Византийская лига в 2020 году?

По давно установленной традиции, многие органы печати делают аналитические обзоры международного политического положения по поводу ежегодных новолетий. «Кадетское письмо», в течение вот уже двадцати лет второго периода своего издания, тоже регулярно публиковало подобные обзоры, в последние годы под заглавием «Новогодние мысли вслух». В этом году это заглавие заменено на «Рождественские мысли вслух», ибо эти обзоры, в конечном итоге, имеют исторический, вернее макроисторический характер. А мировая история «досюда и отсюда идёт», как сказал Гегель про Рождество Христово.

Однако, в наши дни ситуация в мире стала еще более сложной и более богатой разными процесcами и тенденциями, которые невозможно перечислить в одной статье, а тем паче досконально проанализировать. Ввиду этого, приходится сводить все множественные современные политические процессы в мире к нескольким основным тенденциям, трендам.

Двадцать два года тому назад, известный североамериканский политолог Самуэль Хантингтон назвал «борьбой цивилизаций» отличительную характеристику современности, в его тогда нашумевшей статье «Столкновение цивилизаций», в журнале «Foreign Affairs», в 1993 году. (Samuel Huntington. The Clash of Civilizations.) Название этой статьи было переведено на немецкий язык, как «борьба культур», Kampf der Kulturen. Необходимо отметить, что такая немецкая терминология уже применялась и во время национал-­‐социализма, когда выражение «Kulturkampf» широко употреблялось. Подобная неясность в разграничении между понятиями «культуры» и «цивилизации» имеется уже и у Арнольда Тойнби. За пол века до Хантингтона, Тойнби пишет: «Западная цивилизация припёрла к стенке все другие современные цивилизации и запутала их в сетях своего собственного экономического и политического превосходства. Однако, она еще не лишила эти цивилизации их собственных отличительных культур». (A Study of History). Значит, Тойнби тоже видел в современном мире борьбу между цивилизациями, выражающуюся в «припирании к стенке» и в «запутывании в своих сетях». Однако, как и у Хантингтона, у Тойнби отсутствует ясное разграничение между понятиями «цивилизации» и «культуры», хотя он и намекает на воможное разрешение этой проблемы, предлагая считать культуры «душами» цивилизаций. (В связи с этим, можно вспомнить слова Вальтера Шубарта, что «Запад дал многое человечеству, но лишил его души».) Тойнби также предлагал называть отдельные цивилизации «большими обществами». Можно считать, что сегодня, в рамках единственной современной глобальной цивилизации, одновременно сосуществуют несколько разных культур или «больших обществ», между некоторыми из каковых и происходит борьба.

Эту борьбу между культурами отнюдь нельзя понимать в смысле только лишь каких-­‐ нибудь военных действий. Сегодня она принимает много разных видов, и в первую очередь характер психологической (культурной, информационной и пропагандной) борьбы, а затем также и борьбы экономической. В последнее время, борьба между культурами ведется даже и посредством частично провоцируемых «переселений народов». Характерно, что все эти виды «мирной» борьбы ведутся при их максимальном засекречивании и отрицании. Очень важно иметь ввиду, что такие виды конспиративной борьбы иногда ведутся в союзе даже с чужеродными культурами, против культур родственных. Таким образом, в современном мире мы наблюдаем сегодня густую паутину скрещивающихся линий разных видов борьбы между его частями. Например, в середине декабря 2015 года, во время политической программы «Квадрига» на немецком канале «Deutsche Welle», один журналист одной видной немецкой газеты энергично защищал коалицию Запада с Саудовской Аравией, несмотря на полное несоответствие между системами ценностей этих двух союзников. Дело в том, сказал он, что Саудовская Аравия помогала Западу бороться с СССР, а сегодня и с Россией, искусственным занижением цены на нефть. Эта борьба для Запада важнее ценностей, пояснил он. Однако, в перспективе это не совсем так, ибо сама по себе эта борьба является по сути борьбой против ценностей России, если бороться с Россией необходимо даже при собственных убытках. Кроме того, получается, что и борьба с коммунизмом на самом деле лишь прикрывала борьбу с Россией.

Самуэль Хантингтон в последствии выразил сожаление по поводу своего публичного определения борьбы, как главного «тренда» современности, но в этом сожалении чувствуется некоторое его скрытое удовлетворение его меткостью, ибо это сожаление Хантингтона не включало в себя никакой корректуры высказанного им мнения.

