ИГИЛ проникает в Афганистан и Пакситан

«Мы не признаем компромиссы или унижения. Мы станем или захватчиками или мучениками. Мы или обретем свободу и славу или благородную смерть и звание мучеников. На пути Аллаха мы поклоняемся заточению, запрещаем любую экстрадицию и всецело почитаем смерть во имя мученичества». Это – лишь отрывок из пропагандистских заявлений радикальной исламистской организации «Исламское государство Ирака и Сирии» (ИГИЛ), напечатанных в брошюрах под названием «Фатх» («победа») в пакистанском городе Пешавар на границе с Афганистаном, которые издают на языках афганских и пакистанских народов и распространяют среди населения пограничья. Эти брошюры призывают граждан Афганистана и Пакистана «поклясться в верности» самопровозглашенному халифу ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади и присоединиться к джихаду против неверных. С момента появления таких брошюр не прошло и трех недель, как стало известно, что находящиеся в союзе с ИГИЛ афганские боевики совместно с талибами начали первое кровавое наступление в провинции Ганзи, что в самом центре Афганистана; боестолкновение унесло жизни более 100 человек. Под черными знаменами ИГИЛ, на которых написано «Нет другого Бога кроме Аллаха, а Мохаммед – Пророк его», боевики и талибы просто оккупировали несколько кишлаков, обезглавили пятнадцать членов семьей местных полицейских и сожгли, по меньшей мере, 60 домов. Многих обозревателей Афганистана эта ужасная трагедия повергла в шок, поскольку они полагали, что Афганистан «вне зоны досягаемости» ИГИЛ и в его планы не входит.

ИГИЛ проникает в Пакистан и Афганистан как раз тогда, когда в этих странах экстремизм и насилие при соответствующей идеологии, возможно, достигли своего пика. В то же время, политический кризис в Пакистане и Афганистане, вызванный борьбой за власть, в сочетании с неспособностью правительств обеих стран и всего региона Центральной Азии реализовать законные ожидания своего населения существенно подорвали легитимность официального Кабула и Исламабада в глазах их граждан, тем самым, поставив под вопрос саму концепцию современного национального государства. Так почему же ИГИЛ решил проникнуть именно в эти страны и Центральную Азию в целом, обойдя другие государства, граничащие с его нынешним бастионом в Сирии и Ираке?

Бесконечные ошибки светских правительств Афганистана и Пакистана в сфере обеспечении безопасности, справедливого правосудия и государственной поддержки населения привели к распространению экстремизма и роста числа сторонников альтернативных форм правления. Такое положение вещей создало благоприятную почву для принятия некой альтернативы, даже радикального Халифата, который ИГИЛ провозгласил и даже пообещал навязать его всему исламскому миру. В рамках своей пропаганды ИГИЛ регулярно похваляется эффективностью отправления правосудия и оказанием населению поддержки. Кроме того, последние десять лет с начала войны Запада с терроризмом региональные лидеры Большого Ближнего Востока[1] (Саудовская Аравия, другие страны Персидского Залива, а также влиятельные военные круги Пакистана) совместно со своими агентами влияния систематически распространяли в Афганистане и Пакистане идеологию исламского экстремизма и насильственного кровопролитного джихада. Для лидеров Большого Ближнего Востока исламский экстремизм – это стратегический инструмент оказания влияния на политику в данном регионе. С другой стороны, межконфессиональная борьба Саудовской Аравии, Турции и Ирана за доминирование на Большом Ближнем Востоке прямо и косвенно создали условия для усиления экстремистской идеологии, создав в Афганистане и Пакистане благоприятную почву для учений вроде ИГИЛ. Например, в стремлении создать противовес усилению позиций шиитского Ирана на Большом Ближнем Востоке суннитская Саудовская Аравия лишает шиитское учение ислама в глазах суннитов права на существование и позиционирует себя как духовного лидера всего этого региона, прикладывая титанические усилия и делая огромные денежные вливания в распространение салафизма – радикального суннитского учения, которое, как считается, сильно удалено от классического ислама, и которое берут на вооружение многие террористические организации, включая Аль-Каиду и ИГИЛ.

У ИГИЛ на территории Афганистана существует организация, «близкая» по идеологии, конечной цели и методам ее достижения. Это «Талибан», одна из наиболее влиятельных террористических организаций в этой стране, но с ИГИЛ она не связана. В период своего правления в Афганистане в 90-х гг. талибы также жестоко расправлялись с афганцами шиитского вероисповедания, оскверняли их святыни и священные исторические памятники. Наиболее шокирующим было разрушение гигантских статуй Будды в провинции Бамиан, что в печально известном центре Афганистана. Талибы также укрывали сторонников мирового джихада, совершали публичные казни и практиковали насильственное выселение и сожжение домов жителей регионов Афганистана, оказывающих талибам вооруженное сопротивление. Сегодня эту тактику, призванную закрепить власть посредством страха и насилия, взял на вооружение ИГИЛ.

Как и ИГИЛ, «Талибан», руководствуясь идеей отсутствия у ислама границ,  вынашивает планы расширить пределы «Исламского Эмирата», созданного им на территории Афганистана. После захвата талибами Кабула в 1996 г. их лидер-отшельник Мулла Омар получил титул «Амир аль-Муминин» («Повелитель правоверных»), которым периодически именовались влиятельные лидеры в исламском мире. Талибы предоставляли убежище международным террористам-джихадистам,  мобилизовывая их на борьбу с анти-талибскими силами в Афганистане. Учитывая «благоприятные условия», созданные в Афганистане и Пакистане войной с терроризмом, развязанной Западом, не удивительно, что ИГИЛ намерен стремительно обрести влияние в этих странах. Фактически, по меньшей мере, одна группировка пакистанских джихадистов «Техрик-е Халифакт» («Движение Халифата»), а также несколько полевых командиров-фундаменталистов, базирующихся в Афганистане и Пакистане, уже «заявили о своей верности» лидеру ИГИЛ.

