"Конституционное идолопоклонство" и живая жизнь России

В  начале марта  этого года опубликован  и получил распространение  т.н.  «Доклад  Открытой  России  и  Института современной  России»   на тему   «Конституционный кризис в России и пути его преодоления» (http://imrussia.org/ru/аналитика/право/2527-конституционный-кризис-в-россии-и-пути-его-преодоления  ).  Его  авторы -  доктора юридических наук Елена Лукьянова (ВШЭ, Илья Шаблинский (ВШЭ)  и доктор политических наук  Владимир Пастухов (приглашенный научный сотрудник Колледжа Святого Антония Оксфордского университета ).   Авторы  утверждают,  что   Россия «находится на пороге конституционного поворота», будто  бы  порождаемого . «следовавшими одна за другой конституционными контрреформами, размывавшими демократическое содержание российской Конституции»,  а  сегодня   «власти готовы воспользоваться отчасти реальными, отчасти ими самими созданными внешними и внутренними вызовами, чтобы вытравить остатки содержания из российской Конституции».

«Неконституционными властными  образованиями»  в  докладе  называются ,  в частности, аппарат администрации президента РФ и Совета безопасности РФ,  Одновременно предъявляются  обвинения  в  «превращении  парламента  в  « съезд народных депутатов» и  вообще  в  «ресоветизации политической системы России» -  обвинения  чисто  идеологического  характера.

Авторы  настаивают на  необходимости,  по  их  мнению,   «восстановления демократического содержания российской Конституции при помощи радикальной и, в то же время, взвешенной и поэтапной конституционной реформы, нацеленной на установление конституционного порядка в России».

Авторы  считают  идею  «правового  государства»  высшим приоритетом, утверждая,  что  «на осознание этой истины ушло более ста трагических лет, в течение которых российский народ понес колоссальные жертвы». 
Разумеется, имеется  в  виду  «восстановление»  даже  не столько  буквы  (ее  никто  не нарушал),  сколько  духа  ельцинской  Конституции  1993  года. Иными словами, речь идет о  возвращении  политической  жизни  страны к  середине  90-х  годов  прошлого века.

На  самом  деле,  вряд  ли, конечно  «российский народ понес колоссальные жертвы»  во имя этой  цели.  Тем  более,  что  у  него никто ничего об этом  не спрашивал.

Сегодня    общеизвестен  факт,  что Конституция  1993  года была продиктована  России  победителями в  «холодной  войне»  - именно на правах  победителей.  Положения  о  приоритете  международного  права  над национальным  фактически  лишают  нашу  страну права на  самостоятельные  действия  как   во внешней,  так  и  во  внутренней  политике.  Положение  о  запрете  государственной  идеологии  лишают  государство вообще  какой-либо  мотивации  своих действий, кроме  чисто  финансовой  и фискальной.  А  в  условиях  законодательства  и  положений  о  Центробанке  и вообще банковской  системе  такая  ситуация  просто  ставит  страну в полную зависимость от  иностранных  финансовых  центров.    Это наиболее  очевидное,  так  сказать,  вопиющее. 

Не говоря  уже о том, что вся Конституция  основана   на «рецепции  права» и  не только  права, но  и на  «рецепции правового мышления».  Такие  категории,  как  «правовое государство»  и  «гражданское общество»,  возникшие  в  конце  XVIII -  середине  XIX вв. на  ограниченной территории  Европы  и Северной  Америки,  если их  применять  к  иным  «месторазвитиям»,  способны породить  лишь химеры  и  «правовые  миражи». Среди  этих  миражей  мы  и  живем. Мы  уже  сталкивались с  аналогичным,  перенося на  русскую  почву  марксизм, но ничему  не научились.  Что  же  касается  «прав  человека»,  то это  просто  пришедшая  на  смену традиционным религиям  новоязыческая  религия  (вовсе не  русское  «родноверие»  есть истинное  «язычество»),  со  всеми  вытекающими  последствиями, включающими человеческие  жертвоприношения  (Сербия, Ирак, Ливия и, наконец - сугубо -,  Одесса  мая  2015 г).  «Конституционные  ценности»  далеко  не  вегетарианские,  как  нам это  пытаются  представить  и нас убаюкать !

В  связи с этим  так называемые  «неконституционные  властные  образования»  выглядят  именно  как  попытка  преодолеть  навязанные  нам  в  90-е  или совершенно  не  жизнеспособные  в  условиях  России  схемы,  или  же  прямой  диктат  под  видом  конституционных  норм.  Но  в  этом  случае  всякий,  кто призывает  к  «соблюдению  Конституции», на самом деле  выступает  на  стороне  геополитических  и  цивилизационных  противников  России,  хочет он того или  не  хочет.

«Бывают  странные  сближения»…  Честно  говоря,  за  Елену  Анатольевну Лукьянову,  выступающую против  «ресоветизации»  вместе  с  откровенными  либералами-западниками,  стыдно.  Однако  и  здесь приходится  не  впадать  в  эмоции, но  выявлять  гносеологические  корни  подобной  позиции.  А  они  достаточно  просты.  Коммунизм  и либерализм  суть  одно.  Они порождены  «просвещением»  XVIII  века  и  в  одинаковой  степени  сводят  удел  человеческий  к  экономике «Советское»  же  есть  «псевдоморфоза»  (строго  по  Шпенглеру),  с каковой носители  «первоначальной ортодоксии»  готовы  бороться  едва  ли не  яростнее,  чем  с  «классовым  врагом»  (какового  у  них  на самом  деле нет).  В  этом смысле  «советское»  оказывается  ближе  ко  всему  «органическому», живому  ( для  России -  русскому),  чем  талмудическо-схоластические  умозрения  (не  «в  красках!»  -  именно  нефигуративные,  как  соответствующая  живопись).

«Сосущая  смерть»  (  выражение  Юлиуса  Эволы)  против живой  жизни,  в  пределе  -  «цветущей  сложности»…

Что  же  собственно  до  Конституции,  то  все обстоит  обратным  образом.  Неоязыческий (и парадоксально  одновременно и  талмудический, и  схоластический) «конституционализм»  в  политико-правовой  теории должен  быть  отброшен,  и  открыт  путь  к  органической и  исторической  теории государства  и  права.  А  на практике  не  государственные  институты должны  «подстраиваться» под  мертвые  тексты,  а,  напротив,  тексты  (при  том  что  чем  меньше  их,  тем  лучше)  должны  сообразовываться  с  историей, культурой  и  географией  страны,  с  создаваемыми  по  необходимости государственными  структурами.  Саму  же Конституцию  надо  менять  -   полностью или  по  частям -  разумеется,  мирным, ненасильственным  путем,  желательно  сверху,  в  полном  соответствии  с  механизмами, предусмотренными самой  Конституцией.