Борьба за Кавказ. Часть IV. Противостояние 1860-х годов

Противостояние Запада и Росси на Кавказе во второй половине XIX века было тесно связано с рядом важных политических событий, происходящих далеко от этого горного региона. Проследим цепочку интересных взаимосвязей. В 1861 году на Северо-Западном Кавказе был учрежден национальный орган управления – меджлис, получивший название «Великое свободное собрание». Данная организация по своему назначению выполняла функции парламента, провозглашала административно-территориальную целостность Кавказа и призывала к консолидации горцев в борьбе против русских. При нем были учреждены суды, молельные и кунацкие. Примечательно, что в отличие от всех предыдущих национальных организаций горцев, данный меджлис заявлял о готовности выступить в роли субъекта в международно-правовых отношениях. Всячески позиционировалась просвещенность и цивилизованность горцев, что должно было расположить Западные державы и вступить в официальные дипломатические отношения с этим квазигосударственным образованием¹. Бесспорно, идея создания подобного органа власти на Кавказе принадлежит не горцам, а их европейским кураторам. В начале 1860-е годы агенты западных держав решили разыграть очередную комбинацию по территориальному отторжению Кавказа от Росси и для этого было необходимо наличие некой политической организации в регионе. Помимо объявления мобилизации абхазов и призыва к «священной войне» меджлис постановил командировать посольства в Константинополь, Париж и Лондон с просьбой о поддержки всемерной борьбы против русских. Более того русскому командованию на Кавказе были направлены предложения о выработки совместных политических отношений, которые исключали всяческое вмешательство России в дела Кавказа. На этом примере мы видим, как искусственно создавалась организация, позиционирующая себя в качестве руководства суверенного государства. И действия данной самопровозглашенной организации достаточно организованы, точны и выверены с точки зрения международного права. И это при том, что до 1860-х годов разрозненные племена Западного Кавказа десятилетиями не могли договориться друг с другом даже о совместных военных действиях. Вспомнить лишь их отказ сотрудничать с войском имама Шамиля.

В следующем 1862 году в Париже, Лондоне и ряде других столичных городов Европы объявился никому неизвестный представитель меджлиса Измаил-Баракай-Ина-Дзиаш, назвавшийся представителем всей «Черкессии». С самого начала этот человек присвоил себе исключительную роль дипломата и право говорить с Европой от лица всех горцев. Примечательно, что деятельность депутации горцев активно сопровождалась и курировалась польскими эмигрантами, в том числе и Т. Лапинским². От лица всех кавказских народов эта депутация обратилась к английской королеве с готовностью «вступить в семью конституционных наций». Результатом встреч черкеско-полького коллектива с европейскими политиками стало появление так называемых «черкесских комитетов». Понимая, что вся история с кавказкой государственностью и депутацией являлась хорошо организованным сценарием большой геополитической игры Запада, не стоит удивляться, что западные державы проявили максимум благосклонности к сомнительной с точки зрения международного права организации. По возвращению на Кавказ Измаил-Баракай-Ина-Дзиаш заявил, что «Европа расположена оказывать нам помощь» и успешно воздействовал на воображение горцев различными грамотами с множеством печатей и ссылкой на имена известных деятелей европейских держав. Скорее всего, члены черкесского меджлиса, подстрекаемые западными агентами, искренне верили в поддержку их дела Западом и даже не догадывались, что являются лишь винтиком большой игры. Тем более что их западные кураторы оказывали всяческие знаки внимания и одобрения, не скупясь на традиционные обещания. Сразу же по прибытию неизвестной депутации с Кавказа, в Лондоне прошли многолюдные митинги в поддержку Черкесии. Газеты традиционно осветили это событие в ярких русофобских тонах. Разворачивалась очередная крупная геополитическая комбинация. При «черкесском комитете» в Стамбуле был организован Верховный национальный совет, взявший на себя координацию всей борьбы горцев Северо-Западного Кавказа. С 1862 года туда перебрались основные лидеры адыгского меджлиса, после того, как русские войска разгромили на Кавказе этот центр сопротивления³. «Черкесские комитеты» в Англии и Турции были тесно связаны с парижским центром польской дворянско-монархической эмиграции, но курировались в основном английскими офицерами. Так, например, комитетом в Стамбуле руководил английский полковник Джордан. Именно турецкая столица, в силу территориальной близости к Кавказу стала основным отправным пунктом снабжения горцев оружием и боеприпасами в эти годы. Русский посланник в донесении к наместнику на Кавказе писал, что Стамбул «…составляет сборное место недоброжелательных нам старейшин непокорных горских племен, а также складочный пункт оружия, военных припасов и других принадлежностей, назначаемых врагами нашими к отправлению к кавказским берегам Черного моря. Здесь, под влиянием происков польских эмигрантов, кавказский вопрос все более и более привлекает к себе общественное внимание Европы и становится орудием враждебной политической пропаганды»⁴.

