Возничий (души) и всадник: два индоевропейских воинских типа на примерах андроновской и саргатской культур Сибири и Урала

Платон в диалоге «Федр» вводит свой знаменитый образ «колесницы души», запряжённой двумя конями, белым (ярость) и чёрным (низменные плотские желания) и управляемым колесничим – умным началом.

Как отмечает Андрей Коваль в исследовании «Индоевропейская психосоматическая колесница и крылатая колесница «Федра» пассаж из "Федра" о колеснице сход со стихотворный отрывок из древнеиндийской "Катхи-упанишады", где психосоматический строй человека также уподобляется колеснице, управляемой возничим.

«Знай же, что Атман – владелец колесницы; тело, поистине, – колесница;

Знай, что рассудок – колесничий; разум, поистине, – поводья.

4. Чувства называют конями, предметы [восприятия] – их путями.

[Атмана], соединенного с телом чувствами и разумом, мудрые называют наслаждающимся.

5. Кто не наделен распознаванием, чей разум никогда не сосредоточен,

Чувства у того не знают узды, словно дурной конь у колесничего.

6. Кто же наделен распознаванием, чей разум всегда сосредоточен,

Чувства у того знают узду, словно добрый конь у колесничего.

7. Кто непонятлив, неразумен, всегда нечист,

Тот не достигает того места и возвращается в круговорот бытия.

8. Кто же понятлив, разумен, всегда чист,

Тот достигает того места, откуда он больше не рождается.

9. Человек, у которого распознавание – колесничий, а разум – словно поводья,

Достигает конца пути этой высшей обители Вишну».

Данная параллель (хотя потом автор уходит в размышления о НЛП и «нейрошасси») очень интересна. Почему именно колеснице Платон уподобляет душу, кто такой колесничий? Почему образ колесницы занимает важное место в древнеиндийской традиции.

Жители «Страны колесниц»

Чтобы понять символику колесницы, обратимся к ещё более глубокому прошлому, чем сам Платон, так как используемый им образ ввиду древнеиндийских параллелей крайне архаичен.

Колесница, это не просто повозка. Это средство передвижения колёсами на спицах, появление которого можно достаточно чётко локализовать во времени и пространстве. Это 2000 год до Р.Х. район современного Южного Урала – Синташинская культура, которая входит в широкую общность археологических культур Урала, Сибири и Казахстана, называемую Андроновской.

Андроновская культура существовала около 8-9 веков  с примерно 20-18 века до н.э. до 9 в до н.э.  В ряде андроновских погребений и были обнаружены кости коней и боевые колесницы. Богатство и обилие оружия свидетельствуют о том, что здесь были захоронены не рядовые члены общины и не рядовые войны.

Именно отсюда индоевропейские завоеватели на боевых колесницах начинают масштабные вторжения во всех направлениях – как против автохнонов лесов и лесостепей, так и продвигаясь к цивилизациям Востока и вторгаясь в населённую матриархальными (по М. Гимбутас) крестьянами Старую Европу.

Современные археологи абсолютно уверены, что колесница создавалась древними индоевропейцами с одной целью – для войны. На колеснице едут на войну, а не просто перемещаются с какой-то праздной целью. Колесничий же – это военный аристократ древнего индоевропейского общества:

 «Изначальным практическим предназначением колесниц была их военная функция. Воины-колесничие, вооруженные передовым наступательным оружием, занимают центральное место и в системе обрядовых практик. Их погребения наиболее богатые. Они возглавляют иерархическую структуру размещения подкурганных могил. Украшение упряжи колесничих коней наиболее яркое и разнообразное из всех иных категорий инвентаря».

Тут возникает любопытный вопрос, два война или один управляли колесницей и участвовали в битве? Согласно современным реконструкциям, на колесницах могло помещаться и двое воинов.

