Революция 1917 года и Армия

А.И. Деникин «Очерки русской смуты»

 

В.И. Ленин

 

Целое столетие отделяет нас от событий, которые происходили на просторах России и вокруг неё в 1914-1922 годах. Годы 1914-1922 - выбраны не случайно. Это годы начала Первой мировой войны, когда Россия была ещё Империей, и окончания уже войны Гражданской и иностранной интервенции в России Советской.

 

В 1914 году у России была Императорская армия, а в 1922 – уже Рабоче-крестьянская Красная Армия. Причиной такой кардинальной трансформации вооружённых сил явились события 1917 года – сначала Февральская, а затем и Октябрьская революции и утверждение в России власти большевиков во главе с Владимиром Ильичом Лениным.

 

Ленин не раз цитировал слова Клаузевица о том, что война – это продолжение политики, но иными, насильственными средствами [1]. Таким средством, орудием политики всегда являлась Армия. По словам Ф. Энгельса армия – это организованное объединение вооружённых людей, содержащееся государством в целях наступательной или оборонительной войны [2].

О том влиянии, которое оказали Февральская и Октябрьская революции 1917 года на Русскую Армию, на это «организованное  объединение вооружённых людей», об исторических уроках событий вековой давности для современной России и её Вооружённых Сил и пойдёт речь в статье.

 

Первая Мировая была войной нового типа, к которой в большинстве своём рядовой и унтер-офицерский состав русской армии готов не был [3]. 

 

Широкомасштабные наступления, чередующиеся с затяжной «траншейной» войной, длительные обстрелы из тяжелых орудий, широкое применение автоматического оружия, буквально косившего солдат и офицеров в лобовых атаках, воздействие боевых газов, бомбардировки с воздуха, большое количество убитых, раненых и пленных, перебои со снабжением как продовольствием, так и боеприпасами существенно сказались на её моральном и материальном состоянии [3, 4]. 

 

При этом в тылу, наряду с ура-патриотическими лозунгами всё чаще и громче звучали призывы партии большевиков переходить от войны империалистической к войне гражданской, брататься с немецкими рабочими и крестьянами, а свой   штык либо втыкать в землю, либо направлять против помещиков, капиталистов и других мироедов [1, 5].

 

В такой обстановке к  февралю 1917 года русская Императорская армия подошла в критическом состоянии. По существу она представляла собой «вооруженный народ, переодетый в солдатские шинели», так как в ходе боевых действий 1914-1916 гг. вышел из строя фактически весь кадровый состав и военнообязанные первой и второй очереди (около 7 млн. чел.). На смену им пришли наспех мобилизованные новобранцы (за Первую мировую войну было поставлено под ружье свыше 15 млн. чел.) [3-8]. 

Низовой офицерский корпус в основном состоял из так называемых «офицеров военного времени», так как большинство кадровых офицеров, окончивших полный курс военных училищ, были выбиты войной или находились в плену. Например, к осени 1917 года в пехотных полках русской армии только 4% офицеров имели подготовку в объеме военного училища. 

 

Что касается социального состава низших чинов, то к началу революционных событий в Петрограде основная масса прапорщиков (а это коло 130 тысяч из числа примерно 220 тысяч офицеров военного времени) происходила из средней, мелкой буржуазии, учителей, служащих. Среди них имелись крестьяне и даже незначительное количество рабочих. Примерно такой же разночинный социальный состав был и среди подпоручиков, поручиков и большинства штабс-капитанов [6, 7]. 

 

С другой стороны, поскольку в генералы и штаб-офицеры производились только офицеры довоенного времени, то есть прошедшие полный курс военно-учебных заведений, то к 1917 году социальный состав генералитета изменился очень мало, а среди штаб-офицеров число представителей буржуазии только возросло. Поэтому к началу революций верхушка офицерского корпуса по-прежнему оставалась дворянской [7]. 

 

Не зря в июле 1917 года среди главных сил контрреволюции Ленин называл Генеральный штаб и командные верхи армии, захватившие тогда фактическую государственную власть [1, 5].

 

Такой пёстрый в социальном отношении состав Армии определил симпатии и антипатии личного состава к происходящему: большинство генералов и штаб-офицеров враждебно отнеслись к свержению царя. За ними шли многие кадровые обер-офицеры. А подавляющая часть офицеров военного времени, прежде всего, прапорщиков, поддерживала Временное правительство. 