Члены «черкесского комитета» в Лондоне разработали несколько проектов поддержки горцев. Предлагалось либо выслать торговый флот Англии, чтобы продемонстрировать её права на свободную торговлю с Черкесией, либо выслать боевые корабли под «черкесским флагом» к берегам Кавказа. Третий план предусматривал традиционные поставки оружия для горцев и отправку на Кавказ отрядов легионеров, в основном состоящий из польских фанатиков. В Лондоне осторожно остановились на последнем варианте проекта. Английское судно «Чезапик» с оружием и польскими легионерами прибыло в Стамбул, а затем направилось к черкесскому побережью. Первоначально лидерам местных горцев обещали целую армию, которая естественно так и не появилась. Более того, часть привезенного оружия и боеприпасов поляки использовали для себя. Непосредственное участие в организации этой экспедиции принимали французские и английские посольства в Стамбуле и консульства в Трапезунде, где был образован очередной «черкесский комитет». Доставкой оружия и высадкой десанта на черкесское побережье должен был руководить французский капитан Маньян.

Грамотная работа с народами Западного Кавказа принесла свои плоды. Многие черкесы поверили в готовность и желание иностранных держав оказать помощь в борьбе против России. Всего за полгода им удалось собрать на Кавказе ополчение в составе 4 тысяч человек и к 1863 году выступить против русских войск. Поддержку им оказали переброшеные отряды польских добровольцев, которые будут активно сражаться в горных ущельях вплоть до завершения Кавказской войны. Если мы посмотрим на дату активного восстания горцев – 1863 год и вспомним, что именно в этом году в Польше произошло очередное вооруженное восстание, выстраивается логика и последовательность действий Великобритании. В очередной раз разыгрывался классический сценарий «управляемого хаоса» одновременно вспыхивающего в разных уголках России. Однако, как и в 1830-е годы Западу не удалось достигнуть территориального расчленения России. Польское восстание, как и сопротивление черкесов, были быстро подавлены русскими войсками. Сразу же после этого, интерес Запада к делам и проблемам Черкесии моментально исчез. Народы Кавказа в очередной раз сыграли свою роль в интересах Запада после чего были просто не нужны. В этом случае очень показателен тот факт, что сразу же после подавления польского восстания, черкесские «депутаты» были отправлены из Лондона обратно домой, получив от британской казны лишь денежное пособие на обратный путь⁵. К середине 1860-х годов Англия, как и прочие западные державы, была вынуждена де-факто признать Кавказ зоной влиянии Российской империи. 1864 год в России провозглашался официальной датой завершения Кавказской войны, хотя сама его территория по-прежнему оставалась зоной постоянного социального напряжения, а значит не уходила с поля зрения наших «западных партнеров».

