Русские и евреи перед «началом конца»

Один из русских взглядов на «Еврейский взгляд на русский вопрос»

«Евреи и славяне суть два народа судеб Божиих, сосуды и свидетели Его, ковчеги нерушимые; прочие же все народы как бы слюна, которую извергает Господь из уст Своих» (преп. Серафим Саровский). Эти совершенно «неполиткорректные» слова величайшего русского святого приоткрывают дверь к пониманию глубинной сущности русско-еврейского противостояния на протяжении последних веков, а на самом деле и значительно большего по своим историческим срокам.

Известная книга А.И. Солженицына называется «Двести лет вместе», его бывший соратник по сборнику «Из-под глыб» (1934) академик И.Р. Шафаревич предпочитает говорить о «Трехтысячелетней загадке» (М., 2008). «Новоязычники» называют «цифры» и десятки чуть ли не тысячелетий. Но не во времени, каковое всегда есть условность, здесь дело. А к словам преподобного Серафима мы еще вернемся.

Так или иначе, история борьбы Киевской Руси и Хазарского каганата, средневекового Новгорода и отчасти Москвы и особенно «русской революции» (по свидетельству воспоминаний Льва Тихомирова, уже со времен народовольчества) XVIII–XX веков, а также советской эпохи и далее – вплоть до сего дня – есть именно «русско-еврейская история». И ея истоки имеют не только и не столько политическую, сколько духовную природу. Они связаны сначала с «противополаганием» ведического и библейского (авраамического) начал, а затем - с противостоянием христианского и июдейского уже внутри библейского. Политика ни в коем случае не есть «концентрированное выражение экономики», как считают марксисты. Политика есть «концентрированное выражение» онтологии и космогонического фундаментала.

В 2003 году Российское телевидение показывало сериал «Еврейский вопрос. Русский ответ», который вел историк Феликс Разумовский. Основной смысл заключался в том, что «никакого вопроса нет», ну, а соответственно, и ответа. Телевидение фактически предложило разговор ни о чем. Но на самом деле «русский ответ» складывался давно, и складываться продолжает. Предлагаемое – один из вариантов такого ответа.

Подавляющее большинство еврейской литературы «на тему» носило резко антирусский и леволиберальный характер (в начале пробольшевистский, позже – правозащитно-антисоветский). В свое время исключение составил сборник «Россия и евреи» (Д. С. Пасманик и др. Берлин: Основа, 1924) (репринтные переиздания – Париж: YMCA-press, 1978 и Москва: АЗЪ, 2007). Этот сборник, составленный евреями-учеными и публицистами, поддержавшими во время смуты 1918–1922 года Белое движение, был лоялен в отношении исторической России и самокритичен. И вот сейчас нам предложен «Еврейский ответ на русский вопрос» (М.: ЭКСМО, 2015) – уже значительно шире – при этом как бы в продолжение основных направлений того сборника. Крайне важно то, что он написан, прежде всего, с позиций глубоко верующего июдея. Для русского православного христианина уже одно это – довод в пользу чтения книги.

Автор книги – Авигдор Эскин, израильский публицист и общественный деятель. Как сказано в редакционной аннотации к книге, «Эскина справедливо считают одним из наиболее ярких еврейских лидеров и мыслителей в наши дни. Он позиционируется как убежденный патриот Израиля и еврейский традиционалист, стремящийся к укреплению связей с российскими консерваторами». Он родился в Москве в 1960 году, в возрасте 14 лет был арестован за расклеивание листовок в поддержку Солженицына и исключен из школы. Уже юношей преподавал иврит, вел семинар по изучению иудаизма. В 1979 году переехал в Израиль, учился в иешивуе, служил в армии, принимая участие в боевых действиях в Ливане в 1982 году.

С 1986 по 1990 год Эскин был заместителем редактора религиозного еженедельника «Эрев шабат» и корреспондентом англоязычного американского еженедельника The Jewish Press. В 1994 году в Тель-Авиве организовал акцию в поддержку российской политики на Кавказе. В 1995 году получил российское гражданство. Начинается травля Эскина заправляющими в Израиле проамериканскими кругами.

