Когнитивно-стратегический смысл военной спецоперации на Украине

Советский коммунизм содержит семена своего собственного саморазрушения и, в конечном итоге, рухнет из-за внутренней слабости», – сказал именуемый «архитектором холодной войны» политик Джордж Кеннан. Две детонационные волны способствовали обрушению СССР. Сперва кремлевским заговором «врачей-вредителей» ликвидировали «отца народов». В результате госпереворота, подстрахованного парой сот танков у Кремля и бомбардировщиками на взлетной полосе, наступила «хрущевская оттепель». Были амнистированы бывшие боевики ОУН-УПА, бандеровцы, власовцы и прочие коллаборационисты. Как сказано в недавно рассекреченной справке, «оуновцев стало в десять раз больше и напряженность возросла в разы по всей Украине». Вот они истоки «майдана». Устои Красной империи зашатались. Новейшая история России имеет переворотно-суицидальный характер.

Затем Беловежским заговором высших номенклатурщиков порешили сам Советский Союз. Он прекратил существование – «самоубился». Хотя суицидальной наклонности, на первый взгляд, у державы не наблюдалось. Даже наоборот: СССР вполне уверенно держался на плаву. Юрий Андропов силился адаптировать китайскую практику Дэн Сяопина со «свободными экономическими зонами» – опыт сочетания коммунизма с технологической реформацией. И Михаил Горбачев вполне уверенно клеймил «так называемых демократов», которые «готовят государственный переворот» и вынашивают коварные планы «раздробления нашего великого многонационального государства».

Но дела говорят громче слов. Госсистема совершала смертельные ошибки. Стоило в 1989-м сдать ГДР – посыпался весь соцлагерь. Падению «железного занавеса» способствовало изъятие из «брежневской» Конституции СССР 6-й статьи: «О руководящей и направляющей роли КПСС в советском обществе». Эта демократическая коррекция основ государственного устройства имела пагубные последствия для власть предержащих.

С извлечением из фундамента державного монолита этого основополагающего «кирпичика» было нарушено отлаженное функционирование государственной машины: разбалансирован маховик управления; устои системы и каркас конструкции государства были обречены. Вскоре Борис Ельцин отрапортовал в Конгрессе США: «Коммунистический идол, который сеял повсюду на земле социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость, который наводил страх на человеческое сообщество, рухнул. Рухнул навсегда. И я здесь для того, чтобы заверить вас: на нашей земле мы не дадим ему воскреснуть!». Однако спецоперация «Наш Крым» («Вежливые люди») и нынешняя (по демилитаризации и денацификации «укронацистов») знаменуют собой смену тренда на имперскую роль России.

Заметим, что после поражения в «холодной войне» РФ проводила инерционную внешнюю политику. Только форс-мажор складывающихся обстоятельств побуждал высшее начальство «что-то предпринять». Так, война 2008-го между Грузией и Россией произошла из-за нерешительности Кремля в присоединении Абхазии и Южной Осетии (убийство миротворцев – лишь casus belli). Неологизм «Крымнаш» (2014) – ответная реакция «мягкой силой» на вытеснение российского флота из Черного моря.  Затем «все уснуло», пока новая угроза не пробудила РФ от сна. Украина была в шаге от вступления в НАТО (а это четыре минуты ракетно-подлетного времени до Кремля). И грянул бой – началась военная спецоперация, направленная, по сути, на восстановление статус-кво.  Границы НАТО должны быть приведены в соответствие с положением 1997 года, до продвижения альянса на Восток (напомним, что зачистка сепаратистского «ичкеризма» называлась «наведением конституционного порядка»).

Если бы страны Запада не будили «русского медведя», Кремль вряд ли пошел бы на проведение спецоперации. Политик Александр Проханов констатирует: Владимир Путин «был коромыслом весов, на котором качались две чаши укладов – патриотического и либерального. Но с какого-то определенного момента эти весы разбалансировались: патриотический уклад вышел из-под контроля Путина, либеральный – тоже. Президент не сумел за время после Крыма совершить долгожданного рывка, развития, которое бы соединило два этих уклада. И каждый уклад пошел своей стороной. Внутри каждого возникла путаница, сложная система распадов. Поэтому Путин не контролирует эти два огромных массива современной России... которые развиваются своим собственным путем, причем достаточно хаотично». На Украине же, наоборот, война выявила подготовленность общества к организованному сопротивлению «москалям» и консолидацию элит. Одной из ошибок российской армии стало ожидание, что ее на Украине «будут встречать с цветами», но эта составляющая уже преодолена, как заявил генерал-полковник экс-командующий ВДВ Владимир Шаманов. На Украине еще с советских времен сохранилось много военных вузов, которые есть практически в каждом регионе. Это позволило стране сохранить так называемую школу, «основу возрождения армии».

