Проблемы безопасности балтийского региона: новые военно-политические условия

Часть 1

Часть 2

Модератор конференции  заместитель директора института UI Анна  Весландер (Anna Wieslander):

Нам нужна общая стратегия по сотрудничеству.

Нам нужны новые формы и форматы этого сотрудничества, а также как наладить какие-то формы диалога с Россией.

Необходимо региональным партнерам привлекать внешних стратегических партнеров.

Необходимы совместные оценки угроз (включая гибридные угрозы). Оказывается, гибридные войны – не новы, новым является масштабы и быстрота их координирования.

Они создают неопределенность и обман. Как на это реагировать – обсудим на этом заседании.

Новые угрозы, новые модели поведения,

Директор по исследованиям Сети Европейского Лидерства (European Leadership Network) Лукаш Кулеса (Lukasz Kulesa) (раньше работал в польском институте международных отношений и Национальном бюро безопасности в Варшаве; занимается проблемами нераспространения ОМП, политикой безопасности России; соавтор доклада в ноябре 2014 года «Опасная конфронтация из-за угроз военных столкновений сил НАТО и России в ноябре 2014 году»):

Модератор: Вы изучали эти инциденты на Балтике (даже из открытых источников –это по одному каждую неделю). Что происходит? Мы вернулись к холодной войне?

Кулеса: (Начал с рассказа об упомянутом докладе) За время с  марта 2014 года по март 2015 года было зафиксировано 3 крайне опасных происшествия, 13 серьезных инцидентов, 15 незначительных.  Всего произошло 66 происшествий из отрытых источников; из них 40 (включая 3 крайне опасных и 8 серьезных  – случились на Балтике.

Крайне опасные инциденты включают опасное сближение российского и американского гражданских авиалайнеров в марте 2014 года; похищение офицера эстонской службы разведки в сентябре 2014 года; масштабная охота за подводным объектом в Швеции в октябре 2014 года.

Серьезные инциденты включали опасное маневрирование рядом с кораблями НАТО; агрессивные действия по отношению к гражданским самолетам; тренировки по бомбометанию против Канады, Швеции, Дании; задержание литовского судна в Баренцевом море.

На самом деле инцидентов больше. По данным НАТО было 400 перехватов российских самолетов в 2014 году, что в 4 раза больше, чем в 2013 году. По заявлениям России число встреч ее самолетов с тактической авиацией НАТО увеличилось вдвое по сравнению с 2013 годом.

С марта этого года зафиксировано еще два серьезных происшествия – перехват 7 апреля самолета ВВС США российским Су-27 над Балтикой и подводная активность 27 и 28 апреля в финских водах (провокация против судна-кабелеукладчика).

Неудивительно, но анализ показывает, что Россия виновата в происшествиях. Есть военная составляющая: испытания и тренировки российских сил и средств; сбор разведданных о реакции НАТО и Финляндии и Швеции. Есть внешнеполитические причины - послание месседжа о сдерживании, попытка разделить и запугать отдельные страны региона. Есть внутриполитические причины – мобилизация общественного мнения – послание российскому населению «Нас не запугать».

Беспокойство вызывает сценарий, когда  в результате происшествия ситуация может выйти из-под контроля. Наш доклад дает следующие рекомендации:

·         Для России - российское руководство должно пересмотреть оценки последствий  провокационных и агрессивных действий военных. Этого не происходит, но Россия вынуждена давать объяснения своим критикам по поводу происшествий. Наши контакты с российскими экспертами показывают, что они понимают опасность конфронтации;

·         Для всех сторон – контакты по линии военных с обеих сторон должны быть открыты, несмотря на остановку военного сотрудничества. НАТО подтвердило наличие каналов связи с Генеральным штабом России.  Остаются вопросы  - есть ли подобные контакты  у Швеции и Финляндии и стоит ли установить  прямые контакты со штабом Балтийского флота;

·         Все стороны должны установить ограничения военного и политического плана, особенно правила использования оружия при таких происшествиях (В НАТО это делается).

Два замечания:

·         С точки зрения борьбы за имидж, российские учения более масштабные и значительнее по количеству. Поэтому стоит подумать о проведении масштабных учений НАТО с задействованием сценария  по статье 5 НАТО. На 2018 год запланированы такие учения, но может имеет смысл провести отдельные элементы  до 2018 года.