Частичную корректуру Хантингтон высказал в одном своем публичном выступлении в Буэнос-­‐Айресе: современные культуры не только настроены на борьбу между собой и не только в неё уже вступили, но, кроме того, в некоторых из них уже начались процессы расщепления. Он конкретно назвал начало отщепления Латинской Америки от Западной культуры. Сегодня можно утверждать, что это не единственный случай подобного культурного расщепления. Больше того, очевидно, что процессы культурного и политического расщепления являются вторым из основных «трендов» современности. Например, в рамках той же Западной культуры сегодня можно наблюдать некоторые признаки её дальнейшего расщепления, на этот раз между Западной Европой и Северной Америкой. Кроме того, даже в рамках самой Западной Европы существуют расхождения и непонимания между её северными и южными странами. А в Православном «большем обществе» мы сегодня наблюдаем попытки не только политического, но и культурного отщепления Малороссии от Великороссии. Самым же важным современным расщеплением, с исторической точки зрения, сегодня несомненно является раскол между мусульманскими странами, иногда упрощаемый до раскола между суннитами и шиитами. Усугубление и заострение этого раскола в мусульманском мире является одним из важных исторических процесcов современности, ибо он влечёт за собой много разных геополитических и аксиополитических мутаций.

Процессы расщепления культур сегодня бывают двух видов: 1. Дружественного расхождения или размежевания. 2. Враждебной борьбы между частями, раньше образовывавшими одно целое. Приводимый Хантингтоном пример частичного отхода Латинской Америки от Западного мира (главным образом от США) имеет несомненно дружелюбный характер, хотя и не без обоюдных осуждений. Правда, именно в данном случае можно наблюдать дополнительное затруднение: одновременно с некоторыми расхождениями между странами Латинской Америки и США можно наблюдать также и прогрессирующее включение элементов Латинской Америки в социологическую структуру самих США, при упорном сохранении этими элементами многих своих культурных особенностей. Именно это обстоятельство особенно удручало Хантингтона в последнее время. Ввиду наплыва мексиканцев, вскоре США больше не будут «WASP», т. е. «белыми, англо-­саксонскими и протестантскими», сокрушался он перед своей кончиной, не замечая при этом, что он дискриминировал мексиканцев, исключая всех мексиканцев из белой рассы. В других же случаях отщеплений, происходят яркие проявления враждебности отделяющихся элементов, по отношению к своим прежним соотечественникам, как, например, в случае некоторых современных украинцев по отношению к России, родине их давних и недавних предков. Еще более кровавыми последствиями чреваты сегодня иногда проявления раскола в мусульманском мире, не всегда сводимые к их старым расхождениям.

Именно эти последние кровавые варианты «борьбы культур», в рамках расщеплений и отделений между бывшими составными частями предыдущих общих структур, можно определить, как проявление каинова комплекса, т. е. комплекса болезненной ненависти между близкими и даже родственными элементами, часто на основании зависти. Этот комплекс лежит в самих истоках человеческой истории, согласно Книге Бытия: «И призрел Господь на Авеля и на дар его; а на Каина и на дар его не призрел... И сказал Каин Авелю, брату своему: (пойдем в поле). И когда они были в поле, возстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.» (Бытие, 4, 4, 5, 8).

Этот комплекс ненависти, иногда вызываемый чувствами зависти и ревности, является болезненным комплексом, а не естественным процессом отпочкования. В истории есть много примеров дружественных расхождений и размежеваний, которые невозможно даже кратко перечислить в одной заметке. Для иллюстрации можно лишь отметить случай Австрии и Германии, государств которые в начале XIX века размежевались, главным образом вследствие гегемонии в Европе Франции Наполеона. Однако, между этими двумя странами до сих процветают родственные чувства и отстутствуют чувства неприязни, а тем паче ненависти. Другим примером такого дружелюбного расхожденния является разделение Чехослвакии на Чехию и Словакию. Для ненависти нужны какие-­‐то вызывающие её подстрекания или провокации, в большинстве случаев со стороны, в рамках более широких геополитических, экономических и культурных процессов. Наличие в современном мире перекрещивающихся линий провокационных акций для вызова и усугубления культурного и политического сепаратизма можно считать третьим трендом современности.