С начала 1860-х годов начинается массовое переселение горцев с территории Кавказа на равнинные земли Кубани. А на освобожденных территориях активно создавались казачьи поселения. Всего с 1861 по 1865 год на Северо-Западном Кавказе появилась 81 новая станица, в которых проживало 3 405 казачьих семей. Следом за казаками на пригодные для сельского хозяйства земли Северного Кавказа направились переселенцы не только русские крестьяне из глубинки, но также греки и армяне, покинувшие Турцию, немцы из Южной Германии и другие колонисты⁶. Существенно активизировались процессы социальной миграции. Ко всем бывшим крепостным, ранее бежавшим в горы, и бывшим военнопленным было обращено воззвание с призывом возвращаться в расположение русских войск с гарантией дарования им свободы и благоприятного размещения вдали от Кавказа. Русские войска, численно усилившиеся на Кавказе, смогли практически полностью зажать в кольцо последние очаги сопротивления черкесов, перекрыв им каналы поставок необходимого. Все эти меры были осуществлены с целью окончательного прекращения вооруженного сопротивления и стабилизации жизни на Кавказе. Русское правительство стремилось лишить черкесов естественных убежищ в горах, оторвать их от радикальных исламских проповедников и западных провокаторов и поставить местные народы под контроль царской администрации. В сентябре 1861 года на Кавказ прибыл император Александр II, который провел встречу со старейшинами и уважаемыми людьми от горских племен. Были на этой встрече и представители от черкесского меджлиса. В беседе с горцами русский император предложил сделать выбор, либо переселяться в равнинные земли, либо покинуть территорию России. Князь Мамат-Гирей Лоов в последствии цитировал государя, который сказал: «Я хочу, чтобы ваши народы сохранились, чтобы они не бросали родных мест, чтобы они согласились жить с нами в дружбе и мире. Вы должны признать подданство русского царя. Уже ясно виден конец: Кавказ будет русским. Если вы прекратите губительную войну, ваш народ сохранится и вам легче будет жить. Если мои условия будут вами отвергнуты, буду, принужден приказать своим генералам закончить войну в ближайшие годы, но это принесет вам неисчислимые беды и истребление народа. Я даю месячный срок – абадзехи должны решить: желают ли они переселиться на места указанные им на Кубани или же переселится в Турцию»⁷. После этого началась массовая миграция жителей с Кавказа в соседние исламские государства, в основном Турцию, так как большинство не пожелало мирно жить на равнинных территориях, соседствуя с русскими. Только одна четверть всех черкесов согласилась остаться в Российской империи. По оценкам генерала Р.А. Фадеева, во время основного потока миграции в 1864 году в Турцию переселились 211 тысяч черкесов, а в 1865 году ещё 40 тысяч человек. По данным некоторых современных историков этот показатель составляет существенно большие цифры. Данный миграционный процесс приобретал для многих горцев сакральный характер с ярко выраженным религиозным подтекстом и получил название махаджирство.

Массовое переселение жителей Кавказа на территорию Турции не могло пройти мимо англичан, которые мастерски использовали в своих интересах любое социальное напряжение, стремясь извлечь из него различные выгоды. Махаджирство не стало исключением. Как только с западного побережья Кавказа двинулись массы переселенцев, Англия официально заявила о необходимости всемерной поддержки несчастных и страждущих черкесов. Британский посол в Стамбуле заявил: «Мы потеряли Черкесию, и если осталось кого спасать, то это самих черкесов»⁸. Английские представители настоятельно рекомендовали турецким властям не только не препятствовать переселенцам, но и оказывать им различную помощь. Так, предлагалось расселить мигрантов среди турецких семей с расчетом одну семью горцев на четыре турецких, что неминуемо приводило к разобщению диаспоры и быстрой потери ею своей национальной идентичности. Также, англичане настоятельно рекомендовали основную массу переселенцев размещать недалеко от русских границ, создавая своеобразный защитный заслон, который можно было бы использовать в будущих военных конфликтах с русскими. Не забыли западные консультанты и о своих, сугубо экономических интересах. Так, черкесских переселенцев предлагалось разместить по линии Трапезунд – Эрзерум, где планировалось строительство железной дороги. Дешевая или практически бесплатная рабочая сила черкесов как раз пригодилась бы для сложных строительных работ. О торговых интересах англичан в этом регионе говорилось ранее. Как мы видим, вчерашние защитники интересов горских народов десятилетиями нагнетавшие русофобию в европейской прессе, спокойно восприняли махаджирство горцев. Ни протестов против бесчеловечности, ни критики происходящего в 1860-е годы мы не наблюдаем. Это связано с тем, что массовая эмиграция народов Кавказа полностью соответствовала интересам англосаксов, а, следовательно, все разговоры о трагедии человеческих судеб, либеральных ценностях и гуманизме, сразу же уходили на второй план и теряли свою актуальность. Английский посол в России лорд Ф. Нейпир в отчете Расселу писал, что «...если турецкое правительство, с одной стороны, и понесло значительные расходы, то с другой – приобрело существенное пополнение мусульманского населения империи, которое будет иметь значительную ценность для турецкой армии»⁹. Турция по-прежнему рассматривалась англичанами в роли сдерживающего фактора против России.

