Посткоронавирусный миропорядок (анализ реалиста)

Накануне катастрофы

Ситуация с пандемией коронавируса в России постепенно накаляется и становится по-настоящему критической – не только с санитарно-технической, но и с политико-экономической точки зрения. Вся чаще раздаются панические голоса, множатся катастрофические прогнозы, а внимание и доверие к ним со стороны людей стремительно нарастают по мере того, как начинают ощущаться и постепенно осознаваться особенности карантина.

Все чаще обрисовываются сценарии политической катастрофы в силу неспособности российского режима справиться в вызовом пандемии. Некоторые особенности поведения властей - как верховной, так правительственной и региональной  -- вызывают (справедливо) взрыв негодования. Совершенно очевидно, что Путин упускает (если уже не упустил) ситуацию, сделав на входе в карантин несколько существенных ошибок, которые вполне могут стать фатальными. Премьер Мишустин, включив профильно близкие ему бизнеса (например, букмекеров Фонбет) в систему господдержки, вычеркнул себя из игры как техническую мелочь, а  мэр Собянин, начав как сильный региональный лидер, допустил непоправимую ошибку с эпидемиологически неоправданными проверками пропусков в метро, что в сочетании с пресловутой плиткой и предложением накануне пандемии существенно сократить медицинскую отрасль привело к подрыву к нему всякого доверия граждан. Другие губернаторы и региональные власти действуют с разной степенью эффективности, но все более ощущают свою оставленность федеральным центром и необходимость самим отвечать перед постепенно звереющим населением. Полноценный режим Чрезвычайно Ситуации не объявлен, хотя многие процессы развертываются за пределом нормального правового поля. Экономические власти (кластер Набиуллиной), поначалу пытавшиеся как-то комментировать ситуацию, ретировались, так как любое высказывание отныне может только усугубить ситуацию, ставшую взрывоопасной. Общая картина стремительно приближается ко времени распада СССР, когда Горбачев и ЦК КПСС молниеносно утратили контроль над страной. Путин в бункере – это почти Горбачев в Форосе. Ведь тогда тоже власть издавала только один звук: «все под контролем, это технические трудности». Через короткое время страны не стало. Если ответ на вызов пандемии будет таким как сейчас, аналогичная угроза станет вполне актуальной и для Российской Федерации.

В такой ситуации следует, однако, по- возможности, воздерживаться от чрезвычайных эмоций и паники и постараться сохранять ясность мысли. При этом важно думать над позитивными сценариями, не пытаясь загипнотизировать реальность и смело глядя в глаза надвигающейся катастрофе.

Геополитика коронавируса: кто рухнет первым? 

Первое, что следует учесть: на сей раз Россия в кризисе не одна (как было в момент распада СССР), и в таком же положении находятся все остальные страны. Сегодня рушится не просто один из полюсов двухполюсного мира (как тогда), но разваливается вся система глобального либерал-капиталистического миропорядка. И Запад – США и ЕС – это затронет и уже затрагивает в полной мере. Да, российские власти повели себя не лучше западных в борьбе с пандемией, но одновременно и не особенно хуже. Все дело в том, что они отреагировали так же, как и Запад – постоянно колеблясь между Чрезвычайно Ситуацией и сохранением статус-кво – в экономике, политике, правовых установках стандартного течения жизни демократического общества. Только Англия на первом этапе, Швеция и Беларусь (как ни странно) придерживались и придерживаются стратегии игнорирования пандемии, тогда как все остальные – включая Трампа – колеблются. Колеблется  - так же, как Путин - и российская власть в целом. Она переходит от жестких ограничительных мер (карантин, изоляция и т.д.) к частичному возврату к обычному состоянию, и каждое колебание приводит к новым эксцессам: жесткость провоцирует ярость гражданского общества, чувствующего себя ущемленным и политически, и экономически, и психологически, а ослабление карантина или неумелые ограничительные меры властей приводят к новым вспышкам заболевания, новым жертвам, новым недовольным. При этом вирус косит работников стратегических областей государства – армию, состав управления стратегическими видами обороны и жизнеобеспечивающих отраслей. Особенно критичным становится его повальное распространение среди медиков, военных и членов правительства, что парализует жизнь государства и общества. И так не только в России (у нас этот процесс только начинается), а везде, и - что особенно важно - на Западе. 

