Мысли во время чумы № 1. Черная кара светлого божества

Здравствуйте я решил поделиться с вами своими соображениями относительно той пандемии в которой мы оказались. У меня естественно есть очень много мыслей, как и у каждого из нас на тему того, что происходит с нами, и может быть имеет смысл записать серию бесед, серию лекций о коронавирусе, о современной чуме и о тех ассоциациях, которые приходят на ум философу и о тех прогнозах, которые политологи и специалисты в политической философии или геополитике могут сделать относительно будущего, когда все это кончится. Я предлагаю обсуждать это, пишите в мои социальные сети, я буду отвечать на ваши вопросы и обсуждать интересные мысли которые вами будут высказаны.

Но начнем сегодня с относительно фундаментальной вещи. Если мы вспомним начало «Илиады», то мы столкнемся с ситуацией, которая удивительно напоминают то что с нами происходит. Идет Аполлон, Аполлон очень темный, темнее тучи, то есть бог света, бог легкости, бог ясности, бог неизменности огорчен.

Интересно, что он огорчен непочтительным отношением к его жрецу, к жрецу Аполлона но результатом его раздражения для ахейцев становится чума. Так бог света, бог муз, бог гармонии, бог возвышенной красоты оказывается источником чумы, источником пандемии в ахейском войске.

Еще очень важный момент что когда Аполлон приходит на пир богов в этой же части Гомера, то все боги вскакивают со своих мест, потому что его приход на пир богов не сулит никому ничего хорошего. Этот зловещий аспект бога света, бога справедливости, бога истинного суда в греческой традиции очень показателен. Он несет чуму, он несет вирус, он несет смерть и истребление. А почему так делает?

И здесь очень важно: потому что с его жрецом непочтительно обошлись. Если мы оторвемся от конкретной истории Гомера, то мы можем сформировать этот философский миф следующим образом: бог света, бог вертикали, бог неба, бог Гипербореи наказывает человечество, которое отвлекается на какие-то совершенно не подобающее ему дела, оскорбляя солнечную ось в каждом из нас. И тогда история с коронавирусом, с пандемией, с чумой, с тем что косит человечество, становится понятной.
Аполлон это метафизический символ обращения нас к самим себе, к нашему внутреннему измерению, к нашему «я», к нашей бессмертной душе, и когда люди прегрешают против этой бессмертной души, когда они полностью поглощаются стихией развлечений, внешнего мира, телесных забав и постоянного роения вокруг материальных благ, которые они то ли получают, то ли получают недостаточно то ли хотят еще, то ли хотят быстрее потратить эти блага или как-то их использовать. Как только начинается роение людей относительно не аполлонических ценностей, когда это роение достигает некой критической точки, тогда Аполлон насылает на человечество чуму, и это совершенно справедливо, и это логично, и эта чума заставляет людей снова вернуться к самим себе. Об этом говорил Альбер Камю в своем в своем романе «Чума». Он говорил, что чума это способ задуматься, это приглашение нас задуматься о самых важных и принципиальных вещах.

Речь идет не только о карантине, речь идет в первую очередь о столкновении со смертью, потому что когда мы живем в обычном состоянии, мы не помним о нашей конечности, мы забываем о смерти, смерть куда-то выносится за пределы нашего внимания, зону нашего экзистирования. И вот приходит пандемия, вот приходит коронавирус, вот приходит чума – и смерть возвращается к нам, а мы возвращаемся к ней. Таким образом мы возвращаемся к сущности человеческого, ведь неслучайно греки называли людей смертными, βροτοί.

То есть смертность человека составляет его особую фигуру, это его граница, это его фигура, это его формула, это его пределы – смерть –, и именно перед лицом смерти и развертывается наша жизнь. Жизнь приобретает смысл только когда она соотносится со смертью. Хайдеггер уже в конце философского процесса, в двадцатом веке определял Dasein как «бытие к смерти». Наше присутствие в мире, наше наличие здесь, наше мыслящее пребывание в том месте, где мы находимся, приобретает смысл, значение и вес только тогда, когда мы визуализируем смерть.
Чума или коронавирус подвигает нас к этому, она возвращает нас к нашему Dasein, фактически это некий философский урок. А Аполлон это бог философии, бог мысли, бог света, и именно этот свет человеческой конечности зажигается в нас в тот момент, когда мы сталкиваемся с нашими границами.
Это очень интересно – конечность –, peros по-гречески, граница, предел. Нам представляется (это уже отдельный вопрос, почему), что все беспредельно: Вселенная беспредельна, материя беспредельна, и в поглощении материальной беспредельности, бесконечном дроблении материи, этой беспредельности, мы становимся рабами бесконечности, и в этой бесконечности мы как раз и попадаем в эту ситуацию энтропии, развлечения, рассеяния, забывая о самом себе. И нам хочется жить вечно, и поэтому мы говорим о физическом бессмертии, поэтому мы говорим о переносе сознания в облачные сервера, и наша логическая мысль как бы стремится слиться с этой бесконечностью. Но греки говорили, что сущность человека и сущность духа, сущность Бога это предел, peros, не apeiron, не бесконечность, а именно конечность, предельность, и эта предельность, это соотношение жизни и смерти, наличие и отсутствие устанавливающее границу и составляет сущность выделенного единства.

