Об эволюции протестных движений

Цветные революции и другие формы вмешательств в дела государств извне претерпевают изменения. Это вполне логично и закономерно, поскольку государственные органы адаптируются к изменениям, находят пути противостоять угрозам и сохраняют право на применение легитимного насилия, что, согласно Максу Веберу, является одно из чертой современного государства. Но как только основные мировые центры по вмешательствам и дестабилизации нащупывают новые уязвимости в государственных системах, осуществляется очередная попытка переворота или нанесения удара по государственной системе. Для любой страны такое раскачивание в любой случае не желательно, так как может шаг за шагом приводить к ослаблению иммунитета суверенности. Следовательно, трансформация организационной стратегии протестных институтов должна представлять особый интерес, поскольку, понимая их развитие, можно заранее предугадать ход действий заговорщиков и бунтовщиков. Акции в Белоруссии показывают, что там этого не произошло и власть была вынуждена скорее реагировать на ситуацию.

А для адекватного понимания антигосударственных стратегий необходимо обратиться, в первую очередь, к авторским методикам организации протестов и переворотов.

Известный активист и организатор цветных революций Срджа Попович, являющийся исполнительным директором центра CANVAS, в своей публикации "Протесты и принципы" указывает, что идеологические и геополитические факторы, на которые обращают внимание СМИ, являются недостаточными для полного понимания картины и оценки акций протеста. Он предлагает обратить внимание на структурные условия, которые отличаются в разных странах, в также сами результаты движений. Попович приходит к выводу, что протесты последних лет показали определенный тренд - "традиционные и институциональные способы создания перемен – выборы, правовые системы и диалог с элитами – недостаточно эффективны. Поэтому протестующие решили использовать другую форму власти, чтобы добиться конструктивных изменений".

Далее он задается вопросом - если география и идеология не являются определяющими факторами успеха, что же ими являются? Он выделяет четыре ключевых принципа. Первый - это четкое видение будущего. Второй - единство оппозиции, которая должна хорошо понимать кто является союзником, а кто нейтральной стороной. Третий - ключевые основы, которые могут представлять СМИ, бизнес, общественные организации и органы власти (особенно силовые структуры, которые могут перейти на сторону оппозиции). Четвертый - это привлекательность, что является общим элементом для многих протестных движений, поскольку они позиционируют себя как борцы с несправедливостью.

При этом Попович признает, что гнев (а значит и насилие) является эффективным инструментом для мобилизации, но он должен сочетаться с надеждой, ибо без нее он будет иметь деструктивную роль.

Попович с сожалением воздыхает, что не удалось довести "революции" до конца в Гонг-Конге и Венесуэле, частично возлагая вину на оппозицию. В первом случае проблемой стало насилие, которое применяли против полиции, а во втором то, что Хуан Гуайдо сделал все ставки на попытки переманить военных на свою сторону и через переворот свергнуть Мадуро.

Подводя итоги, Срджа Попович утверждает, что изначальные условия и контекст имеют значение, но стратегические навыки гораздо важнее. И с этим с ним нельзя не согласиться. Ведь первоначальную вспышку протеста можно подавить, ячейки активистом ликвидировать, а массы рассеять. И если не будет определенного плана действий как поступать в той или иной ситуации, то любой протест, мирный или насильственный, сойдет на нет.

Конечно же, информация в статье Поповича подана для наивных последователей и с предельной аккуратностью, чтобы исключить возможность обвинений в антигосударственной деятельности. Все советы даются как бы с позиции защиты демократических ценностей. Поэтому нужно уметь читать между строк и делать выводы из прошедших переворотов.

На примере Евромайдана на Украине в 2014 г. мы знаем, что надежда может быть довольно обманчива и призрачна — она маячит перед носом во время акций протеста и является дополнительным стимулом, но никогда не воплощается в реальность. Однако разочарование и фрустрация наступают когда уже слишком поздно и власть перешла в руки тех, кто сразу же закручивает гайки и не намерен что-либо обсуждать с народом.

Однако центр CANVAS и является той организацией, которая вырабатывает стратегический план действий для той или иной страны. Судя по прошедшей недавно летней онлайн школе, CANVAS активно участвовал в свержении президента Боливии Эво Моралеса, поддерживал волнения в Судане, Зимбабве и Бразилии, а также имеет тесные контакты с оппозиционными группами в Малайзии, Филиппинах и Грузии.

Взгляды Поповича на стратегическое планирование переворотов разделяет бывший председатель попечительского совета организации Freedom House, член Совета по международным отношениям и НАТОвского Атлантического Совета Питер Акерман. Акерман является сторонником проведения "безупречной ненасильственной тактики, которая может изменить психологию народонаселения и поведение режима". По его мнению консолидированная деятельность сотен небольших организаций способна достичь кумулятивного эффекта и создать видимость единства мнения и усилий. Это объясняет, почему на Украине Запад активно поддерживал как радикальных националистов, так и либералов, фактически скрестив ужа и гадюку, поскольку эти группы имеют принципиально разные идеологии. Аналогичную картину можно наблюдать и в Белоруссии, где ударную силу представляли доморощенные националисты (на протестных акциях открыто использовалась символика коллаборационистов времен гитлеровской оккупации), а в различные оппозиционные советы были ангажированы представители сексуальных меньшинств.