С поражением Советского Союза на антикоммунистическом этапе перманентной «холодной войны» между Западом и Россией социум фрагментизировался – на постсоветском пространстве состоялся «парад суверенитетов». Ведь 72-я статья Конституции СССР допускала выход республик из его состава «вплоть до отделения».  Вместо прагматичной трансформации по-китайски, Россия «самоопределилась» по-ленински – «головотяпски» (выражаясь языком сатирика Салтыкова-Щедрина), решив получить независимость от самой себя (в умопомрачении приняв свои Союзные республики за «колонии»). Отвергнув идеологию «совка», «прорабы перестройки» взамен предложили массам компенсирующий ее отсутствие клич лавочников: «Обогащайтесь!».                                        

Под этим французским девизом – Enrichissez-vous! – «РФ как госкорпорация» вернулась к феодализму паханат-компрадорского руления страной. Этим слоганом французского политика-либерала Франсуа Гизо в 1925 воспользовался идеолог большевизма Николай Бухарин – чтоб оживлением элементов капитализма при НЭП помочь выжить беднякам в крайней нужде. Увы, количество нищих в РФ все не убывает: «до конца 2022 года более 20% граждан России окажутся за чертой бедности».

Чужеземный образчик общественно-политической трансформации – «перестройка» зиждилась на «знаках французской революции»: «Если искать корни нашей перестройки, то можно дойти и до французской революции, а потом до Коммуны», – говорил сам Горбачев, невольно подтверждая наличие чужих лекал в проекте реформирования госсистемы. В «перестройке» маячила перестрелка. Сперва «колоний» СССР между собой, а затем и генетико-цивилизационных братьев – «москалей» и «укров». Тектонику развития драмы в геополитической трагедии СССР я описывал уже в 1980-х. В своей статье под названием «Генезис и пути политического сознания при Горбачеве», с подзаголовком: «"Перестройка" – эволюция или пристрелка перед перестрелкой» –  опубликованной в известном парижском журнале на пяти языках писателя Владимира Максимова «Континент» (№63, апрель 1990, с.189-223).

«Великой криминальной революцией» назвал режиссер Станислав Говорухин ликвидацию СССР. Но нет худа без добра: зато от «перестройки» повеяло «Парижской коммуной»: с ней обозначился выход на подлинное народовластие. Но русскому национальному самодвижению противостоит «компрадорская стабильность» – что погружает российский социум в когнитивный диссонанс. Судя хотя бы по схватке двух концептов «подлинности патриотизма», представленных главой Чечни генерал‑лейтенантом Рамзаном Кадыровым и пресс-секретарем президента Дмитрием Песковым.

Происходит ли между ними «дружеская» перепалка двух перфекционистов Русского мира – или уже конфронтационная фаза предбаррикадного размежевания социума? «Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный», – заклинал Пушкин. Но в нынешней ситуации он далеко не «бессмысленный». И вот почему. Судя по реакции на другой инцидент (недавнее нападение на посла РФ в Варшаве), генерал Кадыров тверд и решителен: «Мы настроены очень жестко, и мы просим Президента заставить все государства, которые с нами не считаются, встать на колени... Почему не принимают меры?». Вопрос поставлен ребром – и в прояснении смысла спецоперации на украинском направлении, и в концепте национальных ценностей, и в области проводимой военной политики. Так «Во имя чего сапог землю растаптывает скрипящ и груб? Кто над небом боев – свобода? бог? Рубль?», – пророчески вопрошал поэт-трибун Владимир Маяковский.

