Мистика в парадигме консервативной революции

Прежде чем начать разговор о мистике и о ее роли в парадигме консервативной революции, необходимо уточнить термины. Что такое мистика, чем она отличается от магии и оккультизма и что я понимаю под консервативной революцией?

 

Торшеры. Василиса нашла полезное применение головам тех, кто по-прежнему смешивает мистику, магию и оккультизм

Мистика есть трансцендентный опыт слияния с Абсолютом (Богом), в результате которого происходят радикальные изменения в личности человека.

Ни магия, ни оккультизм отношения к мистике не имеют, так как, в отличие от мистицизма, не совершенствуют личность, а, напротив, пытаются подчинить мир несовершенной личности. Это роднит магию и оккультизм с наукой, поэтому их можно назвать, собственно, протонаукой.

Термин «консервативная революция» здесь я понимаю прежде всего как изменение бытия в соответствии с консервативными ценностями, основой которых являются ценности религиозные, базирующиеся на живом мистическом опыте. Эти ценности можно назвать вечными, ибо они неизменны, в отличие от ценностей того же либерализма.

В статье я разбираю, какое место занимает мистика в опоре на вечные ценности консервативной элиты, а также ставлю вопрос о необходимости мистической революции в церкви и важности противостояния наукобесию.

Элита консерватизма и мистика

История древнего Израиля делится на историю пророков и историю царств. В первом случае во главе народа Израиля стоят люди, вдохновленные мистическим опытом, во втором – данный Богом царь. В качестве метафоры это применимо и к истории России, только порядок здесь обратный. С крушением монархии на смену элитам советским, а затем олигархическим должна прийти новая элита, ориентированная на консервативные идеи. Эта элита должна нести функции, подобные пророческим: управлять народом, выступая проводниками трансцендентного. Но одного публичного объявления факта приверженности консерватизму для этого недостаточно. Декларация абстрактных идей возможна на демократических выборах или в системе либеральной власти. Для консервативной революции и иерархии власти этого недостаточно. Если носитель консервативной идеи не пропустил через свою душу, свою личность опыт трансцендентного, из которого и рождаются те самые вечные ценности, то он ничем не лучше любого либерального популиста.

 

Малюта Скуратов рассказывает Ивану Грозному о роли мистики в консервативной революции

Когда я говорю о том, что консервативная элита должна нести пророческие функции, то имею в виду под этим вовсе не то, что следует сидеть обнаженными мясными вратами на ядовитом источнике подобно Пифии, дабы затем толковать бессознательный бред. В православной парадигме консерватизма речь идет об исихии (в исламе – о суфизме), мистическом переживании единения с Абсолютом, благодаря которому такие понятия, как Бог, душа, любовь и др. (ими оперирует консерватор в политическом дискурсе), перестают быть фигурами речи, а становятся живым опытом.

И тут встает вопрос: а где, собственно, черпать этот опыт, если церковь погрязла в казенщине, а мистически опыт не получают все подряд, как аттестат в школе?

Секуляризация, РПЦ и мистическая революция

Секуляризация и положение церкви на Западе повлияли и на Русскую Православную Церковь Московской Патриархии (далее РПЦ), которая сегодня тоже нуждается в революционном преобразовании, и вот почему.

Либеральное общество медленно и планомерно вело секуляризацию общества, изгоняя Церковь из всех структур, где она могла оказать хоть какое-то существенное влияние на общественное мнение. То, что называется отделением церкви от государства на Западе, является подменой понятий. Произошло не отделение, а лишение церкви права на власть, вытеснение ее на задворки, превращение в монстра, каких раньше показывали в цирке. Но к чему это привело?

Фрейд когда-то объявил веру в Бога неврозом и заявил, что человечество должно повзрослеть, отказавшись от покровительства отца в лице Бога. Так и сделали. И сегодня психические заболевания стали бичом человечества, а производство антидепрессантов бьет все рекорды. Это прямое продолжение секуляризации, а не просто результат усложнения жизни и стрессов. Ведь, как показывают исследования, верующие люди и их дети обычно прекрасно сохраняют психическое здоровье. Впрочем, Фрейд обеспечил работой миллионы психоаналитиков, в чем и заключалась, видимо, основная его задача.

 

Келья. Русский Ватикан здорового Патриарха

Но секуляризация ударила не только по мирянам, но и по самой Церкви: на Западе церкви закрывают, у нас же — открывают, но это лишь дань моде. 

Консервативная революция в рамках Церкви – это мистическая революция в духе, при неприкосновенности вероучения, литургии и обрядности. И такая революция сегодня мне видится невозможной, во-первых, без радикального преобразования Церкви в духе нестяжательства. 

Пока в Церкви можно делать бизнес, там мистический огонь будет разве что тлеть, а не гореть. Ибо нельзя служить Богу и Маммоне. Во-вторых, без возрождения исихазма как живого мистического опыта церковь остается просто местом, где собираются любители старины.

