НАТО и США на Дальнем Востоке

Азиатское турне министра обороны США Чака Хейгла (уже третье по счету!) и госсекретаря Джона Керри продемонстрировало явные намерения США в регионе. Довольно показательным то, что после визита в Южную Корею и Японию, США проводят совместные маневры с этими странами "под носом" у Китая и Северной Кореи.

Япония довольно удивила мировое сообщество, ведь ранее анонсировалось, что присутствие Пентагона в стране восходящего солнца будет сокращаться. Получилось, что наоборот. Хейгл и Керри анонсировали, что Япония предоставит свою территорию для новой военной базы США, где будут размещены беспилотные самолеты Global Hawk. Планируется, что они будут переведены туда уже в начале следующей весны. И это значит, что США создадут первую базу БПЛА в регионе. Ранее США уже имели опыт использования дронов после землетрясения и цунами 2011 г., однако новый договор о базировании означает только одно - система дальней разведки, наблюдения и рекогносцировки США будет инсталлирована в самое сердце Азии! При этом все американские комментаторы в один голос заявляют, что это связано с наращиванием Китаем своего военного потенциала и угрозой региону со стороны Северной Кореи. Во время так называемой встрече 2+2 между высокопоставленными чиновниками в Токио, представители США и Японии сообщили, что этот шаг является частью пакета "продвинутых возможностей" США, которые предоставляются Японии, несмотря на бюджетный кризис в Вашингтоне. США также направит две эскадрильи MV- 22 Osprey, впервые за пределами США будет задействован патрульный самолет ВМС P-8 (уже в начале в декабря в рамках поэтапного отказа от применения устаревшей модели P-3), а также штурмовики F -35B (к 2017 г.). Кроме этого соглашение предусматривает размещение корпуса морской пехоты США. 

И это еще не все! Пересмотренное соглашение о безопасности между США и Японией включает создание новой "рабочей кибер группы", а также установку радиолокационной системы TPY-2 в соответствии с намерением Японии усилить свои средства ПВО. Радар может быть запущен уже в следующем году.

Желание Токио поиграть мускулами связано не только со спорными островами, на которые претендует Китай. Все чаще японские чиновники высказываются за отчуждение от России Курильских островов, которые в Токио называют "северной территорией". Подыгрывание США своему давнему партнеру в этом деликатном и однозначном для Москвы вопросе очевидно. Тот же БПЛА Global Hawk (радиус действия – 4400 км, высота – 18 тысяч метров) позволит следить не только за Китаем, но также за Дальним Востоком Российской Федерации. Имея такую возможность, США будут располагать оперативными сведениями о перемещениях техники и воинских частей, дислоцированных в регионе, рейдах транспортных и рыболовецких судов России, а также следить за темпами ведения работ на космодроме "Восточный".

К этому следует добавить наступательные кибервозможности. В далеком уже 2008 г. полковник ВВC США Чарльз Уильямсон III использовал такой неологизм как «ковровые бомбардировки в киберпространстве». Не будут ли являться такими «бомбардировками» направленное применение вредоносных помех, искажение трафика в эфире и пр. с помощью вот таких беспилотников?

США при этом будут действовать не одни, но использовать свои партнерские каналы, в первую очередь в рамках НАТО. «В штаб-квартире Альянса уже заявили о полной поддержке сегодняшней американской политики в АТР. По словам генсека НАТО Андерса Фог Расмуссена, Североатлантический союз не планирует  долгосрочного военного присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но намерен всесторонне укреплять там сотрудничество со своими партнерами».[1]

При этом в Брюсселе стараются охватить «сотрудничеством» максимальное количество стран региона, несмотря на явные противоречия между ними. Глобальное НАТО в перспективе может создать дугу от европейского Средиземноморья до Дальнего Востока. Афганистаном, Пакистаном и Индией[2], перспективы Брюсселя далеко не исчерпываются. В 2012 г. Сингапур и Малайзия, не являясь членами альянса, отправляли свои военные контингенты для участия в операциях НАТО. Они являются наиболее вероятными кандидатами на на включение в число «глобальных партнеров», а кроме того ведутся переговоры о взаимодействии с Брунеем, Камбоджей, Индонезией, Лаосом, Мьянмой, Филиппинами, Вьетнамом и Таиландом.

В течение 2012 г. несколько стран, являющихся «глобальными партнерами» НАТО, заключили с ним индивидуальные программы партнерского сотрудничества: Монголия (март), Новая Зеландия (июнь), Республика Корея и Ирак (сентябрь). Кроме того, в июне 2012 г. НАТО и Австралия подписали совместную политическую декларацию, свидетельствующую, по натовским оценкам, о «решимости углублять сотрудничество в целях противодействия общим угрозам».[3]

В 2013 г. была продолжена дипломатическая экспансия НАТО в регионе. В частности, совместная политическая декларация, подписанная генеральным секретарем НАТО Андерсом Фог Расмуссеном и премьер-министром Японии Синдзо Абэ в апреле 2013 г. многими была проинтерпретирована как основа для строительства политического партнерства и в качестве отправной точки для дальнейших инициатив по втягиванию в этот процесс других региональных акторов.

Как пишет Майкл Пауль, аналитик немецкого центра, занимающегося вопросами внешней политики и безопасности, «в действительности, страны НАТО заинтересованы в усилении сотрудничества с Японией в области оборонной науки и технологии. Взаимодействие коснется таких сфер как кибероборона, противодействие терроризму и режим нераспространения. Кроме того НАТО в Европе должно задуматься о морской безопасности... Так как мореходство в Восточной Азии становится более опасным».[4]

Естественно, речь идет в первую очередь о кризисных ситуациях в Восточно-китайском и Южно-китайском морях. Все они, так или, иначе связаны с КНР.