 

Таким образом, произошедшие в Русской Императорской Армии за годы боёв на фронтах Первой мировой войны социальные перемены качественно изменили её состав, превратив армию из опоры Российской монархической государственности в «пороховую бочку революции». В войсках всё активней стали происходить процессы, которые фактически вели к разрушению устоев регулярной Русской армии. Падение монархии подорвало традиционные духовные основы, выражавшиеся в лозунге «За Веру, Царя и Отечество», на чем воспиталась Императорская армия. В итоге она потеряла духовно-нравственные ориентиры и духовное единство.

 

Катализатором, ускорившим развал армии, стал Приказ № 1 «О неповиновении солдат офицерам» Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 1 марта 1917г. (по старому стилю), отменивший отдание чести и многие веками выработанные традиции русской армии и предписывавший создавать по войсковым частям солдатские (матросские) комитеты. Это приказ с инициировал повсеместный переход фактической военной власти от офицеров к выборным солдатским комитетам. При этом Временное правительство какого-либо реального влияния на действия Петросовета не имело. В стране уже установилось двоевластие [5-8].

 

В результате армия ставилась под контроль Советов самых разных уровней, а не штабов и Ставки, что разрушило стройную систему военного управления. Солдатские комитеты быстро охватили вооруженные силы от роты до армий и фронтов включительно. Уже к апрелю 1917г. в действующей армии число солдатских комитетов достигло 50 тыс., а во всех тыловых гарнизонах были образованы Советы рабочих и солдатских депутатов [21]. 

 

Эта солдатская власть проложила путь своеобразному «окопному большевизму», который Верховный Главнокомандующий русской армии генерал Брусилов охарактеризовал следующим образом: «Солдаты не имели ни малейшего представления о том, что такое коммунизм, пролетариат или конституция. Им хотелось только мира, земли да привольной жизни, чтоб не было ни офицеров, ни помещиков. Большевизм их был на деле всего лишь отчаянным стремлением к свободе без всяких ограничений, к анархии» [9].

 

В свою очередь, Временное правительство для контроля над высшим командным составом Русской армии создало Политическое управление и ввело институт военных комиссаров в Ставке, в армиях и на фронтах [7].

 

Кроме того, в мае 1917 г. Временным правительством была утверждена «Декларация прав солдата», которая предоставила военнослужащим во внеслужебное время те же права, что и другим гражданам, в том числе разрешала им быть членом любой партии. Мало того, указанная декларация допускала проведение в армии и на флоте партийной агитации.

 

Несмотря на настойчивые просьбы Военного ведомства, новое социал-демократическое правительство, руководствуясь благими намерениями проведения максимальной демократизации армии в условиях победившей революции, постоянно вносило необдуманные «изменения в те внутренние распорядки армии, к которым она привыкла и в которых воспитывалась в течение многих лет» [6, 21].

 

Таким образом, непродуманные и не просчитанные, а зачастую и откровенно провокационные действия как либерального Временного правительства, так и нелегитимного Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов привели к нарушению основополагающих принципов  военного управления – единоначалия и субординации, подрыву воинской дисциплины и доверия к командному составу.

 

Под лозунгом борьбы с «контрреволюционными элементами» началось отстранение от должностей командного состава. Под нажимом солдатских масс к июлю 1917г. в гарнизонах Центральной России было смещено командование в 68 полках и в 18 бригадах, удалено из армии свыше 30 генералов. В марте-апреле 1917г. Временное правительство уволило или сняло с должностей до 60% высших офицеров, среди них: 8 главнокомандующих войсками фронтов и командующих армиями, 35 командиров корпусов (из 68), 75 начальников дивизий (из 240). В воюющей стране с февраля по октябрь 1917г. по политическим мотивам четыре раза менялись Верховные Главнокомандующие Русской армии.

 

В итоге эти меры привели к следующим резко негативным для военной организации последствиям:

1. Началась стремительная политизация армии. На фронт хлынули толпы агитаторов от различных партий и движений, повсюду стали проводиться стихийные «солдатские митинги».

2. Демократизация армейской жизни привела к разрыву между командным составом и солдатской массой. Солдат стал смотреть на офицера «как каторжник на свою цепь». В этих условиях трудно было заставить солдата проливать свою кровь на фронте, «когда в тылу рабочие провозгласили 8 часовой рабочий день, а односельчане готовились поделить землю помещика».