Международный центр ненасильственного конфликта, который создал Акерман, и штаб-квартира которого расположена в Вашингтоне, ведет работу, аналогичную CANVAS. В партнерстве с Университетом Рутгерса (штат Нью-Джерси) центр проводит онлайн курсы с 2012 г. для активистов. На них не только дается теория и примеры протестных движений, но и адаптируются новые методики. Заметно, что проектировщики ищут новые фронтиры в движениях сопротивления - как использовать культуру и религию в своих целях, или как сделать своей мишенью корпорации (поскольку корпорации могут быть государственными, то апеллируя к какой-то проблеме, связанной с деятельностью компании, можно потом переключить внимание и на государство).

Другая инстанция - Институт мира США охватывает своей деятельностью 52 государства, причем в ряде стран делает это опосредованно (например в Китае и Иране), используя местную агентуру и манипулируя фактами в своих интересах. Так, в недавнем докладе об интересах России в конфликтных зонах говорится, что «действия России обычно напрямую или опосредованно выступают против интересов Запада». Однако, правда в том, что именно действия Запада выступают против интересов России, которая должна как-то на них реагировать. У России нет военных баз в Северной и Южной Америках, тогда как у границ России находятся базы НАТО и военный контингент США. Российские войска находятся в Сирии на законных основаниях, тогда как американские военные там, фактически, являются оккупантами.

Довольно серьезную работу в области социального инжиниринга и манипуляций делает Тавистокский институт из Лондона. Основная деятельность проходит под вывеской поддержки самоорганизации и человеческих взаимоотношений. Так, в с 50-х гг. прошлого века Тавистокский институт разрабатывал теорию социотехнических систем, которую начал применять на практике с 80-х гг. и использует до сих пор. Повальное распространение извращенцев по всему миру под вывеской толерантности — во многом заслуга именно этой организации (продвижение этой повестки проходит под политически нейтральной вывеской «Групповые отношения»).

На данных примерах мы видим, что локализация центров управления протестами и планомерного уничтожения основ национальной идентичности остается той же — это Запад, в основном США.

Вместе с попытками сохранять тактическую гибкость в ходе протестов нередко можно увидеть корректировки, которые вносятся в зависимости от обстоятельств. Так, надписи «цветы лучше пуль» на плакатах белорусских оппозиционеров — это всего лишь переделка слогана децентрализованной антивоенной кампании «Еда вместо бомб» (Food not bombs), которая зародилась в США в 80-х гг., а позже распространилась и в Европе. А в Белоруссии ячейка этого движения появилась в 2005 г. с помощью местных анархистов. Фишкой движения является раздача бесплатной вегетарианской еды бездомным и малоимущим. В ряде стран, в зависимости от того, кто стоит за кампанией, накладываются местные политические нюансы.

На креативность делают ставку многие протестные движения. Так, польские феминистки в 14 апреля 2020 г. перекрыли движение на одной из центральной улиц Варшавы. Хотя полиция выписала крупные штрафы (до 6600 евро) более 100 активисткам, никто не стал их выплачивать, а блокировка транспорта была объяснена указаниями самих властей соблюдать социальную дистанцию в два метра из-за пандемии. В конце концов, с помощью адвокатов в парламент были направлены законопроекты, для рассмотрения которых назначена специальная комиссия. Таким образом, феминистки одним выстрелом убили двух зайцев — устроили троллинг правительственных мер в отношении карантина и провели протестную акцию, привлекая к своей деятельности больше внимания (сама деятельность этой организации направлена против консерваторов, в том числе за легализацию абортов и в поддержку сексуальных меньшинств).

Также следует не забывать о деятельности отдельных личностей в дестабилизации различных государств. Как правило они делают это из идейных побуждений, часто предоставляя свои собственные средства и оказывая содействие в международных контактах.

Одним из таких деятелей является неолиберальный французский философ Анри Бернар-Леви, который активно поддерживал перевороты в Югославии и Украине, террористов в Ливии и Сирии, а сейчас помогает белорусской оппозиционерке-неудачнице Светлане Тихановской.

Наследник Джоржа Сороса — его сын Александр Сорос также усердно продолжает дело своего отца, занимая пост вице-президента в фонде Сороса. В последнее время он активно посещает с визитами балканские страны, где его видели в компании многих политиков высокого ранга. Помимо Европы Александр Сорос часто бывает в Мьянме и ведет проекты в некоторых африканских странах.

Активность этих людей и организаций представляет многоуровневую международную сеть с многочисленными измерениями связей и скрытыми стратегиями, подготовленным с расчетом на многие годы вперед.

Поэтому для создания механизма адекватного реагирования на текущие и будущие вызовы мониторинг деятельности этих групп, лиц и институтов должен проводиться на системном уровне — постоянно, детально и всесторонне.