Репетиция государственного переворота в Бразилии

Через несколько месяцев после того как начался второй срок президента Дилмы Руссефф, оппозиция стала проводить интенсивную кампанию против ее администрации и Партии трудящихся (более известная в Бразилии под аббревиатурой ПТ), которая очень скоро приобрела черты государственного переворота. Подобные перевороты обладают собственными акторами и игроками.

Бывший кандидат в президенты от оппозиции Аэсио Невес (Бразильская социал-демократическая партия – БСДП) стал играть роль «мальчика с плаката», а бывший президент Фернандо Энрике Кардозо (БСДП) появился на политической арене, чтобы поддержать сторонников Невеса. Несмотря на свое название, участники социал-демократической администрации Кардозо находились под сильным влиянием неолиберализма и американского консенсуса рыночного фундаментализма. Проводимая кампания сумела подтолкнуть некоторых членов ПБДМ (Партия бразильского демократического движения, которая характеризуется отсутствием определенной идеологии) перешагнуть черту и организовать демонстрации, что довольно неожиданно вывело людей на улицы страны и создало массовые волнения. К середине года эксперты и многие бразильцы уже серьезно рассматривали возможность того, что администрация ПТ будет распущена или, что-то еще хуже, начнет распространятся «нео-девелопментализм» (основанный на ростовщическом финансизме)[i].

Это впечатление было значительно усилено на прошлой неделе, когда спикер нижней палаты Конгресса Бразилии, Эдуардо Кунья, принял ходатайство оппозиции по открытию процедуры импичмента против президента Дилмы Руссефф. Иронично, что сам Эдуардо Кунья замешан в схеме отмывания денег и был вызван на слушание по открытому на его имя секретному банковскому счету в Швейцарии. Вице-президент ПБДМ Руссефф Мишел Темер недавно отправил личное письмо президенту, в котором обвинил ее в нехватке доверия по отношению к нему или его партии (это письмо просочилось в прессу). Если СМИ и общественное мнение поверят в это, то администрации ПТ придет конец. Несмотря на такое развитие событий, складывается ощущение, что история еще не скоро завершиться, и убрать Руссефф с поста будет не так просто.

Сценарий переворота может завершиться уже сейчас, и ключ к этому – серия публичных заявлений против свержения президента прозвучавших от так называемых представителей атлантистских интересов, включающих банки и влиятельные СМИ[ii]. Бразильский народ, если честно признаться, после принятых непопулярных мер жесткой экономии, которые стали открытой дверью для таких субъектов, как акторы (очевидно, очень важные для западной демократии), больше не желает защищать получившую прямую выгоду от этих мер администрацию ПТ (т. е. государственного кредитора). Парадоксально, но это те самые силы, которые могут помешать импичменту. Как следствие возникает ряд вопросов, которые мы попытаемся ответить. Почему финансовые глобалисты, изначально планировавшие репетицию этого переворота, находятся в выгодном положении при администрации ПТ? Как расценивать последние изменения в этом наступлении? Какие за ними стоят стратегии? И, самое главное, какая позиция будет принята на данном этапе теми, кто, подобно нам, стремится сделать Бразилию действительно суверенным государством?

У нас есть основания полагать, что основанные на определённых политических условиях Бразилии ответы уже получены. Среди членов активных политических партий, есть несколько видных на политической арене деятелей, разработавших оригинальные проекты, относящихся к бразильской действительности, и они (на самом деле их немного) часто неизвестны широкой общественности. Политические институты, а также их составляющие, часто становятся мишенью гнетущего (что вполне объяснимо) дискредитирования со стороны населения. Если люди часто недовольны ПТ, то главный его противник БСДП, вообще не пользуется популярностью. Таким образом, демократическая партия все больше становится для бразильцев пустой политической партийной пропагандой без какой-либо легитимности. Иными словами, Бразилия страдает от нехватки лидеров и подлинных идей. Однако эта ситуация все больше вовлекает людей в решение политических вопросов, особенно молодёжь (беспартийные демонстрации и пр.). Это свидетельствует о росте нестабильности в обществе, которая вполне может превратиться в атмосферу, благоприятную для создания политического инакомыслия, но также несет в себе риски и высокую степень непредсказуемости дальнейшего развития ситуации. На основании изложенного предлагаю рассмотреть наиболее вероятные сценарии развития ситуации.

Военный переворот?

