14.11.2017 г.).

7.      Барсуков Е.И. Русская артиллерия в мировую войну. Т. 1. М., 1938.

8.      Васильев М.В. Женские батальоны в Первой мировой войне. Псков, 2014.

9.      Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1993.

10. Волкогонов Д.А. Ленин. М., 2011 [Электронный ресурс]. URL: https://history.wikireading.ru/38214 (дата обращения 26.11.2017 г.).

11. Врангель А.П. Генерал Врангель: доверие воспоминаний // Бароны Врангели. Воспоминания. М., 2006.

12. Гагкуев Р.Г., Балмасов С.С. Генерал Ф.А. Келлер в годы Великой войны и русской смуты // Граф Келлер. М., 2007.

13. Государственная Дума: Четвертый созыв. Сессия V. Пг., 1916. С. 35 – 48.

14. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Париж, 1921.

15. Забытый вождь. Александр Керенский [Электронный ресурс]. URL: http://www.liveinternet.ru/users/bo4kameda/post316862728/ (дата обращения 13.11.2017 г.).

16. Зайнчковский А.М. Первая мировая. СПб., 2002.

17. Из истории Приказа №1 Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов [Электронный ресурс]. URL: http://statehistory.ru/5545/Iz-istorii-Prikaza-1-Petrogradskogo-Soveta-rabochikh-i-soldatskikh-deputatov/ (дата обращения 14.11.2017 г.).

18. Керенский о Ленине // Ленин: революционер, мыслитель, человек [Электронный ресурс]. URL: http://leninism.su/memory/4386-kerenskij-o-lenine.html (дата обращения 26.11.2017 г.).

19. Кому была выгодна Февральская революция? [Электронный ресурс]. URL: https://cont.ws/@prikhojanka/537268 (дата обращения 12.11.2017 г.).

20. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996.

21. Ленин В.И. Доклад о революции 1905 года [Электронный ресурс]. URL: http://libelli.ru/works/30-2.htm (дата обращения 12.11.2017 г.).

22. Малышев В. «Пломбированный» вагон. Кто, как и зачем в 1917 году переправил в Россию Ленина через воюющую Европу // Столетие. Информационно-аналитическое издание фонда исторической перспективы [Электронный ресурс]. URL: http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/plombirovannyj_vagon_457.htm (дата обращения 26.11.2017 г.).

23. Мартиросян А.Б. За кулисами Мюнхенского сговора. М., 2008.

24. Матвиенко Ю. Революция 1917 года и армия // Геополитика.RU [Электронный ресурс]. URL: https://www.geopolitica.ru/article/revolyuciya-1917-goda-i-armiya (дата обращения 14.11.2017 г.).

25. Милюков П.Н. История второй русской революции. Минск, 2002.

26. Мультатули П.В. «Господь да благословит решение мое...». М., 2007.

27. Набоков В.Д. Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 1991. [Электронный ресурс]. URL: http://az.lib.ru/n/nabokow_w_d/text_0010.shtml (дата обращения 14.11.2017 г.).

28. Николаев П.А. Историческая драма в Пскове (март 1917 года). Псков, 2003.

29. Палеолог М. Царская Россия накануне революции. Петроград, 1923.

30. Пыжиков А., Кулистиков В. Последнее лето империи // Огонек. 2016. № 29.

31. Пыжиков А.В. Если есть такие друзья, то и врагов не надо [Электронный ресурс]. URL: https://info-leaks.ru/archives/18699 (дата обращения 12.11.2017 г.).

32. Пыжиков А.В. Парижская экономическая конференция 1916 года // Международная экономика. 2016. № 6. С. 60 – 70.

33. Революция и преступность: пагубные последствия амнистии [Электронный ресурс]. URL: http://www.chuchotezvous.ru/social-disasters/598.html (дата обращения 13.11.2017 г.).

34. Роковая ошибка Тимофея Кирпичникова // Военное обозрение [Электронный ресурс]. URL: https://topwar.ru/103600-rokovaya-oshibka-timofeya-kirpichnikova.html (дата обращения 15.11.2017 г.).

35. Романов А.М. Книга воспоминаний // «Иллюстрированная Россия», 1933. [Электронный ресурс]. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/a-m/index.html (дата обращения 13.11.2017 г.).

36. Саттон Э. Уолл-стрит и болъшевицкая революция. М., 1998.

37. Снарядный голод в Первую мировую войну [Электронный ресурс]. URL: http://voprosik.net/snaryadnyj-golod-v-rossii-v-pervuyu-mirovuyu/ (дата обращения 12.11.2017 г.).

38. Соловьев Г.Л. Тайный союзник. Русская революция и Германия. 1914-1918. СПб., 2009.

39. Стариков Н.В. 1917. Разгадка «русской» революции. СПб., 2017.

40. Стариков Н.В. Геополитика: как это делается. СПб, 2016.

41. Троцкий Л.Д. Моя жизнь [Электронный ресурс]. URL: http://read.newlibrary.ru/read/trockii_lev/page0/moja_zhizn.html (дата обращения 12.11.2017 г.).

42. Убийства флотских офицеров в период Февральской революции 1917 г. // Военно-исторический журнал [Электронный ресурс]. URL: http://history.milportal.ru/2014/05/ubijstva-flotskix-oficerov-v-period-fevralskoj-revolyucii-1917-g/ (дата обращения 14.11.2017 г.).  

43. Февральская революция и отречение Николая II в документах и фото [Электронный ресурс]. URL: http://cccp-2.su/blog/43397791355/Fevralskaya-revolyutsiya-i-otrechenie-Nikolaya-II-v-dokumentah-i (дата обращения 12.11.2017 г.).

44. Федюк В. Керенский. Жизнь замечательных людей. М., 2009. 

45. Чернов В.М. Великая русская революция. М., 2007.

46. Чичерин О. В дни мировой войны: Воспоминания бывшего австрийского министра иностранных дел. М.; Пг., 1923.

47. Что такое «План Хауса»? // Военное обозрение [Электронный ресурс]. URL: https://topwar.ru/4489-chto-takoe-plan-hausa.html (дата обращения 15.11.2017 г.).

48. Юсупов Ф.Ф. Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова [Электронный ресурс]. URL: http://www.universalinternetlibrary.ru/book/70622/chitat_knigu.shtml (дата обращения 12.11.2017 г.).

49. Поливанов О.И. Как Ленин делал революцию на немецкие деньги // Ленин: революционер, мыслитель, человек [Электронный ресурс]. URL: http://leninism.su/lie/4330-kak-lenin-delal-revolyutsiyu-na-nemetskie-dengi.html (дата обращения 26.11.2017 г.).

50. Сазонов С.Д. Воспоминания. Минск, 2002.

51. Большаков В.В. Война цивилизаций. «Всемирный халифат» вместо «тысячелетнего рейха». М., 2016.

52. Мультатули П.В. Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти... М., 2009.

53. Попов О. Великая еврейская октябрьская революция [Электронный ресурс]. URL: http://maxpark.com/community/5325/content/2459730 (дата обращения 26.11.2017 г.).

54. Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция. Т. 17. М., 1923.

55.  Васильев М.В. Крестьянский фронт. Очерки о Гражданской войне. Saarbruckhen: Lap Lambert Academic Publishing, 2012.

56. История Гражданской войны в СССР. М., 1936.

57. Васильев М.В. Казаки под Петроградом. Октябрь 1917 г. // Псков. 2013. № 39. С. 174 – 181.