Однако в петроглифах Саяно-Алтая  второй четверть 2-го тыс. до н. э. оставленных как считается сменившей андроновцев  Карасукской культурой эпохи поздней бронзы показаны колесницы запряжённые двумя конями и управляемые одним возничим с оружием, где наиболее заметно копьё.

Этот образ практически идентичен тому, что воспроизводит Платон в мифе о колеснице души. – Колесница с одним возничим и двумя конями.

Как и колесница души в «Федре» управление боевой колесницы требовало от возничего особой концентрации, он не просто ехал, но двигался в бою, сражался, не туда ринувшийся конь означал не только смерть, но и поражение.

Колесничий движется в войне, а вместе с ним на колесницах движутся его боги. Вряд ли для древнего индоевропейца война не была и войной богов. Поражающий палицей асуров Индра (или его протип) видимо занимал в этом представлении о войне особое место. Не случайно характерное оружие, которое находят в могилах андроновских вождей (вместе с колесницами или их имитациями) каменные булавы. Кстати, в тех же погребениях находят специальные давильные камни, видимо применявшиеся для приготовления опьяняющих средств.

Итак, воин колесничий двигался в составе воинства богов, движется к смерти своей и чужой, и эта смерть сопрягается с образами пира, опьянения.

Колесница души у Платона также движется в составе кавалькады богов, которые вместе с героями стоят во главе отрядов. Почему они отправляются созерцать Единое во главе военных отрядов? И когда в греческих мифах боги вместе выходят во главе таких отрядов -  не во время ли Гигантомахии?

В этом контексте поездка на пир на колеснице приобретает дополнительное измерение, это движение индоевропейского война, царя к смерти и участие в войне вместе со своими богами.

Индоевропейский колесничий, герой аристократ древних андроновцев и воплощал физически то, что стало у Платона концептом возничего колесницы души.

Платон обращается к очень древнему, корневому индоевропейскому и воинскому образу. А крылатая колесница – ключевой образ иранской и индийской традиции.

Иранский аналог индийских кшатриев назывался «стоящими на колеснице» —Один из семи каршваров, северная прародина иранцев Хванирата – «страна с искусно сделанными колесницами». Согласно Айтария Брамана символы кшатриев – «колесница, доспех, лук и стрелы».

Соответственно, те качества, которые нужны колесничему – это воинские и царские качества. Это Царь-воин. Но верно и обратное для этого архетипа воина главное – умерить своих обоих коней.

При этом такой вертикально стоящий на колеснице воин отличается от всадника, сливающегося с конём в единое целое тем, что само его воинское воспитание приучало его держать дистанцию по отношению к двум своим коням.

Всадники

Совсем другой образ, не война колесничего, а война всадника свойственен для более поздних эпох степей Евразии. Показательно, что только примерно в 12 в до н.э. всадничество становится массовым явлением в степях Евразии.

В это же время колесничего Ратайшара в древних частях Авесты сменяет термин эпохи Зороастра – басар – всадник.

Всадник – это почти кентавр, как человек практически сливающийся с конём в единое целое. В нём более чётко проявляется  яростное начало. И действительно Платон в «Госудасртве» выделяет яростное начало именно у скифов и фракийцев.

Мы можем предположить, что во всаднических культурах мы сможем разглядеть гипетрофированное выражение этики и метафизики второй касты почти в чистом виде.

В качестве характерного примера можно привести саргатскую археологическую культуру, доминировавшую в лесостепи Западной Сибири в железном веке - (VI в. до н.э. – III/IV в. н.э.) .

Скифы, сарматы, саки массагеты и другие восточно-иранские народы достаточно хорошо были известны древним авторам. Об общности с устойчивыми культурными и антропологическими чертами, доминировавшей в боле северных регионах на пространстве от Урала на востоке и до современной омской обалсти включительно и от таёжной зоны на севере до границ современного Казахстана на юге мы знаем гораздо меньше. Письменных источников нет.

