И снова о русской душе

В начале 2015 года глава Русской православной Церкви в выступлении перед депутатами Государственной Думы назвал пять ценностей, характеризующих русскую идентичность: вера, державность, справедливость, солидарность, достоинство. Пастырско-культурологический анализ патриарха Кирилла находит подтверждение также и в социологических исследованиях. Среди современных методов изучения общественного мнения, бурное развитие которых началось в 60-е годы XX века, применяется, в частности, контент-анализ социально значимых документов, порой самых неожиданных. Так для изучения современной русской идентичности определённую ценность составляет спонтанно появившийся в Интернете в марте-апреле 2014 года массив из более чем сотни ответов на стихотворение «Никогда мы не будем братьями…» киевской поэтессы А. Дмитрук.

Всплеск гражданской поэзии

Мало кто поспособствовал осознанию русской идентичности столько, сколько 23-летняя поэтесса Анастасия Дмитрук, участница протестных акций на площади Независимости в Киеве (декабрь 2013—февраль 2014). Девушка выставила в «Ютьюбе» ролик с записью стихотворного манифеста «майданных» ценностей, какими они виделись ей в феврале-марте 2014 года. Заинтересовать социологов, разумеется, могло не столько стихотворение начинающей поэтессы, сколько шквал ответов пользователей Интернета, который позволил говорить о новом жанре в современной русской поэзии, «ответ Анастасии Дмитрук».

Девушка с Майдана зацепила русский Интернет искренностью. Сработала здесь не столько магия поэтического слова, сколько современная мультимедийная информационная технология. Мало кто обратил бы внимание на творение юной поэтессы, если бы оно было просто напечатано, или в Интернете был выставлен только его текст. Многие из ответов, адресованных ей, также не впечатляют, если их прочесть лишь глазами. Но на дворе стоял 2014-й год, «Ютьюб» вполне способен передать переживания поэта не только через записанный текст, но через его голос и глаза. А это уже куда более эффективные средства межличностной коммуникации, предоставляемые цифровыми технологиями, которые всё ещё осмысляются специалистами в области масс-медиа. Во всяком случае, ответы на поэтический вызов с майдана Незалежности по большей части также были воплощены в видеороликах.

Что же так задело русских читателей молодой украинки? Как мы видим, наследников киевских русичей, — и украинцев, и русских, — до глубины души затрагивает одно и то же — героизм и жертвенность. Юная девушка с горящими глазами заявляет, что она повзрослела и уже готова выражать чаяния нации. Пусть, взросление и прошло в стычках толпы с безоружным «Беркутом». На Майдане были ведь и снайперы, хотя до сих пор не установлено, кто они, и по чьему приказу стреляли как в протестовавших, так и в милиционеров. Какого русского, искренне верящего в правду, честь, чувствующего себя ответственным за продолжение славных дел предков, не тронет неподдельная искренность в глазах и боль в голосе поэтессы, даже если она позиционирует себя откровенно антирусской! 

Поэтому спонтанное появление в Интернете почти двух сотен стихотворных ответов на поэтическую декларацию взглядов 23-летней украинской поэтессы Анастасии Дмитрук, можно считать огромной удачей для исследователей «русской идеи». При строгом подходе к анализу откликов на «Никогда мы не будем братьями...» следует жёстко ограничить рассматриваемый временной отрезок. Это конец марта — начало мая 2014 года, когда мотивы авторов этих ответов в целом были одни и те же. Но даже на протяжении рассматриваемых семи недель прослеживается динамика осознания социополитических ценностей респондентов и рост их убеждённости. Объяснение этому очень простое — последующие оппоненты киевлянки учитывали и развивали мысли предыдущих. Первая видеопубликация «Никогда мы не будем братьями» датируется 19 марта 2014 года, а первая стихотворная реакция на неё последовала уже через три дня. Пару месяцев спустя во всеобщий доступ в Интернете было выставлено уже более сотни подобных ответов в виде текстов, видеозаписей и клипов. 

В марте-апреле события на Украине продолжали оставаться на первых полосах всех новостных программ, отсюда рост эмоционального накала поэтических ответов на стихотворение А. Дмитрук. Содержание этих «ответов», однако, резко изменилось после 2 мая, когда в Одессе в результате уличных беспорядков и пожара в Доме Профсоюзов только по официальным данным погибло около пятидесяти сторонников федерализации Украины. Хотя «ответы» продолжали появляться и далее, манифест о «небратьях»-русских юной киевлянки перестал быть сенсацией. Он перешёл в разряд медийных мемов, аккумулировав огромный пласт событий и страстей. 

Поэтому, в качестве верхней временной границы массива «ответов Анастасии Дмитрук» правильней всего было бы принять одесские события. Уже спустя два дня после них в видеоряде одного из ответов появились кадры одесского пожара (см.: 88). А, начиная с 5 мая, трагедия упоминается текстуально (см.: 93, 95, 96, 98, 100). Автор поэтического «ответа», завершающего массив анализируемых здесь текстов, прямо говорит о перевороте в сознании: «Так хотелось ответить сарказмом, и ведь я же почти что ответила... Была горечь и стало обидно, что стравили так наши народы. Но отвечать злом на зло стало стыдно... Потому что и так полно злобы» (100). Со дня публикации в Интернете видеоролика А. Дмитрук 19 марта до выхода 8 мая вышеприведённого ответа прошло 50 дней. То есть, «ответы» в среднем выходили по два в день, не считая пародий, комментариев и нецензурщины. 

О чём говорит «поэтическая весна» в русском Интернете

Что стоит за столь массовым всплеском поэтической активности? Ведь прежде чем прочесть текст перед видеокамерой, или в другом формате выставить в Сети, его надо составить, более-менее подчинив стихотворной метрике. А ещё прежде этого авторы рифмованных ответов, безусловно, должны были пережить эмоциональное потрясение. Что это за переживания, пробудившие поэтический порыв у сотен обыкновенных россиян и русских за пределами России? Совершенно очевидно, что главный мотив здесь — внутренний конфликт, пережитый этими людьми. С одной стороны глубокое убеждение, что душевно открытый человек — всегда друг, а враг обязательно выдаст себя ненавистью, алчным блеском в глазах, или иными интуитивно воспринимаемыми признаками. С другой стороны — никак не ожидаемый крик души юной украинки, искренне уверенной, что русские — враги.

Для исследователя важен уже сам по себе факт массового появления подобных «ответов». Едва ли подобное можно представить в англо-германоязычном секторе Интернета. Этот факт многое может сказать о русском характере и о фазе активного поиска национальной идеи, в которую вовлечён теперь мир наследников Руси. Представляет интерес также возрастная репрезентация вступивших в полемику. Точнее, речь здесь можно вести лишь о принимаемом ими «возрастном амплуа», которое возможно определить в основном  только визуально с экрана. Разумеется, от «возраста» респондентов существенно зависит тональность содержания ответов. Чаще всего это — «сверстники» (условно, 20—35 лет), среди них из 100 респондентов 31 юноша и 16 девушек. К «старшим сверстникам» (условно, 35—50 лет) можно отнести 22 автора, 14 мужчин и 8 женщин. Есть также представители старшего поколения (условно, старше 50-ти) 5 мужчин и 8 женщин, и младшего поколения (моложе 20-ти) 5 девочек-подростков. В отношении остальных 13-ти авторов определить возрастное амплуа не представляется возможным.

Интересна география респондентов. 87 из 100 представляют Россию, среди них 5 авторов из Крыма, по одному из Санкт-Петербурга, Дальнего Востока, Сибири, Кавказа, Твери, Калуги. Остальные не обозначили места жительства. Два автора из Казахстана и один даже из Германии. Трое из Донбасса, ещё семь авторов с Украины, причём пять из них с Юго-Востока. 

Большинство из тех, кто счёл стихотворение Дмитрук личным вызовом, в своих ответах строго отделяют личность поэтессы от персонифицированного образа Украины, или украинского народа, что, собственно, вполне соответствует поэтическому жанру. 16 авторов обращаются только к киевлянке, оставив Украину за пределами своих поэтических строк. 24 автора, наоборот, обращаются только к собирательному образу Украины, кроме названия ни строки не посвятив юной поэтессе. В своём отношении к молодой киевлянке авторы ответов разделились: одни уверены, что она заблуждается искренне, таких 22%; они горячо объясняют, в чём именно её ошибка. Другие уверены, что искренность поэтессы поддельна, таких почти вдвое больше (51%), они стремятся её разоблачить.

Текст юной киевлянки — это целый набор пропагандистских штампов, обвиняющих русских в безликой серости, злобности, зависти, рабской покорности «царю», отсутствии вкуса к свободе и демократии и т.д. Понятно, что у каждого, вступившего с нею в спор, в корне иное мнение. Поэтическая беспомощность большинства стихотворных ответов лишь облегчает анализ заложенного их авторами идеологического посыла, поскольку освобождает анализируемый материал от метафорической двусмысленности. И наоборот, рафинированная поэзия, как, например, песня Бориса Гребенщикова, выставленная на «Ютьюбе» в качестве видео-ответа Насте Дмитрук, совершенно непригодна для политологического анализа по причине символизма, пронизывающего каждое слово, и не дешифруемой многозначности. 

Вопрос о национальной идее и государственной идеологии

Почему вообще всплеск гражданской активности русского Интернета может представлять какую-то ценность для социологии? Причина, скажем, более чем основательная. Она в вакууме национальной самоидентификации «дорогих россиян», который образовался после распада СССР. Ведь вопрос о новой российской идеологии взамен коммунистической так и завис в начале 90-х. По воспоминаниям ельцинского министра иностранных дел Андрея Козырева вопрос о национальной идее как-то обсуждался на заседаниях Совета Безопасности РФ. Для себя члены Совета решили, пусть русской идеей станут деньги, правда, объявить это официально всё же остереглись. А на государственном уровне на всякий случай запретили любую идеологию: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Национальная идея, это, однако, не лозунг, и даже не словесные определения, это скорее то, как люди ощущают себя, когда вспоминают, что они принадлежат своей нации. Карл Густав Юнг в начале XX века назвал это коллективным бессознательным. Это значит, что национальное сознание пробуждается всегда неожиданно в ответ на вызовы, в общем-то, случайные, но глубоко задевающие и властно требующие ответа. Поэтому на протяжении этих двух десятков лет вопрос о национальной идее вновь и вновь безуспешно поднимается в патриотическом и государственно-управленческом дискурсе.

Причина этих неудач кроется, между тем, в инерции мышления, доставшейся в наследство от идеологии коммунизма. Мечта о «светлом коммунистическом будущем» во времена СССР ведь, в самом деле, в силу своего псевдорелигиозного характера исполняла роль национальной идеи, и, одновременно, государственной идеологии. Бывшим советским людям даже сегодня нелегко осознать, что национальная идея и государственная идеология — это совсем не одно и то же. Нелегко хотя бы уже потому, что в Центральном Комитете КПСС, главном политическом органе страны, идеологический отдел отвечал за чистоту марксистско-ленинского учения, которое было эквивалентом национальной идеи. Между тем, выработкой идеологической стратегии, то есть, конвертацией идей марксизма-ленинизма в практические управленческие мероприятия занимались более двух десятков других отделов ЦК, на первый взгляд дублировавших министерства. Среди них, в частности, были отделы: тяжёлой промышленности и энергетики; сельского хозяйства и пищевой промышленности; строительства; торговли и бытового обслуживания; плановых и финансовых органов и т.д. Поэтому так важно сегодня понимать, что в отличие от национальной идеи, которая далеко не всегда вербализуема, идеология, — это конкретные стратегемы государственного строительства в области экономики, политики — финансовой, внешней, социальной, здравоохранительной, образовательной и т.д.

Ой, как нелегко даже спустя десятилетия преодолеть столь прочный стереотип и, наконец, провести чёткое разделение между национальной идеей и государственной идеологией! Национальную идентичность, составляют ценности, скрепляющие общество, а государственная идеология это нечто совсем уж прагматичное. Это стратегия государственного строительства, определяющая цели экономической политики, а также политики в области образования, воспитания, здравоохранения и всего прочего, что, в конечном итоге, призвано служить благу человека.

Вопрос о благе человека, однако, сразу увязает в трясине субъективизма, а самый простой путь его объективирования ввергает в ловушку крайней прагматики: потребительства и гедонизма. Правильнее всего национальную идею рассматривать в качестве блага, которое наряду с прочими ценит гражданин. То есть, её следует рассматривать как одну из ценностей переживаемых лично, но которая, однако, разделяется большинством представителей нации. В таком случае, с точки зрения социальной функциональности национальная идея — это общественные скрепы, с точки зрения этики — ценности, позитивно влияющие на здоровье общества, с историко-культурологической точки зрения — культурная матрица нации , из поколения в поколение воспроизводящая национальный характер.

Такой подход, казалось бы, всё расставляет по своим местам: национальная идея — это не просто одна из лично переживаемых ценностей, она — ядро ценностной системы граждан, то есть, она дорастает до критерия формирования иерархии объединяющих их ценностей. Однако, для выработки государственного строительства, стратегии госуправления, недостаточно наличия национальной идеи. Необходима также государственная идеология, претворённая в социально-экономических программах, перспективных планах, законотворчестве и прочей управленческой стратегии. Поэтому прямой запрет государственной идеологии, декларируемый Российской Конституцией 1993 года (статья 13.2), сегодня целый ряд представителей власти и общественных деятелей воспринимает как досадный анахронизм. В сочетании со статьёй 15.4, провозглашающей приоритет международного права над внутрироссийским, деидеологизация России вообще оборачивается её десуверенизацией и даже «правовой диверсией», поскольку выработка стратегии госстроительства фактически передана Конституцией неким наднациональным структурам, сегодня настроенным открыто враждебно к «русской идее» и её консервативным ценностям.

