Современная международная система - От глобализма к многополярности

Система и ситуация 

Нынешняя международная система, включающая межгосударственную систему, глобальное общество и экономическую глобализацию, характеризуется тремя тенденциями: 1) раздробленностью, 2) поляризацией и 3) конфронтацией, которая выражается в изменении конфигурации военных союзов, учитывая риск возникновения конфликтов между Китаем, Соединенными Штатами и Россией, столкнувшихся с ловушкой Фукидидов (G.Allison).

Эти риски относятся к историческому порядку и порождают амбивалентную политику соперничества-партнерства и антагонизма.  В основе этой политики лежит контроль над Евразией и Индо-Тихоокеанским океаническим регионом, в которой сформулированы две взаимодополняющие стратегии – стратегия Heartland (1) и стратегия Rimland (2).

Соперничество, которое сейчас сотрясает многие регионы мира, заставило Восток и Запад укрепить свои военные союзы и начать искать новый проект по обеспечению безопасности в Европе, стратегической стабильности и единства европейского пространства.

Однако любая попытка определить какой-либо региональный порядок сегодня может быть рассмотрена только с точки зрения планетарного порядка и поиска форм планетарного равновесия и стабильности.

Свобода маневра региональных держав на Ближнем Востоке, в Персидском заливе и Иране должна пониматься именно в контексте геополитического и стратегического союза России, США и Китая, Европы, Индии и Японии (в порядке подчиненности). Именно здесь лежит один из ключей к общей стратегии великих держав.

Система и ее уровни мощности

С аналитической точки зрения, международная система подразумевает несколько уровней власти:

– классические силовые полюса, плюрицентричные и конфликтующие на практике (Америка, Европа, Россия, Китай, Индия…)

– скрытый глобальный биполяризм, основанный на асимметричном кондоминиуме (Соединенные Штаты и Китай)

– три основные зоны влияния, порожденные тремя областями цивилизации, а именно Европой, Соединенными Штатами и Китаем.

В этом контексте на большой мировой арене формируется множество стратегий: универсальная для Организации Объединенных Наций, экономическая для бреттон-вудских учреждений и безопасность, и вооруженные силы через систему региональных альянсов (НАТО).

Геополитическая уникальность Соединенных Штатов, крупнейшего острова в мире, заключается в том, что они будут вынуждены смириться с огромными пространствами Евразии, являющейся центром тяжести истории.

Станет ли Америка полюсом власти, среди прочих, спорным, но все еще доминирующим полюсом?

Стратегические движения и антиномии альянсов в Евразии 

В любой международной системе признаком заката гегемонистского игрока становится ужесточение военных союзов. Этот момент представляет собой антиномию возможностей между консервативными („статус-кво”) и подрывными („ревизионистскими” или недовольными текущей ситуацией) властями.

Сегодня стратегии основных игроков на мировой арене делятся на оборонительную для Запада (стратегию стабилизации и активной бдительности), и наступательную для Востока (стратегию подрыва и оспаривания существующей властной иерархии).

Таким образом, в нынешней ситуации на планетарном уровне возникают два конкурирующих стратегических движения:

– Российско-китайский альянс, направленный на обеспечение стратегической автономии страны в случае конфликта и содействие в мирное время межконтинентальному сотрудничеству по основным инфраструктурам (“Один пояс – один путь” с участием около 70 стран).

– стратегию „сдерживания” континентальных держав морскими державами „Римланда” (Америка, Япония, Австралия, Индия, Европа и др.), как полуостровного пояса за пределами Евразии

Давайте не будем забывать, что обе стороны находятся в ситуации заявленного соперничества, преследуя противоположные стратегические цели.

Действительно, китайско-российский союз определяют как „стратегического конкурента” или „системного конкурента” (в частности, со стороны ЕС), который отказывается подчиняться международному порядку, сложившемуся в результате Второй Мировой Войны и зафиксированному Соединенными Штатами.

Многополярная система. „Глобальный концерт наций” или „укрепление глобального управления”?

Фундаментальной особенностью многополярной системы является то, что она не строится на глобализации в форме „усиленного мирового управления” с различными институтами (ООН, МВФ, G7 или G20), дополняющими американскую систему и интегрирующими страны в глобальную кооперативную игру. Многополярная система направлена скорее на выявление существенных интересов основных игроков, цели которых носят практически конфликтный характер.

Таким образом, цель заключается не в определении равновесия, основанного на концепциях обмена и сотрудничества, а в прогнозировании стратегических сдвигов под поверхностью очевидной стабилизации.

Из Европы в Евразию. Изменение геополитических парадигм 

Таким образом, конец биполярности, с распадом Советской империи, породил источник напряженности между центробежными усилиями соседних государств, стремящихся освободиться от имперского центра, и противоположной реакцией Москвы, стремящейся вернуть себе власть на периферии через ряд огибающих союзов. (ОДКБ, ШОС)

В России и во всех странах Центральной Азии, включая страны Персидского залива, Ближнего Востока и Магриба, отсутствуют лидеры, пережившие демократию. Европейский Союз, в свою очередь, в целях влияния и контроля над точками напряженности, не имеет четкой географически-стратегической концепции Хартленда, который начинается на Средиземноморье и включает в себя турецкое плато и Кавказ тянется до Центральной Азии.

Именно Атлантическому альянсу была дана задача определить геополитические интересы Запада на этом огромном пространстве между Америкой и Европой.

„Упадок Гегемона”. Смена гегемона или „системная революция”? 

Вопрос, возникающий в связи с дебатами о роли Соединенных Штатов в нынешней ситуации, заключается в том, находится ли „гегемония стабильности” (Р. Гилпин), поддерживаемая Америкой в течение семидесяти лет, в процессе исчезновения, ведущем к упадку Гегемона и Западной цивилизации, или же мы сталкиваемся со сменой гегемона и постимпериалистическим миром.

Таким образом, можно сформулировать следующий и не менее важный вопрос: „Какую форму примет этот переход?”

Примут ли они уже привычную форму ряда конфликтов, один за другим, по модели Раймона Арона, основанной на прочтении ХХ-го века, или же примут форму полного изменения цивилизации, идей общества и личности человека, следуя модели „системных революций” Штрауса-Упе (исторический пример – четыре революционных периода, охватывающие общественно-политические пространства западного мира, а также широкие и хорошо известные цивилизационные сферы).

Каждый из вас поймет, что вопрос к нам самим, вопрос нашего времени и нашего форума.

Кому принадлежит будущее? Планетарное пространство, демократия и национальные государства 

Во взаимозависимой среде страны, сформировавшиеся как национальные государства и цивилизационные государства, будут развиваться. Эти страны имеют устойчивые структуры, основанные на политической стабильности, традиционной или современной, и географической и экологической согласованности, что позволяло им сохраняться на протяжении всей истории и обеспечивает их выживание сегодня.

Источник - FLUX