Россия и Турция: перспективы долгосрочного сотрудничества

Разворот Турции в сторону России, наметившийся с отставкой Ахмета Давутоглу в мае 2016 года и только укрепившийся после неудачной попытки проамериканского переворота 15 июля, вызвал немало споров как с российской, так и с турецкой стороны. Эксперты, особенно после встречи президентов двух стран, Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, гадают, насколько длительным и глубоким окажется сближение двух стран. Для того чтобы дать квалифицированный ответ на этот вопрос, нужно разобрать как структуру мотивации нынешнего сближения, так и те долгосрочные факторы, которые мешают, или, наоборот, способствуют союзу двух стран.

Общие ценности

Для начала обратимся к ценностному аспекту, как тому, что лежит в основе долгосрочного планирования государственной политики и осмысления государством и обществом своего места в мире. С точки зрения ценностей общества двух стран достаточно консервативны и близки друг другу. Политические режимы также придерживаются идей защиты традиционных религиозных и нравственных ценностей и отвергают эксцессы западного либерализма. Активность религиозных институтов в общественной жизни в обеих странах довольно высока и поддерживается политическим руководством. При этом ни Путина, ни Эрдогана нельзя назвать религиозными радикалами. Консервативное мировоззрение сочетается у обоих с принятием унаследованных от предыдущих лидеров западных юридических и политических моделей. В то же время схожие консервативные модели России и Турции не сочетаются с западным курсом на ультралиберализм, продвижение гендерной идеологии и других ценностей западного общества. Консервативные Россия и Турция объективно находятся на одной стороне в противостоянии безбожному Западу.

Переосмысление византизма

Определенные расхождения существуют в области осмысления Россией и Турцией своей сегодняшней политики как некоего продолжения прерванной ранее имперской традиции. И Москва, и Анкара видят каждый себя неоимперскими центрами, обращаясь к образам Российской и Османской Империй. Здесь существует опасность манипулирования антикварными идеологемами и историческими фактами, выведенными их своего временного и геополитического контекста. История взаимоотношений России и Турции не ограничивается только войнами XVIII и XIX века. Даже в эти времена были периоды мира и союзничества двух держав (Ункяр-Искелесийский договор 1833 года, совместное подавление либеральной революции в Дунайских княжествах в 1848 году). До этого периода Россия и Османская Империя то враждовали, то находились в союзе. При этом знаменитый писатель XVI века Иван Пересветов (некоторые историки полагают, что это псевдоним Ивана Грозного) считал Османскую государственную систему образцом для подражания.

Реанимация политики, свойственной XVIII и XIX векам, в контексте XXI века невозможна ни со стороны России, ни со стороны Турции. Отсутствует главная идеологическая причина, обосновывавшая противостояние того времени, – господство Турции над христианскими народами Балкан, Ближнего Востока и Закавказья. Даже такой рьяный сторонник захвата Константинополя, как русский дипломат, мыслитель и автор концепта «византизма» Константин Леонтьев, еще в XIX веке считал желательным сохранение господства Османской Империи над всеми ее азиатскими владениями и создание русско-турецкого антизападного и антилиберального союза.

Обращение России к византийскому наследию, символом которого стало недавнее занятие президентом России Владимиром Путиным места Византийских императоров на Афоне, не означает возврат России к антитурецкой политике XIX века. Углубленное изучение вопроса демонстрирует, что наследниками Византии являлись как Россия, так и Османская Империя. Первая в сфере религиозно-политической, вторая – с территориальной, политической и экономической точек зрения. Более того, идеология эллинотюркизма, сформированная греческим мыслителем XV века Георгием Трапезундским, обосновывала особое положение эллинского элемента в империи и наследование османских императоров Византийским. Подчиняя христиан, Османский проект в своих истоках не ставил своей целью уничтожение христианства. То же самое можно сказать и о русской имперской идее. Подчиняя мусульман, Россия не уничтожала ислам. Интеллектуальные концепты неовизантизма и неоосманизма и их внешнеполитическое выражение могут быть построены как конфликтно, так и нет по отношению друг к другу. Вопрос в том, кто, как и зачем воздвигает эти историософские концепции и в каких интересах. Стоит помнить и о том, что суть идет Третьего Рима изначально заключалась в передаче имперской мисии Москве от павшего Константинополя, в создании на русской земле идеального царства, по образцу Византии, не не в завоевании утратившего свою прежнюю миссию города.

В прошлом политиков интересуют не фантомные боли, а идеологемы, способные ответить на вызовы сегодняшнего дня. И неовизантизм и неоосманизм предлагают альтернативы западноцентричному мировоззрению и обосновывают идеологический суверенитет России и Турции.

Евразийские корни

Определенным полем идеологического сближения России и Турции является евразийство. Русское евразийство с самого начала положительно воспринимало тюркский, туранский фактор в русской истории и теоретически обосновывало геополитику России как континентальной державы. Именно русские евразийцы с начала 2000-х активно выступали за создание геополитического союза обеих держав. Евразийские концепции популярны и в Турции. Турецкое евразийство осмысляет эту страну как часть пространства древней туранской цивилизации, подчеркивая самобытность турок и отличия их от Запада и Востока. Турецкое евразийство предусматривает отказ от однозначного атлантистского выбора прежних лет и переориентацию страны на сближение с Россией и Китаем, на более активную политику в Центральной Азии и на Кавказе. Общее идеологическое ядро с русским евразийством (континентализм, туранский фактор) может составить основу долгосрочного сближения.

Согласование интересов

Для лидеров обеих держав свойственно реалистское прочтение международной политики. Это значит, что во главу угла они все же ставят интересы и суверенитет собственных стран, а не ценности. Россия заинтересована в консолидации постсоветского пространства и противодействии США и НАТО как главным угрозам своей безопасности. Опека Вашингтона также не нравится Турции. С позиции разграничения интересов потенциальными конфликтными точками являются Сирия, Средняя Азия и Закавказье. Однако сейчас главная задача Турции – обеспечить политическое единство своей территории. На востоке страны идет настоящая гражданская война. Турции не до неоосманистского экспансионизма. Ей нужно сохраниться. Турция как национальная держава, сосредоточившаяся на себе Турция и Россия как евразийский интеграционный центр не имеют конфликта интересов.

Но даже в случае решения курдской проблемы и перехода Турции к более экспансионистской политике возможность гармонизации интересов обеих стран существует. Населенные туркоманами – потомками огузов – районы Сирии и Ирака, равно как и курдские области, могут быть признаны естественной зоной турецкого влияния. Россия де-факто признает особые отношения Турции и Азербайджана и де-юре территориальную целостность последнего. Более того, в случае вступления Турции в ШОС и подключения к евразийским интеграционным процессам Россия не будет воспринимать в штыки усиление турецкого влияния в Средней Азии. Определенная конкуренция, конечно, сохранится, как в случае России и Китая, но примет цивилизованные рамки.

Единственное, чего не приемлет Россия – вмешательства в свои внутренние дела и участия Турции в американских проектах, направленных на закрепление гегемонии США. Курс Давутоглу под видом турецкой экспансии предлагал именно это и закономерно закончился крахом и обострением курдского вопроса в самой Турции вследствие общей дестабилизации Ближнего Востока. Если вместо «троцкистской» версии неоосманизма, направленной на разжигание глобальной или региональной исламистской революции (курс Давутоглу во время и после «Арабской весны»), Турция перейдет к прагматичному национальному или суверенистскому антизападному неоимперскому курсу, Москва вполне может поддержать Анкару как союзное государство и независимый центр суннитского мира, противоположный проамериканским и ваххабитским монархиям Залива.