ВСЯКУ НЫНЕ ЖИТЕЙСКУЮ ОТВЕРЖЕМ ПЕЧАЛЬ

Великий церковный праздник – Память святого равного апостолом Великого Князя Владимира – 28 июля – празднуется теперь и как Государственный праздник России – День Крещения Руси. Тем самым нынешнее Государство Российское признает Православное Христианство государствообразующей религией. Что это означает? В первую очередь то, что оно не мыслит своего возникновения вне и помимо именно этой религиозной конфессии. Есть и другие традиционные религии народов России, прежде всего Ислам, но без Православия Россия просто не могла бы возникнуть и существовать. Повторяю, это позиция Государства, иначе не имел бы смысла общегосударственный Праздник. Если так, то государствообразующий статус Православия (вне зависимости от того, закреплен он или не закреплен законодательно) означает и то, что любые нападки на нашу Веру, любые попытки унижения ее, любая антиправославная пропаганда и агитация не могут существовать в Государстве Российском. Это ни в коем случае не означает обязательности собственно веры для всех жителей нашей страны. Можно верить иначе (у нас есть еще традиционные религии), можно не верить, можно быть агностиком. Это предполагает отсутствие каких-либо внешних житейских ограничений при определенном самоограничении. Конечно, обязательные справки об исповеди для чиновников и учащихся были большой ошибкой в Российской Империи. Царская Семья как образ жизни по вере – это правильно, а чиновничьи требования – нет, это тоже унижение веры.

Праздник Крещения Руси – это праздник собирания народа вокруг Церкви. Сегодня, когда Глава Государства Российского открыто исповедует историческую веру народа, это обретает особый смысл. В 1988 году, когда еще в рамках СССР было принято решение ЦК КПСС праздновать Тысячелетие Крещения Руси, все было очень двусмысленно. С одной стороны, да, это было торжество Истины, торжество исторической Руси и Православной веры. С другой стороны, в условиях еще существовавшей марксистско-ленинской идеократии это создавало двоемыслие и двоеверие, а всякое двоеверие ведет к двоевластию. Православие было узурпировано теми, кто называл себя «демократами». Пришло время называть вещи своими именами. С одной стороны, открылись храмы, многие из тех, кто прежде не решался в них войти, получили такую возможность (хотя, как сейчас ясно, страх был сильно преувеличен), многие тем самым обрели покаяние в грехах и спасение, дети начали учиться вере… Но с другой, в том числе из-за «структурного несхождения» идеологий, – рухнула государственность, народ – в нищету, а окраины – в кровь.

Можно ли было «как-то иначе»? Гадания бессмысленны.

Признаем: в 1988–1993 годы многие верующие православные радовались, как и в феврале – марте 1917, государственному крушению – во имя «церковной свободы». Но «церковная свобода» – только для девственников и бессребреников, но не для нас, погрязших в делах «мира, плоти и диавола». «Ныне же Царство Мое несть отсюду» (Ин. 18:36). Поэтому норма здесь, на земле, – Империя и Православный Царь, «епископ внешних дел Церкви», ея Верховный арбитр. Все остальное может существовать сколь угодно долго, но быть рассмотрено лишь как междуцарствие, переходная эпоха.

Но.

Когда в 1998 году силы антихриста (пока еще не «чувственного», а «духовного») напали на православную Сербию, разворот самолета премьер-министра России стал и разворотом страны к самой себе. Не к «празднованию Тысячелетия», а к самому Тысячелетию – дальше, к еще более глубоким истокам. Началось выздоровление. Оно длилось десятилетие и продолжает длиться, и мы не знаем, сколько еще продлится. Несколько лет назад демократы обозначили свое прощание с Русской Церковью отвратительно-комическим «казусом Пусси Райот», а Церковь этой весной устами Патриарха Кирилла – с «доктриной прав человека». Мы поняли друг друга.

Нынешний Глава Государства – еще не Православный Царь, но – случайных имен не бывает – он есть путь к этому Будущему Царю. Афонские иноки указали и ему, и нам на то, что этот путь открыт. Как будет все происходить, ведомо только Богу. Скорее всего, через тяжелые испытания и войну – слишком далеко все зашло – но… Вспомним Ниневию. Самое главное здесь – не торопить события, не упреждать их, не делать истерических шагов и «всем оставаться на своих местах». Когда… будет… мы сами все увидим и все будем знать.

Повторение и февральских, и августовских ошибок – смертельно.

