Постлиберализм, последний человек и начало Четвертой Политической Теории

Мы, люди современности, порой плохо себе представляем завтрашний день, боимся того, что будет через год или два года. Нас сильно пугает курс доллара или новости  о сложной международной ситуации, но мы не задумываемся о том, что будет с сознанием человечества, с сознанием наших потомков в будущем. Мы плохо понимаем, кем будут считать себя наши дети, как они будут оценивать прошлое, как будут строить своё общество.

Когда-то на место религии мы поставили философию и науку, а Бога мы заменили человеком. Что будет дальше с цивилизацией? Что станет с человеком? Как он изменится? Будет ли что-нибудь вместо него в центре общественной мысли?

Человек сегодня стоит перед серьёзной проблемой, которую несут в себе грядущие изменения в его восприятии самого себя, в тотальном биологизаторстве, во всеобъемлющей десакрализации и деструкции  всех социальных явлений.

Развитие биотехнологий, когнитивной неврологии, популяционной генетики, эволюционной биологии - это всё вместе может изменить человека до неузнаваемости, и в этом случае обязательно повлияет на политическую сферу социальных отношений.

Человек будущего, возможно, уже не венец эволюции, уже не высшая и последняя форма развития животного мира, а часть техносферы.

В новом мире мощных технологий человек не будет занимать первое место, сам по себе человек в новой иерархии будет занимать положение гораздо скромнее, чем в более ранних представлениях (представления человека, как венца мироздания, как последнего звена в эволюционной цепочке).

Человек в мире мощных процессоров и искусственного интеллекта, которым не мешают страсти и волнения принимать решения - слабое, страстное, смертное существо, ведомое, во многом, иррациональными импульсами подсознания и просто не может уже претендовать на роль центра вселенной.

Все социальные науки двадцатого века мечтали и надеялись, что прогресс исключит фактор различий между людьми и навсегда их преодолеет неравенство.

 Всё достижения прогресса служат всеобщему эгалитаризму, выравниванию по всем направлениям, пока данная логика не дойдет до того, что станет ясно: сам человек по природе своей существо противоречивое, и чтобы вести нормальную жизнедеятельность, должно постоянно ограничивать себя и подчинять себя, придется и это субъективное начало стоит подвергнуть деструкции во имя тотального равенства.

Иррациональное начало, которое должно обрести свободу путём самовыражения, сбросив путы социального влияния. Так это представляют проектировщики нового освобожденного сверхчеловека.

Все эти идеи берут свое начало с представлений Зигмунда Фрейда, Вильгельма Райха и потом находят своё продолжение в философии постмодернистов.

Следующий шаг - иррациональное ядро истинного «я» тоже становится ограничителем и подчиняет себе его составляющие, и конечная цель всего этого процесса освобождения дойти до «ничто». С этого «ничто» якобы и должна сама собой появиться новая личность, по ничьему образу и ничьему подобию, сама собой…

«Ничто человеческое» и есть центр абсолютного и всепоглощающего либерализма, его псевдосубъект. А уже после него идёт деструкция всего остального, как только разрушиться представление о человеке, начнёт разрушаться представление о мире в целом. 

Уже нечто целое, конструктивное, созданное является не ценностью, а антиценностью, системой, «тюрьмой» для составляющих её элементов, «свободных частиц», в лучшем случае имеет право быть «идеальным газом», но при любом раскладе должно распрощаться со своей претензией на структуру и иерархию.

Все либеральные права и свободы пытаются апеллировать к авторитету научных знаний о природе человека, то есть к представлению о равенстве индивидуумов и производных от этого положения концепций, так или иначе опирающихся на научное и философское представление человека Нового Времени.

«Люди начинают осознавать, что их горизонт – всего лишь один из горизонтов, не твёрдая земля, а мираж, который исчезает, если подойти ближе, открывая за собой очередной горизонт. Вот почему современный человек есть последний человек: он изнурен историческим опытом и лишен иллюзии возможности прямого испытания ценностей ».[1]

«Последний человек в конце истории знает, что незачем рисковать жизнью ради какой-то великой цели, поскольку считает историю полной бесполезных битв, где люди дрались друг с другом, решая, следует быть христианином или мусульманином, протестантом или католиком, немцем или французом. Верность флагу, которая вела людей на отчаянные акты храбрости и  самопожертвования, последующей историей была квалифицирована как глупый предрассудок…».

