Ислам и международные отношения

Современное положение Ислама в мире

В XXI веке почти каждый пятый человек – мусульманин, и четверть человечества, вероятно, станет мусульманами. Новое демографическое присутствие ислама в Западном мире свидетельствует о том, что исламизация в настоящее время является главной глобализирующей силой. Во второй половине XX века как мусульманская миграция на Запад, так и обращение в ислам на Западе укрепили новое исламское присутствие. В Европе в целом в настоящее время насчитывается 20 миллионов мусульман, восемь миллионов из которых находятся в Западной Европе. Эти цифры исключают мусульман Турецкой Республики, которых насчитывается около 50 миллионов.

Помимо демографической исламизации западного мира, сейчас только в США насчитывается более тысячи мечетей и исламских объединений. Кроме того, в стране существуют профессиональные ассоциации мусульманских инженеров, мусульманских социологов и мусульманских педагогов. В Америке насчитывается около шести миллионов мусульман, и их число растет впечатляющими темпами. Действительно, американское общество в целом сейчас справляется с этой проблемой, которая, как отмечают некоторые наблюдатели, создает культурную напряженность между исламом и Западом. В настоящее время ислам является самой быстрорастущей религией в Центральной Азии.

После распада СССР все пять государств Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан) официально признали ислам доминирующей религией. Во Франции ислам становится второй по распространенности религией после католицизма. В Британии мусульмане требуют государственных субсидий на конкретные нужды, такие как исламское образование.

Исламское возрождение, часто в форме фундаментального возрождения, является главным явлением в современном мире. Этот новый всплеск религии и этничности обязан своей новой жизнью и силой мощному секуляризирующему влиянию современного нового глобального капитализма, иногда также называемого модернизмом. Западный дискурс, дихотомизирующий западно-исламские отношения, представляет собой культурную тревогу Запада, который видит в исламе искаженное зеркало своего собственного прошлого.

Исламизм ставит под сомнение и бросает вызов многим базовым представлениям об обществе и людях, которые моделируются глобально и основаны на евроцентрических социальных, политических, экономических и культурных предпосылках. Она выделяет необходимость переосмысления баланса дихотомических понятий веры, разума, прогресса, современности, традиции, секуляризма, освобождения, человечности, свободы и т. д.

Однако существует сложная взаимосвязь между религией и международными отношениями. Смысл первой стороны дискуссии заключается в том, что религию, в данном случае Ислам, следует изучать как самостоятельную и жизненно важную силу в международных отношениях (МО). Если ислам является движущей силой политических явлений, он также должен играть определенную роль в международных политических явлениях. Контраргумент будет звучать так: Ислам важен для анализа МО, но только если признать, что его роль определяется экономическими, политическими и социальными событиями, которые не связаны с предписаниями религии или содержанием Корана. Поэтому религия не должна быть привилегированной как самостоятельная область изучения в контексте МО.

Но внимательное исследование показывает, как ислам влияет на изучение международной политики: войны, национализма и национального государства, прав человека. Ислам действительно играет определенную роль в международных отношениях. Невозможно понять политику Ближнего Востока, например, без некоторых ссылок на нее. Но вклад ислама в политику не является «независимым». Линии разлома конфликта не проводятся между исламскими и неисламскими правительствами или движениями, не говоря уже о том, чтобы между исламским миром и остальными.

Взаимоотношения между Исламом и Западом

Также необходимо затронуть основы межгосударственных отношений между мусульманским государством и другими мусульманскими или немусульманскими государствами, которые можно найти в традиционной и нео-традиционной литературе, имеющей отношение к данной теме.

Дискуссия начинается с введения в основополагающий взгляд ислама на политику, согласно которому Ислам, понимаемый как всеобъемлющая религия, не признает отделения религии от политики и того, что представляет собой исламское государство. Затем он предлагает три возможных варианта межгосударственных отношений в исламе: война, мир или нейтралитет. Среди этих трех вариантов он утверждает, что мир является первоначальной основой, и отвергает идею вечной войны между исламским и неисламским государством, поддерживаемую джихадистскими группами, которые вызывают озабоченность у органов безопасности и немусульманских политических и общинных лидеров.

Чтобы понять взгляд Ислама на международные отношения, необходимо, во-первых, понять отношения между исламом и политикой. Основная концепция политического взгляда ислама заключается в том, что политика является неотъемлемой частью ислама.

Ислам — это всеобъемлющая религия, означающая все аспекты человеческой жизни без какого-либо разделения между ними[1]. Всесторонность ислама можно увидеть из множества книг по фикху (исламской юриспруденции) и этикету в исламе. В этих книгах обсуждаются самые разные темы жизни – от гигиены и отношений между мужем и женой до государственных дел, вопросов справедливости и социальных норм. Поскольку ислам — это образ жизни, он, безусловно, включает в себя политику, потому что политика — это часть реальности жизни. Это также означает, что ислам не приемлет отрыва какого-либо аспекта жизни от руководства религией, и он презирает людей в прошлом, которые верили в часть Божьего учения и отвергали остальное.