Значит, получается естественная эволюция этих доселе перечисленных трёх трендов: в рамках борьбы между культурами могут возникать стремления к расщеплению среди некоторых из них, иногда вызванные провокациямы сепаратизма, со стороны их соперниц. Наблюдая эти исторические процессы современности, бросается в глаза, что провокации для расщепления культур почти всегда сопровождаются, или вернее начинаются, стремлением к уничтожению, или по крайней мере к ослаблению, их государственных оболочек. Дело в том, что сами по себе государства являются предохранительными оболочками духовных, культурных, политических и экономических ценностей их народов. Если исходить из предпосылки, что «всё живое аналогично», то отдельные культурные субъекты можно сравнить с фруктовыми плодами или с яйцами: государственно-­‐политические структуры соответствуют скорлупе или кожуре, культурные и экономические ценности и структуры соответствуют мякоти плода или белку яйца, народные верования и нравы соответствуют косточке плода или желтку яйца, а религиозное ядро верований – семячкe или зародышу. При возникновении борьбы между разными культурами, у одной из сторон иногда возникает стремление к уничтожению противостоящей стороны, как проявление выше отмеченного каинова комплекса. В таких случаях, сперва необходимо уничтожить государственную предохранительную броню этой противостоящей стороны, или по крайней мере пробить её, чтобы через неё проникнуть и добраться до её внутреннего содержания, дабы его ограбить, а затем и до самого её ядра, чтобы его перепрограммировать или уничтожить. Нужно отметить, что не все культуры (цивилизации по Тойнби) страдали таким каиновым комплексом и не все проявляли такие людоедские наклоности. Также и не во все периоды истории можно наблюдать такие людоедские процессы ненависти, как в новейшей истории, особенно после французской революции.

В случае России, во время её имперского периода, первой попыткой уничтожения её традиционных государственных структур можно считать бунт декабристов в 1825 году. Этот бунт уже имел много характеристик большинства последующих аналогичных операций: подбор и подготовка необходимых минимальных кадров, снабжение этих кадров готовыми программами, инструкциями и средствами, предварительное развязывание внешних конфликтов, широкая поддержка извне. Заговор против царя Павла Первого, с последующим его убийством, еще не входит в эту категорию: это была просто политическая операция, чтобы предотвратить освобождение Индии русскими казаками. На случай неудачи, в Санкт-­‐ Петербург тогда было заранее направлено, с «дружественным визитом», одно английское военное судно, может быть лишь для обмана завербованных заговорщиков. В подобных случаях, зная подлиную цену любым изменникам, их тоже обманывают, обещая им безопасность. В случае же бунта декабристов мы уже имеем полную «цветную революционную программу». Только лишь «новая конституция» для России тогда была отредактирована во Франции, в отличие от редакций последующих конституций, ибо во Франции находилось тогда главное гнездо авторов насильно внедряемой в Россию её новой «генетической программы».

Таким образом, уже тогда, незначительная группа никем не выбранных и никем не уполномоченных «спасителей» хотела тираническими мерами («шпицрутенами и розгами») загнать весь русский народ в какую-­‐то чуждую ему конституцию, утверждающую ликвидацию русского исторического государства и его расчленение на части. Русское государство, как и все органически возникшие эволюционным путём государства, является основной ценностью народов России, ибо только оно может обеспечить им свободу и благоденствие. Покушение на это государство является самым ужасным преступлением против населяющих его граждан, а посему и должно караться, как самое большое преступление: как преднамеренная попытка массового убийства части его населения. К сожалению, тогда, 190 лет тому назад, из приблизительно 120-­‐и членов тогдашних подпольных конспиративных ячеек и приблизительно еще 80-­‐и их сторонников, было казнено лишь пятеро. Это и было одной из технических причин повторения этой попытки через девяносто лет.