Точно известно следующее, это были племена европеоидного типа по преимуществу, однако с отчётливыми уралоидными чертами (в отличе от резкого почти кавказского типа европеоидах андроновцев). Считается что сформировались они на основании синтеза аристократии из южных степей с местными автохтонами.

Есть несколько гипотез по их этнической атрибуции: угры с мощным иранским влиянием, восточные иранцы, восточные иранцы – аристокартия+остатки индоиранцев сохранившизся с бронзового века, + угры, плюс самодийцы – на востоке.

Так или иначе речь идёт о специфически туранском населении, с приходом или возникновением которого в регионе вновь повышается ипульс воинственности. Так их соседи с востока - -при раскопках найдено гораздо меньше вооружений.

Считается, что саргаты достигли высокого уровня социальной организации. Для них характерны системы крепостей с делением на центры первого и второго порядка, сочетание оседлого и кочевого хозяйств с преобладание скотоводства, курганы, в том числе диаметром до 60 метров, признаки караванной торговли с Средней Азией.

В захоронениях находятся находки среднеазиатские, индийские, эллинистического Египта и Китая. Находки могли быть и богаче, не будь большинство саргатских курганов разграбленными в начале 18 века. Саргатскими предположительно считают вещи из Сибирской коллекции Петра 1, которую ему подарил тогдашний сибирский губернатор Матвей Гагарин.

Что может сказать об особенностях этики и жизни этой кочевой культуры археология

1.Саргаты жили ярко, но недолго. В захоронениях найдено крайне низкое число стариков (2,3 %) и старух (1,6). Наибольшее число смертей у саргатцев приходилось на возраст в 26-35 лет – как у женщин, так и у мужчин. Как отмечает один из ведущих археологов исследовательй этой культуры Наталья Матвеева: «Вероятно, основной причиной относительного равенства смертности молодых мужчин и женщин является более частая у саргатцев гибель мужчин в войнах, перекрывавшая число смертей женщин».

2. Мужчин было больше чем женщин - использовав материалы 705 погребений, мы установили значительное преобладание мужского населения над женским – в 1,4 раз.

3. Результаты работ по реконструкции соц структуры саргратцев говорят о выделении группы вооружённого мужского населения имевших особый статус в 3 в до н.э. – дружинники. Им соотвествуют сложные захоронения, отдельные курганы, следы неоднократных тризн.

4. Социальное разделение: в погребениях выделяются большая часть ¾ -  Для мужчин характерны колчанные наборы до 30 стрел и кинжалы, то есть это конные и пешие лучники. И элита – «Некоторые из неграбленных могил содержали более сотни драгоценных украшений, расшитые золотом головные уборы и одежду, парадное оружие, обложенное золотом и серебром, парчовые ткани, богато декорированную конскую сбрую, привозные редкости: котлы, фляги, палочки для сурьмления глаз, подвески из камней. Только в богатых могилах встречаются копья, кельты, колчанные наборы свыше 100 стрел, мечи, защитный доспех». Есть также «зависимые, неравноправные люди. Захоронения их единичны, совершались без соблюдения традиционного обряда, без вещей, а иногда они просто были брошены в яму или ров рядом с могилой знатного лица». Проблема что практически нельзя выделить жреческие захоронения.

3. Гендерные роли. По анализу Н. Матвеевой в саргатских захоронениях «каждый мужчина выступает как воин, треть женщин захоронена с оружием, боевые наконечники стрел - в погребениях детей». Примером некрополя военной дружины является Абатский 1, где отсутствовали детские могилы, не только в мужских, но и во всех женских захоронениях найдено оружие.

Женские могилы с оружием у саргатов даже более распространены чем у сарматов, которые благодаря древним историкам стали примером народа, где женщины воюют наравне с мужчинами.