Майкл Пауль отмечает, что «появление Китая как крупной региональной и - в некоторых аспектах - мировой державы  представляет не столько возможности, сколько угрозы для Токио (и у японской элиты есть четкое понимание того, что Китай стремится стать новым гегемоном в Азии). В Брюсселе увидели много возможностей для себя, хотя европейские члены НАТО, такие как страны Балтии и Польша могут рассматривать новый центр на "Дальнем Востоке" скептично, ввиду сомнений относительно намерений России в отношении "Ближнего Востока"»[5].

Между тем, среди экспертов европейского НАТО есть четкое понимание, что "поворот США" в Тихоокеанском регионе напрямую связан с Китаем, а если точнее, с морскими линиями коммуникаций, которые Китай пытается обезопасить с помощью ускоренной модернизации своих военно-морских сил.

Марвин Отт, эксперт ЦРУ по Восточной Азии и заместитель главы Комитета Сената по разведке считает, что «действенные меры по борьбе США с китайскими амбициями потребуют довольно изысканной стратегии».[6]

Она должна состоять из шести пунктов.

1) Следует углубленно изучить то, как комплексность в регионе может быть использована в интересах США. Теоретически, системная сложность с множеством разнообразных игроков, есть, при прочих равных условиях, источником стабильности. В Юго-Восточной Азии наиболее эффективным тормозом для китайских амбиций станет наличие многочисленных участников, которые будут защищать свои собственные интересы. Для китайской стратегии двустороннее противостояние Китая и США в Южно-Китайском море является гораздо более перспективным, чем ситуация, включающая в себя ряд стран АСЕАН и региональных акторов не Юго-Восточной Азии. Более многочисленные игроки и более сложные и плотные взаимодействия усугубят для Китая определение результатов. Одной из центральных задач стратегии США будет развитие и использование этой комплексности. 

2) Морские линии коммуникаций должны быть четко определены в качестве жизненно важных или "центральных" интересов США - такую точку разделяют все крупные морские государства, а также прибрежные государства Юго-Восточной Азии. Утверждение США о том, что морские линии коммуникаций являются "всеобщим достоянием" должно быть внедрено в более широкий спектр заинтересованных сторон.

3) Стратегия США должна идентифицировать себя в тесном сотрудничестве с Конвенцией Организации Объединенных Наций по морскому праву (необходимо отметить, что США не подписали эту конвенцию! - прим. Л.С.). Это также является важным потенциальным ограничением для китайских действий, в частности, потому что Пекин является участником Конвенции. Недавняя инициатива Филиппин заручиться судебным процессом в рамках Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву и юридически ограничить китайские претензии, является одновременно интересной и важной в этом отношении.

4) Механизмы АСЕАН и "АСЕАН-плюс" обеспечивают дополнительный и важный элемент сложности и ограничений в региональном стратегическом контексте. Китай подрывал многосторонние процессы в Юго-Восточной Азии, но для США они являются однозначными активами. Стратегия должна рассмотреть возможности как эти альянсы могут стать партнерами sotto voce (т.е. исподтишка - Л.С.) в стратегии США.

5) Американские военные активы в PACOM (Тихоокеанское командование США), однозначно, это один из важнейших компонентов любой стратегии США - особенно с учетом быстрого наращивания и развертывания китайского военно-морского и морского транспортного потенциала. В конце концов, единственное реальное ограничение китайскому решению захватить дополнительную территорию в Южно-Китайском море - это ВМС и ВВС США. Но эти силы имеют гораздо более широкую роль. В течение почти четырех десятилетий с момента завершения войны во Вьетнаме Тихоокеанское командование США фактически никогда не вело военные действия. Главный вопрос будет состоять в том, как американские силы смогут использоваться для обеспечения присутствия и помощи опорам и рычагам американского влияния. PACOM делал это в течение десятилетий, и делал это хорошо. Но в более перегретой региональной обстановке эта ("некинетическая") деятельность станет более важной и востребованной.

6) Успешная стратегия должна быть построена на близком взаимопонимании с региональными правительствами. Это потребует серьезных стратегических обменов на многих уровнях с партнерами АСЕАН (в области обороны, иностранных дел, разведки и аналитических центров), а также с другими азиатскими правительствами (Австралия, Индия и т.д.). Пентагон уже начал несколько "стратегических диалогов" в регионе (Вьетнам, Малайзия и т.д.) что является достойным началом, но потребует значительного развития. Важнейшей задачей в таких обменах будет общий (или взаимно понятый) взгляд на Китай и его стратегические намерения. Это будет включать в себя соглашение о том, до каких пределов должны распространяться китайские интересы и амбиции (например, визиты китайских военно-морских судов и патрулей, совместное исследование и разработка с китайскими предприятиями ресурсов морского дна), и на что они не могут претендовать (например, всеобщее достояние морских линий коммуникаций, захват силой спорных территорий в море). Наконец, что очень важно, должно осуществляться подробное совместное планирование в отношении возможных конфронтаций и условных обязательств в Южно-Китайском море с целью избежания случайного военного конфликта.

            Итак, доводы эксперта из ЦРУ дают довольно четко понять намерения США в Тихоокеанском регионе. Приглашение стран, включая Россию, к сотрудничеству является ни чем иным, как попытками создать устойчивую комплексность, которая будет играть в пользу США (и их партнеров) и сдерживать Китай. Скорее всего, ценой ухудшения отношений с Пекином для тех стран, которые «клюнут» на стратегические предложения Вашингтона. Тем временем, традиционные опорные пункты США, такие как Япония и Австралия, будут укрепляться и форматироваться в зоны постоянного присутствия Пентагона, ЦРУ и Агентства Национальной Безопасности США. Денег на это жалеть не будут, несмотря на экономическую рецессию.