Многовекторность и многополярность

Уважаемый Евгений Максимович,

Уважаемый Игорь Сергеевич,

Уважаемые коллеги, друзья

 

Рад возможности встретиться с членами Российского совета по международным делам (РСМД) по двум причинам. Во-первых, потому что соучредителем этой организации является Министерство иностранных дел, а во-вторых, я – персональный член РСМД. Обмен мнениями, «сверка часов» – это взаимополезный процесс. Не скрою, в нашей практической работе мы активно подпитываемся идеями, которые обсуждаются и формируются в недрах РСМД. Подчеркну, что организация внесла вклад в работу над новой редакцией Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом России В.В.Путиным 12 февраля 2013 г.

 

Обстановка в мире остается сложной, подвижной, и мы сегодня вряд ли сможем сделать какие-то претендующие на завершенность выводы. В то же время очевидно, что украинский кризис серьезно встряхнул международную ситуацию, а его воздействие будет ощущаться еще достаточно долго. Политологи предпринимают попытки приклеить к нему яркие клише: то новая «холодная война», то самый серьезный кризис за последние 30 лет. Важны не ярлыки, а существо происходящего. В этой связи хотел бы поделиться несколькими соображениями.

 

То, что произошло на Украине, стало не проявлением принципиально новых тенденций, а, скорее, кульминацией курса, осуществлявшегося западными партнерами многие годы в отношении России. Собственно, привычка не воспринимать русских как своих присутствует в Западной Европе столетиями – и это несмотря на то, что в течение как минимум последних трех веков мы являемся неотъемлемой частью европейской культуры и политики, и именно периоды наиболее активного участия России в общеевропейских делах характеризовались стабильностью и спокойствием на континенте. Не хотелось бы сейчас погружаться в размышления о том, почему не удается выйти на подлинное партнерство в Европе – очевидно, свою роль играют различия в мировоззрении, историческом опыте, традициях, наконец, просто огромные размеры нашей страны.

 

К сожалению, линия на то, чтобы видеть в России прежде всего соперника, а не партнера, проводилась и после распада СССР. По существу, в более мягкой форме был продолжен курс на сдерживание нашей страны. К нашему удивлению, стали даже оперировать тезисом о том, что Советский Союз с его коммунистической доктриной, по крайней мере, оставался в рамках выработанной на Западе системы идей, в то время как новая Россия возвращается к своим традиционным ценностям, коренящимся в православии, и вследствие этого становится еще менее понятной.

 

Речь, конечно, не только об этом. В последнее время все отчетливее проявляется противоречие между объективно укрепляющейся многополярностью и стремлением США и исторического Запада сохранить свои привычные доминирующие позиции, между культурно-цивилизационным многообразием современного мира и попытками навязать всем западную шкалу ценностей, которая, кстати, все больше отрывается от своих собственных христианских корней и все менее восприимчива к религиозным чувствам людей других вероисповеданий. Сказалось и желание западных элит показать, что отмечавшаяся весь последний период тенденция снижения относительного веса Запада в глобальном балансе сил не является необратимой. На память приходят слова Ф.М.Достоевского, который в свое время с иронией писал, что надо послужить европейской правде, так как никакой другой нет и быть не может.

 

В течение последней четверти века мы с партнерами в Евро-Атлантике вели разговоры о выстраивании стратегических отношений, создавали совместные структуры, призванные этому способствовать, принимали политические декларации с призывами к формированию единого пространства мира, безопасности и стабильности. Одновременно западные партнеры продвигали свою повестку дня, игнорируя во многом интересы России, расширяли НАТО, в целом вели дело к тому, чтобы передвинуть контролируемое ими геополитическое пространство вплотную к российским границам.

 

Складывается впечатление, что наша страна попала под удар как наиболее активный в современном мире выразитель самостоятельной точки зрения, считающий независимую политику своим естественным правом. Такая линия, разумеется, не сочетается с претензиями кого бы то ни было на отстаивание собственной исключительности.

 

На Западе все легче встают в отношении России в позу обвинителя. Когда мы защищаем базовые принципы международного права, отвергаем незаконное вмешательство во внутренние дела суверенных государств, нас упрекают в чрезмерном консерватизме, в том, что мы зациклились на статус-кво и не замечаем происходящих в мире перемен. Когда же мы поддерживаем свободное волеизъявление народа Крыма – в полном соответствии с его правом на самоопределение, нас начинают называть «ревизионистской державой», пытающейся вернуть в международные отношения геополитическое соперничество. В действительности геополитика никогда и никуда не уходила, просто была попытка делать вид, что она является прерогативой лишь группы избранных государств, способных перекраивать по своим лекалам ситуацию повсюду в мире.

