Экспертиза Дугина № 25: Советский коммунизм и русская мечта

О национал-большевизме и русском прочтении советского коммунизма - почему либеральный взгляд на историю России ХХ-го века неприемлем, а монархический несостоятелен.

·     Национал-большевизм – это серьезная мировоззренческая позиция. Это не крайняя форма национализма, и речь не идет о когда-то существовавшей партии. Это взгляд на советский этап русской истории - отличный от предыдущих

·     Сначала была саморефлексия коммунистического режима. Советская мысль толковала революцию, историю, место октябрьской революции в ходе логики мировой истории и описывала перспективу на будущее 

·     Дальше возник когнитивный диссонанс: социализм был упразднен, причем в одно мгновение, и страна ринулась в дикий омерзительный и карикатурный капитализм, в котором от либерализма осталась только вседозволенность, а ответственность (как часть оригинального либерализма) осталась за бортом

·     Советское описание советского периода неверно, поскольку исключало конец социализма. Либеральное описание – коммунизм как тоталитарная сущность русского народа (это русофобская модель). Консервативное описание, монархическое – говорят о теории заговора (пришли инородцы и, пользуясь техническими сбоями в романовской модели, захватили власть)

·     Национал-большевизм предлагает другой взгляд. Национал-большевики предлагают объяснение, исходя из логики русской истории. Они отвергают и советское, и либеральное, и монархическое описания СССР. Они предлагают русское толкование. В советском периоде выделяется нечто, что составляло специфически русскую сторону – например, стремление к справедливости, к созданию такого государства и общества, в котором сакральное не отличалось бы от профанного

·     В каком-то смысле, это эсхатология – представление о рае на земле, о конце времен и царстве Святого Духа, который начинает пронизывать материю, и все обычное становится необычным, а далекое и божественное снисходит на землю. Ярче всего это видно у Андрея Платонова в «Чевенгуре» и «Котловане», у  Хлебникова, у Клюева, у ранних национал-большевиков. Национал-большевизм был левым продолжением Серебряного века, особой версией софиологии или федоровского учения о воскрешении мертвых – все это спрессовалось в русском прочтении коммунизма

·     Русские увидели свой сценарий – что народ оказался в тяжелом закрепощенном положении, произошло расслоение (имущественное, социальное, политическое – и в конце времен должно наступить восстановление справедливых пропорций, эсхатологической волшебной реальности – человек летает в космосе, создает магические аппараты. Это панпсихическое понимание мира, который озарился всеобщей разлитой океанической сакральностью. Это стало русским прочтением коммунизма

·     С этим был связан подъем в 20-е годы, и затем застывание магической лавы в новой красной империи в эпоху сталинизма. Потом застывшая империя стала рушиться и гнить. Были утрачены и первый ранний элемент эсхатологии, и второй – имперский, в форме сталинизма – к концу 80-х модель развалилась

·     Национал-большевизм не оправдывает, не прославляет и не критикует советский период – он пытается его понять и осмыслить. Создает теоретическое поле, чтобы ответственно осмыслять советский период. Что-то в коммунизме было все-таки глубоко созвучно русской мечте – может, экстремистской и радикальной стороне русской идентичности

·     Это не апология и не готовая доктрина – это историческая, ретроспективная позиция, чтобы поместить советский период в ткань и логику русской истории. Но это одновременно и перспективная позиция – если мы согласны с таким анализом, мы поймем, что именно в советском периоде русским – а соответственно, ценным. Что делать – восстановить, сражаться, оправдать – или, наоборот, отбросить и покаяться?

·     Национал-большевизм предлагает, прежде всего, понять – и небо, и преисподнюю этого периода

·     Концепция была нужна для понимания и толкования прошлого, выстраивания будущего. Но вместо этого в какой-то момент, приобрело карикатурные формы, НБП запретили

·     Тем не менее, национал-большевизм своей актуальности не потерял – как метод, как взгляд на историю, как попытка оформить семантику русской истории XX века. Новая волна национал-большевизма может быть не в форме каких-то политических движений (в нашей ситуации это бессмысленно и бесполезно), но исключительно в интеллектуальном, отвлеченном академическом ключе.  Это единственная платформа непротиворечивого понимания русской истории XX века