3. Власть командного состава с падением самодержавия оказалась подорванной и положение офицеров стало часто зависеть от отношения к ним солдат и матросов. Такая ситуация, в свою очередь, озлобляла офицеров и заставляла их  искать способы восстановления старых порядков.

4. Произошёл духовный раскол и втягивание Русской армии во внутриполитическую борьбу за власть, что способствовало её разложению. После февраля 1917г. началась стихийная демобилизация солдат с фронта. По оценке профессора Николаевской академии Генерального штаба Н.Н. Головина, несмотря на отсутствие эпидемий, средняя заболеваемость в Русской армии увеличилась на 120%, среднее число зарегистрированных в месяц дезертиров увеличилось на 400%. С начала революции из действующей армии самовольно или под различными предлогами ушло в тыл около 2 млн. человек. В марте-апреле 1917г. на фронте началось массовое «братание» с противником, из 220 стоявших на фронте пехотных дивизий братались 165, из них 38 обещали немцам не наступать [3].

5. Классовая рознь, проявлявшаяся в отношениях офицеров и солдат, в необычайно острой форме выплеснулась на поверхность общественной жизни: начались расправы с офицерами не только на фронте, но и в тыловых частях, смещение их с должностей, изгнание из частей, аресты. В офицерах и генералах солдаты и матросы видели не командиров и старших товарищей, а своих врагов. Все старые обиды, ошибки командования – все использовалось в качестве повода для расправы, практически везде бессудной.  

6. Борьба Керенского с «корниловским движением» также нанесла сокрушительный удар по армии. Весь командный состав был заподозрен в попытках реставрации старого строя и установлении военной диктатуры. Все, что еще держало дисциплину и боеспособность войск, рухнуло окончательно [7, 21]. 

 

В итоге армия не смогла выполнять функции государственно-охранительной и стабилизирующей силы в период общенационального кризиса. Все это способствовало втягиванию вооруженных сил во внутриполитическую борьбу за власть в России и началу масштабной Гражданской войны.

 

После августа 1917г., когда был подавлен военный путч, Временное правительство осталось без армии, которая уже фактически разложилась, а также без поддержки широких слоев населения, которые в нем разочаровались. 

 

Поэтому Октябрьская революция 1917г. и арест Временного правительства были встречены в стране и в войсках без активного противодействия [4, 10, 21].

 

На большей территории бывшей Российской Империи Советская власть была установлена мирным путем: из 97 крупных городов только в 18 произошли вооруженные столкновения. Новая власть брала на себя обязательства прекратить империалистическую войну, безвозмездно передать крестьянам помещичьи земли, обеспечить право на самоопределение всем нациям, населяющим Россию. Всё это соответствовало чаяниям народа, в том числе и одетого в солдатские шинели.

 

 

Прежде всего, советское государство должно было восстановить монополию на легитимное насилие. Это означало необходимость ликвидации всех иррегулярных вооружённых сил любой партийной окраски. Поэтому в марте месяце 1918 года была распущена Красная гвардия и начался набор в Красную Армию. По словам Ленина это значило «построить из угнетённого класса, который был превращён в серую скотину, - армию, полную энтузиазма, и заставить эту армию использовать самое насильническое, самое отвратительное из того, что осталось нам в наследство от капитализма» [1].

 

Практически сразу, с учётом небольшого боевого опыта красногвардейцев, перед большевиками встал вопрос о привлечении в свои ряды военных специалистов. 

 

«Из офицеров только на одиночек можно рассчитывать в деле военно-технической помощи Красной Армии, - учил однопартийцев Ленин, - но ни как не делать ставку на офицеров буржуазной армии в целом или даже на сколько-нибудь многочисленные их слои» [7]. «Не только подавление сопротивления, не только «нейтрализация», но взятие на работу, принуждение служить пролетариату, подчинение себе враждебного для позитивной работы» - писал Ленин в одной из своих статей [1]. 

 

Началась политика привлечения буржуазных военных специалистов на службу Советской власти. Но политика эта была крайне избирательна: в первую очередь Красной Армии нужны были в качестве военных специалистов генералы и полковники, прошедшие школу царской армии и владеющие оперативным и техническим опытом Первой мировой войны. Именно эти категории военнослужащих и назывались впоследствии военспецами.