Для сегодняшней России всё это ещё более повышает значимость интуитивно ощущаемой национальной идентичности. В условиях конституционного запрета государственной идеологии, то есть, по сути, в условиях запрета открыто указывать ценностные ориентиры и цели, под которые власти должны выстраивать все управленческие структуры, последним критерием для них остаётся национальная идея, пульсирующая в груди чиновников — у кого отчётливо, а у кого и совсем уж смутно. Идентичность человека выражается ведь в его глубинных убеждениях, поэтому она столь трудно формализуема и неподатлива к количественно-качественному препарированию. Рано или поздно на её основании, однако, всё же должна быть сформулирована государственная идеология, включающая внятные стратегемы развития общества. А пока национальная идея, то есть, интуитивно ощущаемая россиянами идентичность, остаётся единственной идеологической базой для госстроительства и управления, что ещё более повышает значимость её социологического изучения.

Изучение национальной идентичности

Задача, стоящая перед социологами, в тех, или иных аспектах изучающих общественное мнение, необычайно сложна: так организовать вопросник, чтобы ответы респондентов, в самом деле, отразили их идейный настрой. Убеждения ведь по своей природе переживаются людьми глубоко внутренне. Поэтому любое политико-социологическое изучение убеждений населения сталкивается с серьёзными препятствиями, фатально снижающими достоверность результатов. Слишком прямолинейные вопросы рискуют спровоцировать протестные ответы, не отражающие реальные убеждения опрашиваемых. Но уход от неудобных вопросов в периферийные темы, анализ, опирающийся на малозначащие косвенные критерии, также заведомо ослабляет результативность исследования. 

Современная социология родом из 60-х годов XX века, когда началась разработка социологических технологий изучения общественного мнения, как в самой широкой репрезентативной выборке, так и по отношению к экспертному сообществу. Одновременно с всплеском социологической науки взрывоподобно активизировались также и методы количественного анализа социально-репрезентативных текстов с целью последующей содержательной интерпретации выявленных числовых закономерностей, так называемый контент-анализ (content analysis). 

Стандартный контент-анализ применяется при изучении источников, инвариантных по структуре или существу содержания, внешне бытующих как несистематизированный беспорядочный текстовой материал. Суть метода в сведении его многообразия к абстрактной модели содержания текста и в последующем соотнесении с нею всех конкретных случаев.

Поэтические ответы Анастасии Дмитрук во всех отношениях удобны для социологического анализа. Если ставить вопрос об их репрезентативности, то их авторов можно отнести к спонтанно обозначившемуся «экспертному сообществу» неравнодушных. Никто ведь не надоедал им соцопросами и не интервьюировал их. Они лишь, следуя искреннему порыву, изложили в стихах свои убеждения. И в этом главная социологическая ценность всего этого поэтического (а порой псевдопоэтического) массива. Это же создаёт сложность для исследователя, обобщающего весь этот пёстрый стихотворный материал. Но, как уже говорилось, именно для решения подобной проблемы был разработан метод контент-анализа.

Консервативные ценности

Даже предварительное прочтение ста стихотворных ответов киевской поэтессе Анастасии Дмитрук показывает примерно один и тот же набор ценностных блоков, кочующих от автора к автору. И это понятно. Ведь состав ценностей, манифестируемых критиками юной киевлянки, продиктован именно несогласием с ней. Естественно, у тех, кто вступил с ней в полемику, иные ценности — традиционалистские и консервативные.

Вопрос о составе консервативных ценностей разрабатывается с конца XVIII века, когда охранительная идеология в связи с ужасами Французской революции была противопоставлена либерализму. От консерватизма как одной из базовых идеологий, всё же допускающих эволюционную гибкость, политологи сегодня отличают традиционализм, но ценности у них в целом одни и те же. Вот какой набор из пяти традиционалистских ценностей назван, например, в одном из исследований американских социологов середины XX в.: патриотизм, религия, национальная безопасность, стабильность, нравственность. Сразу следует заметить, что из перечисленных ценностей только первые две, в самом деле, воспринимаются в качестве ценностей, поскольку доставляют человеку высоко оцениваемые духовно-психические состояния. Три других, это скорее оценочные параметры условий жизни и поведения окружающих людей. 

В России первый манифест охранительной идеологии, принадлежащий Н.М. Карамзину, вышел в 1811 году. Главным идеологом консерватизма признан, однако, его младший современник граф С.С. Уваров. При вступлении в 1833 году в должность министра народного просвещения он назвал три ценности, которые сжато воспроизводят всё тот же консервативный набор: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединённом духе православия, самодержавия и народности». 

Что касается ценности религиозной веры, то она понятна. Свой опыт соприкосновения со Сверхъестественным верующий переживает как самое дорогое, что у него есть. Такой же ясности по отношению к уваровскому самодержавию уже нет. Каким бы ни был строй государства, его функция в конечном итоге всегда регулятивно-ограничительная; государственные институты власти регулируют общественные отношения. Тем не менее, в самодержавии, рассматриваемом министром просвещения Уваровым в качестве ценности, безусловно, присутствует также позитивный компонент тёплого патриотического чувства к самодержцу.

Последняя составляющая уваровской триады, народность, наиболее уязвима для толкований, поскольку среди множества содержащихся в ней политико-социальных импликаций могут быть усмотрены намёки на демократию, несовместимую с самодержавным строем. Идеолог имперского консерватизма Уваров сам косвенно признал это, когда поспешил разъяснить народность с одной стороны обращением к истории, а с другой — сравнением с растущим организмом. То есть, народность для Уварова несёт определённое позитивно-предметное содержание. Это субъектность русского народа, явившаяся источником его социально-политического развития в истории. В соответствии с его логикой субъектность эта самореализовалась в монархической государственной системе, пронизанной множеством правовых, административных и нравственно-религиозных связей. 

Если вернуться к пентаде консервативных ценностей американских социологов прошлого века, то из них уваровской народности соответствуют как минимум две: патриотизм и нравственность. Две другие при этом соотносятся с государствообразующим значением самодержавия — это национальная безопасность и стабильность, но, строго говоря, они не относятся к первичным ценностям. По сути это вторичная реакция на опасность дестабилизации благополучной жизни населения; как известно, за эти риски отвечает власть. То есть, если ставить вопрос о политико-социальных реалиях, построенных не на отрицании, а на позитивной ценности, то речь должна пойти об эффективной власти, то есть, о державности как социополитической ценности. 

Уваровская триада, в отличие от социологических исследований консерватизма, проведённых спустя столетие в США, создана была не на основе соцопросов, а в результате историко-политологического анализа, сделанного министром просвещения по долгу службы. Государствообразующее значение уваровской триады, разумеется, от этого ничуть не меньше, чем у американской пятёрки. В любом случае, триада консервативных ценностей в России 30-х годов XIX века была сформулирована в ответ на потребность времени, исходя из здравого смысла и опыта госуправления должностных лиц.

В начале 2015 года в правительственных кругах и в российском обществе получила резонанс ещё одна пентада консервативных ценностей, составляющих «русский код». Это вера, державность, справедливость, солидарность и достоинство. Предложил её предстоятель Русской Православной Церкви патриарх Кирилл на открытии XVIII Всемирного русского народного собора, а затем в выступлении перед членами Государственной Думы. Как и граф Уваров, патриарх опёрся на социо-политологический анализ истории российской государственности. Более того, пять консервативных ценностей, сформулированных патриархом всея Руси, по сути дела, это прямое развитие уваровской триады.

Вера и державность у патриарха Кирилла — это, безусловно, расширение уваровских православия и самодержавия, позволяющее имплементировать их в условиях сегодняшней многоконфессиональности и демократического строя в постсоветских странах. Обе эти институции явились поистине государствообразующими для Древней Руси. Уже первая русская хроника «Повесть временных лет» (XII в.) описывает мучительные поиски князя Владимира новой идеологии, способной в разрозненных восточнославянских племенах воспитать настоящих патриотов единого народа и общего государства. Из трёх монотеистических религий князь Владимир выбрал христианство, вероятно впечатлённый его социальной концепцией, отражённой в Новом Завете. В соответствии с ней за правителями, возглавляющими государство, признаётся санкционированная Богом функция «удерживающего» (2Фес. 2:7), который «есть Божий слуга, ... отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» (Рим 13:4-7). 

Свой выбор между западной и восточной юрисдикциями христианской церкви святой князь Владимир, как известно, сделал в пользу восточной Константинопольской, в то время наиболее адаптированной к условиям империи. История показала правильность его выбора. В период феодальной раздробленности, продолжавшейся четыре века от наследников киевского князя Ярослава (978—1054) до московского князя Ивана III (1440—1505) народ не переставал сознавать себя единым только благодаря православной вере и Церкви. 

Что касается уваровской народности, то её расшифровку патриарх Кирилл увидел в поворотных моментах российской истории, произошедших уже после Уварова. Так Октябрьская революция не получила бы широкой поддержки, если бы в русском народе не было столь сильным чувство справедливости. Чуть позже в годы Великой Отечественной войны государство было спасено благодаря пробуждению в народе духа единения и патриотического подъёма, то есть, солидарности. Далее распад СССР. Для рядовых граждан он был скрашен ожиданием невиданной личной самореализации, ощущением собственной значимости и достоинства (в данном случае не важно, насколько эти ожидания осуществились). Итак, помимо ценностей веры и державности, образовавших русскую государственность, патриарх называет ещё три ценности, относящиеся к идентичности русских: справедливость, солидарность, достоинство. 

Из пентады патриарха три ценности относятся к опыту экзистенциальных переживаний, которые люди ставят превыше всего. По сути это три аспекта одного и того же личностного самопознания: созерцание окружающего мира, осознание его тайны и осмысление своего места в нём приводит человека к обретению веры; открытие того, что микрокосмос во мне не уступает величию большого мира, что моё «я» — это отображение, образ Самого Бога, приносит человеку ощущение собственного достоинства; наконец, опознание в других людях такой же глубины, какую я ощущаю в себе самом, способно доставлять ликующее чувство солидарности с ними. Остальные две ценности носят регулятивный характер: справедливость регулирует взаимоотношение людей на уровне внутренних мотивов и решений, а державность — во внешней сфере правовых, административных и экономических отношений. Таким образом, эти пять ценностей достаточны, чтобы функционально исчерпать все аспекты национальной идентичности. 

В речи перед депутатами Думы помимо этих пяти консервативных ценностей патриарх привёл ещё целый ряд других ценностей, характеризующих русский традиционализм. Он назвал также: «мир, единство, нравственность, честность, патриотизм, милосердие, семья, культура, национальные традиции, благо человека, трудолюбие, самоограничение, жертвенность». Не забыл патриарх Кирилл и главную либеральную ценность, свободу. Однако в списке консервативных ценностей у неё иное место: «не следует идею свободы, противопоставлять другим фундаментальным ценностям. Те, кто хотел бы предать их забвению или принизить их, должны понимать, что ослабляют сложившийся веками общественный уклад, который создал наше общество и делает его стабильным». 

Строго говоря, все дополнительно перечисленные патриархом Кириллом ценности легко можно распределить между пятью, выделенными им в качестве фундаментальных. К державности как ценности сильной государственной власти, безусловно, относится такое условие народного процветания как мир, который для любого правительства является приоритетом. К религиозной вере так или иначе относятся все приведённые ценности, включая свободу, хотя, одновременно они должны быть отнесены ещё и к другим консервативным ценностям. К справедливости, безусловно, следует отнести нравственность, честность, самоограничение и даже свободу, поскольку с консервативной точки зрения свободный выбор не может не быть ограничен справедливым учётом интересов всех. К солидарности относятся эмоционально переживаемые ценности, такие как единство, патриотизм, жертвенность. Наконец, к достоинству относятся, прежде всего, такие философско-антропологические понятия как благо человека, трудолюбие, социальное понятие семья, социоисторические понятия культура и национальные традиции.

Сто рассматриваемых здесь ответов Анастасии Дмитрук интересны социологу, прежде всего, потому, что они достаточно определённо отражают структуру ценностей, составляющих идентичность русских. И все эти ценности также вполне можно свести к пяти базовым консервативным ценностям, названным патриархом Кириллом. 

Место религии среди ценностей респондентов

Тема веры, так или иначе, упоминается почти у четверти авторов, что немало, если учитывать, что их тематика, в общем-то, далека от чисто религиозных вопросов. Точнее, в 22% всех поэтических ответов на стихотворение Анастасии Дмитрук упомянуты христианские ценности. Это может быть простая апелляция к Божиему воздаянию (1), упоминание общих религиозных ценностей: «Мы давно уже сёстры и братья. Ведь у нас одно православное Распятие» (19), провозглашение своей веры: «на Христа уповаю, Ты верни Украину к Свету» (75), или прямое молитвенное обращение к Богу: «Дай нам сил целым быть, единым» (88). 

Интересно проследить распределение упоминания религиозных ценностей среди возрастных групп. Среди «старших сверстников» религиозные ценности упоминают 9% (см.: 72, 86). Среди авторов помоложе, то есть, сверстников украинской поэтессы — 13% (19, 41, 45, 51, 59, 81, 88, 100). Чуть больший процент упоминания ценностей веры среди представителей старшего поколения — 17% (63, 65). 

Неожиданно значительный процент показали «нейтральные современники» — 54% (1, 5, 7, 12, 13, 20, 67). Чем его объяснить? В качестве «нейтральных современников», нам пришлось обозначить авторов, которые свою персону постарались увести за кадр веб-камеры. Скорей всего это говорит о скромности присущей этим людям. Возможно, их скромность продиктована именно христианскими убеждениями. То есть, даже отважившись на публичный акт, верующие люди неосознанно, или осознанно избегают ореола публичности в той мере, в какой это возможно, и, в результате, они сконцентрировались в группе неопознанных «нейтральных современников».

И уж совершенно неожиданный результат для подростковых ответов — 60% (55, 62, 75). Едва ли это свидетельствует о том, что среди подростков больше половины верующих. Скорее это говорит о другом. Среди верующей молодёжи патриотически настроенных молодых людей оказывается гораздо больше, чем среди индифферентной молодёжи. В силу религиозных убеждений они более ответственны в социальном поведении и, потому, скорее отозвались на вызов автора «Никогда мы не будем братьями…».