«А не готовят ли чиновники поражение России?», – задаются вопросом украинский политик Олег Царев и российский предприниматель Андрей Самохин. Ведь нынешняя «элита» категорически не готова к мобилизации «за Родину» и ждет «управляемого поражения» России. Специальная операция, явно перешедшая в фазу затяжных кровопролитных военных действий, вплоть до возможных прямых столкновений с НАТО, требует совершенно иного управления, экономики, сознания народа и его элиты, чем это было раньше и продолжает оставаться сейчас. «Мобилизация» – это собирание в один кулак воли и духа всех составных государства. Однако вместо этого пока наблюдаются странные двусмысленности со стороны власть предержащих и их обслуги. Огромная армия чиновников или вовсе открещивается от спецоперации («и зачем нам эта война?»), или хранит глухое молчание. Они хотели бы «если проиграть, то контролируемо, например, отдать все или часть освобожденных территорий. Отдать Крым, но не сразу, а, например, с отсрочкой исполнения лет на пятнадцать – двадцать пять. Поражение и санкции, конечно, скажутся на уровне жизни: уровень жизни в стране понизится, но это не сильно скажется на элитах». Отсюда осторожность, переходящая в саботаж. Внутри российского руководства есть значительное лобби, позволяющее проводить со страной «любые геополитические эксперименты». Хотя патриотизм имманентно присущ русскому народу, но мандат доверия нынешнему режиму не вечен. Не грозит ли РФ повторение на новом этапе известной трагической формулы последнего русского Государя: «Кругом трусость, обман и предательство»? В российском истеблишменте наблюдается картина именно ползучего предательства.

«В такой ситуации старые элиты интуитивно настроены на поражение. Им будет лучше, если мы проиграем. Причем лучше прямо сейчас, пока противостояние не зашло слишком далеко. А чтобы не зашло слишком далеко, не приветствуется и не стимулируется набор добровольцев в России, не наносятся удары по критической украинской инфраструктуре, не вводятся симметричные меры в ответ на экономические и финансовые санкции: нет ответных арестов активов и долги западным странам продолжают выплачиваться. Отказ от нанесения ударов по "центрам принятия решений". Все делается, чтобы продемонстрировать противнику, что мы готовы платить и каяться, каяться и платить», – негодует непримиримая оппозиция. Вопросы в народе множатся, а внятно, непротиворечиво растолковать их власть от своего лица (или хотя бы через штатных телепропагандистов) не хочет или не может.

Всю систему необходимо менять.  «В нашей стране», – пишет экономист Сергей Батчиков, – «по итогам "либеральных рыночных реформ" создана и действует уникальная по мировым меркам модель экономики: нелегитимная с точки зрения общественного мнения; незаконная с точки зрения источников формирования прав собственности; крайне неэффективная и непроизводительная с точки зрения общественного воспроизводства; неконкурентоспособная на мировом и внутреннем рынке; системно управляемая и манипулируемая извне; социально несправедливая; крайне ресурсо- и энергоемкая; примитивная по своей структуре; деиндустриализированная и дезинтегрированная». Спрашивается: можно ли мобилизовать такую систему на противостояние военному и цивилизационному вызову, брошенному России Западом?  Патриот Александр Проханов резюмирует: «собранное Путиным государство сгнило почти дотла». Нужно начать «переформатирование» системы с самого верха. А включенный режим «вставай, страна огромная» кардинально поменяет ситуацию и в обществе, и на фронте, и в экономике. Но прежде всего необходимо осознать: если не победа, то уничтожение.