Конечно, велик соблазн просто заменить официальную церковь на какое-нибудь старообрядчество. Но дело не в этом, ибо власть любую церковь на выходе превратит в РПЦ. Также я считаю глупостью модную нынче идею перевода богослужения Церкви на русский язык под предлогом того, что это якобы позволит привлечь больше прихожан, которые смогут понимать, о чем идет речь во время службы. Этого не будет, потому что вы можете транслировать на службе хоть порноролики, а количество прихожан от этого не увеличится. Люди идут в церковь не за этим. Они идут туда за живым опытом переживания трансцендентного. А не находя этого, бегут в секты. Борьба же РПЦ против сектантства и тем более подключение для этого власти нелепы и глупы. Появление и рост сектантства прямо зависят от уровня духовности в самой РПЦ, а там, где огонь мистицизма угас и осталась только банальная казенщина, трудно ожидать, что церковная жизнь будет процветать.

Радикальное оздоровление церкви и возвращение в нее мистического духа исихазма являются важнейшим пунктом в повестке консервативной революции.

Мистика, наука и наукобесие

Я не оспариваю важность научного просвещения и очень рад растущей моде на научпоп. Но другое дело, когда вместе с научным просвещением или вместо него проповедуется научное мировоззрение, в крайних формах принимающее формы наукобесия.

Нужно принципиально различать науку и научное мировоззрение, которое пытается выдать индуктивное, вероятностное научное знание за посылки для дедуктивных умозаключений. Наукобесие объявляет научное мировоззрение единственно верной картиной мира и единственной формой познания, которой стоит доверять.

И тут ради справедливости надо отметить, что сегодня религия в лице христианских конфессий сама стала заискивать перед наукой. Меня поражает мазохистское стремление отдельных представителей христианских конфессий подстраиваться под научное мировоззрение. Каждый раз, когда очередные религиозные деятели умоляют ученых пойти на диалог с ними, подобно слугам расшаркиваются якобы перед всесильностью науки, мне хочется спросить: зачем? Зачем вы это делаете?!

Религиозные лидеры боятся, что если наука не благословит их, то им грозит забвение и участь аутсайдеров-мракобесов. Они не понимают одного: если они продолжат потакать диктаторам от науки, пытающимся навязать научное мировоззрение как единственно верное, – им никогда не быть на равных. К ним всегда будут относиться свысока: мол, что с этими убогими еще делать, не убивать же... Но науке религия нужна, как пятое колесо телеге. Все, что может сделать наука – это из милосердия поместить религию в какой-либо музей, под стеклянную колбу вместе с остатками какого-нибудь птеродактиля.

 

Как правильно разъяснять науковеру отличие науки от наукобесия

В основе познания мира религией лежит мистический опыт. В основе же мистического опыта лежит принципиально иной способ постижения реальности (традиционно религии консервируют этот опыт, хотя в идеале каждый верующий должен через него пройти, а не заучивать догматически), в результате которого человек в принципе меняет оценку себя, мира и способа в нем существования.

Попытки построить мировоззрение, в основе которого лежал бы мистический огонь, по научным лекалам как раз и породили такие уродливые формы, как креационизм. Но креационизм так же далек от от мистицизма, как он далек от науки.

Единственное, что должно волновать религию – это необходимость разжечь вновь тот огонь мистицизма, который вернет ее щекам румянец, а жилам – свежую молодую кровь. Мистика является таким же способом познания и отражения окружающей реальности, как искусство или наука. И нет никакой необходимости в диалогах с кем бы то ни было. Наука ей не нужна, потому что ее инструментарий и цели совершенно иные. Критиковать религию и мистику с позиций науки – это все равно что критиковать способ постижения реальности, который предлагает искусство, за ненаучность.

В российском рунете сегодня активно развивается не только научпоп, популяризирующий науку, но и откровенное наукобесие, которое подспудно прививает либеральные ценности. Тогда как традиционалистов, умеющих активно полемизировать и пользоваться инструментарием логики и рационализма в российском сегменте интернета единицы. РПЦ с этой задачей не справляется. Что бы ни делали обычные верующие, в итоге получается «Слово пастыря», а слушать заунывные проповеди под колокольный звон сегодня никто не будет.

Для того, чтобы подготовить благодатную почву для консервативной революции, необходимо осваивать передовые технологии и отвоевывать, в первую очередь, интернет, где ниша адекватных апологетов религии сегодня никем не занята.

Заключение

Итак, для того, чтобы отстаивание консервативных ценностей было не просто данью уважения к предкам, а прямым переживанием Вечности, на которой базируется традиционализм, в жизнь Церкви путем революции в духе и в мирскую жизнь путем включения в интеллектуальный дискурс и непосредственное практикование, должна вернуться мистика. В рамках православия это исихазм, в рамках, например, ислама — суфизм.

 

Мондиалисты после победы русской консервативной революции

Исходя из позиции мистики как самодостаточной формы познания мира и религии как ее практического формального воплощения необходимо отстаивать позиции в интернет-пространстве в борьбе с наукобесием, тем самым подготавливая почву для консервативной революции.

И, наконец, последнее. Мы должны четко понимать, что мы не можем производить мистический опыт в промышленных масштабах. Речь идет о тех немногих, кто должен будет стать элитой консервативной революции, лидерами, которые поведут за собой остальных. Как говорил Серафим Саровский, «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Источник - Евразийский Союз Молодежи