Рвение оппозиции свергнуть Руссефф выглядят настолько интенсивными, что заставляют многих поверить в возможность прямого военного вмешательства в государственный кризис. Правда в том, что существуют национальные олигархические группы, поддерживающие данный сценарий после свержения военного режима в 1980-х годах. Эти группы радовались каждому кризису и каждому моменту политического всплеска в Бразилии, становясь все более и более нетерпеливыми, тогда как каждый последующий год Партия трудящихся оставалась у власти (с первого президентского срока Лулы в 2002 году до последующих сроков Дилмы Руссефф).

Как бы то ни было, эти про-военные элементы в национальной буржуазии значительно утратили свое влияние даже в военных корпорациях. Их мобилизационные силы сегодня весьма незначительны и, они слишком слабы для того, чтобы реально влиять на американских чиновников, которых они наивно считают своими потенциальными союзниками. Это произошло в результате того, что при весьма проамериканском военном режиме, который поддерживали бразильские олигархи, их влияние уменьшилось на фоне появления многонациональных корпораций, действующих более свободно на бразильской политической арене. Несмотря на то, что национальная олигархия все еще обладает некоторым локальным влиянием, американский империализм в настоящее время может обойтись без постоянного использования посредников для реализации своих национальных интересов. Эта ситуация несколько усугубилась в конституционный период неолиберализма после 1988.

Глядя на нынешние условия и историю, кажется, что новый переворот вряд ли повторит события переворота 60х годов (т.е. прямое вмешательство вооруженных сил). На тот момент президент Бразилии Жуан Гуларт, был свергнут в результате военного переворота 1964 года, и он, как считается, был последним левым президентом, до того, какЛула да Силва вступил в должность в 2003 году. Во времена Гуларта не было места для правовой или организационной демократической альтернативы, которые могли бы согласовать политику с англо-американской властью, тогда как США, в контексте холодной войны, требовали сотрудничества и поддержки от всех стран континента, а операция «Кондор» (поддержка латиноамериканских военных режимов) уже была запланирована. Эта операция была одобрена и поддержана многими политическими секторами Бразилии, а также гражданскими ассоциациями, прямо или косвенно связанными с крупным бизнесом (в случае с Бразилией, мы также могли бы упомянуть Опус Деи, масонство и другие подобные организации). Сам Гуларт, наслаждаясь народной поддержкой, работал под лозунгом «земельная реформа законно или силой». Таким образом, политическая этика была более авторитарной.

При Гуларте, Министерство финансов Бразилии было передано в руки экономистов, таких как Селсо Фуртадо (школа экономического структурализма ECLAC), а министром образования был назаначен Дарси Рибейро.  Гуларт и Рибейро были представителями trabalhismo (трайбализм, бразильский лейборизм).[iii] Более того, во главе местного самоуправления важного штата Риу-Гранди-ду-Сул был яростный националист Лионель Бризола. Губернатор Бризола был на самом деле готов сотрудничать с местными подразделениями бразильской армии для антиимпериалистической борьбы на территории страны. Перспектива продвижения националистических проектов, противостоящих американским национальным интересам, была весьма заметна, особенно в контексте холодной войны, когда как для пробуждения подозрений со стороны США, можно было практически ничего не делать.

После победы американской политической модели над советской, биполярный порядок, который царил во время холодной войны рухнул, поэтому идеологические представители Запада могли продвигать идеи однополярного мирового порядка, в полной мере осознавая, что развивающиеся страны, стремящиеся противостоять западному влиянию, лишились такой великой державы как СССР, поддерживающей их геополитический сценарий. В Латинской Америке, результаты новой позиции США не замедлили проявиться, страны накрыла неолиберальная волна и ее последствия все еще заметны. Интенсивность, с которой американское правительство и американские корпорации закрепляли в Бразилии свое влияние могла изменяться (в разной степени), ноэто остается историческим фактором. Например, действующий при администрации ПТ, якобы левой партии, министр финансов Бразилии Жоаким Леви учился в Чикаго. До своего назначения Леви был главой подразделения Bradesco, второго по величине частного банка Бразилии (банк, кстати, в последнее время начал проводить операции J.P. Morgan, Fleming Asset Management, American Express и HSBC в Бразилии). В 90-е, Леви занимал ряд должностей в МВФ, а также был вице-президентом в Межамериканском банке развития. С 1999 по 2000, Леви был приглашенным экономистом Европейского центрального банка. Именно он был за спиной у Руссефф в момент принятия мер жесткой экономии.

