Карл Шмитт, Россия и Четвертая политическая теория

Карл Шмитт использует понятие Номоса для построения своей теории о геополитических порядках, которые сменяют друг друга в различные эпохи. Отдавая должное немецкому гению, мы не можем не отметить тот факт, что он был естественно вовлечен в европейскую научную парадигму, и трактует понятие Закона в этом контексте.

Но если мы беремся критиковать евроцентризм и его эллинские корни, это вынуждает нас приступить к тщательному сравнительному анализу и ревизионизму шмиттианской теории. Например, с точки зрения классического евразийства и русских философов, апеллирующих к Православию, ряд положений Шмитта может оказаться спорными. Не случайно, отечественный публицист Вадим Кожинов утверждал, что Западу присуще то, что следует определить термином номократия - власть закона, а азиатские общества - это этократия, от греч. слова etos - обычай. При этом он называл Византию идеократическим государством.

Модель идеократии выдвинул ранее один из основателей евразийства Николай Трубецкой. Он считал, что для нее характерно общее мировоззрение и готовность правящих элит служить одной общей идее-правительнице, представляющей «благо совокупности народов, населяющих данный автаркический особый мир».

По форме идеократия может показаться созвучной Номосу Шмитта, так как апеллирует к большим пространствам, однако содержание ее различно.

Трубецкой предлагал идеократию для России-Евразии, где доминирующей является православная религия с адаптированным византийским наследием, в первую очередь богословским корпусом, который полон сложных и парадоксальных текстов.

В связи с этим хотелось бы привести пример речи Митрополита Киевского Илариона - "Слово о благодати", записанной в середине 11 века. Илларион поднимает тему равноправности народов, что резко противостоит средневековым теориям богоизбранничества лишь одного народа. Иными словами - это теория вселенской империи, где "все страны, и города, и народы чтут и славят каждый своего учителя, научившего их православной вере".

Известно о католических взглядах Шмитта, и хотя в широких вопросах он мог не касаться наследия Ватикана и соответствующих юридических положений, отрицать общее влияние религии нельзя. Так же как и в случае с Россией, несмотря на давность указанного текста и поверхностное знание православия нынешнего большинства, отрицать влияние структур коллективного подсознательного или того, что принято называть стратегической культурой, на политическую повестку также нельзя.

Как краткое резюме можно отметить магистральное различие. В концепции Номоса Шмитта выражена идея Земли Закона, тогда как идеократия русской философии апеллирует к Земле Благодати.

Теперь зададим вопрос. Для чего будет разрабатываться 4ПТ? Для обоснования Законов, спроецированных на географическое пространство или для утверждения полюсов Благодати?

Говоря о многополярной геополитике и формируя ее школу, мы должны помнить о том, что полюс - это не только технический термин, как предполагают нынешние школы международных отношений. Хайдеггер отождествлял полюс с полисом. Полюс творит сущее в его бытии и предстает как средоточие несокрытости сущего в целом. Это происходит в полисе как политическом пространстве. Полис - это сущностное средоточие человека. Между полис и "бытием" царствует изначальная соотнесенность.

Мы находимся в состоянии осмысления основ для 4ПТ, и все сказанное не является окончательно сформировавшейся догмой или учением, и может подвергаться сомнению. Однако, я надеюсь, что озвученные мысли спровоцируют дальнейшие дискуссии, позволят по новому взглянуть на очевидные вещи и двигаться в направлении проектирования новой политической модели.