Непокоренная Франция, или Меланшон и борьба с тенью Красного мая

Феномен альтернативных правых являет собой политическое землетрясение в Европе, не учитывать которое уже невозможно. Результаты последних выборов в государствах ЕС  показывают крайнюю степень значимости этого фактора, и это не случайно: если случай  повторяется с завидным постоянством, это уже система.

Типично-системное клише о маргиналах уже кричаще не соответствует действительности. Подумайте, кто более маргинален: партии, занимающие 2-3 места и уже участвующие в правительственных коалициях ряда государств (итальянская Лига, австрийская Партия Свободы, болгарская Атака, Демократическая Юнионистская Партия в Великобритании) - или эксперт, живущий в эпохе до Великой Миграционной Волны? Ответ очевиден.

Если об альт-райтах уже не писал только ленивый, то левый фланг популистской волны остается почти без внимания, что несправедливо. Попробуем осветить столь любопытную тему через призму государства с самыми сильными традициями социального протеста во всей западной Европе.

Речь пойдет, конечно же, о «Непокоренной Франции» Жан-Люка Меланшона. Но прежде отметим один концептуальный момент. Читатель может поинтересоваться - в чем, собственно, отличие между разными фракциями популистов? Ответ прост. В отношении к Традиции.

Если Национал-популисты полагают ее живой, лишь временно ослабленной болезнью Модерна с прогрессирующим осложнением в форме Постмодерна и ожидают развития иммунной реакции (ибо самая темная ночь наступает именно в предрассветный час), то для социал-популистов она уже мертва. А это  означает только одно: необходимо оценить наследство. Все ли в нем ценно, или что-то поистерлось? Что еще можно починить, освежить, как составить новые сочетания.

Фото: Facebook

Леваки настаивают на необходимости так называемой позитивной дискриминации в отношении разного рода меньшинств (то есть, максимальных привилегий в отношении этих категорий) в качестве компенсации за столетия страданий под «гнетом угнетения».  Но если кто-то и страдал последние три столетия, то это истинные и вечные ценности, так что т.н. позитивная дискриминация допустима. Только объектом ее должна стать Традиция как таковая.

Именно поэтому популисты отвергают идею деконструкции, которую можно выразить формулой: разобрать все, а после выбросить, и поддерживают подход альт-левых как более конструктивный и необходимый и второму крылу (он обозначен выше). Поскольку Традиция - это всегда усилие по передаче потомкам только наиболее ценного из памяти народной. 

И лишь теперь, когда доказана концептуальная необходимость такого блока для всех государств ЕС, можно переходить к рассмотрению текущих процессов в Пятой Республике.

Постмодерн уже здесь. Именно так, ибо Макрон - его дитя. Черт из табакерки с маской вместо лица и набором личностей и идеалов для каждой аудитории.

Чего стоит только его знаменитая предвыборная речь! «Я вижу египтян, я вижу  алжирцев, я вижу французов»… И этот человек заявляет о необходимости сократить пособия для иммигрантов, ужесточить критерии для их приема! Не он ли клеймил Ле Пен расисткой за подобные речи?!  Человек-Расчет, он не помнит, что говорил еще вчера. И это - будущее великого европейского народа? Это его элита?

Именно поэтому надлежит соединить проект Меланшона с  попыткой Ле Пен выбраться из платоновской пещеры. Примирить Вандею и Коммуну, ибо и Шаркетт был поборником справедливости. Сама фамилия ныне сдерживает рост популярности Национального Объединения, но альянс с неожиданным (с точки зрения Модерна) союзником позволит пробить стеклянный потолок и значительно ослабит глобалистов и их фигуру-Макрона. Тогда станет ясно, что он популист лишь по форме и пустышка по сути.

Существует ли правый популизм? Да!

Существует ли левый популизм? Да!

Осталось лишь осознать свою общность, ибо европейский и суверенистский Париж похоронит весь проект ЕС, и запустит проект Европы Народов, Европы союзников, а не вассалов. Европы как цивилизации, как субъекта геополитики.