 

Самое парадоксальное, что все это происходит вопреки очевидной и объективной выгоде, которую могло бы принести обеим частям европейского континента объединение технологий, ресурсов, человеческого капитала. В известной мере данное противоречие может объясняться тем, что курс на ограничение возможностей России возглавляют не европейские державы, а прежде всего США. Многие аналитики в России, в Евросоюзе, да и в самих США подчеркивают, что американцы стремятся не допустить объединения потенциалов России и ЕС, руководствуясь прежде всего задачами сохранения собственного глобального лидерства. Иммануил Валлерстайн писал недавно о преследующем вашингтонских политиков «кошмаре оси Париж-Берлин-Москва». Бытует мнение, что указанные соображения во многом определили выдвижение США инициативы о создании трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства.

 

Если смотреть на ход событий с этой точки зрения, то получается, что есовская программа «Восточное партнерство», инициаторами которой выступили предельно лояльные США члены Евросоюза, использовалась как средство создания своего рода нового «санитарного кордона» между ЕС и нашей страной. То есть, говоря другими словами, для противодействия стратегическим интересам как России, так и всего ЕС по совместному поиску новых источников развития.

 

В последнее время стало особенно очевидно, что сделан выбор в пользу активизации действий по «отбрасыванию» России – видимо, со стороны США более сознательно, а со стороны ЕС в значительной мере из солидарности с американскими партнерами – и в надежде, что России придется «проглотить» очередную волну наступления на ее интересы. Причем сделан этот выбор был задолго до начала кризиса на Украине – достаточно вспомнить такие вехи раскручивания антироссийской спирали, как «список С.Магнитского», обвинение нас в поддержке во всех грехах сначала Ирана, а затем Сирии. Да и сам факт подготовки и проведения Олимпиады в Сочи стал поводом для взвинчивания антироссийской пропаганды в пропорциях, не имеющих ничего общего со здравым смыслом и элементарной порядочностью.

По словам Президента России В.В.Путина, Украина стала тем рубежом, за которым дальнейшее «сжатие пружины» уже невозможно. Мы многократно предупреждали западных коллег о недопустимости раскачивания хрупкой внутриполитической ситуации на Украине, о крайне серьезных последствиях создания очага нестабильности в Европе. Несмотря на это, было осуществлено грубое вмешательство во внутриукраинские дела, срежиссирован и поддержан антиконституционный государственный переворот с опорой на ультранационалистические и неонацистские силы.

 

Россия отреагировала на это единственно возможным способом, продемонстрировав, что мы ни при каких обстоятельствах не будем наблюдать за осуществлением операции по смене режима в соседней братской стране, за неприкрытой атакой на русских, их язык, историю, культуру, их законные права в соответствии с общеевропейскими конвенциями. При этом мы неизменно стремились и остаемся готовы участвовать в совместной честной работе по содействию украинцам в преодолении кризисной ситуации в этой братской стране.

Мы поддержали соглашение от 21 февраля, хотя и считали его далеко не идеальным, участвовали в выработке Женевского заявления от 17 апреля, приняли «дорожную карту», разработанную Действующим председателем ОБСЕ, Президентом Швейцарии Д.Буркхальтером. Все эти документы содержат общие главные принципы, реализация которых может привести к восстановлению мира на Украине. Это, прежде всего, прекращение насилия и начало инклюзивного внутриукраинского диалога, который должен обеспечить учет законных интересов всех регионов страны. Мы ежедневно призываем зарубежных спонсоров киевских властей использовать свое влияние, чтобы обеспечить немедленное прекращение войсковой операции на Юго-Востоке Украины. После этого станет реальным поиск путей налаживания переговорного процесса о выходе из кризиса.

 

Теперь о том, как нам видится дальнейшее развитие международной обстановки. Прежде всего мы против скатывания в русло примитивных схем прямолинейного противостояния между Россией и Западом. Второе издание «холодной войны» в современном глобальном мире невозможно по целому ряду причин. Во-первых, Европа уже не является неоспоримым центром мировой политики, и у нее не получится вести дела так, как будто события в других регионах не имеют существенного значения. Отмечу, что в опубликованном минобороны США очередном четырехгодичном обзоре акцент делается на том, что США – в первую очередь тихоокеанская держава.

Во-вторых, из-за того, что начался украинский кризис, глобальные вызовы не исчезают. Отказ от сотрудничества между всеми ведущими державами отнюдь не способствовал бы урегулированию конфликтных ситуаций вокруг Сирии, иранской ядерной программы, на Корейском полуострове, в Афганистане, на палестино-израильском треке. Не забудем о кризисах в Африке. Мы уже приходили на помощь Евросоюзу в Чаде и ЦАР, совместно работали против пиратов. Россия готова продолжать вносить конструктивный вклад в решение трансграничных проблем, разумеется, на взаимоуважительной, равноправной основе.

 

Только коллективными усилиями может быть организовано эффективное противодействие таким вызовам, как терроризм (Б.Обама в Вест-Пойнте назвал его главной угрозой безопасности США), наркоиндустрия, распространение оружия массового уничтожения, незаконная миграция, изменение климата и многое другое. «Обрубать канаты» и «задраивать люки» – не вариант в отношениях между Россией и Западом ни для нас, ни для них. Однако ясно, что и к прежней, неискренней в отношении России, наполненной двойными стандартами модели взаимоотношений возврата, видимо, не будет.

