@AGDchan: Я предполагаю, что произошло следующее. Запад крайне негативно относится к нацизм...

Я предполагаю, что произошло следующее. Запад крайне негативно относится к нацизму во всех его формах. И когда на самом Западе появляются даже отдаленные намеки на национализм, патриотизм или даже нейтралитет (как в случае Швейцарии), когда кто-то пытается защищать местные традиции, религию или нормальную семью, сразу со стороны правящих либеральных глобалистских сил поднимается волна негатива. Но, видимо, на самом высоком уровне было принято решение сделать исключение для Украины и использовать украинский нацизм в геополитическом противостоянии с Россией, не замечать его, не критиковать и не демонизировать. Запад ради своих геополитических интересов пренебрег собственными принципами и дал зеленый свет украинскому нацизму. Вот что значит геополитика. Я всегда настаивал на том, что именно этот геополитический подход, по крайней мере в англосаксонских элитах, намного превышает по значимости и идеологию, и культуру, и классические теории международных отношений. А мы в этот момент начали колебаться с Новороссией, с Русским миром. Мы его провозгласили, но до конца не довели. Мы возвратили Крым, поддержали Донбасс, но на этом остановились. Мы не осознали до конца значение геополитики. И не предприняли всех усилий для того, чтобы украинский фронтир, эту пограничную территорию, накрепко привязать к Евразии. Это первое.
Второе — мы вообще ничего не предложили украинским националистам из того, что могли. Тогда надо было нам самим заведомо становиться в резкую оппозицию Западу и защищать свои традиционные ценности, которые у нас с православной частью украинского народа общие. И исторически, и этнически. А то получилось, что Россия стремится на тот же Запад, в Европу, что и Украина. Но Москва настырно настаивает — нет, только после меня. Кому же это понравится? А вот если бы мы прямо провозгласили ориентацию на возрождение великой евразийской империи с православием и традиционализмом, а также с социальной справедливостью и народностью во главе, то украинские ландскнехты сто раз подумали бы, с кем им быть. Мы это упустили, посылая на Украину в качестве своих контрагентов коррупционеров и либералов.
Третье. Мы упустили возможность последовательной борьбы за Русский мир и освобождение Новороссии, когда это все было на расстоянии вытянутой руки. В 2014 году Киев сразу после переворота оказался растерян, Виктор Янукович был у нас и вполне мог бы официально попросить Кремль о спасении страны и приказать верным законному президенту войскам не оказывать сопротивления русским. Мы споткнулись. А Запад действовал последовательно и строго. Все эти 8 лет передышки, которые нам навязали, обманув нас, были использованы для того, чтобы пестовать украинский нацизм, вооружать террористические структуры ВСУ и продвигать русофобскую идеологию вглубь общества, которое изначально колебалось. Раньше украинские националисты приезжали в Россию для того, чтобы посмотреть, можно ли пойти дальше с Россией, достаточно ли мы сильны, последовательны, могущественны, решительны в своей суверенности. А также понимаем ли их особенности, готовы ли считаться с их особой западно-русской идентичностью. Но мы не продемонстрировали ни того, ни другого, ни третьего.
А Запад предложил им то, о чем они и мечтать не могли. На антифашистском Западе украинский национализм, быстро превратившийся в нацизм, вдруг пошел на ура, и его начали всячески поддерживать. После этого украинский нацизм стал патологическим, они перестали колебаться, перешли на строну Запада, НАТО, ЕС. Появилась свастика, откровенный сатанизм, и все это стало новой идеологией уже не в стране и государстве, а в инфернальном противоестественном мире с полностью перевернутыми ценностями, смыслами и этическими установками.