Необходимость двоить сущности. О дьявольской природе номинализма

Сегодня поговорим о философии и более конкретно о номинализме. Многие люди, считающие себя интеллигентными, время от времени повторяют фразу «не надо двоить сущности» и победно оглядываются вокруг, ожидая, что окружающие оценят их интеллект. Выглядит это на самом деле глупо, а само содержание этого высказывания, которое принадлежит основателю номинализма средневековому философу Уильяму Оккама – просто преступно. Это грубое и грязное богохульство, своего рода метафизическое ругательство – ложное и оскорбительное. А часто его повторяют совершенно бездумно. Это надо прекращать.
Призыв «не двоить сущности» является лозунгом радикального и грубого материализма. Для Оккама и его последователей существуют только отдельные материальные вещи, лишь количественное множество. Это множество воспринимается чувствами и подлежит измерению. А всего остального – духа, души, универсальных идей просто нет. Это игра человеческого ума.

Это и есть знаменитая бритва Оккама – она срезает духовную вертикаль бытия. Это инструмент оскопления, орудие маньяка.

Хотя сам Оккам еще признает Бога, как создателя этого материального множества, его роль не сильно отличается от Большого взрыва современной физики. Такой «Бог» лишь причина материального наличия. И следуя по логике «не надо двоить сущности» такой «бог» постепенно исчезнет из западно-европейской науки Нового времени. Бог исчезнет именно потому, что «не надо двоить сущности», будут развивать идею Оккама материалисты. Материального множества самого по себе вполне достаточно. А все остальное – лишь игра рассудка, отчаянно пытающегося справиться с этим обступившим его множеством. Да и носитель рассудка – тоже лишь материальный индивидуум, еще один атом, приплюсованный к бесконечному числу частиц. Не частей, ведь часть может быть только у целого, а именно частиц – то есть таких частей, которые не имеют целого, являясь частями того, чего нет.

«Не надо двоить сущности» -- значит, что нет ни души, ни духа, ни идей, а в конце концов, и Бога. Земля есть, а неба нет. Зачем еще небо – ведь договорились же не двоить. И того царства, что не от мира сего, тоже в таком случае нет. Есть только «от мира сего», вот это конкретно,  ощутимо, измеримо, постигаемо. А не сего мира – мира иного – нет.

Мы не задумываемся, но последние столетия мы живем в мире Уильяма Оккама. У нас такая наука, такое образование, такая культура, такое общество, такая философия, такая политика. Все здесь одномерно, посюсторонне. А любое обращение к иному, к тому, что не от мира сего, вызывает лишь презрительную ухмылку. Это не современно, это средневековое мракобесие. Ведь те, кто жили тогда, еще не знали, что не надо двоить сущности, вот и двоили.

Шаг за шагом номинализм уничтожал эти ненужные сущности – религии, Империи, иерархии, сословия – все то, что стремилось возвысить человека, культуру, общество до небес.  Ведь небо было упразднено. Потом взялись за национальные государства: они лишь удваивают собой гражданское общество. Так упраздним их! После гендерная политика – зачем двоить человека на мужчин и женщин, пусть каждый индивид (частица без целого)  сама выбирает себе пол.

И наконец, собирательное понятие человек – ведь то же сущность. Ну и где он этот человек? Индивидуум вот он. А человек? Отсюда – продолжая приглашение того же Оккама – постгуманизм. Каждый индивид сам выбирает кем ему быть – человеком, зверем, киборгом, машиной или плесенью.
Вся история философского вырождения западной цивилизации заложена в этой проклятой формуле «не надо двоить сущности». Пока мы следуем за ней, мы обречены.

И каков же вывод? Он прост. Надо немедленно возвращаться к тому, чтобы двоить сущности. Есть время и вечность, есть мир и есть Бог, есть идея и есть предмет, есть явь и сон, мужчина и женщина, есть этот мир и есть мир иной.  Как только мы перестаем двоить, все рушится. Отсюда и фатальный неостановимый упадок цивилизации.

Только двоить – жестко, бескомпромиссно, платонически, отчаянно, по-средневековому. Двоить и двоить безжалостно.