 

Хотелось бы думать, что нынешний кризис станет своего рода «освежающей грозой», которая может быть не сразу, но позволит перевести отношения с западными партнерами на более здоровую и честную основу. В ней, наверное, будет меньше мучительных дискуссий о поиске общих ценностей и больше признания права друг друга быть разными, больше стремления строить отношения на прочном фундаменте равноправия, взаимоуважения, взаимного учета интересов.

 

Мы намерены сохранять позитивную повестку дня во взаимодействии со всеми партнерами в Евро-Атлантике. Убеждены в перспективности идеи Президента России В.В.Путина о едином экономическом и гуманитарном пространстве от Атлантики до Тихого океана, в которое могли бы войти страны ЕС и государства-члены Евразийского экономического союза, а также страны, расположенные между этими интеграционными блоками, включая Украину, других участников «Восточного партнерства», Турцию. Если бы удалось в принципиальном плане закрепить такую стратегическую цель, то поэтапное продвижение к ней существенно облегчило бы преодоление серьезных дисбалансов и в области европейской безопасности. В этом смысле – и особенно в контексте украинского кризиса – сохраняет актуальность наше известное предложение о кодификации принятых в ОБСЕ политических обязательств о равной и неделимой безопасности в Евро-Атлантике.

 

Россия твердо привержена философии выстраивания коллективных действий на прочной основе международного права – при том, что международное право не должно использоваться как инструмент обслуживания интересов лишь отдельных участников международного общения.

 

В любом случае концепция превращения исторического Запада в некий бастион, из которого можно управлять мировой экономикой и осуществлять функции глобального полицейского – опасная иллюзия. Опасная не потому, что она может быть реализована – в современном мире построение отгороженных от других «оазисов благополучия и безопасности» просто нереально – а потому, что попытки ее осуществления могут еще больше подорвать международную стабильность.

 

Мы давно предлагали другой путь: соединение потенциалов и политической воли всех трех ветвей европейской цивилизации в интересах обеспечения ей устойчивой перспективы в сегодняшнем динамичном и высококонкурентном мире. Разумеется, такое взаимодействие должно выстраиваться на основе признания объективной реальности – формирования новой, демократической, полицентричной системы международных отношений в полном соответствии с изначальным замыслом, заложенным отцами-основателями в Устав ООН.

Важнейшим направлением российской внешней политики является последовательное укрепление многовекторности.

 

Речь не идет о выстраивании антиамериканских, антизападных конструкций. Российская реакция на недружественные выпады из-за океана в последнее время ясно показывает, что мы не принимаем приглашений к такого рода играм и не намерены втягиваться в бессмысленную конфронтацию только ради того, чтобы предоставить США и НАТО желанный образ врага. Твердо убеждены, что без подлинного партнерства основных центров силы эффективное управление современным миром невозможно.

 

Исправление исторически сложившегося перекоса в сторону Запада – вполне реальная задача, но решать ее мы бы хотели не за счет сокращения объемов сотрудничества на западном направлении, а через наращивание взаимодействия по другим векторам, прежде всего в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Итоги недавнего визита Президента России в Китай стали крупным прорывом в углублении интеграции нашей страны в этот регион. В целом российско-китайское взаимодействие утверждается как весомый фактор мировой политики, работающий в пользу демократизации международных отношений. В этом же ряду стоит и взаимодействие в рамках РИК (Россия-Индия-Китай), основоположником которого был Е.М.Примаков.

 

Необходимо активнее задействовать потенциал ШОС, в т.ч. для совместного противодействия угрозам, генерируемым ситуацией в Афганистане.

 

Предстоящий саммит БРИКС в Бразилии призван подтвердить эффективность этой влиятельной группы, представляющей собой образец сотрудничества поверх региональных структур и не против кого-то, а ради продвижения совпадающих интересов.

 

Россия при любых раскладах остается крупным глобальным игроком, а это предполагает продолжение энергичной политики по всем азимутам, в том числе в развитии отношений со странами Латинской Америки и Африки. Моя недавняя латиноамериканская поездка показала, что для этого имеются хорошие возможности. Расширение российского присутствия приветствуется по существу всеми странами региона.

 

Уважаемые коллеги,

Обстановка в мире остается сложной, ее развитие труднопредсказуемо. Можно быть уверенными, что будущее преподнесет нам немало сюрпризов, в том числе в виде возникновения факторов, меняющих правила игры. Представляется очевидным, что международное развитие не будет линейным и будет сопряжено с новыми развилками и поворотами, связанными с дополнительными рисками и возможностями. Рассчитываем, что солидный интеллектуальный потенциал РСМД будет в полной мере задействован в интересах своевременного осмысления событий и формулирования свежих идей и продуманных предложений, работающих на обеспечение действенности и эффективности российского внешнеполитического курса.

 

Благодарю за внимание.