 

В итоге в Красной Армии служило 639 генералов и офицеров Генерального штаба (в Белой Армии – 750). Из 100 командармов, которые были в Красной Армии в 1918-1922 годах, 82 были «царскими» генералами и офицерами. То есть цвет русского офицерства раскололся примерно пополам. 

 

При этом в Красную Армию царские генералы и офицеры пошли служить почти исключительно не из идеологических, а из патриотических соображений, в партию большевиков вступило ничтожно малое их число.

 

И выбор свой они делали в основном не по классовому принципу:  Красных выбирали как выразителей определённого цивилизационного пути, который принципиально расходился с тем, по которому пошли Белые. Как писал Николай Клюев: «Уму – республика, а сердцу - Матерь-Русь» [4].

 

Публицист и эмигрант Владимир Бурцев писал о военспецах: «...они: 1) поступили на советскую службу добровольно, 2) занимали посты исключительной важности, 3) работая не за страх, а за совесть, своими оперативными распоряжениями вызвали тяжелое положение армий Деникина, Колчака, Петлюры: создали военно-административный аппарат, возродили Академию генерального штаба, правильную организацию пехоты (Бонч-Бруевич), артиллерии и ту своеобразную систему ведения боев большими конными массами, которая вошла в историю под именем операций конницы Буденного… Вся дуга перехода от батальона оборванцев к стройным войсковым единицам достигнута исключительно трудами военспецов...» [6]. 

 

Формирование Красной Армии проходило практически одновременно с формированием сил антисоветских. Резкая поляризация общества после разгона большевиками Учредительного собрания привела к тому, что в разных точках бывшей Империи начали создаваться силы сопротивления Советской власти, практические действия которой многие стали оценивать негативно.

 

 Ликвидация помещичьего землевладения, национализация фабрик и заводов, проведенные декретами Советской власти, также вызвали ожесточенное сопротивление их бывших владельцев [4, 7, 10].

 

Одним из крупных центров сопротивления стал Юг России, где зародилось так называемое добровольчество. Основателем «Белого движения» был триумвират в составе популярных в военной среде генералов М. Алексеева, Л. Корнилова и А. Каледина. На призыв генерала Алексеева к офицерам, воинству, всем, кто не хочет «ярма большевизма», на Юг России в Новочеркасск собралось около 4 000 человек, которые и составили костяк Добровольческой армии. «Ледяной поход» стал началом кровопролитной Гражданской войны, которая длилась долгие четыре года [11, 12]. 

 

Каким же образом Русская Императорская Армия оказалась представлена в составе противоборствующих сторон? 

На фронтах гражданской войны в армиях Белых и Красных воевали люди, прошедшие Русско-Японскую и Первую мировую войны, имевшие кто больше, кто меньше, опыт организации и планирования стратегических операций. Общая картина с расстановкой сил бывших солдат и офицеров русской армии по двум враждующим лагерям в ходе Гражданской войны была следующая.

 

По данным историков из примерно 250-тысячного командного состава царской армии в Красной Армии служили 70-75 тыс. офицеров (примерно 30% всего старого офицерского корпуса России). При этом примерно 14 тыс. до этого успели побывать в Белой Армии. В последней служило около 100 тыс. офицеров (примерно 40% царской армии). Остальные бывшие офицеры (около 30%) уклонились от участия в Гражданской войне, рассеявшись как по России, так и за рубежом [4, 6, 7]. 

 

Что касается причин победы в Гражданской войне Красных, то необходимо отметить следующее.

 

По своей сути любая революция – это столкновение двух и более проектов будущего, означающих разные цивилизационные пути [13, 14].

 

 

Белая армия рассматривалась лишь как  передовой отряд крестового похода Запада против Советов. Ориентация Белого движения на Антанту заставила многих опасаться, что при победе белых стоявшие за ними иностранные силы подчинят Россию своим интересам [10, 17].

 

Напротив, Красная Армия всё больше воспринималась в народе как сила, восстанавливающая государственность и суверенитет России [15, 16].

 

Тем не менее, русские рубили русских с исступлённой яростью, каждая сторона отстаивала свою правду, свою модель будущего, не желая ни принять, ни даже понять противоположную сторону [4, 22-24].