В 1997 году задержан спецслужбой ШАБАК по обвинению в умысле бомбардировать из катапульты свиными головами мечеть Аль-Акса на Храмовой горе. В ноябре 1999 года Иерусалимский окружной суд полностью оправдал его. Умысел не был доказан, как и конкретные действия, а обвинение в осквернении мусульманских святынь было признано несостоятельным. В 2001 году был вновь осуждён на 2,5 года тюрьмы и 1,5 года условного заключения по обвинению в недонесении о поджоге офиса пацифистской организации «Поколение мира».

Эскин позиционирует себя другом России, противником либерализма и глобализма (в том числе и даже, прежде всего, еврейского), которые отождествляет с т.н. «великим смешением», в соответствии с учением Виленского Гаона Элиягу (1720–1797), убеждённым патриотом Израиля и еврейским традиционалистом, стремящимся к укреплению связей с российскими консерваторами. При этом он утверждает, что российский консерватизм как идеология и основа России может базироваться исключительно на Православии и Русской идентичности, как израильский – на иудаизме и сионизме (в его первоначальном и истинном значении).

Здесь надо указать следующее. Виленский Гаон считал главным врагом еврейства не «гоев», а «великое смешение» (Эрев-Раав), то есть отступление евреев от письменной и устной Торы и их какое-либо участие в жизни нееврейских государств и народов, а также попытки какого-либо реформирования мира. Сюда же входят и попытки внедрения еврейских мотивов в другие религии, даже авраамические (Христианство и Ислам), а также любые попытки самих евреев внедриться в них. Только полное обособление еврейства от остального мира (кроме бытовой неизбежности), а также остального мира от еврейства есть воля Творца. А взаимодействие с другими народами и культурами возможно лишь на основе признания этого. Легче разговаривать с «юдофобами», чем с «юдофилами». Это типично традиционалистский взгляд.

Постоянно посещая Россию, Эскин поддерживал отношения с Дмитрием Рогозиным. Сотрудничал с Центром консервативных исследований при социологическом факультете МГУ (В.И. Добреньков, А.Г. Дугин) – до закрытия Центра по политическим доносам либералов. Является противником бандеровского проамериканского режима на Украине и сторонником воссоединения бывшего Западного Края с Империей. При этом, рассчитывая на понимание, прежде всего, еврейской общественности, использует неточные определения киевского режима как фашистского, что, на наш взгляд, оказывается некоторой «данью»» левому глобализму (впрочем, эта же «умышленная ошибка» свойственна и официальной российской пропаганде. В значительной части поэтому Авигдор Эскин успешно сотрудничает на Российском телевидении с Владимиром Соловьевым.

Уже сам «послужной список» Эскина показывает, что перед нами явление в современной политической жини уникальное и удивительное. Сегодня посчитать тех, кто всю жизнь последовательно действует в соответствии с определенными убеждениями, можно по пальцам. Эскин - один из них. Поэтому многое из того, что он говорит, непривычно и неприемлемо как для русской, так и для еврейской стороны.

Для правильного понимания как позиции самого Эскина, так и нашей ея оценки, надо сразу оговорить одну важную вещь. Слово «сионизм» у нас до сих пор понимают не совсем правильно, точнее, совсем неправильно, а именно как идею господства и захвата власти (или влияния) евреями. Такое словоупотребление широко распространилось в ходе противостояния двух «партий внутри КПСС» – условно «русской» и условно «еврейской». Сами слова «евреи», еврейство» были почти под запретом. И словом «сионизм» стали называть то, что правильнее было бы назвать, например, левым глобализмом или большевистским интернационализмом, или «коминтерновщиной», при том что влияние коммунистов еврейского происхождения во всем этом было ведущим. И слово «сионизм» стало для «русской партии», пытавшейся в рамках системы отстаивать интересы Русского народа и порой даже Православной Церкви, своего рода «паролем на имя врага». Более того, порой вообще говорили «сионизм», а подразумевали «марксизм-ленинизм». Для легального Русского патриотизма это было тогда единственно возможным. Но… Мы прекрасно знаем, что имя есть сущность. Ложное имя искажает сущность, а затем вообще делает ее призраком… Тогда как «сионизм» на самом деле означает возвращение еврейского народа на его исторические земли, которые и для православного русского народа являются Святой землей, поскольку с ней связаны Крестная Смерть и Воскресение Господа нашего Иисуса Христа.