Наша конечность, наша ограниченность смертью и составляет нашу сущность, нашу световую сущность. А когда мы стремимся уйти от этой предельности, когда мы пытаемся слиться с бесконечностью, мы теряем самих себя. Вот это сейчас и происходит, и Аполлон посылает чуму для того, чтобы мы вспомнили, что мы существа смертные и конечные.

И если мы будем чисто технически бороться с коронавирусом, пытаясь вылечиться, спасти близких, отсидеться в карантине (все это наверняка нужно делать), но мы упустим главный урок Аполлона, мы упустим главное философское послание чумы или коронавируса: что мы конечны, мы смертны, и эта смертность составляет нашу сущность. Перед лицом смерти мы живем, и всякий раз, когда мы по-настоящему живем, мы живем только перед лицом смерти. Как только смерть исчезает за горизонтом, жизнь утрачивает свою терпкость, свое присутствие, она растекается, она попадает в псевдобесконечность развлечений, бытовых забот, постоянного рассеивания по бесконечному количеству мелких привлекающих нас предметов, действий, шагов или жестов.

На самом деле лишь перед лицом смерти наше присутствие, наше бытие в мире собирается, и только в этом состоянии, и только в этом положении перед лицом нашей собственной границы мы способны быть самими собой, мы способны экзистировать как люди, мы способны собраться и мыслить.

Поэтому речь идёт не о том, жить или умирать, речь идет о том, что человек живет только на границе со смертью, и когда он уходит, забывает об этой границе, он перестает жить, он растекается, он совершает это преступление против самого себя, и эпидемия – это призыв к нам, может быть, последний призыв вернуться к собственному достоинству. В этом состоит философское значение чумы.

Поразительно, что во МХАТе мы открыли выставку «Аполлон. Проявление.» замечательного художника Беляева- Гинтовта как раз в тот момент, когда эпидемия началась. Мы не думали об этом, выставку мы готовили раньше, еще в конце 2019 года, но совпало и сложилось так, что эта выставка «Аполлон. Проявление.» открылась во МХАТе именно тогда.

Очевидно, что не мы вызвали эту пандемию коронавируса, но очевидно, что эта пандемия в метафизическом смысле, философском смысле – связана с гештальтом Аполлона.

Я думаю что это, пожалуй, самое важное: мы должны думать не просто как спастись от коронавируса, а почему и самое главное зачем он к нам пришел, кто бы за ним ни стоял и какова бы ни была природа – рукотворная/нерукотворная, естественная или искусственная – этой пандемии, важно не это, важно для чего это. И вот здесь когда речь идет о телосе, о цели чего-то, о смысле чего-то, вот тогда мы должны обратиться к фигуре Аполлона, который и является интерпретатором и истинным оригинатором, то есть метафизическим истокам пандемии, которая случается с людьми, и это целительное хотя и жесткое формообразование, это протянутая нам рука и помощь со стороны световой метафизики для того, чтобы мы вернулись к самим себе, чтобы мы закрыли наши границы, чтобы мы закрыли наши дома, чтобы мы закрыли наши глаза и обратили их внутрь самих себя. Чтобы мы наконец остались сами с собой, со своей бессмертной душой которую мы вот-вот потеряем в культуре постмодерна и неотделимой от нее постоянной, все более глубоко проникающей в нашу культуру трансгрессии.

Чума это призыв сделать шаг назад, обратиться в самих себя, закрыться от бесконечной энтропии и ясно, пронзительно, трагично и одновременно с новой внутренней надеждой осознать свою конечность.

Только перед лицом смерти человек может экзистировать аутентично, и для этого он должен посмотреть ей в глаза.

Всего доброго вы смотрели новый формат обращения к зрителям, и мы этой программой, этим коротким выступлением начинаем серию бесед в эпоху пандемии, лекций в эпоху чумы.