Русский цикл, часть 6: Русская душа

Продолжаем «Русский цикл». О загадочной русской душе беседуем сегодня с писателем Александром Прохановым.

- Что такое «русская душа»?

- Еще Лермонтов вопрошал – «А душу можно ль рассказать?». Мы беремся с вами описывать вещь, которая неописуема, пытаемся рассказать о том, о чем даже в Священных текстах не говорится. Но все же попробуем.

Я думаю, что в русском сознании, в русской душе, в русской исторической практике существует четыре вероисповедания, которые сосуществуют одновременно и проявляются с разной степенью явности или интенсивности. Они образуют удивительный букет, венок переживаний.

Первое вероисповедание, к которому устремлена русская душа, это православное сознание. Это представление о Царствии Небесном, о бессмертии, о духовном подвиге, об отречении от земного во имя небесного, о русской жертвенности. Иными словами, христианское, православное духовное поведение.

Второе вероисповедание – это природа, в которой родился русский народ, в которую он долгое время верил как в божество, наделял природу духами воды, леса, звезд, дорожной обочины, облака. Природа была одушевлена, и сейчас в сознании русского человека она божественна. В глубине души даже самый черствый русский испытывает тайное благоговение перед природой, перед звездой или цветком.

Третье вероисповедание – это русская словесность, русский язык. Это таинственная стихия, из которой русский человек черпает множество самых разных тем, смыслов, оттенков, эмоций, переживаний и свойств, которые делают русских русскими.

Язык – это инструментарий, с помощью которого русский заглядывает за бесконечно удаленные границы, там нащупывает и привносит в земную жизнь эти божественные смыслы и ценности, которые и делают русский народ наивным, верующим, жертвенным, иногда жестоким, иногда наполненным тьмою, русской бездной, непобедимым – возможно, самым восхитительным народом мира.

Четвертое вероисповедание – это вера в государство. Причем вера не в конкретного президента, государственный институт, а вера в сам централизм государства, который позволяет аккумулировать усилия огромного народа, расселенного по колоссальным территориям, для коллективного исторического действия. Государство вводит русский народ в историю и направляет его к заветной цели – к русской мечте.

Если и есть государство, даже жесткое и жестокое, то есть и народ. Когда исчезает государство – пропадает народ. То есть, свойство государства – это сохранять народ, хотя при этом оно может расходовать отдельные его части, порой очень жестоко.

Четыре этих вероисповедания, мне кажется, и составляют русскую душу, которая загадочна для иностранцев и даже для самих русских. Эти четыре начала в ходе взаимодействия, порой в странных сочетаниях, делают русскую душу неопределенной и возносят ее к возвышенным империям.

В этом, мне кажется, загадочная русская душа.

- Неопределенность – это хорошее слово. «Татьяна, (русская душою, сама не зная почему)»…

- Русская душа – это и русская мечта. Именно русская душа устремлена к русской мечте. А мечта – это неопределенность, сновидение. Душа устремлена к размытой по своей периферии мечте. Мечта отличается от цели тем, что цель можно достигнуть или нет – и ты оказываешься у разбитого корыта, даже если она достигнута. Мечта тем и замечательна, что чем ближе ты к ней, тем удаленнее она становится. Мечта – это звезда пленительного счастья.

Поэтому эта неопределенность обеспечивает постоянство и неизменность русской души. Русскую душу не поколебать ни политической формацией, ни текущими условиями существования – войной, миром или благоденствием.

- Хочется в это верить. Но сможем ли мы ее сохранить в мире симулякров, торжества технологий и человеческого кризиса?

- Если все эти перемены приведут к угасанию солнца, и вместо него в цифровой реальности будет черная страшная дыра с пламенными лепестками, то тогда пугает. А если солнце сохранится, то сохранится и русская душа, в любых условиях.

А может, даже наоборот: в условиях жесткой реальности она проявит себя удивительным образом.