Разумеется, упоминание религиозных ценностей авторами стихотворных ответов киевской поэтессе, вовсе не обязательно показывает их религиозность. Это может быть простая дань «высокому штилю». Справедливо и обратное. Если среди 13 «старших сверстников» — а это условно люди от 35-ти до 50-ти лет — только двое (72, 86) обратились к религиозной символике, это отнюдь не подтверждает отсутствие у большинства людей этого возраста религиозных убеждений. Люди, относящиеся к данному возрастному кластеру, воспитывались ещё при советском «государственном атеизме», бытовавшие тогда правила самосохранения не могли не приучить их к самоцензуре.

Державность: эффективность и демократизм власти в оценке респондентов 

Рамки обсуждения задач государства и его эффективности заданы самим жанром «ответа Анастасии Дмитрук». Естественно, поэтому, отправным пунктом здесь стала смена «Майданом» исполнительной власти Украины. Так юная поэтесса заявила о победе протестовавших. У её оппонентов, однако, возникает много вопросов к критериям, по которым следует оценивать победу, добытую на баррикадах. Киевлянка сочла достаточным факт смены правящей верхушки, не задумываясь над последующей деятельностью новой власти: «Нас каты (укр. — палачи) на колени ставили — мы восстали и всё исправили». Кого под «катами» подразумевает поэтесса? Разъяснение скорей всего следует искать в антиолигархических лозунгах, с которых «Майдан» начинался. Если «каты» — это коррумпированная олигархия, которая, выкачивая ресурсы из украинской экономики, подвела страну к дефолту, то новое «техническое» правительство, утверждённое митингующими на площади Независимости, только усугубило ситуацию. Во главе областных администраций напрямую уже были поставлены олигархи. 

По вопросу эффективности власти из 100 высказались 39 оппонентов киевлянки (из них многие затронули также и другие аспекты темы державности, о которых речь пойдёт позже). В шести стихотворных отповедях политические результаты «Майдана» прямо поставлены под сомнение. От автора к автору нарастает понимание того, что стычки с милицией не принесли позитивных изменений: «Стали умнее убивая? ...Зависть не у нас, а у вас большая. С коктейлем Молотова догорает»(4); «Вы же власть допустили такую, что подставила вас под пули. Вас каты на колени ставили, вот вы встали, и что исправили?»(14); «Вы восстали и всё исправили? Шины палили, пенопласт плавили... Кричали, что на Востоке короли правили? <…> Зато мы все свободные, скоро будем босые, голодные... Ведь мы никому ни родные, ни сводные»(19); «Перемазала она Киев сажею. А ведь мы его вместе нажили. Погулять то, куда как весело: Сбросишь памятник-ка — история! Песня ли? Вы имели нужду и — справили! Вот и всё, что вы там исправили. За понюшечку демократии! Долго ль петь тебе теперь, плясать, танцеватели!»(21); «Вы восстали, но ничего не исправили, только вышли за рамки приличия. И тот факт, что великими стали вы, к сожалению, лишь мания величия»(82); «И чего ты страна добилась? Покалечена, разворована. Но затеять войну решила против тех, для кого ты Родина»(88).

Ещё семь «ответов» основаны на уверенности, что «майдан» — это путь к политическому краху, экономической катастрофе и, как следствие, к развалу государства: «Натворили вы столько глупостей! И своим же стреляли в спины вы» (1); «Вы «великие»? — это «маничка». Масло уж разлила всё Анечка. Масло пролито, едет вожатая, Украина маразмом зажатая. И уж скоро башка покатится, к сожалению, не воротится»(3); «Поэзия жертвы?! Борьба за свободу... И — новые цепи простому народу»(20); «Стали смелыми? Храбро б сравнили — что хотели и что получили? Стариков своих, чем накормите? Они — не жили паразитами. Каково вам — с глазами гордыми — брести по миру за кредитами? Разжигая огни восстания, в клочья рвёте страны своей здание. На развалинах лишь успокоитесь? Кровь прольёте — уже не отмоетесь»(32); «Вы великие, а в чём величие? Вы несчастные и обманутые. И какое у вас будущее? Как известно, ломать — не строить. Разломали всё, разбомбили своими коктейлями Молотова. И сейчас вы шахтёров грабите, пенсионеров лишаете минимума»(46); «Из Украины с вашими законами народ бежит, уходит регионами. Кругом бесправие, безвластие, бардак. Это цепи сбросили вы так? ... И после баррикад на площадях и в парках всем стало лучше жить при новых олигархах? Обманывайтесь снова, день за днём, себе врагов придумывайте дальше. А мы тогда, пожалуй, прочь пойдём — от бесконечных выборов, от фальши»(51); «Вашей волей столица изранена. И страна на куски развалена»(77).

Ещё другие восемь авторов прямо обвиняют украинскую власть в предательстве национальных интересов: «Ваша Рада яйцеголовая, не последняя, и не новая, разворует всё до последнего, всех оставит беднее бедного! Как ошиблись вы с правым сектором, ординатой своим и вектором»(1); «А у вас только ненависть к русским и грабители у волостей»(2); «Нет хозяина в доме вашем. Вот и пустили к власти продажных. Ваши трусы указ выпускают, трижды за день в нём смысл меняют. Мирных жителей террористами назвали, забыв, как сами Майдан разжигали. Позабыли, через печенье как к власти пришли. А теперь на народ танки пошли»(33); «А теперь вы голодные, даже дикие, ни какие вы не великие... И на колени вас сегодня ставят ваши же каты, что страною правят»(49); «Олигархи, чужие фамилии, в унитарных призывах психоз. Пораженцы, вожди изобилия, лгут вожди дурно пахнущих роз»(67); «Ну а ваш <правитель>, будто зелья напился, и ни царь, ни хозяин, а просто урод. Ведь напомнил он мне побирушечку, он всё бегает, клянчит и просит. В руках НАТО он просто игрушечка, а в беде вас НАТО и бросит... Брат на брата идёт с автоматами. Мозги точно промыты конкретно. Европейский союз и НАТО убивают страну безответную»(72); «Не позволь, Украина свободная, тобой грязным США помыкать! Крик души не заглушит дружный смех США над людьми и над Небом»(75); «Без оружия вы опасные? Вопрос к автору этого стихотворения! А колонны военных несчастные, что прут к нам на Юго-Восток?»(82).

В русле темы «державности» власти лежит также вопрос о её демократичности, насколько украинские послемайданные правители на самом деле привержены принципам современной западной демократии. Дискурс «ответов» юной киевской поэтессе здесь задан её сентенцией: «У вас царь, у нас — демократия». Впервые понятие либеральной демократии было дефинировано в 30-х годах XIX в. по отношению к США. Два столетия назад появление либерально-демократической идеи расценивалось как скачок социального прогресса. Благодаря этому в государстве, созданном для обслуживания гражданского общества собственников-капиталистов, открывалась лазейка на основе «равенства возможностей» допускать к выборам неимущие слои населения. Но и сегодня в США центр принятия политических решений смещён в сторону финансовой олигархии, располагающей исчерпывающим инструментарием для лоббирования корпоративных интересов. Что касается российской модели демократии, то её характеризует чётко выраженная «вертикаль власти». В 2005-06 годах этот тип государственно-общественного устройства российскими политологами был обозначен как «суверенная демократия», то есть, ориентированная на независимость от крупных центров власти, в отличие от небольших государств Центральной Европы.

Семнадцать авторов под сомнение ставят тот факт, что новые украинские власти, в самом деле, руководствуются демократическими принципами, провозглашаемыми сегодня на Западе: «Есть конституция, граждан права. Ну а для вас то пустые слова»(8); «Вот „зря прячутся, крысы, молятся, они кровью своею умоются“... Если это — демократия, то тогда мы не будем братьями!»(14); «“У них царь, у нас демократия“ — вы попутали все понятия!»(19); «Не готов наш народ к демократии в украинском её варианте»(43); «О, у вас демократия, круто! Америка засыплет вас валютой! Откройте ж глаза ваши, бесстрашные: сыр бесплатный — только в мышеловке!»(46); «Вот и думай теперь, девочка, так сладка ли их демократия. Сколько стран ею вдосталь напилися, только взад ведь время не катится»(47); «Гордитесь вы своим режимом, мол, демократия в бою! Но ведь недаром люди Крыма сбежали от него к царю»(68); «Демократией ты называешь — огород на Майдане сажать»(72); «Демократия ваша дикая, только алчность у вас великая»(77); «Демократия — слово чуждое для тебя и таких как ты. Вас использовали, теперь вы ненужные. Вас теперь валят ваши каты (укр. — палачи)»(82); «Это что у вас, демократия? Во сто крат на террор помноженная...»(85); «Говорите о демократии? Её нет у вас даже в зачатии!»(87); «Что вы называете своею демократией, развал страны родной и убийство своих братьев? Нацистов у власти, и убитых сыновей? Да что ж вы сотворили с матушкой своей?»(93); «Послушай девочка — добрые глазки, не надо рассказывать, нам свои сказки ... про демократию ваших уродов»(95); «У вас майдан! У вас демократия? И вы жжете коктейли Молотова. Говоря, что молчание золото? То-то видно в Донбассе стреляют. Чтоб молчали, людей убивают! Вот убили Изотову Юлю. Засадили в девчоночку пулю. Обозвали людей террористами, называя сепаратистами!»(98); «Так какая тут демократия, когда нацисты правят, предатели»(99); «Как посмели вы им разрешать у себя на глазах людей жечь? Я хочу, я хочу лишь понять, о какой демократии речь?»(100).

Ещё шесть оппонентов А. Дмитрук прямо проводят сравнение между российской и украинской демократией, не в пользу последней: «В такой демократии живите сами. У нас в России демократия другая... А нам нормально с царями, зато мы не умираем» (4); «У вас дикость, у нас — Империя. Не понять вам этого бремени»(7); «У нас царь — а у вас демагогия»(11); «Ненавижу я эту братию, что именует себя демократией. У "царя" без жертв всё обходится, а у вас? На каждого пуля находится!»(45); «Бардак у вас и полудемократия. Вам бы нашего царя дать, братья!»(49); «Лучше с царём, чем с псевдодемократией»(51).

Наконец, среди авторов есть и такие, которых и совсем не гипнотизирует слово «демократия». В семи «ответах» самоценность демократии вообще поставлена под сомнение, их авторы уверены, что целью государства является не определённый общественный строй, пусть, демократический, а благополучие и процветание народа: «Мы царя себе сами избрали, короновали его на царство. Все, кто против, всё проиграли любви к Родине и Государству»(15); «У нас царь, а у вас демократия... Слишком дорого нам покаяние, чтоб царя разменять на хозяина»(24); «Вам не нравится Путин? Нам тоже. Нам не нравится, что он — один. А должно быть таких как он — много, чтобы Русский Мир стал един!»(25); «То, что царь у нас, так держава мы»(44); «Да, у нас царь, Владимир, которого выбрали сами»(62); «Мы царя себе сами назначили, Конституции не нарушил он... И скажи мне, когда демократия приравнялась к убийствам и лжи?»(64); «Да вот про царя ещё девочка, кстати, поменьше ты верь вашей местной печати... А вы подавитесь своей дерьмократией. Мы обойдёмся без таких вот братьев»(95).

Справедливость или равноправие в распределении свобод и ответственности

Нельзя не согласиться с патриархом Кириллом, что справедливость — это одна из базовых ценностей, составляющих русскую идентичность помимо веры и державности. Ценится она, однако, не сама по себе, а поскольку является инструментом распознания недозволенного во взаимоотношениях людей. Справедливость относится к регулятивному типу социополитических ценностей. Бесспорно также и то, что чувство справедливости инициировало борьбу против «эксплуататорского класса» в период революций 1905 —1918 годов в России. Но это не единственное его проявление. В Великую Отечественную войну именно понимание бесчеловечной несправедливости нацистской идеологии вызвало всенародный подъём освободительного движения. Ведь под угрозу физического уничтожения была поставлена, в том числе, и русская идентичность, которой резко противоречит любое убеждение, допускающее неравенство наций, народов, рас и т.д.

Отказ некоторых украинцев от братского родства с русскими: «никогда мы не будем братьями...», — бессмыслен с точки зрения генетики и общей истории. Смысл он приобретает лишь в случае идеологического размежевания на своих и чужих, то есть, в случае выдвижения украинцами ценностей, которые русские не могут с ними разделить. Более всего для русских неприемлема недавняя героизация на Украине фашистских пособников, воевавших на стороне гитлеровцев в Великую Отечественную войну. В ответ на прославление подобных «героев» сразу же включается «русский код» — его антифашистская составляющая, суть которой в справедливом признании равенства наций. 29 оппонентов Анастасии Дмитрук в её отказе от братства с русскими сразу же распознали нацистскую подоплёку, хотя, по букве она не подавала для этого повода.