Кроме того, левое правительство Бразилии приватизировало национальные товары, сделало несколько уступок и даже в последнее время поддерживало демонизацию президента Сирии Башара аль-Асада (голосовало за его отставку в ООН).

Бразильская политическая оппозиция сегодня, крупнейшая сила, угрожающая государственному перевороту, не хотела бы отдавать свою роль военным, рискуя ослабить текущую либеральную демократическую систему. Согласно атлантисткой точке зрения, оппозиция не хочет даже трогать отстаивающую свои интересы политическую систему, поскольку военная «жесткая линия» у власти может привести к большему инвестированию, скажем, в область обороны, изменению отношения к культуре и даже патриотическим порывам, которые с точки зрения атлантистских интересов будут восприняты как регрессия.

Кроме того, среди бразильских высших военных чинов мало кто стремится вмешиваться в политику. Рьяное следование букве закона взращивается в военных учреждениях с самого первого дня и подкрепляется постоянными идеологическими дискуссиями. Это происходит в основном из-за того, что военные до сих пор с двойной силой ощущают горькие последствия переворота 1964 в связи с существующими с 1988 тенденциями осуждения лидеров военного режима не как предателей Родины (кем они собственно и являлись), но как нарушителей «прав человека». Эти тенденции привели к нескольким судебным искам, расследованиям, преследованиям со стороны в основном левых движений (но не только). Национальная комиссия правды, созданная Дилмой Руссефф, руководствуется «гуманитарной» моралью, игнорируя в значительной степени роль бизнес-сообщества (и международных корпораций) в совершении действий, которые привели к свержению президента Жоао Гуларта (по прозвищу Джанго). Комиссия сосредотачивает внимание исключительно на военных правительственных агентах (не принимая во внимание роль гражданских лиц, учреждений и предприятий), поднимает ряд проблемных вопросов, касающихся военных (к примеру применение пыток, и т.п.). Комиссия также игнорирует действия противостоящих режиму левых, которые действовали в шестидесятых и семидесятых годах (часто прибегая к террористическим актам). Военные, как правило, воспринимают эти тенденции и такую политику как своего рода антивоенную идеологическую кампанию. Все это могло бы стать более критической ситуацией, если бы были возбуждены множество судебных процессов и уголовных дел против главнокомандующих Вооруженных сил, как это было сделано в соседних странах, к примеру, в Аргентине. Собственно, это было целью некоторых бразильских социальных движений. Ясно одно, эти шаги разозлили многих представителей бразильской армии, но вместо вступления в прямой конфликт, они сделали все возможное, чтобы правительство захотело держаться подальше от этой «головной боли» некоторое время.

Институциональный переворот

Для организации правым крылом государственного переворота против Дилмы Руссефф наиболее удобно будет использовать институциональные, правовые и парламентские средства. Это можно сделать, например, через аннулирование выборов, что было использовано, когда Верховный судья Гилмар Мендес, начал исследование счетов выборной коалиции, утверждая, что, возможно, использование финансовых ресурсов (во время избирательной кампании) было частью коррупционной схемы. Это расследование стало известным как операция «Lava Jato».[iv] Данный запрос, однако, был отклонен Генеральным прокурором (Родриго Жано) в связи с отсутствием доказательств. С тех пор, Мендес пытался использовать другие способы, чтобы сделать результаты выборов недействительными, но в этом до сих пор не преуспел (считается, что судья Мендес имеет связи с оппозиционной партией БСДП). Интересно также отметить, что недавний арест бразильского адмирала Оттона Луиса Пинейро да Силва (обвиненный по делу Lava Jato) была основан на информации, предоставленной Министерством юстиции США совместно с Федеральной прокуратурой Бразилии. Адмирал Сильва, кстати, был ключевой фигурой в секретной ядерной программе Бразилии в 70-х. Итак, все эти скандалы привели к геополитическим последствиям, но об этом нужно говорить отдельно.