 

Пронзительно об этом времени написал Максимилиан Волошин:

 

 

В конце концов, сложилось так, что именно Красная Армия «разгромила атаманов, разогнала воевод и на Тихом океане свой закончила поход». Помимо «добровольцев» части Красной Армии разгромили и разномастные войска иностранных интервентов.  Остатки Белой Армии на Дальнем Востоке ушли в Китай, Монголию и Японию, а на Юге - уши из Крыма «среди дыма и огня» на кораблях Антанты сначала на Турецкий полуостров Галлиполи, а затем дальше в Европу, осев в Сербии, Болгарии, Франции, Германии. Как писал Деникин в своих мемуарах: «Трагическое раздвоение старой русской армии: два пути, две совести» [4, 11, 12]. 

 

Сейчас, после ввода в научный оборот мемуарной литературы и документов времён Революции и Гражданской войны, можно уверенно утверждать, что в столкновении с «белыми» советский проект «красных» в итоге победил именно потому, что в нём идеал справедливости был неразрывно связан с идеалом государственности. Принятый же Белым движением принцип непредрешенчества, когда сначала – победа, потом – Учредительное собрание и только потом государственное строительство, означал для большинства населения погрузившейся в гражданскую войну страны невыносимое затягивание хаоса и подчинение в итоге интересам старого правящего класса, ориентированного на Запад [10, 14, 15, 17]. 

 

Военный публицист русской эмиграции А.А. Керсновский справедливо отмечал, что «красные в Гражданской войне в большей степени преуспели в государственном строительстве, стихийность же и анархичность Белого движения привели его к гибели» [18].

С высоты прошедшего после тех событий века, после Великой Отечественной войны, в которой с разных сторон всё ещё было немало бывших солдат и офицеров царской армии, после Перестройки, лихих 90-х, глядя на современное противостояние России и Запада, понимаешь, что практически половина царского генералитета и офицерства пришли к Советской власти и встали на её защиту из-за своего внутреннего ощущения, что именно здесь спасение России как державы и как цивилизации.

 

Какие  же можно сделать выводы и извлечь уроки для современной Российской армии из событий столетней давности?

 

Историк Ключевский писал, что история ни чему не учит, но больно наказывает за невыученные уроки. Уроки выученные, наоборот,  помогают найти решение стоящих перед нацией задач, ответы на вызовы и угрозы. А революция и гражданская война – одни из самых горьких и дорогих уроков нашей истории и они должны быть выучены накрепко.

 

Урок первый. «Во всём свете у нас только два верных союзника, произнёс когда-то  Император Российский Александр III, – наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».

 

Поэтому для «сбережения народа», обеспечения процветания страны и развития её по намеченному пути Россия должна иметь боеспособные Вооружённые силы, отвечающие самым высоким требованиям. Задача это трудная, затратная, но необходимая. Как гласит самурайская пословица: «меч может пригодиться в жизни только один раз. Но носить его нужно всегда». 

 

Развал армии закономерно приводил к последующему развалу страны. Показали это и 1917 год, и 1991-й, когда огромная по составу, но деморализованная в Перестройку Советская Армия так и не выполнила своей конституционной обязанности – защитить СССР [2, 8, 19]. 

 

Урок второй. Один из князей Голицыных однажды сказал: «Россия – государство, по преимуществу, военное, а, стало быть, военная служба выше и важнее всякой другой». Пренебрежение «человеком с ружьём», «человеком в погонах» приводит к неспособности государства сохранить свой суверенитет, отстоять целостность границ, свободу и независимость. 

 

Как говорили древние: бедный – это смута войска. Низкая зарплата, нерешённость социально-бытовых проблем армии вытолкнули из её рядов в «нулевые годы» многих опытных и талантливых командиров, инженеров, учёных, специалистов самых разных военных специальностей. Огульное сокращение по формальным признакам, непродуманное реформирование оставили без любимой работы тысячи мужчин, выбравших добровольно дело служения Родине. В итоге государство от таких реформ не выиграло ничего, а социальные проблемы в стране лишь усугубились.  

 

Урок третий. В своём Указе от 1 января 1874г. Император Российский Александр II, вводя всеобщую воинскую повинность, писал: «Сила Государства  не в одной численности войска, но преимущественно в нравственных и умственных его качествах, достигающих высшего развития лишь тогда, когда дело защиты Отечества становится общим делом народа, когда все, без различия званий и состояний, соединяются на это святое дело».

 

Поэтому к службе в армии в той или иной форме должны привлекаться все годные по здоровью молодые люди, возможность «откосить» от армии должна быть сведена к нулю. Но и государство должно сделать так, чтобы служба в армии стала престижной и отвечающей всем современным требованиям. Нельзя допускать и большого социального расслоения военнослужащих разных категорий.