Создается впечатление, что ИГИЛ оценил ситуацию и намерен использовать тактическое и стратегическое преимущество от проникновения в Афганистан и Пакистан. В действительности же, любое заявление о верности ИГИЛ в Центральной Азии и любая битва под флагом ИГИЛ, масштабная или нет, – это уже победа тонкой и продуманной кампании ИГИЛ по формированию своего образа среди населения. Однако существует вероятность того, что в результате проникновения ИГИЛ в Афганистан и Пакистан может начаться вооруженная борьба за власть среди группировок боевиков, которые уже давно заявили о своей верности Мулле Омару и афганским талибам. Большинство полевых командиров «Талибана» все еще считают своим лидером именно Муллу Омара. Это стало понятно из недавнего заявления лидера «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири, который в июле этого года в своем «послании» еще раз заявил о верности лидеру талибов Мулле Омару. Такая борьба за лидерство во всемирном джихаде лишь воодушевит боевиков, не связанных с ИГИЛ, чтобы заявить о себе и продемонстрировать свою значимость, и это тогда, когда ИГИЛ не сходит с заголовков СМИ во всем мире. Эта борьба может привести к эскалации террора, насилия и экстремизма в Афганистане и Пакистане, что может перекинуться и на другие страны региона. В реальности же многие полагают, что недавнее заявление лидера «Аль-Каиды» о создании ячейки в Индии – это и превентивная мера, и прямая реакция на рост популярности и влияния ИГИЛ. Индийская ячейка позволит «Аль-Каиде» повысить «свой рейтинг» в глазах «богатых ближневосточных спонсоров», поддержать свою «позицию на международной арене», а также набрать новых добровольцев в странах Южной Азии. Тем не менее, организация ИГИЛ, ее эффективность и возможности в сфере налаживания контакта с местным населением значительно лучше, чем у «Аль-Каиды» и других исламистских группировок, что делает ИГИЛ более привлекательным в глазах экстремистов Центральной и Южной Азии, особенно среди молодого и более радикального поколения сторонников исламского фундаментализма. В конечном счете, проникновение ИГИЛ в Афганистан и Пакистан приведет к еще большей эскалации экстремизма и, как результат, к усложнению всей политической ситуации. 

Стремительная эскалация религиозного экстремизма и особенно террористической активности, на удивление, вызвали тревогу в странах Центральной и Южной Азии, включая Афганистан и Пакистан. Вероятно, с учетом того, что ИГИЛ разрушает границы стран, очерченные после краха Османской империи, создание ИГИЛ и его заявление о построении Халифата является наиболее кардинальным изменением политической карты Большого Ближнего Востока со времен Первой мировой войны.  С другой стороны, верить в то, что экстремисты заинтересованы только в борьбе «мусульман против мусульман», значит выдавать желаемое за действительное: я писал об этом в своей статье-мнении в издании The Huffington Post 2 года назад[2]. ИГИЛ продемонстрировал, что убивает всех, не придерживающихся его искаженной версии исламского учения.

Справиться с угрозой ИГИЛ и других радикальных исламистских группировок может помочь только «комплексное решение». Опыт войны США в Афганистане показывает, что спланированное на скорую руку решение[3] и «некомплексное решение» обречены на провал. Борьба с ИГИЛ носит идеологический и политический характер. ИГИЛ можно победить только при условии следования концепции «мягкой силы», подразумевающей продуманные меры, призванные остановить постоянное распространение радикализма, и, что важнее всего, решение вопросов государственного управления и отправления правосудия. Да, ликвидация экстремистов ракетно-бомбовыми ударами согласно концепции «жесткой силы», которую сейчас стали применять США и их союзники – это лишь часть решения, но она не разрешит суть проблемы. На самом деле, чрезмерное следование концепции «жесткой силы» может привести к обратному эффекту – популяризации идей экстремизма среди широких слоев населения.

Стратегия президента США Обамы по борьбе с ИГИЛ демонстрирует всю серьезность намерений Вашингтона относительно ликвидации этой группировки, однако создается впечатление, что стратегия США не включает детали, отвечающие за противостояние экстремисткой идеологии ИГИЛ. Сегодня было бы более мудро, если бы Обама представил свою стратегию борьбы с ИГИЛ не американским солдатам, а корпусу американских дипломатов.

Прежде всего, задачи первостепенной важности лежат перед самими странами Большого Ближнего Востока, и особенно, Афганистана и Пакистана, которые должны подойти к проблеме ИГИЛ очень серьезно. В противном случае Кабул и Исламабад могут провалиться в пучину разрушительной религиозной войны, как это произошло с Ираком и Сирией.

____________________________

Перевод кандидата филологических наук Бакалинского М.Л.

Ссылка на оригинал:

http://southasia.foreignpolicy.com/posts/2014/09/30/isis_makes_inroads_in_afghanistan_pakistan?utm_source=Sailthru&utm_medium=email&utm_term=%2AAfPak%20Daily%20Brief&utm_campaign=2014_The%20South%20Asia%20Daily