Интересы США и Израиля в Средиземном море

Гудзонский  Институт (США) и Университет Хайфы (Израиль) совместно издали доклад, посвященный интересам США и Израиля в Средиземном море. Доклад был подготовлен специальной Комиссией по Восточному Средиземноморью. В ее состав вошли ученые, политики и военные, что указывает на интегрированный геополитический подход к рассматриваемой теме.

Со стороны США в работе комиссии принимали участие адмирал в отставке Гэри Рафхед (занимал должности командующего Тихоокеанским флотом, главы военно-морских операций и командующего ВМС США), сенатор от Луизианы Мэри Лэндрю (Демократическая партия, в 2014-2015 гг. возглавляла комитет по энергетике и природным ресурсам), Дуглас Фейт (заместитель министра обороны США по политическим вопросам с 2001 по 2005 гг.), старший научный сотрудник Гудзонского Института, историк Артур Герман, Директор Kleptocracy Initiative в Гудзонском Институте Чарльз Дэвидсон, старший научный сотрудник Гудзонского Института (также работает в Фонде Наследие и Американском институте предпринимательства), бывший помощник заместителя обороны США по вопросам ВМС, неоконсерватор Сет Кропси. 

Со стороны Израиля - профессор Шауль Хорев (бывший бригадный генерал и помощник министра обороны Израиля, глава комиссии по атомной энергии Израиля), адмирал в отставке и бывший глава службы безопасности «Шин Бет» Ами Аялон, профессор Иерусалимского Университета Эйдан Шешински, бывший посол Израиля в ООН и Великобритании Рон Просор. 

Несмотря на небольшой дисбаланс «в пользу США», очевидно, что в состав американских экспертов входят лоббисты интересов Израиля.

Можно предположить, что общий настрой при подготовке доклада был связан как с сионистской идеологией, так и с доктриной американской исключительности.

 Аналитический центр «Катехон» предлагает вниманию читателей фрагмент данного доклада. На его основе можно составить впечатление о намерениях и интересах США и Израиля в регионе Восточного Средиземноморья.

Стратегические трансформации, включая усилия США к созданию «оси»

   На протяжении почти всего двадцатого века основные интересы Америки на Ближнем Востоке были связаны с Холодной войной и нефтью. Не более того. Советский Союз уже давно распался, и вместе с ним бытовавшие опасения, связанные с нефтью, сократились. Энергоэффективность впечатляюще выросла после нефтяного кризиса 1973 года. Мировые поставки энергоресурсов изменились (стало больше других источников и не только из региона Ближнего Востока)  отчасти по причине спланированных проектов Соединенных штатов. Благодаря технологии «гидроразрыва пластов» и технологии горизонтального бурения, чистый импорт энергоресурсов был прекращен, и США стали экспортерами энергоресурсов. 

После атак 9/11 Соединённые Штаты сосредоточили своё внимание на (Большом) Ближнем Востоке как на месте радикального ислама и убежища государств, поддерживающих терроризм. Израиль выступал как сочувствующий сторонник демократии, которого многие американцы рассматривали в качестве союзника в войне с терроризмом. США провели масштабные кампании в Афганистане и Ираке, две из которых не оправдали ожидания, будучи затяжными и дорогостоящими. К концу правления Джорджа Буша младшего, многие американцы хотели остановить военное вмешательство США на Ближнем Востоке и снизить внимание к этому региону, который, со стороны Израиля, представлялся враждебным, технологически отсталым, авторитарным, коррумпированным, насильственным и сопротивляющимся инновациям. 

Представление о том, что Америка «уже больше не нуждается в Ближнем Востоке» становится распространенным в Соединённых Штатах, как и в своё время «политика изоляции». Идея ухода с Ближнего Востока, казавшаяся реальной и такой желанной, получила общую и официальную поддержку. Её притягательность росла, в то время как политические отголоски Арабской весны опрокидывали страну за страной. 

Бунты в регионе повлекли за собой революции, свергшие правительство в Тунисе, Египте, Ливии и Йемене, и гражданские войны, продолжающиеся  до сих пор в Ливии, Сирии, Ираке и Йемене. Президент Турции Реджеп Эрдоган, переживший недавно попытку очередного военного переворота, меняет курс внутренней политики и Конституцию Турции в стремлении к неопровержимой власти. 

Политическая нестабильность в арабском и мусульманском мире ставит под сомнение не только специфические особенности государств, но и саму идею национального государства. Некоторые исламские группы, такие как ИГИЛ (запрещена в России - прим. ред.) и Аль-Каида, активно отстаивают глобальный джихад и стремление к установлению универсального мусульманского халифата. Другие же, такие как «Братья-мусульмане» и «Исламское движение сопротивления», в большей степени сосредоточены на частных обидах.  Основополагающие писания общие для различных исламских групп, однако, очерняют международную государственную систему, в качестве продукт Западного империализма. Они выступают против либеральной демократии, утверждая, что народный суверенитет – оскорбление божественного суверенитета. Они отвергают общие основы Западной политики, включая такие концепты как светское государство и равенство мужчин и женщин.  Тем не менее, западные чиновники считают, что радикальный ислам и есть проблема терроризма, что делает представление о терроризме, как о части общей угрозы радикального ислама. 