В такой ситуации кризис становится всеобщим и глобальным. Но так как законы геополитики никто не отменял и противостояние мировых макрорегионов продолжается даже в столь экстремальных условиях ( и более того, только усугубляется в силу вынужденной закрытости), то тайминг распада приобретает ключевое значение. С геополитической точки зрения на первый план выходит принципиальный вопрос: кто рухнет первым? Так как речь идет не об обрушении одной из двух или нескольких систем, а о падении всего либерально-капиталистического порядка, оказавшегося несостоятельным при столкновении с мировой пандемией, то никто не имеет шансов остаться в стороне. Даже Китай при всей его силе и автономности построил историю своего успеха на участии в глобализации, хотя и на китайских условиях и с учетом собственных выгод. Обрушение глобального миропорядка нанесет и по нему непоправимый удар. Однако от того, кто падет первым, зависит вся архитектура будущего посткоронавирусного мира.

Продержаться до рассвета…

Если ситуация достигнет критической точки ранее других на Западе, и в США начнется гражданская война, а ЕС окончательно рухнет, то сценарий будет одним. Логично было бы, если бы либеральный капитализм пал именно в своем центре, а не на своей периферии. В таком случае конец Запада и его погружение в пучину хаоса повлечет за собой обрушение либерально-капиталистических режимов и структур и в остальных частях света – в том числе и в России. Но тут важна именно такая последовательность и именно эта задержка. Если первым рухнет Запад, у остальных потенциальных полюсов многополярного мира появится – довольно ограниченный по времени – шанс быстро перестроиться на какой-то новый лад, например, встав на рельсы национальной военной диктатуры социалистического типа. Это будет уже не демократия, не рыночная экономика, не гражданские права, не открытое общество и не буржуазный парламентаризм. С этим всё. Но по крайней мере можно будет сохранить государство. Иными словами, если Запад рухнет первым, то вслед за ним рухнет буржуазная демократия и капитализм везде – и в России тоже, со всеми вытекающими для нынешней элиты последствиями. Но при этом у нас будет время для стремительного маневра обращения к национальной социалистической этатистской диктатуре военного типа, чему в нашей истории есть примеры. Это удар и шок, но государство и общество, а также центральное управление можно будет сохранить. Совершенно не очевидно, что это будет прекрасное общество -  скорее всего, не совсем прекрасное. Но спастись от полного ада и распада удастся.

Однако всё может сложиться по-иному. Если первой рухнет России, а и этого исключать нельзя в силу довольно провального поведения власти с начала эпидемии (о предыдущих стратегических ошибках, сделавших эти провалы возможными, следует говорить отдельно), то Запад за счет этого сможет несколько продлить свое существование и за пределом эпидемии. В сознании западных элит и обществ рухнет главная преграда на пути движения человечества к «светлому глобалистскому будущему», и даже если это чистая иллюзия, эффект падения России будет столь значительным, что она может сработать. Конечно, обреченная капиталистическая система в любом случае долго не протянет, но какое-то время Запад выиграть сможет. Ведь ситуация на самом Западе усугублена возможностью резкого ослабления его военно-стратегического потенциала, что по-настоящему опасно, когда есть сильный и готовый к прыжку реальный противник. Если же такого противника нет – в том числе и на уровне образов (мы не говорим о действительном потенциале современной России, это в каком-то смысле военная тайна, а Китай пока серьезной военной угрозы не представляет), то Запад сможет переориентировать внимание целиком на внутренние проблемы и не заботиться о том, что допущенные ошибки будут использованы как дивиденды противоположной – пусть условно – стороной.