В современное время, технология уничтожения государств доведена до совершенства и стала применяться систематически и практически повсеместно. Такое широкое применение политических технологий для повреждения и уничтожения государственных оболочек, в процессе «культуркампфа», можно считать четвёртым трендом современности. В последнее время об этом даже стали открыто писать. В Республике Сербской (одной из частей искусственно созданной «Боснии и Герцеговины»), в 2015 году была опубликована книга на сербском языке, под названием «Где ти је држава, Каине?» («Каин, где твое государство»). В предисловии к этому сборнику статей, его составитель Зоран Милошевич пишет: «Часть населения Сербии помнит то время, когда государство было действительно самой важной человеческой институцией, как этому учили в социологии. А именно, без государства и без гражданства даже не было человечских прав... Время, когда cербы (и другие славяне) имели крепкие державы, стало временем красивых воспоминаний, великих подвигов и развития культурного и национального идентитета. Сегодня это уже не так... Поэтому мы задали вопрос всем тем, которые должны были бы заботиться о государстве: «Каин, где твое государство?». Каин здесь метафора. Предателя, братоубийцы. Ибо, изменой государству, Каины, если даже и не убивают сотни тысячь людей, то ставят в весьма тяжелые условия жизни миллионы». На известном немецком сайте на интернете Deutsche Wirtschafts Nachrichten («Немецкие экономические новости») 6 декабря 2015 была опубликовна года передовица под заглавием «Willkür-­‐Herrschaft: Die Staaten werden zerstört, an ihre Stelle tritt das Chaos» («Власть своеволия: разрушаются государства, и на их месте наступает хаос»). В ней утверждается: «Классические «национальные государства» находятся в драматическом процессе распада. В странах, которые были непосредственно подвержены реальным войнам, это можно наблюдать на их постоянно меняющихся картах: Сирия, Либия, Ирак, Афганистан, Украина. В государствах, подверженных финансовым войнам, последствия имеют внутреннеполитический характер: Греция – родина демократии, является особенно ярким примером. Ни сами греки, ни их правительство не в состоянии принимать решения о их судьбе...

Это лишь вопрос времени, когда упадут первые государcтва в результате сибер-­ аттак. Ангела Меркель сказала на её выступлении перед Европейским парламентом в октябре 2015 года: “Изоляция и отмежевание во времена интернета стали иллюзией. Ведь, привязаность к нашим ценностям, а с ней и наш идентитет – потеряны.”» Это признание Ангелы Меркель о «потере своих собственных ценностей и своего собственного идентитета» является весьма важным, но в то же время ничего существенно нового не добавляет. Это – тысячелетняя доктрина каинова комплекса Запада. Лидеры Запада уже давно начали менять за «чечевичную похлёбку» свои изначальные ценности, а теперь, когда им уже нечего менять, хотят заставить (обманом или насильно) и все другие культуры, участвующие в современной цивилизации, делать то же самое. Однако, трагедия Запада заключается в том, что, благодаря этому комплексу, Запад сам себя подверг ряду мутаций и ампутаций, которые привели его к вырождению. Сегодня Запад может натворить еще много зла, но уже не может выиграть ни одной войны, начиная с Вьетнама, Алжира и т. д. На Западе уже никто не хочет больше воевать без полных гарантий своей личной безопасности и отсутствия риска. Западноевропейская культура в самих своих истоках – горделивого раскола с культурой Восточной Римской Империи – страдает от болезненного самомнения о своей исключительной уникальности, игнорируя тот факт, что все культуры уникальны. Попытки подчинения себе всего мира колониальными и квазиколониальными способами оборвались с концом Второй Мировой войны, но были заменены попытками всемирной политической и финансовой гегемонии. Однако, цетробежные силы в мире постепенно взяли верх над центростремительными тенденциями. Сегодня центробежные силы уже кристаллизуются в нескольких новых центрах наступающего нового (на самом деле – старого) многоцентричного мира.

Человечество никогда не было однополюсным. В Древнем Мире почти одновременно возникли две первые цивилизации – Египетская и Месопотамская, но на отлёте от них еще развивались Китайская и Американские культуры. Египетское и Хеттское государства одно время образовывали дуальную геополитическую систему, о чём свидетельствует Тель-­‐ Амарнская переписка, являющаяся первым в истории дипломатическим архивом. Греко-­‐ римская культура так и называлась своим двойным именем, хотя в неё входили также и частично эллинизированные культуры Древнего Египта и Сирии. Затем, стал возникать новый дуализм двух империй: Римской и Персидской. В 330 году столица Римской империи была перенесена в Новый Рим, Царьград, на берегах Босфора, на месте прежней Византии, греческого полиса возникшего в VI веке до Р. Х. Так, центр тяжести греко-­‐римской цивилизации снова вернулся на Восток. (На Востоке, между побережьями Малой Азии, Финикии и Греции возникла и сама Европа, за несколько веков до основания Рима. Согласно легенде, она получила имя похищенной Зевсом и угнанной им на Крит финикийской царевны Европы.) После разделения в 395 году Римской Империи на две половины (Восточную и Западную, приблизительно по Белградскому меридиану), эта двойная древняя греко-­‐ римская культура еще просуществовала до времён Карла Великого, когда она преобразовалась, согласно Тойнби, в новую двойную Европейскую культуру: «Подле Западной Европы, для общей деятельности с нею, явилась новая Европа, Восточная.» (С. М. Соловьев. История России с древнейших времен. Москва, 1963. Том IX, стр. 320).