«Не так давно были пересмотрены данные по количеству «савроматских» (VI – начало IV в. до н.э.) женщин, погребенных с предметами вооружения В результате, оказалось, что сложившееся мнение о «воинственности» женщин ранних кочевников сильно преувеличено. Среди женских захоронений, имеющих антропологические определения, лишь несколько содержали единичные наконечники стрел и одно – кинжал. В выборке по ранним сарматам ок. 11 % погребений с оружием были определены антропологами как женские», - отмечают исследователи.

Однако, как правило погребения героев с костяным или металлическим панцирем – мужские. Хотя есть одно исключение - Н.П. Матвеева предполагает, как минимум, одно исключение: в кург. 35 могильника Старо-Лыбаевский-4 (Притоболье) центральное погребение содержало фрагменты костяного панциря и меча, а скелетные остатки из него предварительно определены как принадлежащие женщине старше 25 лет.

Непосредственное участие некоторых женщин саргатской культуры в боевых действиях можно считать доказанным на основании данных палеоантропологии и наличия предметом вооружения в женских могилах.

Как бы то ни было, исследователи отмечают, что как минимум элементы упряжи и оружие в женских погребениях может быть свидетельством высокого социального статуса, как в Средневековье королев могли хоронить в латах.

При этом прослеживается чёткое отличие всаднических культур с культурами колесниц.

Так в погребения культур андроновской общности «Предметы, надежно зафиксированные только в мужских погребениях, представляют собой достаточно редкие категории инвентаря – составляющие колесничного комплекса, топоры, наконечники копий, булавы, а также артефакты, связанные с металлообработкой. 37,5% мужчин сопровождали наконечники стрел.».

«В женских захоронениях полностью отсутствуют предметы вооружения, за исключением единичных наконечников стрел и роговых псалиев».

Таким образом гипермаскулинная культура саргатов отличалась и определённой маскулинностью значительной части женщин. Это особенность туранского общества, которая подтверждается не только сообщениями историков, но и археологическими данными.

В фигурах колесничего и всадника можно увидеть два индоевропейских типа воинов. Колесничий вовлечен в битву, но более отстранён от коней. Он стоит веритикально и поражает с мчащейся колесницы врагов. Для него также важна колесница как сакральный объект. Это царственный тип. Не случайно колесница станет потом атрибутом царской власти, фараоны и ассирийские цари изображались на колесницах.

Всадник отражает несколько другой туранский тип, более поздний с более явно проявленным яростным началом, оказавшим, однако решающее влияние на формирование Средневековой европейской культуры. Однако в нём мускулиноидами является и часть женщин, что почти не проявлено в предшествующей археологии иноевропейцев.

Использованные материалы:

Коваль Андрей. Индоевропейская психосоматическая колесница и крылатая Федра

Кони, колесницы и колесничие степей Евразии. Коллективная монография. Екатеринбург-Самара-Донецк. 2010

Соловьёв А. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья. Новосибирск, 2003 г.

Берсенева Н.А. Возрастная и гендерная дифференциация в обществах Южного Урала II тыс. до.н.э. (по материалам погребальных памятников). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук - https://archaeology.nsc.ru/wp-content/uploads/2019/07/Berseneva_NA_aref.pdf

Берсенева Н.А. Погребальные памятники саргатской культуры Среднего Прииртышья: гендерный анализ/Археология, этнография и антропология Евразии 3 (43) 2010

Кукушкин И.А. Мировоззрение и традиции населения андроновской историко-культурно общности (по данным погребальной обрядности)/ Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2018. Том 17, №5: Археология и этнография

Матвеева, Н. П. Взаимодействие населения раннего железного века в Притоболье: микрохронология комплексов Рафайловского кургана / Н. П. Матвеева // AB ORIGINE : археолого-этнографический сборник / Министерство науки и высшего образования РФ, Тюменский государственный университет, Институт социально-гуманитарных наук; отв. ред. Н. П. Матвеева. - Тюмень : Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2018. - Вып. 10

Н.П. Матвеева. Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в раннем железном веке. Наука. Сибирская издательская фирма РАН, 2000.