Среди этих авторов 22 прямо обвиняют наиболее брутальную часть манифестантов Майдана, добившихся смены власти, в приверженности нацистской идеологии: «Нам нацисты не будут братьями ... Не страшны нам ваши ужастики, мы — со звёздами, вы — со свастикой!»(1); «Гарна дивчина – Дмитрук Настенька, с затуманенным взором свастикой»(6); «Ваша родина фашистская. Наша — праведная и чистая ... Вы с Бандерой и Гитлером в связке, и убийцы — по их указке!»(9); «Никогда мы не будем братьями ни с бендеровцами, ни с фашистами»(13); «Никогда мы не будем братьями. Вы звёзды героев даёте предателям»(15); «Вам фашистскую, чёрную свастику при рожденьи дарили каратели. С детства вам забивали головы профашистскими "супер-героями", вот и жжете коктейли вы Молотова, а не учите Правду истории...»(23); «Мы ж фашистов и мразей, гоним с родины моей. На коленях Правый Сектор будет кровью умываться. У фашистов нету воли, им привычно унижаться»(28); «Вот Бандеру воздвигли в лидеры, позабыв про дедов и родителей»(33); «Как могли вы позволить Бандере усыпить вашу память и честь?»(36); «Не хотим мы жить с изуверами, ни с мазепами, ни с бандерами, ни с фашистскими легионами — тягнибоками-фарионами»(40); «Вы подняли с земли флаг со свастикой»(42); «В Киеве Русь вы святую обидели, ублажая фашистов проклятых»(59); «Позабыли, Хатынь, карателей. Реет в Киеве флаг предателей, черно-красная тень химеры, демократы с душком Бандеры»(60); «Хватит слушать фашистский бред, отрекись от шёпота нелюдя»(65); «Как иконы — портреты фашиста, да, Степана Бандеры, садиста»(63). «Нет у вас совести, вы Бандеру своего превозносите»(83); «Была, помню, одна такая раса, арийская, вероломно тоже напавшая. У вас с ними история тесная. С их крестами, флагами носитесь»(85); «Говоришь, что вы великие? У вас фашизмом мозги забитые»(86); «Будто вытерли вам разум ластиком с намалёванной чёрною свастикой»(87); «Нацизм ослепил Украину, Майдан уж сгорел дотла»(89); «Это революция, это гордость ваша? Ублюдки, что нацистскими флагами машут?»(93); «Но средь вас оказались предатели, что фашистам заделались братьями»(99).

В четырёх ответах киевлянке объясняется суть нацизма, состоящая в ненависти: «Ты ненависть ставишь превыше всего, и больше в душе твоей нет ничего! Порядок, законность, мечту и любовь сменил ты на свастику, ярость и кровь»(39); «Кто считал свой народ помоями, того сделали вы героями»(44); «Прославляете вы моральных уродов, страну на колени поставить готовы, лишь бы заполнить карманы монетой, после этого совесть останется светлой?»(45); «Кричите: «слава Бендере» и он герой Украины. Чтоб вас заслуженно убили, как он убивал невинных»(93). 

Ещё шесть авторов разъясняют свои антифашистские убеждения, которые состоят в признании равенства всех народов: «Мы один народ, одна нация. Не с фашистами, с вами, украинцы»(16); «Что ответить девчушке молоденькой? Что, была у нас общею Родина? Что, нет духа фашизма дремучего? Что, другому детишек здесь учим мы? Не делить: кто старше, кто младше, а что, много нас, разных, все — наши»(32); «Знать, Настюша, тебе не ведомо, как нацисты за власть бились с дедами. Только деды-то наши славные. Не за власть, а за жизнь твою, Настенька»(92); «Я вырос в русском городе на Богдана Хмельницкого, а ты средь нацистов прослывёшь активистскою»(96).

В консервативной системе ценностей со справедливостью тесно связана свобода. Если в либерализме свобода по определению занимает первое место среди ценностей, то в консерватизме она даже не входит в число базовых ценностей, поскольку абсолютной свободы (а значит, свободы как таковой) не существует. Человек всегда ограничен в своём выборе, будь то внешние условия, или собственные нравственные принципы. Если мы вернёмся к консервативной пентаде патриарха Кирилла, то морально-этическая сфера в ней представлена именно справедливостью, в то время как свобода — это всего лишь её производная. Либерал и консерватор готовы, тем не менее, примириться в утверждении, когда-то на заре Нового времени высказанном во французском парламенте: «свобода вашего кулака заканчивается там, где начинается нос другого человека». Однако для консерватора все суждения о свободе начинаются с этого принципа, а для либерала, наоборот, им завершаются.

Спор консерваторов и либералов о свободе нашёл отражение и в «ответах Анастасии Дмитрук». Собственно, у юной поэтессы не просто либеральный, а гиперлиберальный взгляд на политические свободы. Подобной свободы политического протеста западные либерально-демократические правительства, разумеется, не допускают у себя на улицах, однако, в таких «недемократических» странах, как Украина, приветствуют. Свободу устраивать беспорядки, парализующие правительство, Дмитрук считает преимуществом Украины перед Россией: «У вас дома „молчанье — золото“, а у нас жгут коктейли Молотова», «Вам шлют новые указания — а у нас тут огни восстания». Оппоненты Дмитрук резко возражают против подобной «свободы», ведущей к госперевороту и гражданской войне. Поддержку Западом Майдана они считают применением двойных стандартов, с которыми никак не могут согласиться, поскольку двойная мораль принципиально не совместима со справедливостью. 

22 автора рассуждают о свободе в связи со справедливостью, что прямо обнаруживает их консервативные позиции. Девять из них, в частности, критикуют поэтессу с Майдана за то, что свободу она путает с вседозволенностью и личной выгодой в ущерб государству и обществу: «Знаем мы положение дел, что есть свобода, а что беспредел»(8); «Что о воле-то можете знать? Всё никак кандалов не порвать»(49); «Говоришь, что у вас демократия? Говоришь, вы страна свободная? Да давно вы свободу продали, вместе с ней вы продали и Родину»(59); «В чём свобода-то ваша, убогие, за гроши страну разменять? Ведь в Россию готовы многие с Украины уж дёру дать!»(77); «О какой свободе слова мы с тобою говорим? Ради денег ты готова отказаться от родни?»(78); «Вас никогда на колени не ставили. Вы стали сами. Вы одурманенные не свободой — деньгами»(79); «Воля русского в вас подавлена... Кайданы (кандалы, цепи) порвите отравленные!»(81); «Говорите о демократии? Её нет у вас даже в зачатии! Говорите, свобода слова? Её нет, как всего другого!»(87); «Послушай девочка — добрые глазки, не надо рассказывать, нам свои сказки про ваше красивое слово — СВОБОДА, про демократию, ваших уродов»(95).

Ещё 12 авторов в противовес юной поэтессе связывают свободу с правом на достойную жизнь, то есть, со справедливостью и социальными обязательствами, а не с разрушительным протестом. В пример они ставят стабильность, в которую конвертирована свобода россиян: «У нас царь, а у вас анархия... У вас воля, — нам шлют указы, но зато правовая страна, мы не жжём своих братьев на службе. И нет камня у нас в руках... Ну а мы любим жизнь в ярких красках и улыбка у нас на лице»(2); «А нам нормально с царями, зато мы не умираем. И людей не подкупаем, матерей не убиваем»(4); «Мы сажаем, и сеем и пашем: вот какие заботы наши»(9); «Смерть и пепел по миру сеете, поджигая коктейли Молотова. Убивать беззащитных умеете, называя себя свободными»(13); «“Воля“ — слово всем нам знакомое, и детей у нас нет в цепи скованных. У нас дома молчание — золото. Смысл? — жечь нам коктейли Молотова. И у нас кровь горячая, это вы как родня незрячая»(14); «Духом были и будем свободными. Потому не желаем стать сбродом мы. Не нужны нам безумцев восстания под заморским лукавым влиянием»(18); «Мы свободны, а вы потеряны»(24); «Не цепи у нас — обязательства»(32); «Мы не раз отстояли свою волюшку, живота не жалели за свободушку»(41); «И чтоб знали вы — нам знакомы все значения слова „воля“»(43); «Дух один у нас — быть свободными! А не еврокуклами модными»(61); «Говоришь, что мы в цепи закованы, что не знаем гражданских свобод. Воля будто бы не знакома нам. Ошибаешься, мы ведь гордый народ»(64).

В одном из ответов провозглашается справедливость в геополитике; автор отвергает обвинение России в покушении на независимость Украины: «Мы позволили вам отделиться и покинуть наш общий дом. Мы позволили вам усомниться в светлом подвиге наших дедов»(25).

Солидарность: «революционный адреналин», патриотизм, или геополитический выбор?

Если справедливость — это регулятивная ценность, то есть, она важна не сама по себе, а как инструмент ограничений во взаимоотношениях людей, то солидарность относится уже к эмоциональной сфере жизнедеятельности человека. Солидарность — это внутреннее переживание, а потому оно сродни религиозному чувству. Рассудочно оно осознаётся лишь постфактум, когда душа уже охвачена ликующим чувством сопричастности. В далёком прошлом подобный героический подъём побуждал людей объединяться для защиты не только своих семей, но и своего города-республики в Древней Греции, Средневековой Европе и в Новгородско-Киевской Руси. Солидарность, однако, более широкое понятие, чем патриотизм, сюда же можно отнести, например, защиту корпоративных интересов, отстаивание чести своей команды и даже буйство футбольных фанатов. 

Стихотворение Анастасии Дмитрук также вдохновлено острым переживанием солидарности с многотысячной толпой протестующих на киевской площади Независимости: «Да, у нас в сердце кровь горячая... у нас всех глаза бесстрашные, без оружия мы опасные». Далее у неё речь идёт об ощущении опасности и осознании собственного героизма: «Повзрослели и стали смелыми все у снайперов под прицелами». Понятно, какой ответ дают ей люди, знающие из опыта, что адреналин в крови это далеко не главное, что есть в жизни. Из 100 стихотворных ответов киевлянке в 87-ми аргументация, так или иначе, вращается вокруг переживания солидарности, или оценочных суждений о ней. Так 23 автора, исходя из своего понимания причин, почему мирные митинги переросли в вооружённые столкновения, уверены в пагубности подобной протестной солидарности.

Среди них 7 авторов прямо указывают на деструктивность протестной солидарности «майданного» сообщества. У них принципиально иной взгляд на романтику «баррикадных» сражений с безоружным «Беркутом»: «Любишь ты, шины, смрад и анархию, видеть боль пацанов молодых»(2); Один из авторов с сарказмом передаёт суть революционной романтики: «То ли дело у нас в Украине незалежностью дышим отныне. Здесь свободой пропитан воздух, покупай её оптом и в розницу. Ну, а если нет денег в кармане — так бери, всё равно пропадает. Вон, машина стоит бесхозная, подбери ключи и используй. Магазины, заводы, банки, всё бери, ничего не жалко. Равно никто не накажет — нету больше ментов продажных. Не нужны нам границы и пошлины, это всё пережитки прошлого. Мы счастливые, мы влюблённые, мы свободою опьянённые»(5); «Воля — слово и нам знакомое, вам вскружило неясные головы... Пусть у вас в сердце кровь горячая, без рассудка быть вам незрячими»(7). «Ты говоришь, что, мол, кровь горяча? Ну а по мне, это не кровь, а моча». Протест ради бодрящего адреналина в крови, по их мнению, просто безрассуден: «Ты говоришь, что глаза, мол, бесстрашные? Ну а по мне вы все просто без башни»(8). «Вы же всё разрушаете, жжете. Когда ж чёрные глотки заткнёте?»(9); «Возомнили себя великими? Вы в ревущей толпе безликие»(13); «Никогда мы не будем братьями? Ты кричала? Кидалась платьями? Прикрывалась футболкою модной? Называла сей шум свободой? Что ты лыбишься? Дура дурой! Очарованная процедурой. Перед глазами усмешка Сталина? А под глазом огонь восстания?»(21).

Ещё двое авторов приравняли романтику восстания, воспеваемую юной поэтессой, к инфантилизму: «Повзрослели? Когда ж поумнеете? Или всё от бесстрашия млеете?»(32); «Я внимаю на грани отчаянья: с её слов, украинцы ужасны! Они все как один Джеки Чаны — без оружия очень опасны. Жгут покрышки, машины, здания, И при этом глаза бесстрашные. Говорят про огни восстания, а по мне — им сорвало башни. «Повзрослели и стали смелыми»? Но на деле — ослабли разумом. Ну чего же вы взрослого сделали? Собрались отравиться газом?»(43).

Семь других противников «революционного адреналина» уверены, что солидаризация в инфантильном «майданном» протесте ведёт не только к личностной деградации, но и к разрушению внутриобщественных связей. А в конечном итоге — к разрушению экономики страны: «Говоришь, у тебя кровь горячая? И глаза у тебя бесстрашные? А подумала ли ты о матери, когда жгла ты её несчастную? Метя свастикой и оружием, ты стреляла ей в сердце самое! И сдавала её с равнодушием этой хунте на растерзание»(34); «Остался ли кто-то среди вас в рассудке? Или все как в тумане — в дурмане сгоревших покрышек, в густой патоке народовластья? Кто ещё вирши напишет? Или сразу стрелять в небратьев?»(35); «И то не бесстрашие в ваших глазах, а неуверенность в завтрашних днях»(49); «Огни вашего восстания давно потухшие, вы мёртвые души»(79); «Вас так мало и все безликие: в масках вышли. Чего ж боитесь вы? На майдане стояли за золото! Вся свобода в коктейлях Молотова?»(81); «Говорите, что кровь горячая? Вы ж убийцы, к тому же, незрячие»(86); «Вы без страха? Упрёка? Вы без робости? Что ж страна у бездомной пропасти?»(87); «Хвалишься громко, коктейлями смерти. Теперь даже в ад, вас не примут и черти. А ещё там про сердце, горячую кровь, сегодня новая к ближнему любовь»(95).

Трое из авторов утверждают, что «майданные» страсти попросту были разогреты нетрезвым угаром протестующих: «Ты говоришь, все вдруг стали смелыми? Стая волков вы все ошалелые. Море спиртного, разгул наркоты. Толпы фашистов — не люди, скоты!»(8); «И у вас майданутых тупые глаза, разкумаренные наркотой. Потому что истинные патриоты не торгуют своей страной. Повзрослели и отупели. Без работы, заняться чем? Крови свеженькой захотелось — на Майдан! О, там всё завертелось»(46); «У вас всех глаза "бесстрашные"? Да! наркотики — вещь опасная. Постарели вы, не успев стать зрелыми у своих же снайперов под прицелами. Вы себя на колени поставили, всё разрушили, испоганили. А теперь вы от крови ржёте, вы как крысы своих же жрёте»(84).