О самом великом событии Крещения Руси. Благоверный Царь Иоанн Васильевич Грозный, отвечая иноземным послам, а затем и устами своего присного св. Митрополита Макария (прославлен РПЦ в 1988 году к Тысячелетию Крещения Руси) через «Степенную Книгу» указывал на рождение Христианской Руси не «от греков», а от первого столетия Христианства, от святаго апостола Андрея Первозванного. Мы почти ничего не знаем (немудрено, все замолчано!) о существовании уже в середине первого христианского тысячелетия православной Тмутараканской Руси, о которой упоминает и «Слово о полку Игореве» («от кир – церквей – Тмутаракани») и которая подробно была исследована в Русском Зарубежье протоиереем Стефаном Ляшевским (1889–1986). Но то же самое можно сказать и о северной, Новгородской Руси. Пользуюсь случаем для того, чтобы указать на замечательную, единственную в своем роде, книгу Василия Передольского «Новгородские древности» (1898). Правда, ни на Севере, ни на Юге в то время не было жесткого противостояния древних ведических представлений и Христианства. В частности, верили в Триглав, а Даждьбогом порой именовали Самого Иисуса Христа. На севере было и влияние кельтского христианства. В Корсуни святой Кирилл Просветитель видел «Еуангелие и Псалтырь роусьски буквы писаны». Мы знаем и о русских церковных книгах в Европе (Евангелие Хлодвига, предположительно, оно же и Евангелие Анны Ярославны, уничтоженное революционерами в XVIIIвеке). В Киеве было иначе. Город стоял на перепутье, в нем смешивались византийские, июдейские, потом и мусульманские влияния, «язычество» тоже принимало крайние формы. Рюриковичи воевали с Хазарским каганатом и разгромили его, сами обретя титул каганов. Объединение Руси стало возможным лишь по более жесткой, «византийской» схеме, что отразилось как «крещение Новгорода огнем и мечом» (на самом деле не столько «крещение», ибо христиан там было достаточно, сколько шаги по централизации с участием духовенства).

Святой Владимир, окончательно выбрав Православное Христианство Византийского чина, объединил страну. Церковь прославляет его еще и за личную перемену (μετάνοια) от древней княжеской полигамии к единобрачию и воздержанию, в соответствии с Ея учением.

Крайности, имевшие место в ходе события Крещения Руси и связанные с именами лиц, не всегда точно идентифицируемых в истории, таких, как легендарный Добрыня Малхович, были затем исправлены, прежде всего, при Великом Князе Ярославе Владимировиче Мудром (978–1054), потому и получившем такое прозвание. Он фактически прекратил гонения на старое «язычество», дав событиям развиваться своими путями. Многое древнее безболезненно вошло в Русскую Церковь. Определением Архиерейского собора РПЦ от 3 февраля 2016 года установлено общецерковное почитание благоверного князя Ярослава Мудрого.

Да, конечно, вхождение Русской земли в «христианский историал» породило и ея «слитие» с историей Средиземноморья и Ближнего Востока. Да, это очень непростая тема, но, вступив на некий путь, его можно преодолеть не «выскакивая из вагона поезда», а только пройдя его до конца и одержав на нем победу.

Государственная заслуга святого Владимира в том, что, прежде всего, была полностью крещена дружина. Сегодня России нужна полностью крещенная и воцерковленная (да, здесь именно и только так) Национальная Гвардия и объединенные спецслужбы России. Разумеется, кроме тех лиц в этих службах, кто по рождению исповедует другие наши традиционные религии.

Так получилось, что после 1991 года судьба России оказалась в руках единственно сохранившейся государственной структуры – спецслужб, а также тех, кто воевал в «горячих точках», и уже вновь воссоздаваемой Русской Армии. Белая эмиграция, увы, почти ушла физически. Но из тех, кто остался, большинство стоит на позициях «стояния за Россию». «Письмо ста» во главе со Светлейшим Князем Георгием Александровичем Юрьевским (Романовым-Долгоруковым) от декабря 2015 года – мост между старой Россией и новой. Основа для будущего правящего слоя страны есть. Он будет неизбежно пополняться людьми из Русской глубинки, новым директорским, научным и техническим корпусом. Главное – без «юристов и экономистов 1991».

Русская Церковь в этом году с Божьей помощью блестяще выдержала выпавшее испытание и искушение экуменическим «Волчьим собором». Мы не приняли в нем участия. Это главное. Каким образом это было «оформлено», не так важно. Не состоялось и никакой унии с Ватиканом. При этом потерпели поражение не только сами экуменисты, но и многочисленные паникеры, выступавшие в образе «ревнителей». Сейчас на повестке дня Русской Церкви – «внутренний экуменизм», как его с большой степенью условности можно назвать. Он должен начать свой путь «прививкой» современной церковности «духа древлего благочестия», возвращения и к Отцам (в том числе греческо-византийским, и к сербским, к мало известным грузинским), и к собственно старорусским чинам и обиходу. Ни в коем случае не насильно, не «через колено», не повторяя ошибок Патриарха Никона и Царя Алексея Михайловича. Огромное значение здесь может иметь Единоверие, старообрядные приходы РПЦ. Но не только. Движение к истокам (возможно, и к многообразию истоков) должно войти в жизнь всех любящих Церковь. Мы должны и будем строить новый Собор Святой Софии.

Мы хотим участия в этом общем делании старообрядцев из обеих Церквей и всех согласов, а затем и полного с ними воссоединения, пусть и не сразу. Но, быть может, и сразу, внезапно, под рукой Русского Царя.

Вот что такое «внутренний экуменизм». Это Православная оикумена, «вся вселенная».

Нам, безусловно, предстоит новое осознание подвига Святого Царя Николая Второго и его Семьи как Искупительного. Не как «замены подвига Христа» (это клевета), а как искупления грехов, имевших место при самом утверждении Дома Романовых у власти и в эпоху Раскола, как утверждения легитимности «в обратной перспективе». Были ли у последних Романовых политические ошибки? Да, были. Но сейчас это не имеет никакого значения. Когда мы поймем, кем был на самом деле наш Государь, мы поймем и все остальное.

Все это только начало.

Мы празднуем этот день в тревожном мире. Возможно, завтра война. Но – всяку ныне житейскую отвержем печаль.