Вячеслав Иванов: Лингвист, открывший мир предков

7 октября из Лос-Анджелеса пришло печальное известие: на 89-м году жизни скончался величайший лингвист последних пяти десятков лет Вячеслав Всеволодович Иванов. Автор этих строк, приходящийся дальним родственником знаменитому «Коме» (под таким прозвищем Вячеслав Всеволодович стал широко известен), никогда не знал его лично, но, думается, внимательное изучение его работ, видеовыступлений, интервью, вслушивание в ход ивановской научной мысли дает право говорить сегодня о нем, тем более что это уже вторая огромная утрата для отечественного языкознания в этом году (31 мая не стало другого гения «ивановской» щколы, молодого Сергея Яцемирского).

Отец «Комы», прославленный советский писатель Всеволод Иванов (казахского происхождения), в юности убежденный большевик, был обласкан и Троцким, и Сталиным, ни разу не дав повода к преследованиям, но тайно исповедуя буддизм. Дружил с Горьким и Пильняком, Пастернаком и Ахматовой. Вячеслав Иванов, таким образом, с детства рос в окружении известных писателей. Немалую роль в его судьбе сыграло то, что он был тезкой великого поэта предыдущей эпохи (тоже, к слову, с ударением на А в фамилии). Литературные познания самого Вячеслава Всеволодовича всегда были обширны, писал стихи и он сам. Но, прекрасно понимая, чем грозит в Советском Союзе литературное поприще, он сделал иной выбор и стал лингвистом.

Данное решение оказалось безошибочным. Совсем недавно был разгромлен марризм, но, к сожалению, научный уровень советского языкознания к пятидесятым годам еще оставался весьма низким. Правда, еще при жизни отца, в хрущевские годы молодой Иванов попал под репрессии. Его диссертацию по хеттскому языку «потеряли в ВАК», в результате чего степень доктора филологических наук он смог получить лишь двадцать три года спустя. Из МГУ его уволили за поддержку взглядов выдающегося лингвиста-евразийца Романа Якобсона. Тем не менее, с шестидесятых годов научная карьера Иванова уже не прерывалась, он стал признанным патриархом нескольких ведущих вузов России и США.

Среди семитомного сочинения избранных трудов Вячеслава Иванова мы найдем и статьи по истории русской литературы от Аввакума до Шаламова, и работы по конкретным индоевропейским языкам от санскрита до хеттского. Он перевел на русский язык дюжину поэтических книг, от Древнего Востока до Европы Нового времени. Но главные его достижения все-таки лежат в иных областях.

Во-первых, благодаря Иванову некогда безнадежно отсталая советская лингвистика стала самой передовой в мире и остается такой и сейчас (с поправкой на то, что его соратники, ученики и ученики учеников сейчас работают в вузах на всех пяти континентах). Вячеслав Всеволодович был энтузиастом изучения дальнего родства языковых семей, реконструкции макросемей и подступов к праязыку человечества. Ему неизменно приходилось выдерживать тяжелую борьбу с недобросовестными, крайне агрессивными и политизированными критиками, пытающимися и по сей день отрицать единое происхождение языка. Венцом его деятельности в этом направлении стала двухтомная монография «Индоевропейский язык и индоевропейцы» (совместно с ныне здравствующим Тамазом Гамкрелидзе) и журнал «Вопросы языкового родства», выходящий с 2009 года. В нем Вячеслав Иванов успел опубликовать две свои работы, уточняющие и дополняющие его выводы о древнейших прародинах индоевропейцев. Благодаря ему этот вопрос, ранее покрытый мраком и тонувший в море противоречивых гипотез и теорий, наконец-то встал на твердую почву. Абсолютной ясности не удалось достичь и поныне, но индоевропеистика после Иванова уже никогда не будет прежней. Четкое различение раннего и позднего праиндоевропейского языка с различными реконструкциями его фонетики, морфологии и синтаксиса – это его заслуга. Открытие особых звуков – ларингалов – позволило пересмотреть все генеалогическое древо групп индоевропейских языков и точнее определить дату и место распада из языка-предка. Говоря вкратце, Иванов и Гамкрелидзе доказали, что произошло это в эпоху неолита на территории нынешнего Курдистана (в 2012 году Вячеслав Всеволодович уточнил: вдоль современной границы Турции и Сирии). Именно там обитали наши предки-индоевропейцы в поздний период своей истории, там в середине V тысячелетия до нашей эры и начался их распад на группы. Само по себе это еще не предрешало вопроса о том, где они обитали раньше и отделились от предшествующей ностратической общности: эту задачу успешно решали уже другие лингвисты «московской школы». Но строили они на почве, заложенной Ивановым, да он и сам позже указывал на территорию России-Евразии как на прародину ностратов.

Во-вторых, своей монографией Вячеслав Всеволодович совершил прыжок в иную область знания. Уже большая часть «Индоевропейского языка и индоевропейцев» посвящена рассмотрению картины мира индоевропейцев по данным реконструкции их языка. Анализируя названия животных, растений, природных явлений, Иванов и Гамкрелидзе реконструировали их мировоззрение. Аналогичные труды позже будут предприняты и по другим языковым семьям. С тех пор тематика мифологической картины мира древних народов станет постоянной в творчестве Иванова. Среди его работ (зачастую совместных с Виктором Топоровым) – великолепные исследования мифов о близнецах в связи с двойственной структурой мышления человека, глубокие штудии древнейших элементов в русской народной культуре, своеобразно проявляющихся то в фольклоре, то в иконописи. Он сумел, в частности, обнаружить отголоски древнейших мифов и исторических реалий Анатолии и Кавказа в славянских языках и культурах – а славянство Вячеслав Всеволодович особенно хорошо знал и любил. Только ему было под силу распознать в русском Телепене хеттского Телепинуса, а название Пруссии произвести от хеттской же Пурусханды (названия, родственного индийскому первочеловеку Пуруше).

Этим объяснялась и своеобразная любовь Иванова к России. Не следует замалчивать, что по многим вопросам он примыкал к либеральному лагерю и остро критиковал политическую ситуацию в современной России. Но он неизменно подчеркивал свой патриотизм (так, как он его понимал), свою верность многовековой русской культуре и литературе. В мае 2017 года на канале «Культура» вышел четырехсерийный документальный фильм с воспоминаниями и размышлениями Вячеслава Всеволодовича. Уже в 2000 году он говорил: «Про Россию я знаю, что там всё будет хорошо, а про Америку я не знаю ничего». Иванов осуждал развал Советского союза, подчеркивал противоестественность случайно проведенных границ между республиками и считал, что Россия сможет восстановить единство, если станет передовой страной в плане науки и компьютерной техники, сохранив при этом высокий культурный уровень населения и преемственность с мистическими традициями русской философии. Вячеслав Всеволодович любил исследовать историю эзотеризма, даже написал предисловие к сборнику прозы Мирчи Элиаде. Вот почему даже такой его политический оппонент, как философ Александр Дугин, неоднократно говорил о том, что разделяет все основные принципы и подходы лингвистической и семиотической школы Иванова и его коллег. Иванов открыл всем нам дверь в мир далеких предков: в мир языковой, мифологический, археологический. Мы стали на шаг ближе к ответу на вопрос, откуда мы и кто мы такие. А значит, и к вопросу о том, куда мы идем. Об этом самое время задуматься в дни скорби по ушедшему лингвисту.