·         Необходимость развития сотрудничества НАТО-ЕС, в частности в плане задействования инфраструктуры ЕС в учениях по гибридной войне, что включает привлечение пограничников, жандармерии, полиции;

Вчера мы обсуждали необходимость диалога с Россией. Я не сторонник переговоров ради переговоров и не считаю, что привлечение России ценно само по себе. Для этого диалога должны быть определены заранее конкретные вопросы, которые мы хотим от них получить в результате диалога. В военном аспекте это может быть требование:

·         прекратить от России инициирование опасных происшествий, прежде всего в воздухе и на море;

·          сократить число учений вблизи зоны НАТО и ввести обмен планами сценария учений; предоставлять своевременно информацию о таких учениях, а также исключить лазейки в контроле, например, разбивая большие учения на несколько меньших частей;

·         Снизить накал информационной войны против НАТО и наших пратнеров.

Старший аналитик польского института международных отношений Анна Мария Дайнер  (занимается проблемами безопасности в постсоветских регионах, в том числе военными реформами, модернизацией российского ВПК; имеет много аналитических публикаций по России и Беларуси):

Модератор: Как вы оцениваете нарастание военного присутствия в балтийском регионе, в частности учений?

Дайнер: Что касается российского военного присутствия – то их главный компонент это  Балтийский флот. В его состав входит примерно около 60 кораблей и около 35.000 личного состава и 13.000 войск береговой обороны. Плюс сухопутная группировка в Калининградской области. Это значит, что у России превосходство на Балтике в обычных силах. В прошлом году Россия нарастила военное присутствие не только на Черном море, но и на Балтике.

В июне прошлого года в ответ на учения НАТО Cyber Strike 2014 и BaltOps 2014 Россия провела учения на Балтике с участием ВДВ, авиации и 24 кораблей Балтийского флота. Сценарий учения включал защиту границ, морских коммуникаций, организацию ПВО и обнаружение подводных лодок противника. Возможно, на учениях привлекались ракетные комплексы «Искандер».

Важно отметить, что Россия может перебросить в регион бомбардировщики  Су-34, которые считаются опасными для соседей, а также обратить внимание на активность войск в Беларуси, что тоже опасно для стран региона (у них единая система ПВО и Россия хочет разместить там Су-27 СМ3.

Следующее большое российское  учение прошло в сентябре 2014 года в Калининградской области с участием сил Балтийского флота, бомбардировщиков Су-24, вертолеты Ми-24. Главным эпизодом учений была высадка десанта на побережье.

Следующее важное учение было в марте 2015 года. Корабли балтийского флота были разделены на несколько тактических групп, отрабатывали задачи ПВО, ракетно-артиллерийские стрельбы, минные постановки.  Привлекались дизельные подводные лодки, тральщики, СКР, МПК и МРК.

Россия реагирует на учения НАТО проведением своих учений не только на Балтике, но и в других регионах. Например, мы проводили учение в Скандинавии, в ответ Россия провела внезапную проверку боеготовности частей Центрального округа.

Чего Россия хочет достичь такими действиями?

·         Проверка техники  и оборудования, уровня боеспособности;

·         Показать населению, что армия сильна, что очень важно;

·         Проверить реакцию систем стран НАТО – время реакции, какие силы привлекаются. Россия при проведении учений использует слабости системы НАТО - долгое время на принятие решений (согласно демократическим процедурам требуется обсуждение), в то время как Путин тратит на это минуты;

·         Продемонстрировать, что Россия способна на быстрый ответ на военную активность стран НАТО и партнеров.

Рекомендации:

Мы как члены НАТО и дружественные страны, как Швеция и Финляндия, должны демонстрировать солидарность, укреплять обороноспособность региона с учетом имеющихся слабостей, которые использует Россия.

Бывший заместитель помощника Генерального секретаря НАТО по операциям Ричард Фроу (отвечал за кооперацию действий сил  коалиции в Афганистане, Ливии и на Балканах, борьбу с пиратством, обучение):

Модератор: Сейчас мы возвращаемся к вопросам территориальной обороны. Есть такая тенденция. О чем нам следует подумать на будущее с учетом  результатов наших учений, подготовки личного состава?

Фроу: НАТО и ЕС никогда не имели проблем с координацией усилий. Безопасность необходима для обеспечения развития экономик региона, для развития торговли. Это то, чем мы занимаемся.