У высшего начальства РФ есть возможности всеми имеющимися средствами отстаивать интересы страны, но есть ли на это воля? Эксперт спецслужб Яков Кедми выявляет болевые точки в системе российского принятия решений и безопасности.  Он уверен, что России при стратегических козырях и играть следует иначе: «Достаточно одного или полутора залпов многоцелевой подлодки с "Цирконами", и порядка 50–60 электростанций Британии через десять минут перестанут существовать. И вся Великобритания вернется в каменный век». Израильский аналитик приветствует смену вех в принятии внешнеполитических решений РФ: от компромисса во что бы то ни стало – к нацеленности на решение вопроса. Произошел отход от «анастезиологической» практики (не причинить бы никаких болезненных неудобств Западу). Серьезным изъяном считает эксперт избыточную доброту и сострадание россиян там, «где делать этого совершенно не нужно». С точки зрения Кедми, и военная стратегия встречного или оборонительного ядерного удара, которая принята в Военной доктрине России, а также в основах государственной политики РФ в области ядерного сдерживания, подлежит корректировке. У встречного ядерного удара есть недостаток: «Встречный удар не останавливает ракеты с ядерными головками, которые летят в вашу сторону. Это предотвращает только одно – превентивный удар». Он лишает противника возможности уничтожить или нанести непоправимый ущерб вашему государству, а встречный – только пугает. А если они не испугаются? «А если они полуидиоты, а если они неправильно подсчитали? И ракеты, которые они послали, они полетят. То, что с ними будет, это хорошо, но первая задача любого государства – это защитить себя. Уничтожают противника, чтобы защитить себя». Яков Кедми уверен, что против России идет настоящая война, а не гибридная, нацеленная на полное уничтожение России как государства до 2025 года. И в этом графике США действуют, применяя все возможные средства уничтожения. Поэтому сегодня, чтобы победить, Россия, по мнению Кедми, должна поменять все свои концепции и стратегии прошлого и приспособить их к новому периоду военного противостояния с Западом на период 2022–2023 годов. Россия не имеет права не выиграть в этой борьбе.

Русская победа достигается малыми шагами. Остатки СССР уничтожают друг друга. Россия, по подсчету либерального обозревателя Дмитрия Демушкина, за три месяца спецоперации потеряла золотовалютные резервы; собрала все возможные санкции; вылетела из мировых институтов; умудрились украинских националистов сделать героями; получила тысячи единиц сожженной техники, утонувший флагман Черноморского флота, неизвестное число потерянных солдат убитыми и ранеными; увеличилась в разы зависимость России от Китая; ускорилось падение уровня жизни;  вновь возник «железный занавес»; полуразрушена экономика... Как бонус, захвачен фундамент крупного разрушенного города Мариуполя, который теперь надо восстановить за свой счет. РФ методом от противного способствовала вооружению Украины, увеличив ее военный бюджет более чем в 10 раз. Сделала Зеленского популярным мировым лидером, выступающим в парламентах мира. Ускорила вхождение Украины в европейские институты. Умудрилась, напугав, втянуть в НАТО нейтральную Швецию и Финляндию. Укрепила гегемонию США в мире. Заставила выдохнуть и успокоиться немцев. Разожглась до невиданных высот ненависть между жителями России и Украины. Если раньше это был удел маргиналов, то сейчас это ненависть всех слоев населения обоих стран к друг другу.

Россия по ходу спецоперации вспоминает суворовскую «науку побеждать». Больше «демонстрируются» яркие шаги – чтоб не складывалось впечатления, что РФ просто не способна на серьезный отпор.  Военно-политическому руководству РФ, если оно что-то заявляет, надо действовать. И не менять по ходу повестку. Иначе никто ему не будет верить – ни внутри, ни во вне. «Государство как бизнес-проект полностью провалился», – утверждают национал-патриоты.

Очень важно, чтобы не страдало имиджевое позиционирование власти. Для этого надо быть последовательными в принятых решениях. Пример обратного – накладка в толковании намеченного вхождения Финляндии и Швеции в НАТО: ныне объявлено, что этот акт «непосредственной угрозы не создает». А ведь Владимир Путин 1 июля 2016 года оценивал вероятие вступления Финляндии в НАТО совершенно иначе: «Представьте себе, что Финляндия вступит в НАТО. Это значит, что финские войска уже перестанут быть независимыми, перестанут быть суверенными в полном смысле этого слова. Они станут частью военной инфраструктуры НАТО, которые в одночасье окажутся на границах Российской Федерации». Россия изменила позицию и по вопросу вступления Украины в ЕС. Сперва говорила, что эта тема «лежит в другой плоскости», нежели членство в НАТО. Теперь принято решение не пускать Украину в ЕС, как и в Северо-Атлантический альянс.

Конечно, при быстро меняющейся конъюнктуре трудно прогнозировать на долгосрочную перспективу. Новая парадигма стечения обстоятельств образует иногда непредвиденную реальность. Но в краткосрочной перспективе не должно быть просчетов. От «аберрации памяти» страдает имиджевое позиционирование власти.