Подчиняясь воле своих западных кураторов и видя реальные выгоды для себя, турецкое правительство развернуло активную агитацию и пропаганду среди горцев за переселение в Турцию. На Кавказ направлялось большое количество турецких агентов, которые в виде религиозных воззваний обращались к черкесам. «Нельзя жить в иноверном государстве и подчиняться неверному правительству – или погибнем в борьбе, или переселимся в мусульманскую страну»; «Переселение – наша судьба. Если это угодно Аллаху, наш долг принять его»; «Кто умирает в иноверном государстве, тот попадает в ад»; «Переселимся в мусульманское государство, соберемся с силами, вернемся на родину и отвоюем её»¹⁰. Это лишь некоторые лозунги, звучавшие на Кавказе того времени. Турция представлялась в сознании черкесов в качестве рая, куда необходимо переселяться от гнета русских властей. В тоже время ряд других агентов распространили следующий призыв, написанный по-арабски. В нем говорилось: «Мусульмане! Если вы желаете опустошить ваши земли, то переселяйтесь в Турцию; если желаете быть покорными неверным, переселяйтесь к ним (то есть русским – М.В.). Но если не желаете ни того, ни другого, то подождите. Мы прибудем к вам скоро, если будет угодно Богу. Уже решено: 1) чтобы русские держались в прежних границах и оставили бы черкесам занятые ими места; 2) чтобы черкесы вошли в состав подданных турецкой державы; 3) чтобы все державы были врагами русских. Если русские будут идти к вам с войском, то удаляйтесь от них далее в ущелья и на вершины гор. Клянемся, что ваша земля останется вам»¹¹. В рапортах русских офицеров неоднократно отмечалось о проникновении иностранцев, призывающих к продолжению антирусской борьбы. Так, в одном из документов отмечалось, что иностранный офицер, сошедший с парохода, участвовал на собрании убыхов, где сообщил, будто он прислан от своего правительства. Убеждал горцев, чтобы они держались против русских во враждебных отношениях и что в самом непродолжительном времени все горцы, ocтавившие свои земли, увидят себя на прежних местах, которые им помогут возвратить союзные армии, дав им войско и все необходимое для ведения войны с русскими». Натухайский народный эфендий после возвращения из Турции обещал скорые поставки оружия и боеприпасов. По его заявлениям турецкий султан уже выделил «для горцев порох, 160 ящиков, который принят им и сложен в Трапезунде и в скором времени будет доставлен в горы»¹². Таким образом, западная агентура в очередной раз дезинформировала горцев, давая им беспочвенные надежды на поддержку мирового сообщества, в борьбе против русских. Единственной целью этой дезинформации был срыв нормальной процедуры переселения горцев и нарушение планов русских властей на Кавказе. Естественно, такие призывы заставляли наиболее непокорных горцев вновь браться за оружие, уходить в глубокие ущелья и сражаться с русскими войсками, ведя партизанскую войну. Так, в 1866 году в селе Лыхны вспыхнуло крупное восстание черкесов, распространившееся до Сухума. Естественно, что подавление кавказской партизанщины было сопряжено с проявлением ответных жестких мер со стороны русских войск, затем последовало массово разоружение кавказцев. А это спровоцировало новую волну протестного махаджирства в Турцию. Результатом нехитрой информационной пропаганды англичан и турок, провокаторы в очередной раз достигали поставленных задач, не прибегая к особым затратам.