Наблюдается повышение активности в регионе. Тема заседания - что можно ожидать в будущем? Какие вызовы, какие выводы для стран, так и для организаций, таких как НАТО и ЕС?

Я думаю, что вы знаете, что у НАТО есть план действий, одобренный в прошлом сентябре. Его основные аспекты (он сфокусирован на военную деятельность России и риски угроз:

·         Требование  усилить коллективную оборону;

·         Способность справляться с кризисными ситуациями

Два направления:

·         меры гарантирования, включающие немедленно усиление сил на Востоке;

·         меры адаптации – изменение  моделей поведения сил НАТО с целью повышения боеготовности для решения новых задач и вызовов во всех регионах). 

Меры гарантии

В соответствии с планом регион Балтики, который был недоукомплектован ресурсами,  теперь пополнен дополнительными силами, в частности авиацией (плюс истребители в Польше и Румынии). Осуществляются регулярные полеты AWACS, усилено морское патрулирование на Балтике, в Черном море ив Средиземном с привлечением тактических групп и минно-тральных сил. Учения НАТО проводятся в соответствии с программой учений. В мае было 10 учений, в июне -11.

Меры адаптации

У нас есть силы быстрого реагирования – 5.000 человек могут быть развернуты в течение 48 часов. Есть многонациональные пункты управления и контроля НАТО в странах Балтики, в Польше, Румынии и Болгарии. Создана структура интеграции сил НАТО.  Подготовлены необходимые на будущее поставки военного оборудования и техники. Подготовлена вся национальная инфраструктура для усиления. Собираемся корректировать наши оборонительные планы.

Вызовы сегодня

·         Усиление военной активности России с целью проверки наше обороноспособности;

·         Использование СМИ для контрпропаганды , как для населения России, так  и нашего населения.

Ожидания

Все то же самое, как и сегодня. Россия после Крыма и Украины вероятно хочет вернуться к нормальным отношениям, утвердив новые нормы, и смотреть - что дальше.  Россия рассматривает много вариантов действий против запада (к примеру,  решение по ФИФА рассматривается ими как атака на Россию).

Заключение

Военные меры это только важная часть решения проблем. Нам необходим более широкий ответ, в частности гибридная война. Необходимо привлечение полиции, таможни, прокуратуры, экономики, СМИ, киберзащиты, береговой обороны, координация всех структур национальных правительств. Все эти усилия нужны и на многонациональном и региональном уровне. Наша слабость в том, что нам нужна координация, в отличии от Путина.

Важны и необходимы контакты между военными  - нашими и России, чтобы избежать недопонимания и эскалации. Тут политику надо отложить в сторону. Мы открыты – передали России план учений, он есть на сайте НАТО, и ждем от них ответных мер.  

В это опасное время мы не должны провоцировать. Но мы и не должны поддаваться – я не думаю, что русские уважают таких, но с другой стороны - надо соблюдать осторожность. Мы должны  проводить военные приготовления и вступать в переговоры с ними с позиций силы.

____________________________

Выводы:

В третьей части конференции интересно выступление директора по исследованиям Сети Европейского Лидерства Лукаша Кулесы, в котором он сформулировал требования НАТО к России, которые в том или ином виде будут выведены на переговорный процесс, если таковой состоится. Это позволяет российской стороне изучить эти направления, чтобы сформулировать контрпредложения с учетом своих интересов.

Следует учесть, что многие участники, в том числе Кулеша и высокопоставленный представитель НАТО Ричард Фроу, отметили важность сохранения и развития контактов между военными  обеих сторон – как одной из самых эффективных мер, которая позволяет избежать недопонимания и предотвратить эскалацию конфликта.

В выступлениях, в частности Анны Дайнер, звучит мысль, не очень завуалированная, что Россия отвечает на военную активность НАТО, а не просто повышает военное присутствие. Это можно использовать как важный фактор в переговорах.

Анализируя выступления участников, можно сделать вывод, что страны региона и члены НАТО не ожидают доведения противостояния с Россией до уровня прямого военного конфликта и ограничивают его рамками гибридного.

Ключевым выводом конференции можно взять слова Фроу: «Мы должны  проводить военные приготовления и вступать в переговоры с Россией с позиций силы».