«Протест Диаспоры»: остановка на пути к уничтожению Румынии

Портал Геополитика.ру предлагает перевод статьи экс-министра иностранных дел Румынии Адриана Северина, посвящённой анализу протестов 10 августа 2018 года в Румынии, которые в самой стране подавались как протест представителей диаспоры против действующего правительства. Вывод политика, работавшего во множестве международных организаций:  перед нами типичный пример уничтожения национальных структур управления через инструменты «управляемого хаоса». Речь идёт не просто о попытке свалить прозападными силами коррумпированных национал-клептократов, но о демонтаже национального государства и демократических институтов.

***

Я был председателем Парламентской ассамблеи ОБСЕ, когда подтасовывались американские выборы во Флориде. Я был почетным председателем Парламентской ассамблеи ОБСЕ, когда шли «цветные революции». Я был постоянным представителем Европейского парламента по отношениям с Россией и вице-председателем Европейской группы европейских социалистов и демократов, когда началась арабская весна. Между этими временами я был Специальным докладчиком ООН по правам человека (в Белоруссии), Вице-президентом Комиссии по правовым вопросам и правам человека Парламентской ассамблеи Совета Европы и Главой Делегации ЕП для Украины. Среди прочего. Выполняя эти функции, я был свидетелем и участником, но также, в меру своих полномочий, противником планов по убийству национальных государств на алтаре глобального порядка. Ни один другой румын никогда не переживал такого опыта. 

Некоторые комментаторы (например, экс-премьер министр Адриан Нэстасе) рассуждая о митинге 10 августа, верно заметили, что, как правило, не бывает протестов без причины, а причиной может быть, например, кризис, который может быть социальным (например, рост безработицы, сокращение зарплат и пенсий, и т. д.), экономическим (например, рост инфляции, увеличение дефицита бюджета, обвал национальной валюты, блокирование кредитов) или политическим (например, правительство больше не может продвигать свои законодательные меры, поскольку оно не опирается на парламентское большинство, а другое правительство не может быть сформировано). 

В Румынии не было ни одного из этих кризисов. Тогда почему такое недовольство? Дело в том, что причины протеста стоит искать вне страны.

Ряд комментаторов указывали на кажущуюся бесполезность протеста. Протест без программы, без перечня претензий для переговоров, и без лидера, с требованиями лишь отставки правительства, которое можно тут же воссоздать под другой вывеской в парламенте, даже досрочные выборы, которые, скорее всего, выиграют всё те же силы, что находятся у власти сейчас, - всё это абсурд. 

Недоумение оправдано, но проблема в данном случае носит не  тактический, а стратегический характер. Речь идёт не о возможном падении нынешнего правительства  социал-демократов или замене его оппозиционным кабинетом. На кону способность румын самим управлять своей страной.

В конечном счёте, речь идёт об уничтожении Румынии. И не только. Румыния - всего лишь один случай, и так называемый «митинг диаспоры» - просто остановка на этом пути. 

Цель состоит в том, чтобы создать гибкую, не легитимизированную выборами и не ограниченную законом систему управления, которой можно управлять извне с помощью надгосударственных факторов через группы меньшинств с переменной геометрией и идентичностью, не связанных с какой-либо общенациональной повесткой дня.

Вот почему идёт обращение к фикции «диаспоры» как к субъекту самосознания и действия для себя, отличного от других румын, бездомных, слишком слабых, слишком ленивых или слишком необразованных. Цель - «спасти Румынию» от неопределённых, но безусловно страшных опасностей.

Таким образом, образ «внешней Румынии» (предприимчивой, честной, добросовестной, ответственной, совершенной, демократической) противопоставляется «внутренней» (патерналистской, коррумпированной, ленивой, безответственной, пассивной, олигархической). 

Этой «спасительной» Румынии (без стабильной политической организации) благодаря её членству в румынской «культурной нации» как элитарному меньшинству поручена священная миссия по освобождению «румынской гражданской нации» (т.е. румын, проживающих на национальной территории, защищённой политическим доспехом государства) от тирании коррумпированных национальных лидеров, неспособной понять заповеди глобального порядка.