Спасаясь от политического насилия и экономических трудностей, миллионы жителей Ближнего Востока (в основном из Сирии и Ирака) становятся беженцами или мигрантами. Гражданская война в Сирии вынудила около одиннадцати миллионов человек, что составляет половину всего населения страны, покинуть свои дома. Почти 4, 5 миллиона людей пытаются найти убежище за пределами Сирии. Более миллиона попало в Европу в 2015 году, в основном, по морю. 

В последнее время политика США обозначила целью уход с Ближнего Востока. Американские высокопоставленные лица заявили, что «ось» США развернётся от Ближнего Востока в сторону Восточной Азии.

Соединённые Штаты вывели свои войска из Ирака в 2011 году. Была значительно снижена помощь повстанцам в период гражданской войны в Сирии, даже после того, как Президент Асад перешел «красную линию». Число размещённых американских войск в Ираке и Сирии для борьбы с ИГИЛ не было столь великим, а правила применения вооружённых силы ограничены. Соединённые Штаты выбрали стратегию дипломатического воздействия по вопросу ядерной программы Ирана. США при поддержке международных санкций против Ирана и переговоров с Ираном осуществили «общий всесторонний план действий» по замыслу Западных стран, чтобы предотвратить продвижение ядерной программы Ирана. Эта ядерная сделка  гарантирует предоставление Ирану доступа к финансовым активам в размере нескольких миллиардов долларов. Задача, стоящая перед Западными странами, заключается в получении гарантии, что Иран выполнит свои обязательства по сделке, а также в том, как помешать Ирану воспользоваться обещанными деньгами для дестабилизации региона. Между тем, Иран сохраняет свою ядерную инфраструктуру и продолжает усиливать ракетные войска. В свою очередь, Иран настаивал на том, чтобы такого рода действия были включены в ядерную сделку, на что США и другие страны, со временем, согласились.

Невмешательство США отдалило от Америки традиционных партнёров. Официальные представители суннитских арабских стран обычно рассматривают разделение на шиитов и суннитов в качестве главной стратегической реалии региона, более того, целого мира. Многие утверждают, что Америка сейчас примкнула к  Ирану и шиитам. В качестве доказательства приводят свержение Соединёнными Штатами суннитского режима Саддама Хусейна в пользу шиитского правительства в Ираке, нежелание оказать поддержку суннитским повстанцам в Сирии и ядерную сделку США с Ираком.  Важным, возможно, и ироничным, следствием такой американской политики стало урегулирование вопросов региональной безопасности среди должностных лиц в Саудовской Аравии, Египте и Израиле. 

США расходятся во мнениях не только с давними партнёрами на Ближнем Востоке. Отношения с Россией напряжены по целому ряду вопросов: Украина, активная деятельность российских военных в странах Балтики и поддержка Путиным режима Асада и Ирана.

Аналогичная ситуация с Китаем, включая его решительные морские операции в Японском и Южно-Китайском морях, разработка стратегии, направленной на отказ в доступе к региону, направленная против США, вторжение в киберпространство Америки и информационные кражи.  

Экономические и дипломатические отношения Израиля с Россией и Китаем активно развиваются. Несмотря на проблемы с некоторыми европейскими странами, критикующие страну за отсутствие прогресса в решении Палестинского урегулирования, Израиль всё-таки достиг некоторых дипломатических успехов в последние годы, особенно в регионе Восточного Средиземноморья.

Как уже отмечалось, Израиль не поддержал правительство США по вопросу Иранской ядерной программы, и начал диалог с Саудовской Аравией. Знаменитые саудовцы уже принимали участие в обсуждении региональной политики с израильскими коллегами в последнее время. Правительство Израиля умело превратило трудности, связанные с напряженностью в отношениях с турецким правительством, в преимущества за счёт улучшения связей с Грецией и Кипром. В настоящее время Израиль проводит военные учения с Грецией и обсуждает вопросы энергетического сотрудничества между двумя странами. Согласие Кипра, вероятно, необходимо в целях постройки трубопровода для транспортировки израильского газа в Турцию. Положение Израиля в мире, несомненно, весьма улучшилось, если бы конфликт с палестинцами на западном береге реки Иордан и в Секторе Газа мог бы быть решён. 

Вопреки или, возможно, вследствие политического невмешательства Америки в страны Персидского Залива, района Красного и Средиземного морей развиваются в политической и экономической безопасности. Три пропускных пункта в Индийский океан находятся в этих широтах: Ормузским пролив, Суэцкий канал и пролив Баб-эль-Мандеб. Интерес к ним растёт, в частности, из-за признания того, что морские перевозки товаров и топлива могут быть более безопасными и менее дорогостоящими, чем сухопутные варианты. Иран, Китай, Россия и Индия укрепляют своё влияние на происходящие в этих регионах события. Например, Китай, благодаря морской стратегии «Шелкового пути» и расширения военно-морского присутствия, укрепляет свои позиции в Средиземном море и приближается к Красному. Китай расширяет свой океанский флот и развертывает базы в Индийском океане.

Китай долго отрицал свой интерес в создании военно-морских баз за рубежом, но сейчас он строит свою первую базу в Джибути, в устье Красного моря, которая обеспечит основу для операций вблизи всех узловых пунктов региона.

Тем не менее, влияние ВМС США в Средиземном море существенно сократилось после окончания Холодной войны, и остается крайне ограниченным. В настоящее время постоянное военно-морское присутствие Шестого флота заключается в единственном флагмане в Италии и четырех эсминцах с системой Aegis, оснащенных для защиты от баллистических ракет, которые базируются в Роте, Испании, недалеко от Средиземного моря.