Пять авторов решительно не согласны с поэтессой, обвиняющей скучных россиян в серости, в неспособности переживать горячую солидарность. Им киевлянка противопоставляет разгорячённое бесстрашие майданной молодёжи. В ответ её критики взывают к здравомыслию: «У нас дома молчание — золото. Смысл? — жечь нам коктейли Молотова. И у нас кровь горячая, это вы как родня незрячая»(14); «Безумие храбрых?! Величие сильных?! — Опять те же грабли! Мы всё проходили. Бессмысленней нынешней киевской хунты бывали кровавые русские бунты...»(20); «Вы себя возомнили смелыми, не рабами, что в цепи закованы, только где ваши пашни спелые? Вы давно свои земли продали!»(23); «Когда надо у нас душа горячая, а сегодня, за вас плачем мы»(45); «Ох вы наша "родня" незрячая, нету сердца у вас горячего. У нас ценится сердце-золото, а вы жизни жгли ядом Молотова»(84).

Основной формой солидарности, безусловно, является патриотизм. Не удивительно, что на провокационное стихотворение киевлянки 46 авторов из ста ответили прямым выражением своих патриотических чувств. Трое из них, в частности, воспользовавшись правом, которое даёт поэтический жанр, напрямую восхищаются Россией и выражают свою любовь к ней: «Мы ж — с Отчизной святой и верою!» (1); «Любим землю свою мы РУССКУЮ!» (2). Есть и те, для кого любовь к Родине превыше всякой политики: «Да и Родина не демократия и народам цари не матери» (6).

По своей психологической структуре патриотические чувства, в самом деле, сродни религиозным. Патриот — тот, кто готов общенародные и государственные интересы поставить выше собственных вопреки рассудочным доводам. Но патриотизм — это не только самопожертвование. Преданность Родине вознаграждает патриота радостным осознанием принадлежности к своему народу, переживанием торжества по поводу успехов своей страны, гордостью за её историю, чувством благодарности к славным предкам, хотя патриотизм чреват также и горечью от неудач.

Среди авторов, полемизирующих с А.Дмитрук, восемь выражают гордость за величие и даже за размеры своей страны: «Мы большая страна, Россия. В нас много духа, большая сила... У нас лишь величие и отличный настрой»(4); «А Россия стоит в сторонке, будто снова пришла похоронка, будто мира совсем и не было, и над нею чёрное небо. И разводит руками бессильно: «Что же делать, ведь я Россия. Не могу стать, к примеру, Германией, или Англией, или Италией. Не могу я маленькой стать»(5); «Мы себя не крестили старшими. Нас сам Бог таковыми вынашивал. Много нас, со светлыми ликами покоряло просторы великие»(7); «Ты думаешь, я боюсь с такою страной огромной?»(73); «Говорю я как ребёнок, как дитя большой страны»(78); «Нас так много и вы были нашими, но вы продали Родину нашу, стали вы теперь безликими. Но, а мы не делили Великое»(84); «И за эти народы, живущие, от Камчатки и до Карпат, ты не будешь решать, кто кого из них называть будет словом брат»(94); «Просто знай — МЫ Великий Свободный народ»(95).

Два автора гордятся многонациональным укладом России: «У вас дикость, у нас — Империя. Не понять вам этого бремени» (7); «Что ответить девчушке молоденькой? Что была у нас общею Родина? Что нет духа фашизма дремучего? Что другому детишек здесь учим мы? Не делить: кто старше, кто младше, а что много нас, разных, все — наши»(32). Предметом гордости является также её могущество: «Никогда не прогнёмся под Запад! Никогда не наложит он лапы ни на Русь! ни на Крым! Вот где воля! ... Вы отвернулись все от России, но лишь она вам помочь будет в силе»(26). Особая гордость за возвращение Крыма: «Говоришь, украли Крым... Но ты взгляни, как вдруг стали дети улыбаться, гуляя и бегая по парку, не боясь без родителей остаться... Мы в них вдохнули ветер жизни. Мы им смогли вернуть мечту»(56).

Шесть авторов восхищаются национальными чертами русского народа, в частности, способностью прощать: «Мы злостью не заразительны... Прощаем и вас за слабость и за дурацкую гордость»(4); также миролюбием: «Русский дух он веками славился. Нам не нужно кому-то нравиться. Мы себя окрестили сильными и в отличие были мирными. Да, нас много, и мы великие»(11); героизмом: «Это Русский гибнет, СТОЯ, не привык герой сдаваться»(28); «От рождения мы бесстрашные»(50); свободолюбием: «Дух свободы есть в сердце русского, богатырского, и не трусы мы»(81); «Это Донбасс, смотри, это русский народ. И никому не дано закрыть нам больше рот... Время пройдёт, история на место всё расставит. Мы лучше сдохнем, но на колени не станем. Если вы решили выйти с оружием... мы будем стоять как тогда в сорок втором»(90).

Другие шесть авторов в ответ на обвинение А. Дмитрук «У вас царь, у нас — демократия» выражают доверие главе государства: «И наш царь, её <Россию> тоже любит, закрывает спиной от войны»(2); Мы же лидером нашим гордимся, потому и врагов не боимся»(33); «Вам бы нашего царя дать, братья!»(49); «Президент наш нам Богом посланный, отстоит все каноны святые»(59); «Мы царя себе сами назначили, Конституции не нарушил он»(64); «Да, мы за Путина, мы его выбирали, мы знали, куда шли и чего ждали. Он не железный человек, но человек из стали. И пока есть такие, мы на колени не встанем»(79). Ещё два автора по тому же поводу, наоборот, отделяют свой патриотизм от верноподданнических чувств: «Ведь народ не Бендеры, не Путины. Да и Родина не демократия. И народам цари — не матери»(6); «Владимир Путин — не Россия»(48).

Ещё шесть авторов в патриотическом порыве готовы встать на защиту своей страны и народа: «Если русских теперь касаемо — то своих никогда не бросаем мы»(1); «Троните наших — мы всегда пойдём в бой»(4); «Только грудью своей простреленной дай прикрою тебя сперва. Я всегда это делал вовремя...»(10); «Братья встанут в рост. Вспомнят слово «честь». Не дадут сестру, как тростинку, сжечь. Даже если зло им готовит сечь. Кто с мечом придёт — от меча падёт»(12); «Мы готовы умыться кровью, мы готовы быть пушечным мясом. Мы пропитаны этой любовью, наш патриотизм на грани экстаза»(15); «Есть терпенью граница, лица наши суровы! И в казачьих станицах шашки к бою готовы! Слава предков сквозь годы нас на битву сподвигнет! Кто с мечом к нам приходит — от меча и погибнет!»(38).

17 оппонентов киевской поэтессы подчёркивают свою солидарность со всем русским миром. Они верят в прочность уз восточнославянского братства: «Все мы друзья, мы братья! Даже если и не по крови»(4); «Кто есть русские? Кто укрАинцы? ... Приоткрой глаза, посмотри вокруг. Разве разный смысл в словах — друже, друг? Не одна ли мощь в словах — брати, брат?»(6); «Да, я согласен, в оковах мы с детства. Это оковы добрососедства! Это оковы дружбы, любви. И никогда не порвутся они»(8); «Мы на вечный век будем сёстрами — большеглазыми, русокосыми»(12); «А мы, русские и украинцы, белорусы с душой славянскою, навсегда все вместе останемся! И с невзгодами дружно справимся. Так написано нам историей...»(13); «Мы всегда с вами были братьями и по Родине и по матери. Мы всегда с вами были свободными, нам нет смысла с вами быть сводными»(14); «Славян триединства нельзя отрекаться. В любви нет границы — нам все люди — братья! ...Кто мать забывает, достоин проклятья. Россия большая — в ней все люди — братья!»(20); «Братство это не праздник-ярмарка. Не случайность навроде насморка. Братство наше простое, сильное. Поле жёлтое, небо синее»(21); «Никогда мы вас не бросим. Никогда не предадим. Просто любим вас, балбесов. Просто наш народ — един»(25); «Мы только к маме... А что нужно вам? Живите сиротой там, коль хотите! Вас не кормить с рук наших больше нам. И до Европы той пропащей не тяните, а упадите лучше к матушке к ногам. Простит Россия, всё простит и примет, вы ж для неё такие ж дочки, сыновья. Руками мощными всех матушка обнимет, и заживёт опять счастливая семья»(31); «Я люблю Украину, я родом оттуда» (46); «Были мы семьёй настоящею, одним воздухом вместе дышали, боль и радость делили поровну, потому что, единоутробные»(47); Обращаюсь к вам сёстры и братья, призывая к великой любви. Искренне раскрывая объятья, что по зову священной крови(67); «А наши земли как боги святы, на двоих уж достались нам. И отдать их чужим проклятым не позволю тебе, не дам»(68); «А историю ты не забыла?»(72); «И мечта моя сбудется, сбудется! Возродится славянский наш род»(75); «Дай нам сил целым быть, единым, — я, страна, за тебя молюсь»(88).

37 авторов с патриотической гордостью относятся к истории своей страны. Для 11-ти из них, в частности, общее историческое прошлое — это важный аргумент единства русских и украинцев: «Проливая вновь кровь тягучую, забываете вы Русь могучую»(16); «Мы давно уже сёстры и братья. Ведь у нас одно православное Распятие»(19); «Что ВЫ есть, если прокляли прошлое? Память предков и память войны...»(22); «И не вас называем мы братьями, кто не знает историю матери»(24); «Забыл ты про предков своих и про род»(39); «Ты сама ненавидеть решила? А дедов своих ты спросила?»(52); «От могучих корней оторвана»(53); «Ну а ты, помнишь, что было с нами, кто покрестил и поселил в сердце веру, Владимир, наш славный отец»(62); «Нас братьями Русь окрестила, хотим мы того, или нет»(89); «Видно историю предков забыли вы. Защищали ведь Родину вместе мы»(99). В одном из ответов, принадлежащем молодой девушке, высказывается гордость за достижения СССР, к которому украинцы причастны наравне с русскими: «Той страной до сих пор я горжусь. Потому, что она была светом, потому, что она была силой. И обута была и одета, и, впридачу кормила полмира. СССР тогда сделал рывок, что не снился друзьям иностранным»(100).

К памяти Великой Отечественной войны обращаются 26 авторов. Из них пятеро воедино связывают древнюю героическую историю с недавней войной с нацистской Германией: «И я знаю, моя украинка, каково тебе на краю. То бросаться на поле дикое, то — под свастичную броню...» (10); «Вы и предков своих тупо предали, что за вас погибали смелыми... Украину вы вовсе не любите! И святыни её не цените! Если сук свой отцовский рубите! Если Родину свастикой метите!»(23); «Без России, чтоб было с Украиной! У османов была б окраиной и подстилкою была бы поляцкою, а у немцев могилой братскою. Извратили вы всю историю. Ты откуда взяла территорию?»(27); «Тыщу лет с вами вместе жили, Русь Святую в Днепре крестили. Вместе шведов гоняли, ляхов, и татар с Изюмского шляха. Мы в Париж и в Берлин входили»(60); «Не для русских война, но победы за нами! Помнят Азия то с Европою»(85).

17 авторов горды за победу в Великой Отечественной войне и благодарны победителям. В частности, авторы уверены, что украинцев и русских подлинно объединяет героизм простых ребят, «что в сорок первом ушли воевать. И не дождалась их старая мать... Верим, не зря погибали ребята. Вот когда брат заступился за брата»(8); «Однако я не позабуду, благодаря кому я есть. А есть я потому, что два солдата, украинец и русский жизнь свою отдали за меня когда-то. Я обоих их благодарю»(17); Что сила не в силе, поймёте не скоро: мы в ватниках били фашистскую свору!»(20); «Ты не знаешь, как плакали женщины, как в бреду хоронили детей своих. Как бомбили враги нашу Родину, не жалея ни тех, ни других. И тогда не делились мы ветрено ни на братьев, ни на сестёр. Все сплотились в едином порыве и задули поганый костёр»(30); «Діди с дедами, навзничь павшие, небом слезы льют от слов сказанных»(37); «Да, не скулили, терпели подранки, только с коктейлями шли на танки»(41); «В братских могилах тела все сложены, хоть и не были лица их схожими»(45); «Деды наши на небесах волнуются»(55); «Деды наши отчаянно падали, шли на смерть они против фашизма»(59); «Где же память о дедах, героях? Утопили её в мордобоях!»(63); «Твой прадед в борьбе за Родину колени к земле склонял. И мой рядом с ним последний «НЗ» разделял, упав. Не рабством, одной победой, навеки нас всех сковав»(73); «Не забыто у нас великое — доблесть освободителей. Над братскими могилами скорбят народы разные. Мы братья все единые, пускай даже не кровные»(74); «И под танки бросались русские, в этом слове мы были все. Украинские, белорусские полегли солдаты в росе»(77); «Деды наши с фашизмом сражались... Говоришь, что нам воля неведома? Глянь в историю, да как следует. Мы в степях Донбасса рождённые и шахтной пылью закалённые»(86); «Кровь павших на войне течёт в наших жилах, неужто история и жизнь ничему не научила?»(93); «...прошу, отвечай за свои слова! Прочитала бы ты этот стих деду, что не отдал фашистам победу. Слёзы б навернулись на его глазах»(96); «Во имя великой победы жизнь отдали наши деды, и теперь за мир мы в ответе, помнят взрослые, знают дети»(97).

Ещё четыре автора прямо признают свой долг перед героями: «Мы должны, мы все вместе обязаны чтить и помнить победу великую. И дедов наших ратные подвиги будем свято хранить как реликвию»(13); «Мы же память сквернить не позволим, если надо, покажем, что стоим»(33); «Есть у вас города герои, это Киев, Одесса, Керчь. Там мы вместе фашистов били, не щадя живота своего. Неужели вы это забыли? А сейчас на фашистов слабо?»(36); «Виват народным республикам и двадцать пятой дивизии! Во славу извечен лишь тот, кто борется за традиции»(54).

