«Большая Евразия» как геополитическая концепция России XXI века

За 30 лет после распада СССР мы наблюдали очень сложные и динамичные процессы в регионе, который называется постсоветское пространство. Эти процессы характеризовались параллельными явлениями. С одной стороны это центростремительные тенденции, которые обуславливали развитие интеграции в регионе СНГ, с другой стороны – это тенденции центробежные, которые поощряли развитие дезинтеграционных процессов. Практически сразу на регион СНГ началось проецирование внимания со стороны ключевых международных акторов, каждый из которых стремился обеспечить здесь собственные интересы. Начинается процесс расслоения постсоветского пространства на страны, видящие свое будущее вместе с Россией, страны, ориентирующиеся на тесное взаимодействие с коллективным Западом во главе с США, страны, декларирующие свой нейтральный статус и страны, дрейфующие от одного центра силы к другому, в зависимости от международной, региональной и внутренней конъюнктуры. К первой группе отнесем такие государства, как: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Таджикистан. То есть страны, участвующие вместе с Россией в разных форматах интеграции – ЕАЭС, ОДКБ. Ко второй –Грузию, Молдову, Украину. Страны, избравшие путь развития не просто в западной парадигме ценностей и интересов, но и запустивших процесс альтернативной интеграции в СНГ, без участия России и против ее интересов. К третьей группе относится Туркменистан, который единственный из бывших республик СССР провозгласил нейтральный статус, что было закреплено Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН. И, наконец, к четвертой группе относится Азербайджан и Узбекистан, которые стараются проводить многовекторную внешнюю политику.

Подобная группировка стран все же достаточно условна, поскольку, каждое из государств СНГ, к какой бы группе оно не принадлежало, в первую очередь ориентируется на собственные национальные интересы. Если мы посмотрим на страны, определенные нами в первую группу, и участвующие в интеграционных процессах с Россией, то обнаружим, что даже с самыми близкими партнерами у нас очень много разногласий, противоречий, разных взглядов даже на недавно еще общую историю. Более того, интеграция на постсоветском пространстве к настоящему моменту застопорилась с точки зрения возможного расширения круга ее участником из числа бывших советских республик. А те страны, которые участвуют в ней, к более глубокому уровню пока не готовы или вообще не хотят.

Вот почему Россия заинтересована в том, чтобы интеграция реально развивалась в разных форматах и стремится к активизации этого процесса.

Концепция «Большого евразийского партнерства», впервые озвученная президентом России В.В. Путиным в конце 2015 г., исходит из того, что первые шаги должны быть сделаны не в политической или в военной сферах, а в архитектуре экономики Евразийского континента. Именно экономика является базисом современного общества. Речь идет о крайне масштабной концепции, реализация которой даже растянется на многие десятилетия.

С геоэкономической точки зрения «Большое евразийское партнерство» является продолжением разворота России на Восток. Главная цель этой политики – ответить на экономические санкции, введенные Западом в отношении России после украинского кризиса. Если же смотреть глубже, то выдвигая инициативу «Большого Евразийского партнерства», Россия, во-первых, стремиться соответствовать общей тенденции развития региональной экономической интеграции в АТР при понимании того, что интеграция на постсоветском пространстве под руководством России развивается медленно. В этих условиях Россия, опираясь на возглавляемый ею ЕАЭС, реализует более масштабный план интеграции, содействуя экономическому сотрудничеству и созданию зоны свободной торговли между ЕАЭС и другими странами. Во-вторых, инициатива «Большого евразийского партнерства» — это еще и стремление России ответить на инициативу Китая «Один пояс, один путь», в рамках которой все больше стран и организаций достигли соглашений о сотрудничестве с Китаем, который в свою очередь учредил Фонд Шелкового пути и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.

Наряду с геоэкономикой в основе российского концепта «Большое евразийское партнерство» лежат и геополитические соображения России. Во-первых, стремление выйти из тупика отношений с Западом. Официальная Москва надеется укрепить свою мощь и усилить международный статус за счет развития восточного вектора своей внешней политики. Во-вторых, Россия намерена играть роль «балансира» в АТР.[1] Она стремится развивать отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия с Китаем. Но при этом демонстрирует активное сотрудничество с Вьетнамом, АСЕАН, Индией. Тем самым Россия за счет концепта «Большое евразийское партнерство» хотела бы свой расширить геополитический потенциал. Таким образом, долгосрочной целью стратегии «Большого евразийского партнерства» является стремление сделать Россию могущественной страной в Атлантическом и Тихом океане, центром «Большой Евразии» и ведущей страной в обеспечении безопасности евразийского континента[2].

Консолидация Евразии — самый амбициозный интеграционный проект XXI в. Но уже сегодня можно выделить нескольких принципов, лежащих в его основе. Перечислим некоторые, наиболее важные, из этих них.