На этом примере можно наглядно доказать, что европейские державы, несмотря на красивые заявления, не оказывали никакой помощи эмигрантам с Кавказа, более того, своими провокационными действиями лишь усугубляли ситуацию, внося в нее еще больший трагизм. Русский историк А.П. Берже справедливо отмечал, что «вмешательство турецкой и европейской дипломатии в дела горцев не принесло и не могло принести им ничего кроме зла, так как оно происходило не в интересах их или с какою-нибудь гуманной и нравственной целью, а явилось, как средство загребать жар чужими руками. Горцы и в глазах турок, и в глазах Европы представляли только средство для противодействия России, и в пользовании этим средством ни Европа, ни Турция не обнаружили никакой жалости»¹³.

Когда вся территория Западного Кавказа была взята под контроль русскими силами и основная фаза переселения горцев завершилась, интерес Запада к проблемам эмигрантов резко прекратился. Вопрос о какой либо помощи народам Кавказа в среде европейской общественности уже не обсуждался. Единственное о чем беспокоилось английское правительство, так это о том, что бы не начался обратный отток черкесов в Россию. В целях противодействия реэмиграции уже с 1864 года были опубликованы правила, которые запрещали брать на борт кораблей кавказских эмигрантов, возвращающихся на родину. Западный проект курирования махаджирства горцев Кавказа был завершен. В английское правительство был предоставлен подробный отчет о свершившемся факте крупной миграции населения, материалы были переданы в архив.

Продолжение следует.

Литература:

1. Бгажба О.Х., Лакоба С.З. История Абхазии с древнейших времен до наших дней. М., 2007.

2. Бэрзэдж Н. Изгнания черкесов (причины и последствия). Майкоп, 1996.

3. Васильев М.В. Борьба за Кавказ. Часть I. Начало конфликта // Архонт. 2020. № 3. С. 64 – 76.

4. Васильев М.В. Большая игра. Уроки геополитики. СПб., 2019.

5. Васильев М.В. Борьба за Кавказ. Часть II. Противостояние 1830-х годов // Архонт. 2020. № 4. С. 4 – 19.

6. Васильев М.В. Борьба за Кавказ. Часть III. Имамат Шамиля // Архонт. 2021. № 1. С. 79 – 89.

7. Васильев М.В. Геополитика Российской империи XIX — начала ХХ веков. М., 2020.

8. Дамениа О.Н. Абхазия на рубеже веков (опыт понятийного анализа). СПб., 2011.

9. Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Изд. 2. Сухуми, 1982.

10. Духовский С.Д. Материалы для описания войны на Западном Кавказе. Даховский отряд на южном склоне гор в 1864 году // Военный сборник. 1864. № 11.

11. История народов Северного Кавказа (конец XVIII – 1917). М., 1988.

12. Попов В.В. Император Александр II: «…дело полного завоевания Кавказа близко уже к окончанию» // Военно-исторический журнал. 1995. № 6. С. 71 - 76.

13. Сичкарь А.В. К истории соперничества Российской, Османской и Британской империй за Северный Кавказ // Вестник Владикавказского научного центра. 2006. Т. 6. № 4. С. 23 - 26.

14. Чеучева А.К. Отношение английского правительства к черкесской эмиграции после окончания Кавказской войны // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2008. №. 2. С. 27 – 29.

15. Чунтыжева Р.В. Сочинский меджлис: опыт общественно-политического творчества адыгов в XIX веке // Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2014. №. 4. С. 15 – 19.

16. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Тифлис, 1914.

___