Другой способ, чтобы распустить администрацию Дилмы Руссефф ведет по институциональному пути – процессу импичмента, и, как уже упоминалось, Эдуардо Кунья (избранный депутат от ПБДМ и спикер Нижней палаты) принял одно из тридцати четырех поданных заявлений импичмента. На фоне этих событий, весь Интернет полон обвинений и политических распрей, развивающихся под давлением оппозиции между правительством и его коалицией. В сентябре было сформировано движение импичмента, которое образовалось путем объединения оппозиционных депутатов и «мятежников» переметнувшихся со стороны правительственной коалиции. В ответ правительство начало кампанию против Эдуардо Куньи. В результате сам Кунья стал мишенью (обоснованных) коррупционных расследований, связанных с отмыванием денег. Партия Дилмы Руссефф была главной партией, выступавшей против Куньи в Совете по этике и требовало его отставки, что можно считать явным возмездием. Однако против Куньи не набрали достаточно голосов (некоторые члены Партии трудящихся, заседавших в парламенте, бойкотировали голосование), и начался разговор о политическом пакте, о перемирии между членами ПТ и ПБДМ. Кунья в настоящее время, похоже, нарушил это мнимое перемирие.

Однако, чтобы импичмент против президента Бразилии оказался успешным, все эти действия должны быть проанализированы специальным парламентским комитетом, а затем утверждены в нижней палате Конгресса более чем две трети депутатами. Если это произойдет, Дилма Руссефф будет отстранена от должности на 180 дней, а ее заменой станет вице-президент Мишел Темер (ПБДМ). После этого, процесс перейдет в руки Сената, и, если две трети сенаторов проголосуют "за", Руссефф уйдет в отставку навсегда. Тем не менее, нелегко достичь такого результата в голосовании, поскольку это потребует полного развала правительственной коалиции (простая арифметика). Теперь нужно сказать несколько слов о главной составляющей этой коалиции, ПБДМ.

Партия бразильского демократического движения (ПБДМ) играет главную роль в сложившейся в стране политически слабой и непредсказуемой ситуации. За аббревиатурой ПБДМ скрывается крупнейшая в Бразилии партия, которая очень  важна для так называемого «государственного управления» (развитие в этой области не может быть чем-то само собой разумеющимся в Бразилии): ее представители никогда не избирались в качестве президента страны, но эта партия ушла глубоко корнями в государственный аппарат, она влияет на все важные решения и славится своим оппортунизмом (в основном требуя места в правительстве для ее многочисленных членов, «крестников» и протеже в обмен на политическое сотрудничество). В сложившейся ситуации Дилма Руссефф ведет переговоры с ПБДМ постоянно. Представителям этой партии предоставили места во многих министерствах, но партия, похоже, мало заинтересована в сотрудничестве. До сих пор ни одно заявление против импичмента не поступило, даже от вице-президента Мишел Темера, от которого Руссефф ожидала «полной лояльности». Совсем наоборот, его адресованное президенту странное письмо, было опубликовано в СМИ, а Элиеу Падилья, политик близкий к Темеру, лишь подал в отставку с поста министра гражданской авиации. В октябре партия ПБДМ также опубликовала документ, содержащий критику экономической политики Партии трудящихся, подчеркивая, что ПБДМ следует путем экономического либерализма.

Тем не менее, никого не удивляет, что такая крупная организация как ПБДМ идеологически слаба и обладает большим количеством противоречивых интересов, способных расколоть ее при нестабильных условиях, а планы переворота могут быть нежизнеспособными.

Таким образом, институциональный переворот является возможным сценарием, но ему не хватает поддержки со стороны важных отраслей. Бывший судья Верховного суда Карлос Айрес Бриттоo, как и другие эксперты конституционного права, отметил, что нет никаких правовых оснований для импичмента (все основания, конечно, политические). Кроме того, существуют несколько народных движений и общественных организаций, которые все еще находятся на стороне правительства, из-за их исторической связи с Партией трудящихся.

Способность ПТ фактически удовлетворять классовые требования рабочих (полумерами и паллиативами) является чем-то, что восхваляли бразильские капиталисты, но эта способность постепенно ослабевает. Несмотря на все недовольства и анти-партийные настроения, которые спровоцировали непопулярные меры среди левых сторонников ПТ (или среди наиболее осведомленных из них), в случае реализации сценария государственного правого переворота, такие социальные движения и лица, вероятно, выйдут на улицы против переворота (защищая, так сказать, «меньшее зло»), и их будет не легко подавить. То же самое с наличием боевого настроя, хотя, никто не знает, можно ли ожидать его от сторонников оппозиции среди населения, не имеющего большой истории мобилизации уличных демонстраций, и не входящего в его этос.