В первой, «вводной», политико-исторической части, касающейся двух коренных тем (а на самом деле одной) – об участии евреев в уничтожении Российской Империи, а затем Советского Союза, это видно особенно. На первый взгляд, надо признать: Эскин почти отрицает участие еврейства в революции 1917 года, которое признают даже коммунисты и вообще левые, хотя порой и сквозь зубы. Ну нельзя так, как Эскин, говорить: «Подлинно ведь не было никакого массового и зловещего участия еврейства в революции 1917 года». Доказательство: на выборах в Учредительное собрание «более восьмидесяти процентов евреев России отдали голоса за сионистов и традиционалистов и лишь десять процентов соблазнились большевиками». 

Здесь, конечно, очень и очень серьезные возражения. Не из русских, а как раз из еврейских источников, таких, как, например, известная книга Ицхака Маора «Сионистское движение в России», враждебного большевизму, однако показавшему, что до 1919 года, то есть пока «делали» собственно революцию, между этими сионистскими партиями и большевиками принципиальных расхождений не было, они взаимно признавали друг друга, а следовательно, и голосование было «за одно». Но дело даже не в этом. Отвергающий (как и мы) либерализм и демократию Эскин не может не понимать фиктивность и лживость любого голосования, тем более самого «честного». Оно не определяет ничего. А вот в знаменитом мартовско-апрельском «пломбированном вагоне» 1917 года мы едва ли найдем несколько нееврейских фамилий. Так что…

И все же…

В толковании на Виленского Гаона («Псалмы», М., 2003) тот же Эскин (а он очень одаренный теолог) пишет: «Эсав иИшмаэль вышли из дома праотцев и отделились от них, а Великое Смешение держится на Яакове. Не просто пребывает в недрах Израиля, но они – «главари и первенцы Израилю. Они правят нами (Эскин говорит о евреях, но надо добавить, и нами, всеми остальными, тоже – ВК) во всех сферах внешней жизни». Среди важнейших лидеров «Великого Смешения» Эскин называет Арманда Хаммера и Джорджа Сороса (первый «опекал» коммунизм, второй – «российский либерализм»), мы могли бы от себя добавить Жака Аттали, но, конечно, все они – фигуры на поверхности, не в них дело, понятно, о чем идет речь. Речь идет о том, что Виленский Гаон называл «Великим Смешением» – мировым объединением (глобализмом, коего коммунизм и либерализм лишь разновидности) под управлением отпавшего от собственной веры еврейства.

А сионизм же – политическое движение и идеология, которым интересовался Император Николай Второй, которое поддерживали министр внутренних дел Российской Империи В.К. Плеве, а затем и Генералиссимус Иосиф Сталин в период 1943–1948 годов.

Так вот, если мы примем то категорическое отделение «Великого Смешения» от Израиля, которое проводит вслед за Виленским Гаоном Авигдор Эскин, и если мы примем его взгляд на то, что евреи, отделенные от религии, не могут считаться Израилем (а он именно в связи с нею и сразу после разговора о 1918 годе напоминает, что среди «мирового еврейства» лишь 20 процентов соблюдают субботу, а в России этот процент «и вовсе ничтожный»), то при этом развороте логика «еврейской революции» действительно распадается. Кстати, на такой же точке зрения стоял и русский «религиозный философ» прот. Сергий Булгаков в своих многочисленных статьях, в т.ч. «Карл Маркс как религиозный тип» и в сборнике «Тайна Израиля».

Признаться, вопрос о первичности крови (вспомним, «Отдай кровь и прими Духа» в Евангелии от Иоанна) – что касается крови как «русской», так и «еврейской» – или «религиозной системы», рационально оформленной веры для автора этих строк остается открытым. Что касается именно еврейского начала, хотя это относится в равной степени и к русско-арийскому, пусть и иначе, то нельзя не вспомнить действительно пронзительно-еврейское стихотворение еврея-христианина Бориса Пастернака.

«Materia рrima»

Чужими кровями сдабривавший
Свою, оглушенный поэт,
Окно на софийскую набережную,
Не в этом ли весь секрет?

Окно на софийскую набережную,
Но только о речке запой,
Твои кровяные шарики,
Кусаясь, пускаются за реку,
Как крысы на водопой.