Во-первых, «Большого евразийского партнерства» не рассматривается как потенциальный конкурент региональным интеграционным структурам (АСЕАН, ЕАЭС), трансграничным экономическим проектам (Один Пояс – Один Путь) или организациям (ШОС).

Во-вторых, «Большого евразийского партнерства» не выступает объединением евразийского Востока против европейского Запада. Европа является северо-западной оконечностью Евразии, и она должна не противостоять, а стать неотъемлемой частью.

В-третьих, при строительстве «Большого евразийского партнерства» необходимо исходить из того, что между его участниками будут сохраняться существенные различия в моделях социального, политического и даже экономического развития.

В-четвертых, «Большого евразийского партнерства» предусматривает гибкие формы подключения отдельных стран или их региональных группировок к своей работе. Эти страны могут входить в отдельные измерения партнерства (торговые, финансовые, инфраструктурные, визовые и пр.) по мере готовности, с учетом своих текущих потребностей и возможностей.

В-пятых, хотя главное содержание «Большого евразийского партнерства» — экономическое воссоединение Евразийского континента, расширение экономического взаимодействия неизбежно будет затрагивать и другие сферы сотрудничества — науку и образование, культуру и гуманитарные контакты.

В-шестых, развитие экономических интеграционных процессов в Евразии невозможно без параллельного процесса укрепления континентальной безопасности и разрешения таких проблем, как: территориальные споры, сепаратизм, гонка вооружений и угроза распространения ОМУ, международный терроризм и религиозный экстремизм.

В-седьмых, реализация концепции «Большого евразийского партнерства» предусматривает максимальную открытость для партнеров из других регионов мира, будь то Африка, Северная или Южная Америка.

В-восьмых, строительство «Партнерства» должно идти не сверху вниз, а снизу вверх, то есть от конкретных, путь даже очень скромных договоренностей между региональными интеграционными объединениями и отдельными странами. Важнейшим первым этапом в строительстве «Партнерства» должно стать завершение работы по сопряжению ЕАЭС и Один Пояс – Один Путь.

Китай – первая страна, откликнувшаяся на российскую инициативу «Большое евразийское партнерство». 25 июня 2016 г., вскоре после того, как было озвучено это предложение, президент России В.В. Путин нанес государственный визит в Китай. В «Совместном заявлении», подписанном в ходе визита, отмечалось, что страны выступают за установление всестороннего евразийского партнерства на основе открытости, прозрачности и учета интересов друг друга… и содействовать углублению процесса региональной интеграции[3]. 5 июня 2019 г. в ходе визита председателя КНР Си Цзиньпина в Россию стороны подписали «Совместное заявление о развитии отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху», вновь заявив о поддержке Китаем инициативы Большого Евразийского партнерства. Четыре дня спустя на Петербургском международном экономическом форуме председатель КНР Си Цзиньпин подтвердил, что инициатива «Один пояс, один путь» аналогична концепции «Большого евразийского партнерства».

Евразия — самый большой континент нашей планеты, занимающий больше трети ее общей площади. Это и самый населенный континент — в Евразии проживает больше двух третей всего человечества. Здесь сосредоточены огромные запасы природных ресурсов — от нефти и газа до пресной воды и плодородных земель. Было бы только естественно, чтобы протяженные пространства Евразии смогли объединиться в общую систему, в которой различные географические компоненты органично дополняли бы друг друга. От такого объединения выиграли бы в первую очередь народы Евразийского континента, которые смогли бы раздвинуть свои горизонты, избавиться от старых страхов и предрассудков, получить принципиально новые возможности для экономического, социального и духовного процветания. От объединения Евразии выиграл бы и весь остальной мир, который получил бы мощный локомотив развития, готовый потянуть за собой другие континенты и внести определяющий вклад в решение глобальных проблем человечества[4].

Обе инициативы, российская и китайская, не противоречат друг другу.

Список литературы

1. 张昊琦.俄罗斯的“大欧亚”战略构想及其内涵[J].现代国际关系,2017(06):18-24+32. (Чжан Хаоцзи. Стратегическая концепция “Большое Евразийское партнерство” РФ. // Современные международные отношения. - 2017. - № 06.- С. 18-24+32.)

2. Караганов С. С Востока на Запад, или Большая Евразия. URL: https://we.hse.ru/news/195292846.html

3. Совместное заявление между Китайской Народной Республикой и Российской Ф едерацией. URL: http://www.kremlin.ru/supplement/5100

4坚持可持续发展 共创繁荣美好世界——习近平在第二十三届圣彼得堡国际经济论坛全会上的致辞 (Придерживаться устойчивого развития и вместе создавать процветающий и красивый мир - Выступление Си Цзиньпина на пленарном заседании 23-го Петербургского международного экономического форума) URL: http://www.gov.cn/gongbao/content/2019/content_5401339.htm