 

 

В заключение хочется сказать следующее.

 

Любая революция провоцирует гражданскую войну, в которой гибнут самые яркие, энергичные, образованные и активные представители обеих враждующих лагерей, что надолго предопределяет кадровый голод у любой победившей в этой войне стороны [10]. «Эпоха войн и революций» - суровая эпоха», - писал  «Демон революции» Л.Д. Троцкий, - «Она безжалостно выводит в расход людей, - одних физически, других  морально» [15].

 

По оценкам историков в революциях 1917 года и последовавшей за ними Гражданской войне погибло  около 13 млн. человек, 2 млн. человек были вынуждены эмигрировать. Общая сумма ущерба, причиненного стране войной, составила около 50 млрд. золотых рублей, промышленное производство сократилось до 4 - 20% от уровня 1913г.

 

В то же время необходимо понимать, что война как «продолжение политики иными, насильственными средствами» никуда не делась, что только сильный может отстоять свою свободу и независимость. 

 

Поэтому закончить статью хочется словами русского философа Владимира Соловьёва: «Военная и всякая принудительная организация есть не зло, а следствие и признак зла… И пока Каиновы чувства не исчезли в сердцах людей, солдат и городовой будут не злом, а благом» [20].

 

 

1. Ленин В.И. Теория насилия (сборник статей и фрагментов работ В.И. Ленина). – М.: Алгоритм, 2007. -256 с.

2. Война и армия. Философско-социологический очерк. Под ред. Д.А. Волкогонова, А.С. Миловидова, С.А. Тюшкевича. – М.: Воениздат, 1977. – 416 с.

3. Головин Н.Н. Наука о войне: избр. соч. / Николай   Николаевич Головин; сост. И.А. Вершинина. – М.: Астрель, 2008. – 1008 с.

4. Шамбаров В.Г. Белогвардейщина. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. – 640 с.

5. Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. – М.: Наука, 1989. – 256 с.

6. Гребёнкин И.Н. Долг и выбор: русский офицер в годы мировой войны и революции. 1914-1918 гг. – М.: АИРО-XXI, 2015. – 528 с.

7. Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. 1905-1917. – М.: Наука, 1989. – 389 с.

8. Шамбаров В.Г. Государство и революции. – М.: Алгоритм, 2001. – 592 с.

9. Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.: Вече, 2014. – 304 с.

10. Кара-Мурза С.Г. Гражданская война. – М.: Эксмо: Алгоритм, 2009. – 320 с

11. Деникин А.И. Очерки русской смуты. М.: Мысль, 1991.

12. За Россию и свободу. Подвиг Белого дела 1917-1923 гг. – М.: Издательство «Посев», 2007. – 173 с.

13. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М.: Наука, 1990.

14. Макарцев В.М. Война за справедливость, или мобилизационные основы социальной системы России. – М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016. – 448 с.

15. Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция (на военной работе). – М.: 1923-1924.

16. Какурин Н.Е. Как сражалась революция. В 2-х томах. – М.: Политиздат, 1990. 

17. Лебедев Н.В. Октябрьский детектив. К 100-летию революции. М.: ООО «ТД Алгоритм», 2016. – 288 с.

18. Керсновский А.А. Философия войны. – М.: Издательство Московской Патриархии, 2010. – 208 с. 

19. Армия и общество / Сост. И общ. ред. Чалдымова Н.А. и Черкасенко А.И. – М.: Прогресс, 1990. – 432 с.

20. Русские философы о войне: Ф.М. Достоевский, Вл. Соловьёв, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Е.Н. Трубецкой, С.Л. Франк, В.Ф. Эрн. – М.: Жуковский: Кучково поле, 2005. – 496 с.

21. 1917. Разложение армии / Авт.-сост. В.Л. Гончаров. – М.: Вече, 2010. – 496с.

22. Ратьковский И.С. Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917-1920гг.). – М.: Алгоритм, 2017. – 464 с.

23. «Красный террор  глазами очевидцев / составл., предисл., примечания д.и.н. С.В. Волкова». – М.: «Айрис-пресс», 2010.

24. Мельгунов С.П. Красный террор в России. 1918-1923. – М.: СП «PUICO»: «P.S.», 1990. – 208 с.