Волненье дарит обмолвкой.
Обмолвясь словом: река,
Открыл ты не форточку,
Открыл мышеловку,

К реке прошмыгнули мышиные мордочки
С пастью не одного пасюка.
Сколько жадных моих кровинок
В крови облаков, и помоев, и будней
Ползут в эти поры домой, приблудные,
Снедь песни, снедь тайны оттаявшей вынюхав!
И когда я танцую от боли
Или пью за ваше здоровье,
Все то же: свирепствует свист в подполье,
Свистят мокроусые крови в крови

Финал этого стихотворения на самом деле и есть – об участии евреев в революции, начиная с «подполья».

Но при всем том точка зрения Авигдора Эскина, если «взвесить» ее с позиции строго религиозной, креационистской, в любом ея изводе, оказывается вполне легитимной (вопрос в том, что мы выбираем). Поэтому будем соглашаться или не соглашаться с автором книги в рамках тех правил, которые он сам себе – и читателю – ставит.

В этом случае мы вправе и обязаны говорить его же словами о революции 1917 года как о едином общем грехопадении. При этом имеется в виду именно Октябрь, а не Февраль, значительно более глубокий и страшный, которого Эскин счастливо и благоразумно не касается, оставляя нам, русским, разбираться с нашим царепредательством. Он «перескакивает» – и верно делает – и говорит об Октябре. О том, что революция (октябрьская) была квинтэссенцией «антизападничества, которое транслировали Бакунин, Морозов, Ткачев» и которое есть крайний извод того же славянофильства. «Эта революция была двух библейских народов. <…> Обратной стороной истинной избранности является особая низость падения».

И Авигдор Эскин в связи с этим задает важный вопрос русским исследователям: «Что есть в русской культуре, толкающее интеллигенцию к сопротивлению всем основам народности, самодержавия и веры?» С еврейской стороны он, по сути, ответил на наши вопрошания: отпадение евреев от веры, отпадение от собственно «еврейского». Примем этот ответ. А мы?

А с нашей стороны? Сейчас есть те, кто отвечает: само Христианство как еврейская по происхождению религия. Когда такие вопросы ставятся – а будем говорить прямо: их ставит и русская молодежь – они должны получать ответ, но уже не от евреев. Пока сделаем заметку и отложим: разговор этот впереди. Более того, нельзя исключить, что сие – будущий новый русский разлом. Да что говорить, он уже есть.

Как ни странно, возможно, некое будущее объяснение таится также и в отдельных замечаниях Авигдора Эскина «по ходу», и связанных как раз с понятием грехопадения, причем, как ни странно, скорее в христианском, а не еврейском «ощущении» грехопадения. То, что у Эскина мы встречаем вот это «тайное христианство», вообще есть некий «тайный знак».

«Есть бесчисленное количество примеров для подтверждения нашего посыла о чрезвычайно чувственном накале русско-еврейской тематики», каковая проявляется в «экзальтированном желании с обеих сторон найти единомышленников и понимающих людей с другой стороны». «Экзальтированное желание» связано ведь, с одной стороны, с «Песнью Песней», с другой – с пониманием грехопадения именно в христианском смысле, поскольку именно христианство ставит чувственность в связь с «низостью падения». Собственно, история Христианства (Православия и Католицизма) – это история спасения от чувственности, и само понятие «спасения» почти целиком основано именно на этом. «Русско-еврейская чувственность» была главной темой Василия Васильевича Розанова, а сегодня она и есть то, что стремятся уничтожить русские «новоязычники», чьи воззвания к «родным богам» вторичны: они в чем-то поразительно оказываются не просто христианскими, а «сверххристианскими».

Иными словами, мы находим «христианское» и в глубине «еврейского», и в глубине «русского языческого». Заметка на память.

А теперь вновь о политике и истории.

Для Авигдора Эскина разделение между истинным Израилем и Великим Смешением есть разделение между истинным Израилем и политическим либерализмом, «новым мировым порядком», руководимым «первенцами от Израиля», но при этом объединяющего «Эсава и Эшмаэдя», и подлинным Израилем.