Восемь авторов в связи с памятью о Великой Отечественной войне указывают на антироссийски настроенных украинских националистов, признают их предателями, такими же какими были коллаборационисты на оккупированной гитлеровцами территории: «Но отцы у нас слишком разные. Мой героем был, твой — предателем»(34); «Вы послушайте люди, слышите? Это там за чертой деды, прадеды прячут взгляд друг от друга, стесняются. Нарожали герои предателей»(35); «Да, конечно же, вы предатели. Вы предатели мужских принципов. Вы защитники ложных диспутов»(42); «Мы чтим историю, мы чтим традиции, своих героев мы знаем лица. У нас предателям не стать кумирами, не стать Суворовым, не стать Нахимовым»(51); «Осквернять память павших воинов, это высшее в мире предательство»(65); «Поднимают они проклятую, дедом битую фашистскую гадину. Позабыла ты подвиги славные, кровь героев и знамя алое»(69); «Мы пред прадедами головы склонили, и прощения за вас просили. Вы забыли победу великую, Украину превратили в безликую»(83); «Продавая за колу с печеньем ордена, омытые кровью, материнские слёзы, что с болью пролились, над телами убитыми на великой войне с фашистами»(92).

42 автора уверены в геополитической подоплёке украинского кризиса, то есть, в цивилизационном расколе, произошедшем, прежде всего, в среде украинской элиты. Стихотворение А. Дмитрук — выразительный манифест подобной прозападной геополитической ориентации. Вопреки общей с Россией истории и общему восточнославянскому происхождению будущее Украины поэтесса видит в интеграции с Западом: «Никогда мы не будем братьями ни по родине, ни по матери»; «Вы себя окрестили «старшими» — нам бы младшими, да не вашими». Когда молодая украинка обращается к россиянам: «Вы огромные, мы — великие», — то вряд ли она вступает в спор с традиционными названиями русских земель: Малороссия, Великороссия. Очевидно, подразумевается, что по-настоящему великими украинцы могут ощутить себя, лишь интегрировавшись в одну из больших планетарных общностей, в частности, в западный мир. Также как до сих пор великими они остаются лишь внутри русского мира, исторического наследника Киевской Руси. Авторы, сторонники геополитического понимания причин февральского госпереворота в Киеве, решительно против насильственного отрыва Украины от русского мира и присоединения к Западной цивилизации.

Трое из них прямо говорят о России как об одном из геополитических центров притяжения: «Не помогут ни НАТО, ни США, и ни Меркель... Разобьём как тогда, в сорок пятом, победим хунту, и это — свято!»(9); «А я знаю, почему ты, моя милая, от любви к тебе России отрекаешься. Исстари перед тобою своею силою она меряется с тем, кому ты нравишься»(71); «И Россия сегодня не та. Она больше от боли не стонет, с ней считаются ваши соседи. Попытаются вновь сербов тронуть — вновь почувствуют зубы медведя»(100).

15 авторов констатируют цивилизационный раскол Украины: «Вам Европой мозг заморочили»(1); «Называете себя свободными? А теперь — как рабы безродные»(7); «Ну а восток Украины спросили? Что мы все думаем о России. Мы с Россией — Русь святая! А Европу мы знать не знаем»(8); «Мы навеки с Россией великой, а не с Меркель — ... безликой!»(9). Звёздно-полосатый гипноз, однако, оборачивается потерей русской идентичности наследников Киевской Руси: «И в когтях полосатых воронов ты не чувствуешь их когтей. И забыла про наших пращуров»(10); «Покланяйтесь теперь Америке, и Европу безропотно слушайте. И пусть кажется вам, что свободные, европейскому царству угодные»(13); «Я сам в кармане ношу паспорт Украины, но не вижу, что мы едины. На востоке все — „сепаратисты“, на западе все — „нацисты“»(19). Среди результатов «майдана» антирусская истерия, раскручиваемая пропагандой: «Украинец, родства не помнящий, кровожадный, недобрый, злословящий, за сто гривен орущий на митингах, чтоб избрать олигархов, политиков, в лицо плюнул России-матери»(27); «Украина как сестра, но запуталась она. В сети ЧЕРНЫЕ попала, США её поймала. Но не знает их Барак, с кем связался он, дурак»(28); «Уберите с домов флаг-полосатину... Разве можно родство затмить Штатами? нет, навсегда мы останемся братьями»(41); «Вы повзрослели? Нет, вы ещё дети с детской мечтой о европейском лете»(51); «Вы не любите свою Родину. Вы идеи свои лелеете. С кем останетесь, с Обамою, или с Бандерой?»(83); «Твои окна на Запад светятся, а с моих терриконы виднеются. От родни от своей отрекаетесь, как заблудшие в темноте маетесь. Вам открыли окошко в Америку, а вы радуетесь в истерике»(86); «На Майдане за что вы восстали? Вы давно самостийною стали! Против нас вы пошли с транспарантами? Называя нас оккупантами?»(87); «Или вы побратайтесь с Америкой, ведь она же вам помогает. И уже не словом, а делом, крендельков на Майдан присылает. И за вашими спинами сидючи наблюдает, как вы за жрачку уже между собою воюете, отрабатывая подачку»(94).

Девять авторов объясняют «европейский выбор» украинцев, стремящихся оторваться от русского мира, мелкокорыстными мотивами, а отнюдь не идейными соображениями: «За мешок печений продались вы, без отчизны своей остались вы»(13); «Мы как зомби уставились в телек. Мы ничего уже не понимаем, но получается, что из-за денег нам Украина совсем не родная. Все хотят жить свободно, богато. Все ждут второго и третьего шанса. Но в бедах своих вы нашли виноватых, вы что, измеряете счастье в финансах?»(15); Европейский выбор Майдана, по мнению авторов, направлен не на укрепление собственного государства, а на возможность найти лучшие условие в развитых европейских странах лично для себя: «А знал бы он <дед>, что внучка будет свободой лизоблюдство звать, прислугой у столов Европы, в своих мечтах желая стать»(17). «Вы в Европу стремитесь по выгоде. Не из принципа, не по идее!»(22). «“Нам бы младшими, но не вашими“. Как понять эти строчки дикие? В голове у вас, Настя, каша. Так вы младшие иль великие? ... Вы про поиск хозяев новых в словаре посмотрите, что ли. Не хотите любви — не надо, поищите ещё кого-то. И идите к ним с голым задом, обожжённым коктейлем Молотова»(43); Некоторые авторы уверены, что украинские евроинтеграторы должны испытывать стыд за откровенную меркантильность своей геополитической ориентации: «Отказались нам быть приятелем, вы теперь под крылом чужим? Вам тот мир теперь привлекательней? Что ж глаза опустили? Молчим!»(64); «Украина, ты нам не сводная, ты сестра, неразумная, кровная, ты беспутная девка продажная на панели у Запада вражьего»(65); «Так пой же, пой же своё пророчество, отрекайся, кричи, плевать! Знаем мы, что за твоё творчество заплатят тебе опять»(68); «На Майдане как овцы безмозглые, стояли за деньги заморские»(80); «Да, на коленях — вы давно ползёте за пирожки, да ещё не так споёте»(95).

Три автора уверены, что «майданная» революция была не стихийной, а хорошо организованной по уже отработанному американскими спецслужбами сценарию цветных революций: «Вам шлют новые указания о фальшивом вашем восстании»(7). Автор, сам гражданин Украины, указывает на идеологическую подготовку и боевую экипировку бунтующей молодёжи: «“Без оружия мы опасные“? — На Майдан посмотри, какие все классные, в балаклавах и с автоматами, зовутся самообороной, здравыми ребятами. Никак вы не поймёте, все вы движимы этой политикой, — пусть за эти строки засыплют меня критикой»(19). «Чи да помогло заокеанское золото насладиться коктейлями Молотова?»(49).

12 авторов с уверенностью утверждают, что беспорядки на майдане Незалежности, приведшие к антиконституционной смене власти на Украине и появлению откровенно антирусского правительства, это победа западной геополитики. При этом в геополитические интересы Запада, прежде всего, США, не входит превращение Украины в цветущую экономику, с западным уровнем жизни. Украина нужна Западу как буферная зона в противостоянии с Россией, а также как ресурс бесправных гастарбайтеров: «Братом Европе ты хочешь стать? Да им на вас всех просто плевать!»(8); Ряд авторов прямо говорят о западной пропаганде: «Кто вам лжёт про империю рабскую, чтоб назвали страной вы небратской? Кто поёт про агрессию мнимую, чтоб нарочно рассорить с Россиею?... И врагов окрестили вы братьями»(24); «Кто-то думал, что сможет перессорить нас навсегда»(25); «Снова кровью глумится братскою стая старых геостервятников, снова "правят здоровье нации" клешни длинные "демократников"»(37); «Двадцать лет вас учили Штаты, промывали вам мозг депутаты... шлют вам новые указания, как давить на Востоке восстания»(63); «Для Европы вы быдлом являетесь, для Америки — грязной толпой»(67); «Не сёстры мы с тобой по матери? А под кого ты ложишь мать? Да под Америки ваятелей. Но знай, им на славян плевать(68); «А я знаю, почему ты, моя милая, от любви к тебе России отрекаешься. Исстари перед тобою своею силою она меряется с тем, кому ты нравишься»(71); «Вы продали свои земли и Европе не нужны»(78); «А кому же, скажу, с позволения называться мы будем братьями? Европейскому населению? Да на нас наплевать им всем!»(80); «Ты спросила бы, девочка, милая, у дедов, у отцов, да у матери, им Европа в братьях желательна? Правда в том, сестрёнка родимая, ... что для них ты сама нежелательна»(92); «Враг наш там за океаном, будто солью в ране»(93).

Семь авторов предупреждают, что разрыв с русским миром украинцев, обманутых прозападной пропагандой, приведёт их к трагическим последствиям: «Всё вокруг одна провокация. Неспроста подобная акция. Вам близка судьба Югославии?»(11); «И смотрите теперь, самостийные, разбудили вы силы стихийные! Правый сектор с оружием скалится. А страна ваша рушится, валится. И скажите, чего вы исправили? На колени пред Западом встали вы. И подачки у них ждёте истово по сценариям кем-то написанным»(18); «Не найдёте в пути вы пристанища. Раз Америку взяли в товарищи... За какую свободу вы боретесь? Вы же кровью своих же умоетесь»(24); «Ну, а ваша, ребята, доля ждать подачек с Европы. И кормить тех идиотов, что сейчас к вашей власти приходят, и народ свой к могиле подводят... Страсти улягутся и скоро поймёте, что вы в Европу, увы, не войдёте. Вы им чужие, они вас не любят. Они вашу страну просто погубят»(26); «Вам под силу шальными проклятиями <…> запретить, надругаться и выбросить, чтоб местечко позападней выпросить. Да начать за врагами погонею своё общество резать в агонии»(29). «Мне жаль лохов, просящихся в ЕС»(31); «Вы страну свою губите, рушите, всё подругу Америку слушаете»(99). 

Достоинство человека, народа, государства

Не прошло и года как новая украинская власть в школьных учебниках назвала Евромайдан февраля 2014 «революцій гідності», то есть, достоинства. Собственно, любое насильственное свержение власти мотивировано уверенностью повстанцев, что они достойны большего, чем это позволяет им неугодное правительство. Революционеры всегда убеждены, что власть несправедливо попирает их достоинство. То есть, справедливость и достоинство — два аспекта единой социальной ценности. Тем не менее, патриарх Кирилл связывает проявление чувства справедливости в русском народе с революцией 1917 года, а осознание своего достоинства — с переворотом 1991. И понятно, почему. Революция 1991 года была проведена бескровно самими представителями власти при поддержке населения, воодушевлённого тем, что теперь все заживут «вот так! <как> живут Америка с Европой». Должно было пройти полтора десятка лет, чтобы российская власть дозрела до «Мюнхенской речи», задекларировавшей геополитическое достоинство российского народа.

Многие авторы поэтических ответов юной киевлянке лично пережили Перестройку вместе со страной, лихие 90-е и трудное возвращение самоуважения россиян. Основы геополитики они постигали не в аудитории, а на собственном опыте, испытав на себе, что значит, стать ограбленным населением и жить в правовом «беспределе». В 18-ти из 100 стихотворных ответов авторы предупреждают братьев украинцев о последствиях прозападного курса их правительства, так или иначе связанных с темой потери достоинства. Авторы 12-ти из них уверены, что евроинтеграция Украины поставит её в положение колонии, во всяком случае, заведёт в геополитический тупик. Эти авторы убеждены, что от личного достоинства человека неотделимо национальное самоуважение и гордость за отечество: «А Европа вам будет Родина?»(11); «Забывая свою историю, вы мечтаете стать колонией»(16); «Ну а кто хочет в рабство ЕС — ваше право, он же вас съест»(33); «Ты Запад готов целовать в сапоги, но Запад тебя разорит за долги»(39); «Ну а мы для вас закрываем дверь, если хочется так вам жить теперь лишь с Америкой и европами, но не братьями, а холопами»(40); «Атаманов у вас немеряно <…> Покомандуют они шайками, и пойдёте дружить с Европою, и заплатите своей <страной>»(44); «И хотите вкусить демократию по рецепту американских поваров? А они просто так добрые, что зальют Украину свободою? ... «Добрый дядя» не любит сильных нас, ведь единым славянам не скажешь: „ша!“ И под лавку загнать проще тузиков, чем недрессированного медведища»(47); «Мы рабы мол, а вы в Европу, да вас завтра... заставят платить с прилежностью за кредит своей незалежностью»(60); «Скоро Запад повернётся к вам задом. Вы вернётесь к «небратьям» домой. Со стыдливо опущенным взглядом, и протянутою рукой»(82); «Эйфория пройдёт, не останется. И придётся вам Западу кланяться! Они временно стелют гладко, у них в планах вас выжать как тряпку. И Европа не даст вам богатства, вы идёте на вечное рабство!»(87); «Вас купили за грязные баксы, вас убьют, если вы не согласны... Только это мы уже проходили в Югославии, в Грузии, в Сербии, Ливии! А сценарий-то не меняется, только те страны теперь загибаются, что хотели страну сделать лучше, а теперь им попросту нечего кушать!»(98); «Вы же молвите нам: «геть, Россия», наблюдай, как нас уничтожают. Наблюдай, не смей защищать своих братьев среди народа. Дай страну под Европу подмять, что за странная у вас свобода! Как же можно мечтать и хотеть быть колонией? Вы не хотите, Чтобы был вашим братом медведь? От того ко льву в лапы бежите?»(100).