Отсюда вывод: очень многое в развитии ситуации будут зависеть не от того, кто лучше справиться с пандемией( сейчас очевидно, что никто толком  с ней не справиться), а  от того, кто падет первым, а кто - вторым. От России не зависит скорость краха Запада, но – пусть относительно – зависит, сколько мы еще протянем сами. 

Только военная диктатура спасет государство

Теперь сценарий действий в критической ситуации для российского государства. Как только власть – а властью в условиях чрезвычайного положения является тот, кто принимает решения, сохраняет трезвый ум и обладает волей к резким действиям и готовностью за них отвечать (поэтому содержание термина власть уточнит сама жизнь) – осознает, что военно-социалистическая диктатура неизбежна, ее надо вводить немедленно – чем скорее, тем лучше. Реакцией «мирового сообщества» можно пренебречь, в таких условиях войны никто начинать не будет и с ядерной (все еще) Россией напрямую никто связываться не станет. 

Государство вводит войска в города, берет на себя ответственность за материальное обеспечение граждан необходимым минимумом, заботу об оказании медицинской помощи и защиту порядка. Банды, мародеры, протестующие уничтожаются во имя спасения страны. Спешным порядком развертывается промышленность и налаживаются поставки сельхоз-продукции. Бизнес отменяется (временно) как явление, действие правовых норм подвешивается. Вводятся законы военного времени. Любые посягательства на территориальную целостность страны со стороны региональных властей в корне пресекаются. Везде карантин проходит по единым правилам. Любой намек на коррупцию или воровство карается немедленно и безжалостно на основании решения полевых судов.

В медиа-сфере устанавливаются строгие патриотические каноны: минимум развлечения, максимум прямой патриотической пропаганды. В обществе тотально насаждается идеология державности и традиции. В элиту выдвигаются представители военно-силовых ведомств, не затронутые коррупцией. Осуществляется тотальная зачистка существующих элит.

Самое трудное придется на самое начало установления диктатуры, так как критично будет дождаться падения Запада. Реально ускорить этот процесс и как-то повлиять на него Россия не в силах, но сам факт того, что она избежит впадения в хаос, пусть и ценой отказа от либеральной демократии и капитализма, сделает ее флагманом мировой альтернативы. В таком случае обладание ядерным оружием и историческая традиция сильного суверенитета заставит с уважением относиться к России и новые полюса – Китай, который не будет иметь ничего против диктатуры (и так существующей в самом Китае), тем более нелепо будет критиковать это исламским странам и всем остальным. Даже на Западе явно появится желание повторить такой путь, так как в критической ситуации только это и остается единственным выходом. Запад будет поставлен перед дилеммой: либо поступать так же, как Россия, то есть вводить национальную военно-социалистическую диктатуру, либо распадаться и погружаться в пучина хаоса и гражданской войны. Тут Запад вспомнит свою историю и, сделав определенные коррекции, вернется к не столь уж и непривычному для него пути в политике.

Союз русских сельских вооруженных общин

Теперь, как спасаться обществу, народу? Здесь важна стратегия максимальной независимости от привычных до-коронавирусных механизмов жизнеобеспечения. Чем раньше общество поймет, что возврата к старой жизни – бизнес, праздность, хипстеры, разложение, развлечение и т.д. – не будет, тем лучше. Эпоха недостатка, дефицита и проблематичности получения даже необходимого минимума уже началась, и это надолго. Из этого надо делать вывод: только опора на собственные силы спасет население.

Эта опора на собственные силы имеет вполне ясные очертания – 

·      оставление городов, становящихся в такой ситуации токсичными;

·      переезд на землю, обработка которой даст необходимый минимум для выживания;

·      создание сельских общин, обеспечивающих взаимоподдержку, минимальное производство и минимальную самооборону;

·      возврат к традициям и обычаям народа в быту (сельские приходы, домашняя молитва, традиционные семьи).