Война – «единственная гигиена мира». Чем не повод провести масштабную «дизъюнкцию» (в смысле «или то, или это, или оба сразу») – как «новоукраинского» сознания, так и «новорусского»?  Ведь высшие инстанции, принимающие решения, функционируют в рамках этих заданных параметров.

Акцент на «террористичности» (мутные «боевики», «нацисты» и «националисты») украинского сопротивления «агрессии» выгоден многим: если «террористы», то к ним не применима Женевская конвенция о военнопленных – они подопечные Следственного комитета и Прокуратуры. А раз формально идет не война, а антитеррористическая спецоперация, то действия врага сопоставляются с поведением террористической организации ИГИЛ, запрещенной в России. Конечно, в украинской армии есть военнослужащие и со взглядами ультраправых радикалов. Но их клич «убей русского!» – это не обязательно геноцидное злодеяние «фашистов». Говорю это не в защиту садистов-изуверов, а чтоб напраслину не возводить на всех.  Справедливости ради напомню, что в Отечественную войну и писатель Илья Эренбург призывал «убить немца» – в статье «Убей!» (газета «Красная звезда», 24 июля 1942):

«Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого...». На войне как на войне.

Однако, что за симбиоз: «пронацистское мировоззрение» и тяга к «европейским стандартам»? Для тележурналиста Владимира Соловьева эти вещи органично совместимы, даже негативно синонимичны: «Современная Европа не оторвалась от истоков нацистского учения». А как же тогда быть со «священными камнями Европы» Достоевского? Полагаю, что не «Бог умер!», как философ Ницше уверенно полагал, а антураж его померк для тех, кто Бога забыл. Но имманентно святая сущность Европы живет в нуждающихся в ней. Мир, по философу Артуру Шопенгауэру – «воля и представление». Спрашивается: «фашистский» ли донос на себя осуществил большой поэт Владимир Маяковский: «Я люблю смотреть, как умирают дети»? Так что «не сравнивай: живущий не сравним».

Феноменология сего «кентаврова» сращения (светлого и темного миров в человекесложна и не изучена. Полагаю, что есть ситуационная трансформация, вынужденная, поверхностная, с внешним уподоблением – временная аномалия и полное перерождение в злыдня, «вторая натура», негодяйски отпетая (в смысле воскрешения). Философ Виталий Даренский в анализе сего феномена отталкивается от комплекса неполноценности за несостоявшуюся (a failed nation) укропостсоветскую национальную «недоидентифицированность». Мотив – «мстительность» («ressentiment»).

Поясню. В отличие от «недоидентичности», идентичность – устойчивая платформа ценностей, верований и убеждений, определяющих как повседневное поведение людей, так и их долговременные жизненные программы. Надломив общее с Россией русско-советское корневище, тем самым выйдя из реальной идентичности общесоветского приобщения в том числе и украинского этноса к большой истории СССР-России, украинцы пытаются выстроить псевдоидентичность из обломков племенного сознания, с одной стороны, и из поверхностно-эпигонского усвоения элементов «европеизма», с другой. В результате утопичности этих попыток «возникает симуляция идентичности при ее реальном отсутствии». И именно в этом кроется причина агрессивной русофобии современного «украинства». За ним стоит «бессознательное чувство вины за предательство своей реальной, а не выдуманной общности, созданной русской историей» триипостасного народа (русских, украинцев и белорусов). Период самостийности выявил тотальную деградацию «неоукров» (как, впрочем, и «новых русских»). То есть, «нацификация» – расплата за обрывание пуповины общей социо-генетической кровной судьбы с Россией. Назову эту этико-мировоззренческую аномалию синдромом утраченной идентификации и попыткой обретения взамен чужого как своего.

Концепт Даренского интересен в плане выяснения возможного воздействия на сознание и поведение фактора «недоидентифицированности» или «псевдоидентифицированности» (ложное alter ego). Симуляция идентичности носит компенсационный характер (до целостной полноты ее).  Вместе с тем, вряд ли правомерно исходить в оценке сего феномена из «реального отсутствия» идентификации как факта. Полагаю, она остается, но в искаженном виде. При этом меняется сама иерархия критериев идентифицируемого (приобретенная «нацистская» атрибутивность приматна в сравнении с былым этическим обликом).