«Знаменательна позиция рабби Менахема-Менделя из Коцка, который отклонил в 1848 году предложение польских повстанцев против России бороться за гражданские права евреев, – пишет Эскин. – Он прямо сказал им, что евреям не нужен статус равноправных граждан, ибо Творец направил их в изгнание, и что чувствовать себя на чужбине должно пришельцами, а не членами гражданского общества. Само собой разумеется, что участие евреев в левых революционных или либеральных движениях в странах изгнания было грубейшим нарушением норм традиции и восстанием против Торы в первую очередь».

С точки зрения православной аскетики (а не «религиозной философии») неким «комментарием на Великое Смешение» можно считать знаменитый «круг аввы Дорофея» с бесчисленными линиями от окружности к центру. Сам преподобный говорил, прежде всего, о Божественной Любви, но это еще и как раз «все есть все». Каждый, кружа по периферии и пытаясь соединиться с «соседом», не достигает ничего и не приходит никуда. Это и есть Великое Смешение. Причем, когда смешиваются самые близкие, например, Православные и Католики, смешение оказывается самым погибельным. А вот движущиеся внутрь становятся все ближе и ближе без соединения. О пребывании (или непребывании) в Точке Центра – Бесконечности или Нуля – я бы напомнил еще и о Сверхбоге св. Дионисия Ареопагита. И чем по изначально более далеким и даже вообще враждебным друг другу путям они начинают свой ход (в точности как Русские и Евреи), тем точнее они окажутся близ друг друга «возле Нуля», а потом и…

Кстати, при движении к Центру именно силы «окружности», как при прохождении личного иноческо-аскетического подвига подвижника, так и исторического пути народа, силы окружности начинают свое преследование, подобное фараонову преследованию Израиля.

Но вернемся к Эскину. В свете различения и разделения он рассматривает и свое юношеское участие в сионистском движении в СССР, отделяя его от диссидентства и правозащитничества. Да, мы находим у него предостаточно жалоб на преследования евреев в СССР, и, на наш взгляд, они преувеличены. Более того, во многие периоды, кроме разве что 1943–1953 годов,русская культура и мысль подвергались во многом большим преследованиям, чем еврейская, и уничтожением ее в научном и культурном пространстве чаще всего руководили этнические евреи, которых активисты «Русской партии» и называли «сионистами». Этим, как мы уже говорили, они внесли большую путаницу, хотя иначе было невозможно. Но здесь вновь появляется главное для Эскина, и мы разводим руками: да, он прав. В 1927 году был запрещен язык иврит (это, кстати, нанесло огромный удар и по русской академической гебраистике, до 1917 года едва ли не лучшей в мире), ограничен еврейский выезд в Израиль, что, на наш взгляд, было абсолютно неадекватным и только привело к формированию прослойки «прорабов перестройки». И здесь чрезвычайно важно разделить чисто еврейские (сионистские в прямом смысле слова) круги и либеральную интеллигенцию, да, более чем на две трети еврейскую.

Авигдор Эскин рассказывает: «Возвращаясь к тем временам, мы можем ясно и четко сформулировать все основные требования еврейских активистов в СССР и Государства Израиль к Москве:

1. Свобода репатриации в Израиль.

2. Свобода изучения языка иврит и еврейской традиции.

3. Освобождение всех узников Сиона.

4. Конец политике государственного антисемитизма и особого антагонизма к Государству Израиль.

Никаких других ультимативных требований к России у нас не было. Очень важно подчеркнуть, чего мы никогда не требовали от властей СССР:

1. Мы не говорили ни слова о демократизации или либерализации советской системы.

2. Мы не критиковали внутренний уклад советского общества и не пытались его менять.

3. Мы и не помышляли о развале СССР.

Мое выступление в 13 лет в защиту Солженицына было осмысленным шагом протеста. Но это было мое индивидуальное решение, а после присоединения к сионистским кружкам я уже не мог бы себе позволить ничего подобного. Да, мы подчеркнуто избегали совместных действий с теми, кто говорил о полном комплексе «прав человека» в СССР. Я хорошо помню, как уже в конце восьмидесятых годов государственные структуры Израиля строго запрещали посылаемым в СССР учителям иврита и пропагандистам репатриации вступать в контакты с „Саюдисом“ и „Рухом“».

​Продолжение следует...