Комплементарность права и геополитики

В связи с победой Дональда Трампа на президентских выборах в США геополитическая картина мира будет меняться кардинальным образом, – прим. "Катехона".

Тема, приведённая в заглавии, волновала ещё Карла Шмитта. По его мнению, правовые аспекты мирового порядка происходят именно из геостратегических интересов великих держав, интегрирующих примыкающие к ним территории в формат "больших пространств". Исходя из данного утверждения, можно сделать вывод, что как общая геополитическая картина мира формирует международное право, так и статус, занимаемый тем или иным государством в политической иерархии, должен задавать параметры законодательства данной страны. Чем более высокий статус имеет страна в подобной иерархии, тем жёстче должна быть её правовая система, поскольку главная функция любой законодательной базы - отвечать на стоящие перед государством и обществом вызовы.

С данной точки зрения немного абсурдно звучит утверждение некоторых представителей экспертного сообщества о необходимости "либерализации" законов в России или в Китае. И Россия, и Китай имеют право называться полноценными великими державами, бросившими вызов моноцентричному миропорядку. Поэтому перед этими державами стоит новый, глобальный вызов - это ярость гегемона, который, очевидно, обрушит на них всю свою ярость как на тех, кто посмел усомниться в монополии Штатов на власть в глобальном мире. Причём глобалисты действуют не только чисто внешнеполитическими методами, они имеют агентурные сети влияния во власти, СМИ, системе образования и среди аналитического сообщества, не брезгуют использовать в целях продвижения своих интересов террористов и киберпреступников. Естественно, от подобных проявлений глобалистской "тайной дипломатии" нужна защита на законодательном уровне. И вот принимаются новые законы: в России - закон "Об иностранных агентах" и "О нежелательных организациях", ужесточается антитеррористическое законодательство; в Китае недавно был принят закон о кибербезопасности, позволяющий замораживать счета иностранных граждан и организаций, подозреваемых в саботаже информационной инфраструктуры китайских органов власти. Надо понимать, что все эти меры предпринимаются не на пустом месте, как пытаются представить апологеты либерализма. Если в условиях подобной гибридной войны не ужесточать, а наоборот, смягчать законодательство, то никакой полноценной альтернативы существующему миропорядку создать не удастся. Более того, либерализация права в данном случае будет воспринята элементами внутригосударственной "пятой колонны" как слабость государства и его неспособность покончить с их вседозволенностью, а это уже может привести к утрате не только статуса великой державы, но и государственности вообще.

Подобный анализ нуждается в примерах, которые можно привести, основываясь на некоторых статьях Конституции РФ, не позволяющих нашей стране свободно отвечать на геополитические и идеологические вызовы. К таким относится, в частности, статья 13. Как известно, первые её две части гласят:

В Российской Федерации признаётся идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.

Для начала зададим себе вопрос: а что такое идеология? Идеология - это гораздо больше, чем просто такие термины, как "коммунизм", "либерализм", "консерватизм" и прочее. Идеология - это совокупность ментальных черт цивилизации, складывающаяся под влиянием географического положения, исторического прошлого, а также социологических особенностей. То есть мы вправе говорить о русской (евразийской), европейской или латиноамериканской идеологии. И вот Основной Закон России лишает нас права на государственную идеологию, а по сути, права на историю, права на существование в качестве полноценной, самостоятельной единицы мировой истории и мировой политики. Это означает, что наша страна уязвима в идеологическом противостоянии.

Помимо этого, законодательством нашей страны запрещено такое средство защиты в информационной войне, как цензура. Данным пробелом активно пользуются всяческие "совестливые" журналисты и блогеры, снимающие пасквили на первых лиц государства, а также либералы от образования, не брезгующие фальсификацией истории и очевидной подтасовкой фактов и издающие для школьников и студентов учебники, внушающие презрение и ненависть к собственной стране. Вряд ли кто-то в здравом уме будет считать, что к подобным мерам, направленным против государства и общества, не нужно принимать контрмеры, которые будут закреплены на законодательном уровне. Цензура похожа на войска противовоздушной обороны: система ПВО защищает нашу страну от вражеских бомбардировок с воздуха, а цензура должна защищать наше медиапространство от информационных вбросов извне. Формулировка части 5 статьи 29 Конституции России должна звучать следующим образом:

Свобода массовой информации гарантируется в том случае, если она не противоречит национальным интересам России. Цензура допускается для устранения угрозы таковым.

При этом если мы осознаём, что право есть производная от внешнеполитической стратегии, то термин "правовое государство", то есть государство, основанное на верховенстве закона, становится просто бессмысленным. И кстати, именно такой подход мы и наблюдаем на Западе. Можно сколько угодно говорить про "британскую конституционную монархию", однако почти все рычаги управления сосредоточены в руках королевы. Во-первых, королева является частью британского парламента (наравне с Палатой лордов и Палатой общин) и также влияет на принятие или отклонение законов. При этом голос одной королевы равен всем голосам одной из палат парламента. По этой причине закон, не поддержанный монархом, принят точно не будет. Во-вторых, королева имеет право назначить главу правительства по своему усмотрению. То, что им становится лидер победившей на выборах партии - следствие традиции, а не закона. Помимо этого, королева является главой судебной системы Великобритании, лично назначает всех судей высших британских судов и может своим волевым указом отменить решение любого суда.

В США при власти глобалистов, вопреки всевозможным заявлениям и декларациям, никакой демократии не было, а законодательная система тоже была подчинена геополитической целесообразности. Так, с 1949 года в Штатах действовал закон, согласно которому человека могли посадить в тюрьму только за то, что он придерживается коммунистических взглядов или сочувствует им. Его инициатором был сенатор Маккарти, вследствие чего данная политика получила название "маккартизм". Помимо этого, судилища над коммунистами проходили и по так называемому "Акту Смита". Только в 2008 году были отменены последние запреты на деятельность коммунистических организаций, когда суд Калифорнии объявил вышеназванные антикоммунистические законы неконституционными. Помимо этого, в Штатах действует закон, согласно которому человек, не имеющий американского гражданства, не может быть аккредитован на выборы любого уровня в качестве наблюдателя. Если бы подобный закон действовал в России, нас бы заклеймили позором все международные СМИ и правозащитные организации, обслуживающие интересы глобалистов. Однако для США, по их мнению, данная мера является абсолютно приемлемой и целесообразной.

Получается, что англосаксы осознают простую истину: не так важна демократичность законодательства, как его способность отвечать на вызовы, которые стоят перед государством. Причём, как видно из изложенных выше примеров, геополитический фактор влияния на правовую систему даже гипертрофируется. Как следствие, возникает логичный вопрос: а что мешает России поступать точно так же? Боязнь международного осуждения? Или общий правовой фон, препятствующий тому же введению цензуры или государственной идеологии? Скорее всего, и то, и другое. Однако важно понимать, что функция правовой системы - обеспечивать не столько свободу, сколько безопасность общества, так как безопасность без свободы представить возможно, а вот свобода без безопасности утопична и эфемерна. Тем более в странах, которые исторически являлись мощными империями, как, к примеру, Россия. С геополитической точки зрения наша страна является центром сухопутного полюса и, следовательно, играет одну из ведущих ролей в международных отношениях. Поэтому и законы, принимаемые в России, должны помогать ей удерживать этот статус, а не препятствовать в его реализации.