По философу Джону Локку, идентичность личности состоит в тождестве непрерывного сознания, а не какой-либо субстанции (вне зависимости от того, материальная она или нет) – «одну и ту же личность образует не одна и та же субстанция», а одно и тоже непрерывное сознание. Согласно психосоциальному пониманию самоидентичности, идентичность представляет собой поддержание баланса между внутренней целостностью и ценностями общества.

Мыслитель Михаил Бахтин считал, что настоящее «Я» всегда обнаруживается в точках несовпадения человека с самим собой, в его идентификациях с «Другим».  Следовательно, новая самоидентификация могла уже взрасти до равнозначного «другого Я», полноценного в смысле полноты формирования alter ego. То есть, кажущийся мутантом – вполне целен в зеркальном отражении своего «Я». Первоархетипы смутно-иного дремлют в нем, но обновленная до неузнавания сущность вполне состоялась: синдром «бандеризма» дремал, в ВОВ прошел закалку огнем и кровью, пережил годы гонений (тюрьмы, ссылки), ожил в хрущевскую «оттепель», пустил корни и предстал в пост-Беловежской России, а затем реализовался в схватке с «оккупантами самостийной» (его второго «Я»). Да и сама «политика идентичности» дает возможность влиять человеку на информацию о себе, которая поступает в социум.  И наконец, модно в определенных стратах иметь «крутые» наколки-тату.  Посему смежные этносы одного народа образуют единство противоположностей: «брат мой – враг мой». «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни самая кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека – вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа – мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски», – писал Владимир Даль (родился на Луганском горном заводе, в нынешнем Донбассе). 

Специальная военная операция может быть понята как коррекция двух аномалий: «бандеровской» самоидентификации Украины и государства Российского как госкорпорации. Избавление от «новой русскости», как и «укронацизма», ради возвращения к своим первородным этно-обликам – будущее единого триипостасного народа.

В России, как и на Украине, нужна «дезактивация» и «дезинфекция» больного социума. Война – индикатор, «оселок» гражданской полноценности и стимулятор здорового духа народа.  Могильная плита уравнивает всех комбатантов – защитников своей Родины. Возможно, что «горячим парням» с обеих сторон предстоят ратные дела по расчистке общего дома и воссозданию единого народа. Ведь дело дошло до того, что премьер Польши Матеуш Моравецкий смеет открыто заявить о необходимости уничтожить Русский мир. Победой в спецоперации Русский мир многократно усилится, а поражение в ней загонит в подполье общеславянское имперское возрождение. Это экзистенциальная операция – быть или не быть. «А зачем нам такой мир, если там не будет России?», – так Путин сформулировал ключевую идею русского самосознания.

Без единения с почвой не возникнет окрыляющий победный дух. Однако пуповина, связующая воинство и почву, в России надорвана. Есть угроза превратиться в «Иванов, не помнящих родства». Или «манкуртов» (словечко из романа Чингиза Айтматова «Буранный полустанок»), полностью утративших связь со своими историческими, национальными корнями, забыв о своем родстве.

На Украине же, по сути, идет Гражданская война скованных одной цепью кровно родственных славян: традиционалистов (как советские шахтеры под знаменем общей победы в ВОВ) и неофитов (широкомасштабно переформатировавшихся в пробандеровски самоидентифицированное народонаселение). Столь неистово остервенело противоборствовали красные «террористы» и белогвардейские "застеночники". Но отметим, что кроме извергов по натуре, могут быть и «попутчики».  Они возникают в том случае, когда долго сдерживаемое, загнанное в небытие национальное чувство вырывается на волю и мстит миру за свое поруганное достоинство.

Однако, прекратить эту Гражданскую войну может только победа одной из сторон. Очевидно, что перевес на стороне России и прорусской части Украины. Это побудило опытнейшего дипломата экс-госсекретаря США Генри Киссинджера неотложно рекомендовать скорейший мир: «Запад должен отказаться от попыток добиться военного поражения России на Украине, а последней стоит пойти на территориальные уступки». Видимо, чтобы превентивно застопорить закрепление русского нарастающего успеха. Что позволило бы эту «пиррову победу» вскоре обернуть в тотальное поражение России. Поэтому, следуя логике врага, «глобальная гибридная» затянется «до последнего украинца» или «доллара в казне США».