Так описывает «последнего человека» Френсис Фукуяма в своём знаменитом произведении, так представляется ему человек стоящий на пороге истории. Согласно Фукуяме, человек – это тот, кто признал свою историю бессмысленной и признавший бессмысленность реальностью своего существования.

Исходя из логики  процессов, можно предвидеть время, когда все забудут, что политические течения делились на левые или правые, консерваторов или прогрессистов.

 В конце концов, дело дойдёт до единственного вопроса - за человека или за постчеловека? За человека или против него? Потому что постчеловек - это уже не человек, а нечто другое, существо (или механизм) с другими характеристиками и свойствами, призревшее человека, отрёкшееся от него, осудившее и распявшее, за то, что он отражает образ Божий и является частью платоновско-аристотелианской космологии.   

Когда вопрос встанет таким образом, тогда и появится актуальность и очевидная необходимость Четвёртой Политической Теории. И тогда у всех, кто ценит человека и человеческое, не повернётся язык назвать фашизмом всё то, что хочет сохранить человека как субъект и как творение.

Предсубъектом, началом субъекта Четвертой Политической Теории является последний человек, осознавший свою конечность. Последний человек - это точка поворота, последнее целое перед абсолютным концом, как глас вопиющего в пустыне, это ноль на системе координат истории.

Именно с последнего человека будет начинаться новое время нашего мира, человека, почувствовавшего огонь преисподней, усомнившегося в прогрессе как пути, ведущем в светлое будущее, остановившегося на краю прорости, который начинает вспоминать, как складываются пальцы правой руки при крещении, или как творится утренний намаз, вспоминающего себя как целостную, гармоничную систему, целостное подобие Творца, и будет строиться Четвёртая Политическая Теория.

Состояние последнего человека - это шок, он свидетель разрушающегося мира, но его отличает осознанность и мудрость, способность понимать ситуацию.

А главное, последний человек, осознавший свою конечность, должен решиться на покаяние, которое уже не кажется ему унижающим, как казалось человеку постхристианского, светского общества. Покаяние для последнего человека,  со всей очевидностью, возвышает его перед окружающими руинами бытия и даёт ему увидеть свет божественного порядка и гармонии.

Покаяние и есть осознание всех онтологических процессов, происходящих на пороге конца истории, и это осознание начало нового взлёта крылатого человека, уже не последнего человека, а человека вечного.

Вечный человек - вот с чего начнётся восстановление мира, его реставрация, его очищение. Вечный человек - житель нового, обновлённого, очищенного мира. Он, вечный человек, будет жить в реальности Четвёртой Политической Теории, он составная часть Дазайна – субъекта политической теории. Вечный человек –безусловно, самый мудрый, самый сильный, так как он был в состоянии понять историю, её переосмыслить и спасти… и его время грядёт, его солнце восходит!  

Нечто похожее прослеживается сейчас, опять по новой встают вопросы религии, достаточно много людей сегодня пытаются определить свою идентичность, в обновленном виде выходят на арену общественного обсуждения вопросы культуры и цивилизации.

 Параллельно процессам деградации и угасания цивилизации, человек сегодня словно пытается собраться, структурировать своё представление о самом себе. Поиск идентичности становится одним из главных вопросов повестки, новый национализм в европейских странах, вопрос о национальной идентичности русского народа - один из самых острых и болезненных на сегодняшний день, но требует всё настойчивее и настойчивее своего решения, сюда же можно отнести неоимперские амбиции Турции, и так далее.

Не все процессы, через которые можно узреть противодействие размыванию сложившегося представления о структуре мира, можно оценить как однозначно положительные для сегодняшнего дня, так как любой кризис сопровождается глубокими потрясениями, но мы должны верить в новый нравственный взлёт человека - и тогда река времени обязательно потечёт вспять.