Четверо оппонентов киевской поэтессы обращают внимание на судьбу гастарбайтеров на Западе, поскольку многих простых украинцев евроинеграция привлекает именно возможностью найти работу в Европе. По мнению этих авторов, при отказе от национального достоинства неминуема также потеря самоуважения: «А ты поди распутною девицей увесели скучающий Volksdeutsch. Поди, побудь на ночь царицей, забудь, чья ты сестра и дочь»(17); «Может, ты ошибаешься, детка?! Ну кому вы в Европе нужны?! „В коммуналке больная соседка?“, "Разворованный остов страны?“ Вы хотели бы быть «унтерменше». Это лучше, чем доброй сестрой, а в итоге ни больше, ни меньше, вы торгуете просто страной»(22); «Жалкий хвост, поджимая, как пристало холопу, голым задом виляя, побежите в Европу!»(38); «Вас никто заграницей на ждёт, если вас не возможно доить, вы спросите того, кто не врёт, и кому довелось там пожить»(100).

Строка А. Дмитрук «Вы себя окрестили “старшими” — нам бы младшими, да не вашими» выражает готовность впитывать в себя западные либеральные ценности. Однако среди них есть, отнюдь, не бесспорные. Четыре консервативно настроенных критика юной киевлянки прямо называют ценности, с их точки зрения неприемлемые. Прежде всего, это идеология консюмеризма: «Им надо, чтоб дурь потребляли вы пачками, дрались за деньги и бредили тачками... Можно ль завидовать грязному псу, сдохнуть готовому за колбасу?»(8). Современная европейско-американская цивилизация пропагандирует и другие ценности, не совместимые с консервативными. Речь идёт о гендерной либерализации, признаваемой идеологами Запада в качестве высшего достижения, пика либерализма. Суть нового мировоззрения в том, что независимо от биологического пола каждый человек вправе выбирать себе сам «гендерную» роль. Активисты нетрадиционных ориентаций навязывают обществу свой образ жизни, подавая его как предмет гордости (gay pride). 

Не удивительно, что среди оппонентов поэтессы с Майдана есть и те, кто предупреждает, что за евроинтеграцией Украины неизбежно должно последовать распространение подобных сомнительных достижений. В частности, из видеоряда, сопровождающего чтение одного из стихотворных ответов, понятно, что ЛГБТ для его составителя не более чем уродливая девиация: «Нам не нужны такие братья: Утром в костюмах, вечером в платьях... Ты говоришь, нет в нас духа свободы? Разница в том, что мы не уроды»(8). Аналогичные высказывания есть и у других авторов: «Присядь ты, куда торопишься? И так уже вон в Гейропе вся»(21); «Из спортсменов уже сделали педиков»(33); «Духом сильная, но одурманена сладострастным дыханием Запада. Подменяют девятое мая вам разноцветными гей-парадами»(69).

Сто ответов киевлянке, 12-тимиллионный «Бессмертный полк» и обретение национальной идеи

В замысел авторов 100 рассматриваемых стихотворений не входило провозглашение русской национальной идеи. Лишь благодаря полемике, по сути случайной, весь этот стихотворный материал обрёл идейное содержание. В социологический анализ это вносит, однако, свою коррективу: оппоненты А. Дмитрук ведь, так или иначе, вынуждены следовать её логике, их контраргументы заведомо привязаны к провокационным мемам киевлянки. Сомнения не вызывает лишь то, что каждый неравнодушный оппонент киевской поэтессы выбрал наиболее близкие ему темы, которые более всего его взволновали. Понятно, что наши респонденты представляют не репрезентативную выборку всего населения, а некое спонтанно возникшее экспертное сообщество граждан, чья жизненная позиция особенно активна. По-разному можно относиться к надёжности подобного статистического анализа русской идеи, но из пентады ценностей, по мысли патриарха Кирилла описывающих национальную идею нашего народа, выстроились следующие приоритеты: 18 авторов из ста затронули ценность достоинства, 22 — веры, 39 — державности, 44 — справедливости, 87 — солидарности.

Действительно ли, солидарность — главная черта загадочной русской души? Неожиданный ответ пришёл 9 мая 2015 года. Ответ этот был не в словах, а в акции «Бессмертный полк», на которую с портретами участников Великой Отечественной войны вышли дети, внуки и правнуки победителей. Ответ этот потряс грандиозностью: на четвёртый год проведения акции в ней приняло участие 12 миллионов россиян, среди которых были участники ещё из 15 стран. Это в 24 раза больше, чем в предыдущем году, и в 80 раз больше, чем в 2013 году. Только в Москве в акции приняли участие более полумиллиона человек, в то время как ожидалось самое большее 150 тысяч участников.

Как подлинный патриотический символ эта акция, без каких бы то ни было разъяснений, непосредственно пробуждает чувство сопричастности героизму родителей и предков, воевавших в той войне. Это сопричастность их судьбе, тому, что было им дорого, их готовности пожертвовать своей жизнью. Это сопричастность тому факту, что, в конечном итоге, вышедшие на улицу с портретами дедов и прадедов потомки пользуется теперь плодами их подвига. Акция объединила миллионы людей в искренней благодарности за подвиг и победу к ближайшим своим предкам по прямой линии. Участники акции спешили поделиться своими переживаниями в блогах, вот одна из реплик: «Двадцать пять лет в России искали национальную идею. Круглые столы, конференции, монографии... И все это было пыльно, затхло, многословно... Не давался Даниле каменный цветок. А сегодня национальная идея сама вышла на сияющие весенние улицы, ясная даже ребёнку. Великая Победа. Два слова и одна истина. И, знаете, эта национальная идея мне нравится».

Не всякая победа способна стать национальной идеей. Если выражаться точнее, Великая Победа стала символом национальной идеи, она вобрала в себя и транслирует вовне главные ценности «русской души». Великая Отечественная война привела к всплеску солидарной воли к победе тогдашних советских людей, а Великая Победа сделалась солидаризующим фактором для трёх поколений их потомков. Не это ли лучшее подтверждение того, что солидарность — одна из главных ценностей для русских? Чувство это знакомо не только бывшим советским людям, известно оно и новому поколению, выросшему после 91-го года. Ведь это благодаря акциям студенческой молодёжи, проводимым, начиная с 2005 года, георгиевская ленточка стала новым символом Победы. Казалось бы, значимость Победы, субъективно воспринимаемая людьми спустя три поколения, должна постепенно угасать. Как не задуматься над тем фактом, что память о ней стала вдруг вновь столь востребованной? Почему именно теперь у россиян пробуждается ностальгия по величию дедов и прадедов-победителей? О чём, вообще, всё это говорит, если не о предчувствии какого-то грандиозного геополитического слома, к которому вплотную приблизилось российское общество?

Об отрыве россиян от советских корней было уже немало сказано экспертами-политологами. В частности, Сергей Кургинян увидел в нём «разрыв со своими мёртвыми... Хорош был коммунизм, или плох — это не имеет значения. Он был чем-то, во имя чего творились большие дела, чем жили, горели, умирали, страдали, мучились люди...». Как следствие, это привело к потере ощущения людьми своей метафизической подлинности. «С вами что-то происходит... Уходит энергия, вы уже ничего не можете, вы себя ощущаете какой-то падалью, вам всё время хочется компенсировать какую-то внутреннюю пустоту... Вы вдруг показываете, что у вас нет метафизики. А когда нет метафизики, то и вас нет... у вас не может быть стратегии! У вас нет идеала, у вас нет цели!».

9 мая 2015 года на глазах у всех начали воссоединяться разъединённые поколения: «состоялось, наконец, давно ожидаемое, откладываемое поразительное единство. — Отреагировал на это писатель Александр Проханов. — Наш народ, рассечённый в 91-м году, вновь соединился в своей цветущей целостности. И мы можем говорить, что там, на параде, и во время этого мистического шествия состоялся долгожданный синтез и образовался единый, неразлучный российский народ. Народ, в котором едины красные и белые, мусульмане и православные, старики и дети, богатые и неимущие». 

Киевский политолог Ростислав Ищенко нашёл место акции «Бессмертный полк» в более широком контексте социальных явлений. Традиционализм, устойчивое ощущение связи с предками характерен, прежде всего, для религиозных сообществ. В немедленной неподготовленной, но крайне злобной реакции врагов «Бессмертного полка» политолог увидел связь со «столь же злобной, правда, более длительной и последовательной реакцией на возрождение православия в России и рост авторитета Церкви... Если два формально не связанных между собой явления вызывают одинаковую негативную реакцию, значит, в них есть что-то общее и для наших врагов опасное. А что общего у православия с «Бессмертным полком»? Мне представляется, что ответ лежит на поверхности. Это — связь поколений». 

В солидарности, объединившей миллионы людей вокруг акции гражданского поминовения дедов-прадедов, политолог увидел прямую параллель с религиозным чувством. Но связь здесь, и в самом деле, не только в структуре переживания. Религиозное ощущение верующего человека себя перед Творцом и Вседержителем, неизбежно ставит вопрос о месте перед Ним всех других представителей человеческого рода. Понимание, что Бог не может не быть как минимум справедливым, приносит ответ о равном достоинстве всех живущих и умерших. Личный опыт покровительственного отношения со стороны родителей, бабушек-дедушек формирует сыновнее благоговение перед предками, особенно перед теми, кто пожертвовал своей жизнью ради детей, внуков, правнуков... Религиозность здесь создаёт мощные дополнительные мотивы для поминовения праотцов.

Поэтому так важна поддержка верующими национальной идеи, нежданно вспыхнувшей над многомиллионным «Бессмертным полком». Они ведь заранее солидарны с традиционализмом, даже, если он проистекает не из религиозной среды: «Наши прадеды — герои, мы их лично знаем. Нас объединит идея верности своим родным, уважение к их делам, уважение к своей истории и любовь к своей стране, стремление к справедливости и миру». Напротив, тот, кто далёк от религиозности, в подобном акте поминовения способен соприкоснуться с некоторыми формами религиозного опыта: «Вот — в руках у человека портрет предка, который смотрит на нас из тех далёких уже лет. И вот они сейчас здесь вдруг оказались вместе, объединённые Историей. Да, возникало полное ощущение присутствия этих людей. Они СМОТРЕЛИ. Я видела много живых глаз на фотографиях и видела растроганные лица живых. Это шествие было совсем не про войну, вот что. Оно было про людей, про жизнь...».

Шествие людей с фотографиями воевавших родственников вдруг обратило историю из абстрактного сухого знания о прошлом в очень личное тёплое поминовение: «Эволюция 9 мая в направлении дня памяти не только погибших в Великой Отечественной войне, но и вообще дня памяти была бы благоприятным и позитивным развитием этого праздника... Сила исторической памяти, которая есть у граждан страны, чувствуется, в том числе и за рубежом, где никто такого эффекта от этой акции не ожидал... В этой акции проявилась ещё и традиционность российского общества, здоровый консерватизм».

Среди политологов одни указывали на восстановление исторической связи поколений, утраченной вместе с распадом Советского Союза, и даже ещё раньше, в революции 1917 года. Другие подчёркивали произошедшую консолидацию граждан на почве общего ощущения близости к героическим предкам: «Российское общество испытывает недостаток консолидирующих ценностей и символов. Люди ждут, что будет сформирована понятная, ведущая в будущее система ценностей, которая возвеличит Россию, с помощью которой можно двигаться вперёд. Поэтому события, связанные с Великой Отечественной войной, оказались первым и базовым консолидатором — просто из-за отсутствия других подобных вещей. И люди, конечно, включились в этот процесс, потому что общая историческая память объединяет людей».

Самые яркие высказывания и неожиданно точные определения принадлежат подчас рядовым блогерам: «Сегодня я увидел народ России. Думаю, враги его тоже увидели. Пусть боятся. Таких людей победить невозможно. Их поддерживают и защищают ушедшие поколения — герои фронта, труженики тыла, танкисты, инженеры, писатели, военные журналисты, композиторы, лётчики, пехотинцы». «Это страна сама себе выбрала и указала историческую преемственность. И теперь всё, что будут в ней затевать — будет проходить в стране, где самая массовая манифестация в новейшей истории была гордым шествием граждан с предками — солдатами великой войны. Мы были свидетелями и участниками реинкарнации советского народа в современность, если угодно».

Комментаторы обращают внимание в основном на стихийный всплеск солидарности. Это солидарность с «Бессмертным полком», направленная по вертикали вглубь истории, а также «горизонтальная» консолидация россиян на почве общего отношения к героям дедам и прадедам. Однако помимо солидарности акция поминовения 9 мая засвидетельствовала и другие консервативные ценности. Так о вере уже речь шла. В частности, в соответствии с православными взглядами, основанными на вере в вечную жизнь с Богом, поминовение усопших родителей и предков входит в обязанность верующих. Поэтому с их стороны заранее обеспечена поддержка подобного гражданского помина. Ценность державности также самоочевидна, если семь десятков лет назад люди шли на смерть, чтобы сохранить своё государство.

Ценность справедливости, безусловно, также присутствовала в эмоциональной гамме, переживаемой участниками шествия. Поминаемые бойцы отдавали свои жизни в Великую Отечественную войну именно за справедливость, за равенство, то есть, за равное достоинство людей независимо от нации и расы. Ведь сражались они с гитлеровцами, одержимыми безумной идеей расового превосходства. С другой стороны, те, кто нёс фотографии своих дедов-прадедов, делали это, чтобы по справедливости воздать им дань уважения.

Что касается достоинства, то люди сразу ощутили его, как только осознали себя наследниками собственных героических дедов и пращуров. Ведь осознали они себя частью народа, страны, государства, продолжателями великой миссии своих предков, цепь поколений которых не обрывается 70 лет назад, но тянется на тысячелетия вглубь истории. Всё совокупное историческое достоинство своего народа они ощутили как своё собственное. 