Таким образом, можно сказать, что вышеназванный второй тренд современности, а именно тенденция к расщеплению культур, на самом деле является современным проявлением перманентного макроисторического эволюционного процесса. Одни культуры сходят с авансцены истории, а другие восходят на неё. Во всяком случае, человечество всегда состояло из нескольких культур, хотя зачастую одна из них временно и была ведущей. Иногда, такой мультикультурализм принимал форму дуализма культур, что даже видно из их краткого исторического перечня. Сегодня в мире очевидна кристаллизация нескольких культурных зон, в рамках современной глобальной (всемирной) цивилизации: Североатлантическая культура Западной Европы и Северной Америки, Византийская культура Евразийского Союза и стран Восточного Балкана, Мусульманская культура, Латиноамериканская культура, Индийская культура и Китайская культура. Хотя в рамках некоторых из этих культур, а также и между некоторыми из них, можно наблюдать отмеченные Хантингтоном тенденции к «борьбе», всё-­‐же одновременно между ними присутствуют и развиваются также и процессы сближения, сотрудничества и даже дружбы. Лишь каинов комплекс некоторых содержащихся в них элементов препятствует нормальной эволюции этого пятого исторического тренда современности, а именно тренда культурного сожительства.

Интересно, что стремление к сожительству было одним из основных импульсов для учреждения первых европейских государств, Афинского Полиса и Римской Республики. Согласно исторической легенде об основании Афин, афинскому царю Тесею приписывается объединение Афин с соседними двенадцатью деревенскими поселениями Аттики. По-­‐ видимому, при этом учредительном акте, который сами афиняне называли «синекией» (сожительством, от «син», со, и «экос», дом), на самом деле лишь произошло восстановление прежних общих индоевропейских соборных политических начал. Согласно Моммзену, в истории Рима также можно наблюдать процессы подобного объединения, которые Моммзен сначала тоже называл «синекией», хотя затем переменил это выражение на термин «инкорпорация».

Реализация таких стремлений к общему культурному сожительству зачастую тормозится насильным включением чужеродных территорий в собственные структуры или индукцией процессов расщепления и сепаратизма. Это можно видеть на многих современных исторических примерах. Например, из пяти стран, образующих сегодня современную экономическую группу экономически развивающихся стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южно-­‐Африканская Республика), еще в начале прошлого века две страны формально входили в состав Британской Империи, а третья страна в некоторых частях своей территории должна была уступить «концессии» этой же Империи. Сегодня, можно наблюдать попытки «выбыть из колеи» самую слабую из них – Бразилию, проверенной методологией обвинений в коррупции, каковой сами обвинители до этого потворствовали. Другим примером являются упорные попытки включить отнюдь не демократическими методами в североатлантические структуры православные территории на Балканском полуострове. Но это лишь злобные брюзжания: перестройка старого евроцентрического, а затем североатлантического мира, в новый многоцентрический мир является самым сильным, шестым трендом современности, лишь временно оттягиваемым плетением новых «коалиционных» сетей и применением старых грязных методов борьбы. Без наличия растерянных старых ни создаваемых новых ценностей.

