Р. Челлен

Рудольф Челлен: рождение термина «геополитика» и его первые дифиниции

Термин «геополитика» первым употребил  в XIX веке швед Рудольф Челлен(1864-1922) [27], ученик Фридриха Ратцеля (1844-1904).

Р. Челлен был профессором истории и политических наук в университетах Уппсалы и Гётеборга. Кроме того, он активно участвовал в политике и был какое-то время депутатом шведского  парламента. Р. Челлен не являлся профессиональным географом и рассматривал геополитику, основы которой он развивал, отталкиваясь от работ Ф. Ратцеля, как часть политологии. 

Геополитику Р. Челлен определил как «науку о Государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве»[28]. 


Помимо «геополитики» Р. Челлен предложил еще четыре  неологизма, которые, по его мнению, должны были составить основные разделы политической науки: «экополитика» (изучение государства как экономической силы); «демополитика» (исследование динамических импульсов, передаваемых народом государству; аналог «антропогеографии» Ратцеля); 
 «социополитика» (изучение социального аспекта государства); 
 «кратополитика» (изучение форм правления и власти в соотношении с проблемами права и социально-экономическими факторами)[29] . Но все эти дисциплины,  развиваемые Р. Челленом параллельно геополитике, не получили широкого признания, в то время как термин «геополитика» устойчиво утвердился.

Этимология термина очевидна: от греческого «πολις», «государство», и «γεa», «земля». Согласно Р. Челлену, геополитика изучает отношение государства, политической системы, политического организма к ландшафту, к территории, к земле, к пространству и представляет собой раздел политологии.

Р. Челлен предложил систематизировать геополитические знания, рассматривая отношение государства к пространству как абсолютно необходимый элемент любого политологического анализа, и с этого момента слово «геополитика» начинает свое существование в истории. У самого Р. Челлена геополитика считалась частью более обширной политологической конструкции, представляя собой лишь направление прикладной политологии. Однако постепенно геополитика обособилась в отдельную дисциплину.

Органицизм как отличительная черта геополитики

Классическая геополитика, определенная в терминах Р.Челлена,  задумывалась как дисциплина, изучающая отношения политических единиц, высшим выражением которых является государство, к пространству власти.

 Здесь следует отметить одну важную особенность. Само государство понимается Р. Челленом не как механизм (вопреки классической политологии), но как организм.

В своем главном труде «Государство как форма жизни»[30], выпущенном в 1916 году, Р. Челлен развил постулаты, присутствующие уже у Ф. Ратцеля, в которых отражается органицистский подход. Этот подход отражается в названии книги  «Государство как форма жизни», где государство рассматривается не как абстрактно-логический аппарат, но именно как  выражение и проявление жизни как таковой.

В XIX веке о природе государства спорили две основные школы философов, юристов, правоведов, историков. Одни, механицисты, придерживались теории искусственной сущности государства, другие, романтики, виталисты – органицистской теории, то есть видели в государстве одну из форм живой природы, действующей сквозь людей, общество, культуру (А.Эспинас, П. фон Лилиенфельд, А.Шеффле и другие).

Механическое понимание государства основывалось на идеях Просвещения (Декарт, Ньютон. Ламетри и др.), сравнивавших организмы и органы человека с механическими предметами, машинами («метафора часов»). Органицисты (романтики, холисты, виталисты, «философы жизни» и т.д.) противопоставляли им идею органической целостности любого явления(«метафора дерева»), которое невозможно  разобрать на части без того, чтобы не погубить. Если механицисты  даже живые организмы пытались осмыслить как аппараты и понять их устройство, исходя из элементов, частей, фрагментов (современная генетика во многом продолжает именно механицистский подход, хотя на более совершенном и изощренном уровне), то органицисты, напротив, даже искусственные конструкции – такие, как государство, общество и т.д. -- толковали как стадии развития динамической жизненной стихии.

Согласно «метафоре часов», государство, общество, политика, народ, культура представляют собой искусственно созданные  механизмы. С точки зрения «метафоры дерева», государство, общество, человек, культура представляют собой естественно развившиеся организмы. Разница в подходах заключается в том, что в первом случае любое образование можно разъять, как механизм, на составные части, а потом собрать заново, а во втором случае это невозможно. Если, например, спилить дерево, а затем попытаться его водрузить на место, из этой попытки ничего не выйдет. Если расчленить любое живое существо, то вернуться к предшествующему состоянию уже не удастся: части тела сшить можно, но это будет лишь чучело.