Сила акции «Бессмертного полка» в том, что никому не надо объяснять её смысл, он самоочевиден. Как всякое символическое действие, шествие 9 мая — это непосредственное соприкосновение с душой народа, впитывание национальной идеи на эмоциональном уровне. Но в этом же и её слабость. Пока акция «Бессмертного полка» не осознана, не вербализована и не соотнесена с национальной идеей русских, она остаётся всего лишь ярким всплеском загадочной русской души. 

Вербализована она может быть, в частности, форме лозунгов, таких, как, например, пентада патриарха Кирилла: вера, державность, справедливость, солидарность, достоинство. Или, в осмысляющих комментариях блогеров. Сюда же, безусловно, нужно отнести и сотню стихотворных ответов на «Никогда мы не будем братьями…» А. Дмитрук, выставленные в Интернете в течение первых полутора месяцев после появлений манифеста юной поэтессы с «Майдана». Значительного вклада в русскую поэзию они, разумеется, не внесли. Ценность их в другом. Социо-политологический анализ их содержания помогает конкретизировать русскую идентичность. Так интуитивно ощущаемая «русская душа» обретает словесную плоть в конкретных формулировках конкретных людей, стоящих на активной гражданской позиции.

Уловить в словесные сети всю национальную идентичность, да так, чтобы за пределами формулировок и определений ничего уже не оставалось, при всём желании не возможно. Надо отчётливо понимать, что национальная идея, загадочная русская душа, как и множество других реальностей в нашей жизни — это тот предмет, познание которого по-настоящему происходит в соприкосновении и сопричастности. И опять-таки, это вовсе не значит, что все попытки их осознания и логического дефинирования бессмысленны. Смысл в том и состоит, чтобы через обсуждение и попытки сформулировать — в них вживаться, их усваивать. Собственно, для этой цели и было проведено настоящее исследование ста политико-социальных стихотворных текстов. 

Источники

1. Илья Кулёв; нейтральный современник; Казахстан, Усть-Каменогорск; 22.03.2014; http://www.chitalnya.ru/work/1011905/; 

2. Лионелла Гайденко; старшая сверстница; Россия; 23.03.2014; https://www.youtube.com/watch?v=jHqFDxXtZRk ; 

3. Анатолий КАА; представитель старшего поколения; Россия; 23.03.2014; https://www.youtube.com/watch?v=oHRJmC-7T7c ; 

4. София Антонова; сверстница; Россия; 26.03.2014; https://www.youtube.com/watch?v=NKT5t4ABrhU; feature=youtu.be; 

5. OlegAleksandr; нейтральный современник; Россия; 29.03.2014; https://www.youtube.com/watch?v=1ZBXn6t7Qxk#t=139 ; 

6. Владимир Пшеничный; сверстник; Россия; 04.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=I6kuLPXti4U; 

7. Неизвестный. Опубликовано в Livejornal; нейтральный современник; Россия; 5.04.2014; http://veterperemen50.livejournal.com/17662.html ; 

8. phenix lugansky; сверстник; Донбасс; 6.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=_acw3ZyvjBA; 

9. Лариса Ясенович; сверстница; Украина; 7.04.2014; http://www.chitalnya.ru/users/mr-Leshiy/sent_reviews.php; 

10. Леонид Корнилов; старший сверстник; Россия; 8.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=dgYHf7ndHeY; 

11. Рекунова Валерия; сверстница; Россия; 8.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=4uFZMr00zKo ; 

12. Ева Меркурьева; нейтральный современник; Россия; 08.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=SjwZhc17Pgs ; 

13. Павел Коктебельский; нейтральный современник; Россия, Крым; 08.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=uBnggtM1qlI; 

14. Станислав Карпунин. S.L.K.; сверстник; Россия; 08.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=RDgvc0KMHMk ; 

15. Тимур Кузьминых (Dino MC47); сверстник; Россия; 10.04.2014; http://youtu.be/UEGjPq8kl-o ; 

16. Юрий Мальцев; сверстник; Казахстан, Алма-Ата; 10.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=t-kxi8-N1Q4 ; 

17. Наталья Барскова.; старшая сверстница; Россия; 10.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=TzGVp5l8h5E ; 

18. Станислав Крутиков; сверстник; Россия; 10.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=hNkrkzHqBD0 ; 

19. Кирилл Шевцов; сверстник; Украина (Юго-Восток?); 10.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=jqy2I21-sp8 ; 

20. Варвара Скобарка; нейтральный современник; Россия; 11.04.2014; http://www.stihi.ru/2014/04/11/655 ; 

21. Максим Ершов. читает: Макс Мулин. Провинциальный Правдоруб. Выпуск № 5.; представитель старшего поколения; Россия; 11.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=J8NQriqwAb8 ; 

22. ffedor1963; старший сверстник; Германия; 11.04.2014 ; https://www.youtube.com/watch?v=43yg-V2Q9ow ; 

23. Анна Бадалова; нейтральный современник; Россия; 12.04.2014; http://www.stihi.ru/2014/04/05/10148 ; 

24. Galakticheskaya Feya; сверстница; Россия; 12.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=zxroO3Ua1e8 ; 

25. Дмитрий Ким; сверстник; Россия; 12.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=wA6UiM7swwI ; 

26. Аноним; нейтральный современник; Россия; 13.04.2014; http://proza.ru/rec.html?2014/05/31/1372; 

27. Аноним; старшая сверстница; Россия; 13.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=Swhn0EQPsxo ; 

28. Сергей Калинчев; сверстник; Россия; 13.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=6a9CO_gDu_k ; 

29. Андрей Якимов; сверстник; Россия, Петербург; 13.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=w0lOz9ZcRp0 ; 

30. Анастасия Мирова; представительница старшего поколения; Россия; 13.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=2JhKAXOeQRU ; 

31. Игорь Кариков; старший сверстник; Юго-Восток Украины; 14.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=aFntA-LKFzU ; 

32. Елена Довгополая, русская дочь украинца; представительница старшего поколения; Россия; 14.04.2014; http://www.politforums.net/ukraine/1397131269_11.html ; 

33. Аноним; представительница старшего поколения; Россия; 15.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=k_Y7aYCtcCc ; 

34. TheFreeUkraine; сверстница; Юго-Восток Украины; 16.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=KxcieF_vSA8 ; 

35. Джино; сверстник; Россия; 16.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=lwf2TtRMybA ; 

36. Полина Гоптарева; представительница старшего поколения; Россия, Дальний Восток; 16.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=vYhHNGdikZ8 ; 

37. И. Парфёнов; представитель старшего поколения; Россия; 16.04.2014; http://vk.com/topic-42812370_28322050?post=47 ; 

38. ksu100500; сверстник; Россия; 16.04.2014; http://dumai-sam.ru/folklor/otvet-rossiyan-na-stih-nikogda-my-ne-budem-bratyami.html#comment818 ; 

39. Илья Смирнов; сверстник; Россия; 16.04.2014; http://dumai-sam.ru/folklor/otvet-rossiyan-na-stih-nikogda-my-ne-budem-bratyami.html#comment818 ; 

40. ksu100500; сверстник; Россия; 16.04.2014; http://dumai-sam.ru/folklor/otvet-rossiyan-na-stih-nikogda-my-ne-budem-bratyami.html#comment818; 

41. Михаил Самарский; сверстник; Россия; 17.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=_HoSiC4eqIg ; 

42. Александр Худяков; старший сверстник; Россия; 17.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=icV02Engvvs ; 

43. Вирсавия Советская (Романова); сверстница; Россия; 18.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=IUzR4VKkq7s ; 

44. Александр Владыкин; старший сверстник; Россия; 18.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=BnpE3tMb1EQ ; 

45. Ефременко Юрий; сверстник; Россия, Севастополь; 19.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=2INmW5-ugkk ; 

46. Аноним; представительница старшего поколения; Россия; 19.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=wMDecGhssyQ ; 

47. XOPOXOPb; представитель старшего поколения; Россия; 19.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=9yzDehBUa3Y ; 

48. Станислав Шаламов; сверстник; Россия; 19.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=DuRGwA8Iax4 ; 

49. Алена Титова; старшая сверстница; Россия; 19.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=G4iDhXN_ico ; 

50. Сергей Антидмитрук; сверстник; Россия; 19.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=-WodmpOSfPw ; 

51. Роман Дикусар; сверстник; Россия, Крым; 20.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=L7F9VxxnYHA ; 

52. cyprea46; представительница старшего поколения; Россия; 20.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=whsOcQH51Ik ; 

53. XpeHb Polnaya; нейтральный современник; Россия; 20.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=JvUybFRyK0s ; 

54. Влад Терещенко; сверстник; Россия; 20.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=ITJy2s_cLrQ ; 

55. Polina Wolf; девочка-подросток; Россия, Калуга; 20.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=lrFEMEJsRVc ; 

56. Ксения Бабичева; девочка-подросток; Россия; 20.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=2acGl4eWsWk ; 

57. Бруславский Федор; нейтральный современник; Россия; 20.04.2014; http://vk.com/video45778478_169433177 ; 

58. vitaliy399; сверстник; Россия; 21.04.2014; http://dumai-sam.ru/folklor/otvet-rossiyan-na-stih-nikogda-my-ne-budem-bratyami.html#comment818 ; 

59. Максим Захарян; сверстник; Россия; 21.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=UnOXLBsKfqs ; 

60. Саша Питерский; сверстник; Россия; 21.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=ilJfvkFmF8U ; 

61. Владимир Антипенко; сверстник; Россия; 22.04.2014; http://dumai-sam.ru/folklor/otvet-rossiyan-na-stih-nikogda-my-ne-budem-bratyami.html#comment818 ; 

62. Elizabet Mahno; девочка-подросток; Россия; 22.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=i2Eo4gd2V00 ; 

63. Андрей Латур; представитель старшего поколения; Россия; 22.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=q5dGMIXT0eo ; 

64. Анастасия Сложная; сверстница; Россия; 23.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=MwgsyQ8FO38 ; 

65. Людмила Андрианова; представительница старшего поколения; Россия; 23.04.2014; 

https://www.youtube.com/watch?v=2YnYGgH_B7g ; 

66. Андрей Клемешов; нейтральный современник; Россия; 24.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=5ftJ-qTzrP0 ; 

67. Ленцик Сергей; нейтральный современник; Россия; 25.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=o0ifppTEps8 ; 

68. voroshilova18; сверстница; Россия; 27.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=I59HPoR2-UY ; 

69. Денис Волошин; сверстник; Россия; 27.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=DXJFJ5Wt_iY ; 

70. Бакин Андрей; старший сверстник; Россия; 27.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=2OlK2uYJIa0 ; 

71. Ирина Севрюгина; старшая сверстница; Россия; 27.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=nfa3Acfp-q0 ; 

72. Евгений Бабкин; старший сверстник; Россия; 28.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=91xAAor-Q2k ; 

73. Erina Veligorova; сверстница; Россия; 28.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=tLlM0jVyL0A ; 

74. Елена Петрова; представительница старшего поколения; Россия; 28.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=Y6Br0KPqQDA ; 

75. Мария Лапушкина, 14 лет ; девочка-подросток; Россия; 28.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=BaiKHHWhxp4 ; 

76. Гия Козаев; старший сверстник; Россия, Кавказ; 29.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=woUr8DzTLyQ ; 

77. Худощавая женщина; старшая сверстница; Россия; 29.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=qR8ZKHdbIvE ; 

78. Екатерина Ширяева; сверстница; Россия; 30.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=ZKawY82sDIk ; 

79. Евгений Нагорнов; сверстник; Россия; 30.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=thnisdbK0u4 ; 

80. Panda; старшая сверстница; Юго-Восток Украины; 30.04.2014; https://www.youtube.com/watch?v=1RHS1VcnMUs ; 

81. Вера Любовь; сверстница; Россия; 1.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=8LiC_dhqaqc ; 

82. XXLDominator; сверстник; Юго-Восток Украины; 1.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=pk6pU5KgkIE ; 

83. Александра; сверстница; Россия; 1.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=UZ_lQJrLscc ; 

84. Арина Роднина; нейтральный современник; Россия; 2.05.14; https://www.youtube.com/watch?v=zxlcdIuWvqM ; 

85. Виктор Вер; старший сверстник; Россия; 2.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=Vxr48JBJhTM ; 

86. Александр Чекулдаев (rambojet74); старший сверстник; Донбасс; 3.05. 2014; https://www.youtube.com/watch?v=MseQ-UzYaCw ; 

87. Владислав Аниховский Vladislav A; старший сверстник; Донбасс; 3.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=rtU8ZWBTx_E ; 

88. Екатерина Нарыжкина; сверстница; Украина; 4.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=zM0_bgOb6qQ ; 

89. Мария Константа; девочка-подросток; Россия; 4.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=_YmkxDf_ILA ; 

90. FreeDonbass TrueTV; сверстник; Донбасс; 4.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=0GKDU_4JVS0 ; 

91. Sergey Loktin; сверстник; Россия; 5.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=mUpsiS3mpHk ; 

92. Жещина в очках; старшая сверстница; Россия; 5.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=bRubz_Qab-c ; 

93. Максим Семёнов; сверстник; Россия; 5.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=Un2408pBlS0 ; 

94. Андрей Иванов; старший сверстник; Россия; 6.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=09Ei2CjtVD8 ; 

95. Albertich0906; старший сверстник; Россия; 6.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=xSjeY_xkRao ; 

96. Михаил Воронцов; старший сверстник; Россия; 6.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=fRzjgG8g8Cs ; 

97. Марина Вершинина; сверстница; Россия, Тверь; 7.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=tiMYNDx3pg0 ; 

98. Роман Султанов; сверстник; Россия, Сибирь; 7.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=P8bgl9s1V8g ; 

99. Анастасия Алексеева; сверстница; Россия; 7.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=BaM1PzUwR-w

100. Женька и Конь. Начало Геноцида в Одессе; сверстница; Россия; 8.05.2014; https://www.youtube.com/watch?v=b9n1HXlLosQ; list=UUgYWgQ1YDwTO9qtCYmi89NQ ;