Из этой общинной среды наиболее пассионарные кадры будут кооптироваться в новую военно-социалистическую элиту.

Оставшиеся в городах должны быть задействованы в промышленном производстве, но также включены в процесс возврата к традиционным нормам общинной жизни. Вместо индивидуализированного пролетариата, необходимо создавать рабочие артели, а начало смены в цехах предварять коллективными молитвами и песнопениями. Необходимо восстановить нормы православной нравственности с опорой на тотально распространяемую идеологию и репрессивные методы.

Народ должен быть разделен на три сословия: 

·      Священство,

·      Воинство,

·      Тружеников.

Первые отвечают за дух, вторые - за государство, третьи - за производство продуктов и товаров. 

Военный социализм

Экономику следует организовать на совершенно новый лад. Вместо капитализма и его инструментов следует ввести нормы атипичного (недогматического) социализма. Основой экономики должно стать аграрное производство. Если в стране есть достаточно продуктов питания, чтобы обеспечить потребности населения, значит выполнена главная задача экономики – люди не умирают от голода, а значит, они живы. 

Промышленное производство должно быть ориентировано на обеспечение аграрного труда.

Отдельно следует рассмотреть венную промышленность, где в оборонных целях следует сохранить специальные научно-технические и индустриальные кластеры, имеющие строго военизированную структуру. Для противостояния возможному противнику необходимо развивать определенные сегменты промышленности – металлургии, машиностроения, высоких технологий, от которых надо по возможности оберегать мирное население. Поэтому имеет смысл разделить всю экономику на гражданскую и военную, которые должно пересекаться между собой в ограниченном – желательно минимальном – числе случаев.

Также следует перестроить и финансовую сферу: на военно-промышленную область следует выделять особые средства, «военные деньги», которые не должны попадать в общество как таковое. «Мирные деньги» должны служить исключительно упрощению процесса товарообмена. Полностью суверенное государство, вообще не зависит от внешней валюты, а мировой резервной валюты отныне не будет в силу распада мирового капитализма и падения США. Поэтому и «военные деньги» и «мирные деньги» должны эмитироваться государством в том количестве, в каком в них возникнет потребность.

Вообще же следует переместить основное внимание с экономики на культуру и духовность, сделав материальные аспекты второстепенными. 

Основной принцип такого социализма – справедливость важнее материального процветания. Если все живут более или менее одинаково и социальное неравенство минимально, то общество готово смириться и с более ограниченными возможностями. 

Дальше собственного носа начинается диктатура

Могут возразить: не настолько все плохо, чтобы описывать такие ужасы. Я согласен: пока не настолько. Но если продлить те тенденции, которые мы уже сейчас наблюдаем на обозримое будущее, и сделать вполне реалистичное предположение, что борьба с пандемией будет идти и дальше так же провально, как она идет сейчас (а есть ли какие-то серьезные рациональные основания считать иначе?), то все перестанет быть столь экстравагантным и приобретет реалистичные черты. Когда падал Советский Союз, никто не хотел заглянуть в ближайшее будущее через фатальную черту 1991 года. Но тогда существовал само собой разумеющийся ответ: принимаем систему второго полюса, западного капитализма, и включаемся в процесс глобализации и конца истории. А вот сегодня такого само собой разумеющегося ответа нет. И искать его в настоящем невозможно. Даже китайский опыт в условиях закрытых границ повторить немысимо, не говоря уже о его основательной идеологической составляющей и особых чертах  в высшей степени дисциплинированной китайской социальной культуры. Следовательно, надо обращаться к прошлому и к будущему, предлагая нечто новое и пока не существующее. Вот тут-то и коренится ответ: после пандемии миру грозит либо хаос (если колебания продолжатся и выбора в пользу какой-то более определенной модели сделано не будет), либо мировая диктатура, либо диктатура национальная.

Все варианты предполагают некие радикальные изменения, требующие от нас мужества смотреть немного дальше собственного носа – и так уж явно прищемленного карантином.