Механицизм и органицизм встречаются и в социологии, и в политологии, и в различных философских и даже естественнонаучных дисциплинах. В  случае механицизма (Р.Декарт[31], Ж.О.де Ламетри[32] и У. Гарвей[33])человек будет рассматриваться как механизм, в котором легкие уподобятся кузнечным мехам, печень — котлу для варки, суставы — рычагам, жилы – канатам, сердце – насосу и т.д. Современная медицина, кстати, исходит преимущественно из механицистских представлений о человеке и мире. Органы рассматриваются как нечто существующее отдельно от всего организма. Отсюда идея трансплантации, предполагающей, что можно заменить один орган другим. Такой подход был категорически неприемлем для холистской медицины, рассматривавшей человеческое существо как целостную сущность, в которой ничего без серьезных последствий кардинально поменять нельзя. В наше время в медицине органицистское направление частично представлено в гомеопатии.

Геополитика основана строго на органицистском подходе. Поэтому с точки зрения геополитики совершенно не все равно, где находится то или иное государство, в каком ландшафте, на какой территории живет то или иное политическое сообщество,.

Потамическая теория как пример географического детерминизма

Первых геополитиков и, в первую очередь, Ф. Ратцеля обвиняли в так называемом «географическом детерминизме». Ранее мы уже упомянали об этом с точки зрения соотношения геополитики и социологии. Разберем, что это означает с точки зрения чистой геополитики.

Детерминизм — это «предопределенность». Следовательно, «географический детерминизм» означает, что организация  политической системы  строго зависит от того или иного ландшафта, предопределяется им.

Примером географического детерминизма, в частности, является потамическая теория цивилизаций («потамическая» — от греческого слова «ποταμος», «река»). Она гласит, что государство возникает прежде всего там, где речные потоки пересекаются, сходятся между собой. Там, где реки текут параллельно друг другу и не пересекаются, возникновение государств отложено, замедлено, зависит от множества второстепенных факторов.

Если мы посмотрим на историю, имея в виду географический рельеф всех известных нам государств, мы увидим, что это абсолютно верно. Там, где сходятся водные пространства, например, в Междуречье, в дельте Нила, в Западной Европе, государства и четко формализованные политические образования возникают ранее других областей. В России, например, государство возникает на пересечении бассейнов русских рек Оки и Волги. Но западнее и восточнее Среднерусской возвышенности реки текут параллельно, и возникновение государств там отложено.

Там, где реки текут параллельно, — например, в Германии или в Сибири, цивилизации складываются с запозданием. Так, национальное германское государство возникло одним из последних в Европе, хотя немцы являются наиболее могущественным по силе и воле народом в деле государственного строительства. Они создали европейскую политическую систему за счет германских династий, но тем не менее собственное полноценное государство у них появилось лишь в XIX веке (если, конечно, не считать империи Карла Великого и Гогенштауфенов, бывшими полиэтническими государствами).

До XIX века существовали отдельные раздробленные немецкие княжества: Бавария, Гессен, Пруссия. Австрия же представляла собой полиэтническую империю. Бисмарк железной рукой всех их собрал воедино. Но это произошло лишь в XIX веке, когда, например, у Франции как государства за плечами была чуть ли не тысячелетняя история. Но государство Франции была создано теми же немцами – франками. На столь странный ход исторических событий, по мнению геополитиков, существенно повлияло течение рек: во Франции реки текли правильно, а в Германии — нет. Именно поэтому немцы создавали государства и в Европе, и в Северной Африке (например, государство вандалов), а у себя никак его построить не могли.

Если рассмотреть территории Северной Евразии к востоку от уральского хребта, то мы увидим ту же картину: наша Сибирь долго не могла обрести государственность потому, что реки в тех краях текут параллельно друг другу. Если же переехать за Урал к Западу, реки начинают пересекаться. Отсюда длительная история образования государства  Московской Руси или Волжской Булгарии.

Примеров убедительности потамической теории множество. Правда, многие считают ее неактуальной: современные государства уже не зависят от потамического рельефа, поскольку реки утратили значение принципиальных и единственных транспортных артерий. Но следует учитывать, что большинство исторических государств и цивилизаций сложились в те времена, когда этот фактор имел главенствующее значение, и именно эти государства и цивилизации накопили серьезный культурный, политический и стратегический потенциал, который так или иначе повлиял и продолжает влиять на остальные государства, возникшие позднее. Так, значение влияния политических идей Франции (где реки пересекаются, и государственность возникла намного раньше Германии) на Германию (где реки параллельны и государственность запоздала) трудно переоценить.