Расшифровывая «идентичность диаспоры», мы обнаруживаем реальность модели, которую нам навязывают: внешняя сила, меньшинство, сила с неопределенным контуром и флюидной структурой, гражданская сила (против политики), не легитимизированная выборами сила, сила, действующая вне закона, сила противопоставленная государственному порядку.

Сегодня это называют «диаспорой» (то, есть нацией без государства), а не «эмиграцией». Завтра, когда мы привыкнем к этой идее, ее можно назвать иначе. 

В пятницу, 10 августа 2018 года Румынию охватили жестокие демонстрации. Их целью было не что иное, как проверка реакции государства и наступление на силы правопорядка, в том числе с использованием верховного главнокомандующего [президента Клауса Иоханниса – прим. ред.], который отказался их поддержать.

 В субботу, 11 августа 2018 года, демонстрации уже не были жестокими, но они были столь же незаконными. Испуганная полиция была рада, что её прекратили забрасывать камнями, и они не стала препятствовать блокированию уличного движения. 

Таким образом, выход за пределы юридического периметра становится постепенно обычным делом. Каждый день правоохранительные органы становятся все более и более … вне закона. И государство всё более... бесполезным. .. 

Постепенно власть государства, по мере продолжения протестов, ослабленная расследованиями, возбуждёнными в отношении жандармов и применения ими силы, будет уменьшаться. Постепенно так же будет угасать и государство. 

Большинство, понимая, что закон и защита правительства стали факультативными прибегнут к архаическим формам социализации, стремясь найти убежище под покровительством местных центров силы. В свою очередь, они будут предоставлять защиту только в той мере, в какой они сами получают защиту от внешней силы, которой и подчинятся. Когда хаос превысит пределы терпимости, сформированноеadhoc «гражданское меньшинство» вмешается, применяя шоковую терапию, превращая неприемлемое в неизбежное. 

Этот механизм был успешно использован в Италии для смены премьер-министра Берлускони. В настоящее время он в полную силу применяется в Великобритании, чтобы увести Брексит в сторону. 

С гораздо большим разгулом насилия связано применение этого механизма в США  против президента Дональда Трампа. Эти силы поддерживают замену представительной демократии на основе свободных выборов и легитимного монопольного насилия со стороны государства «демократией участия», активность представителей которой не может быть политически санкционирована, поскольку они не избираются и не могут быть юридически санкционированы, поскольку управляют они не посредством закона, а шоковых действий.  

Таким образом, меньшинства, не получившие на это санкции посредством демократических и конституционных механизмов, навязывают неконституционную политику конституционной власти. 

Эти процессы уже продемонстрировали свой эффект в Украине и Молдове. Они были широко опробованы в Венгрии, Польше и Турции. В этих последних странах твердое наций пока отсрочило неблагоприятный исход. Падение Румынии имеет важное значение, поскольку оно будет предшествовать и их падению. 

Несмотря на все, правящая социал-демократическая партия Румынии - последняя национальная политическая структура, которая стоит на пути  этого процесса.  Однако в ближайшие несколько недель будет завершено строительство повстанческого ресурса, способного её уничтожить. 

Мне очень хорошо известна формула «непропорциональная реакция правоохранительных органов». Она использовалась для оправдания внешнего вмешательства против законных правительств, которые пытались защитить законность в Украине, Египте, Грузии, Азербайджане и т. д. или для того, чтобы парализовать их действие. 

Уничтожение Румынии идёт полным ходом. Конфликт, который разворачивается на наших глазах, проходит не между «диаспорой» и правительством, либо между социал-демократами и другими партиями. Это даже не конфликт между силами правопорядка между внутренним и анархистскими группировками. Это конфликт  между румынской национальной идентичностью, выражаемой и защищаемой государственными учреждениями, и глобальной не-идентичностью, между государством и антигосударством, между национальной демократией и глобалистской плутократией. Вовсе не о борьбе с коррупцией идёт речь, а о захвате национальных ресурсов.