В рамках этой глобальной перестройки происходит также и частичное возрождение прежних исторических структур, вместе с их собственными тенденциями, насильно ликвидированными в предыдущие периоды. Такие явления происходят нередко в истории. Один русский эмигрантский мыслитель считал, что частичное разрушение блестящей санкт-­‐ петербургской эпохи российской истории вызвало «выход на поверхность» некоторых реалий предыдущего московского периода. Сегодняшняя же систематическая ликвидация предыдущего статус-­‐кво на Ближнем Востоке неумолимо выводит на сцену прежние, гораздо более глубокие, исторические реалии. Так, сегодня возникают новые исторические перспективы, немыслимые еще совсем недавно. Эти новые политические реалии на Ближнем Востоке частично напоминают некоторые аспекты статус-­‐кво XI века, когда Византийской империи удалось достичь более или менее устойчивого «модус вивенди» с мусульманскими правительствами бывших византийских провинций на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые были завоеваны арабами в VII веке. Население некоторых из этих территорий тогда еще было в своем большинстве православным, что оказывало сильное влияние на византийскую политику. Однако, после Первого лжекрестового похода Западной Европы в 1096 году, положение радикально изменилось, главным образом из-­‐за зверского отношения «крестоносцев» к мусульманскому населению на оккупированных ими территориях. На оккупированных ими временно частях этих бывших имперских территорий, эти лжекрестоносцы тогда провозгласили свои «латинские феодальные государства», а в 1201 году учредили в Прибалтике, на границах Руси, свой орден «тевтонских меченосцев», предвосхищая на восемьсот лет современную геополитику Запада. Сегодня мало известно, что Византия тогда не только не разделяла такой политики, но и сопротивлялась ей систематически всё время, пока сама не пала жертвой вероломства этих «рыцарей». Безжалостное и тотальное разграбление лжекрестоносцами Царьграда (Константинополя) в 1204 году, было лишь первым актом длинной цепи аналогичных разграблений, практически вплоть до наших дней. Сегодня Россия, наследница Византии, снова вернулась на Ближний Восток, а значительная часть Мусульманского мира уже начала вспоминать долго существовавшие прежде возможности доброго сожительства c ней, для обоюдной пользы. Эта перспектива является одной из самых главных в наши дни. «Кадетское письмо» в № 22, уже пятнадцать лет тому назад, утверждало: «Надо создать Всеправославный Союз, Византийский Союз всех православных народов. Сегодня в мире существует много таких региональных союзов: Мусульманский Союз, Арабская Лига, Европейский Союз, Организация Американских Государств и т. д.» Тогда это заявление «Кадетского письма» было отмечено некоторыми российскими агентствами печати, а через несколько лет после этого, два члена Византийского комитета в Реджо-­‐ди-­‐Калабрия, столице Калабрии, уверяли редактора «Кадетского письма», что их комитет делал подобное же предложение еще до этого. Председатель этого Византийского комитета проф. Доменико Минутто тогда сказал, что такая Византийская Лига должна объединять не только православные страны, но также и бывшие православные и византийские провинции, как Калабрия, которые этого захотят.

В декабре 2012 года, Митрополит Амфилохий Черногорско-­‐Приморский, Архиепископ Цетиньский и Администратор Буэнос-­‐Айресской и Южно-­‐Центральноамериканской Епархии Сербской Православной Церкви (СПЦ), завил во время своего посещения Буэнос-­‐Айреса, что православные народы «от Цетинья, в Черногории, до Владивостока, в России, должны объединиться, на подобие других аналогичных объединений». Теперь же сербский электронный сайт «Видовдан» сообщает, что даже и в США предвидят такое Православное Объединение, уже в 1220 году, и публикует карту таких прогнозов, воспроизводимую ниже. Сайт «Видовдан» пишет по этому поводу: «Американский национальной совет информации, в сотрудничестве с ЦРУ опубликовал «карту будущего на 2020 год». В этом проекте говорится, что Европейский Союз разделится на 3 части: Западный блок (Германия, Франция, Англия, Ирландия, Австрия, Италия, Испания, страны Бенелюкса и Скандинавские страны), Новая Европа (Эстония, Латвия. Литва, Чехия, Словакия, Польша, Венгрия, Словения и Хорватия) и Восточная Европа или Православный Союз (Россия, Украина, Белоруссия, Грузия, Молдавия, Румыния, Болгария, Греция, Македония, Сербия, Черногория и Босния и Герцеговина)... Православный Союз, или сокращенно Византия, не возникнет из-­за «православного братства» – это будет «союз газа», с главным мотивом: деньги». Так считают вышеназванные геополитические аналисты.

"Кадетский Листок" Буэнос Айрес