Война во Франции: сегодня или завтра?

Именно такая мысль приходит в голову, когда сталкиваешься с новой европейской реальностью в центре Парижа. Приезжие с Ближнего Востока и из Африки уже давно не считают себя таковыми и, по сути, являются новой титульной нацией, а французы стремительно и добровольно движутся к состоянию притесненного меньшинства. Именно арабы и африканцы теперь определяют, как живет, во что одевается, что ест и чем дышит столица Франции. Если вдруг вы по какой-то причине окажетесь в этом городе и будете ехать на такси из центра в аэропорт, отложите в сторону смартфон и внимательно смотрите в окно автомобиля. Вы посмотрите фильм-антиутопию о ближайшем будущем Старого света. В историческом центре еще можно видеть людей с белой кожей – порядка 30-40%, с учетом туристов. Они вальяжно пьют кофе, зажёвывая круассанами, делают одноплановые фотографии Оперы, Собора Парижской Богоматери и видов Сены и производят впечатление внешнего благополучия.

Стоит проехать буквально 10 минут – и вы уже в другом мире. На улицах – только арабы и африканцы. Мужчины по большей части просто сидят на улице или слоняются без дела. Беременные женщины в окружении многочисленных детей деловито ходят от одной лавки к другой. Вывески пестрят неместным колоритом: преобладают отнюдь не французские слова: «Кебаб», «Халяль» и другие. Но в этой части Парижа человек с европейской внешностью еще может рассчитывать на безопасность хотя бы в светлое время суток. Хотя полиции, признаться, там значительно меньше, чем в центре города. Местные говорят, что туда защитники правопорядка могут и не приехать на вызов – слишком опасно.

Еще 10 минут – и вы уже на окраинах города. Вокруг – палаточные лагеря и горы мусора. Не то чтобы Париж в своем нынешнем виде был образцом чистоты и порядка, но критическая антисанитария окраин поразит любого. Свежеприбывшие «будущие французы» селятся в палаточных лагерях по 50-100 тентов. Едят и справляют естественные нужды там же, промышляют мелким грабежом и насилием в прилегающих к окраинам районах. Власти делают вид, что проблемы нет, а значит и решать ее не надо. Совсем скоро этих людей засосет отлаженная и сложившаяся за десятилетия система «подпольной Франции», состоящей из жителей бывших колоний, где действуют свои законы, есть своя полиция, собираются налоги. Но это уже параллельное государство. Тот «еврохалифат» и «Франкистан», которым любят пугать подписчиков консервативные паблики в социальных сетях, на самом деле уже существует. И ежедневно это образование пополняется новыми членами: как благодаря завидной плодовитости его «граждан», так и за счет неконтролируемой иммиграции. Сложно проанализировать ситуацию во всей стране, но Париж – французский и европейский город лишь на 25-30%. Остальная территория и население – это уже новое общество, которое приходит на смену добровольно умирающей Европе.

И самое удивительное в этой ситуации даже не та наглость и хозяйская манера держаться, которую демонстрируют иммигранты. Больше всего удивляет молчаливая покорность, с которой французы принимают нынешнее положение вещей. Они напоминают человека, которого ведут на казнь, а он как будто бы продолжает жить своей обычной жизнью Вот он босой в оранжевой робе идет по улице, за спиной бородатые люди с автоматами. А он как будто этого не видит и говорит им: «Я пил сегодня замечательный кофе на завтрак. Вы были в кафе неподалеку от Лувра? Там на удивление доступные цены». Его ставят на колени и начинают точить нож, а он говорит своим палачам: «Посмотрел недавно такой-то фильм или такой-то сериал. Очень интересно, рекомендую». Ему уже начинают резать горло, а он, захлебываясь кровью, продолжает делиться своими планами на абсолютно бессмысленный потребительский вечер французского буржуа: поесть, выпить и развлечься. Но только его уже нет. Он лежит мертвый и бессмысленный, как и нынешнее европейское общество.

Безусловно, кто-то назовет этот текст «пропагандистским». Так и есть, но сейчас это единственный способ достучаться до человека. Второй тур президентских выборов во Франции – это очень простой выбор:война сегодня или завтра. В случае победы Ле Пен те 30-40% французов, что остались в старне, еще могут побороться за свою идентичность. В итоге это обязательно приведет к беспорядкам, крови и, вероятно, межрасовой гражданской войне. Но это будет война за жизнь, за свою историю и за право быть собой. Сложно делать прогнозы. Но Ле Пен – это однозначно не мир в том понимании, о котором любят говорить либеральные мыслители. Это битва (возможно, последняя) за право быть французами, за право быть христианами. Лучше так, чем медленно гнить. Вопрос лишь в том: какая часть современных потомков бургундцев, аквитанцев и бретонцев готова отстаивать свое право на жизнь до конца? Для них это будет последний шанс, с возможностью большой крови и позорного поражения, но это все-таки шанс.

Макрон – это тоже война. Но война завтрашнего дня и война другая. Точнее это можно назвать истреблением. В случае победы кандидата от глобалистов Пятая республика еще шире откроет двери для пришельцев с юга и востока, и за несколько лет их масса будет достаточной для того, чтобы стать критической. Почувствовав свою силу и получив отмашку от кураторов из-за океана и с Персидского залива, они начнут брать власть в свои руки. Так, как это делали их предки: грубо и эффективно. И победят, потому что сопротивляться будет некому. Очаги из нескольких десятков групп французов, которые возьмут в руки оружие, очень быстро потушат. И Восточная Европа начнет принимать беженцев. Только это будут  не афганцы и не сомалийцы, а французы, которым больше не будет места на их земле. На месте Франции появится новое государство, которое начнет новое собирание земель. Только там уже не будет места европейцам.

7 мая весь мир узнает, какой выбор сделает французский народ. Война будет однозначно. Вопрос лишь в том, будет ли у Европы шанс на победу или хотя бы не позорное поражение.