Другая концепция — это концепция человека как Божьего халифа (наместника) этого мира. Как халиф, человек должен полностью подчиниться Богу и обязан установить свой порядок, выполняя то, что он предписал в Коране и было объяснено его пророком в хадисах (традиции Пророка) во всех аспектах жизни в этом мире. Установление Божьего порядка в этом мире рассматривается как важное проявление покорности и поклонения Богу. Поэтому мусульмане несут ответственность за осуществление ислама в политике или за участие в ней в соответствии с принципами ислама, поскольку это помогает им выполнять свой долг халифа. На самом деле само слово халифа в Коране означает власть и лидерство. Следовательно, мусульманин не может отделить ислам от политики или политику от ислама.

Чтобы подчеркнуть важность и роль политики в установлении Божьего порядка в мире, Коран указывает, что Бог сделал некоторых из своих пророков царями и вождями, например, пророков Дауда (Давида) и Сулеймана (Соломона). Даже Мухаммад был политическим лидером Медины, а также пророком. Таким образом, ислам как образ жизни отличается от секуляризма. Секуляризм отделяет роль религии от вопросов общества и государства, ограничивая ее только личной сферой и местами поклонения.

Напротив, ислам имеет руководящие принципы для всех аспектов жизни и требует от своих верующих приверженности всем его учениям. Терминология, используемая для описания политического института мусульманина, -Дар Аль-Ислам (Земля ислама) или ад-Даула Аль-Исламия (Исламское государство). Последняя является современной версией, но несет в себе тот же смысл.

Существует два взгляда на значение Дар Аль-Ислам и Дар Аль-Харб. Одна точка зрения гласит, что Земля Ислама должна управляться мусульманами, и применяется исламская система правления. Другая точка зрения акцентировала внимание на вопросе о том, находятся ли мусульмане в безопасности или нет. Таким образом, условием признания земли Дар аль-Ислам является то, что мусульмане находятся в безопасности и не подвергаются преследованиям из-за своей религии[2]. Земля не может рассматриваться как Дар аль-Ислам, где и правящая система, и правительство не являются исламскими или, в последней перспективе, где мусульмане не защищены, не чувствуют себя в безопасности или в мире.

Чтобы понять международные отношения мусульманского государства с немусульманским государством, необходимо понять основу отношений на индивидуальном уровне между мусульманами и немусульманами, поскольку мусульманские ученые рассматривают международные отношения как просто расширение индивидуальных отношений[3].

Взгляд Ислама на войны и конфликты

Существует два основных взгляда на этот вопрос. Одна точка зрения предполагает, что вооруженный джихад — это единственный вид отношений, которые могут существовать между мусульманами и немусульманами. Для сторонников этой точки зрения вооруженный джихад является обязательством до конца света и его целью является борьба с неверными, где бы они ни находились, в соответствии с высказыванием Пророка “бороться с многобожниками, пока они не скажут: “нет бога, кроме Аллаха”. Вооруженный джихад должен проводиться до тех пор, пока все земли не будут освобождены от неверующих и пока все неверующие не подчинятся правлению ислама[4]. Эта точка зрения утверждает, что слова о вооруженном джихаде в Коране раскрываются на первых этапах. Бог открыл стихи главы 9 Корана, чтобы завершить последний этап. Эти последние слова отменяют более ранние слова о вооруженном джихаде, в которых говорится, что он допустим только тогда, когда мусульмане подвергаются нападению.

Чтобы поддержать эту точку зрения, ее сторонники в наше время часто возрождают исторический опыт войны во время Крестовых походов, колониализма, преследования палестинских мусульман израильтянами и пренебрежения международного сообщества под руководством США, а также недавние события, связанные с нападением коалиционных сил на Афганистан и Ирак. Эта точка зрения предлагает идею вечной войны между мусульманами и немусульманами, которая прекратится или закончится только тогда, когда все немусульмане примут ислам, попадут под власть мусульманской нации или заключат мирное соглашение с мусульманами. Следствием этой точки зрения является классификация государства на Дар Аль-Ислам (Земля ислама) и Дар Аль-Харб (Земля войны). Дар Аль-Харб относится к землям, отличным от Дар Аль-Харб, как терминология для описания немусульманских земель и предполагает, что все земли, которые не являются Дар-Алисламом или не подчиняются ему, должны считаться находящимися в состоянии войны с ним[5].

По мнению сторонников этой точки зрения, мусульманам не разрешается заключать никаких постоянных мирных соглашений с государствами, не входящими в Дар аль-Ислам. Если они заключат какое-либо мирное соглашение, то срок его действия не должен превышать десяти лет. Они утверждают, что такая позиция делает излишним обязательство вооруженного джихада против немусульман.

Традиционный взгляд Ислама на мир

Другая точка зрения предполагает, что основой взаимоотношений являются мир и гармония, а не война. Эта точка зрения утверждает, что утверждение о том, что заключительные стадии вооруженного джихада отменяют все предыдущие стадии, является необоснованным и не поддерживается видными классическими мусульманскими учеными. Распространено мнение, что не все слова о джихаде можно толковать независимо друг от друга.

 Все слова о джихаде в исламе должны быть изучены вместе и согласованы, чтобы получить истинное понимание джихада в исламе. В этом отношении мусульманские ученые согласны с тем, что слова, которые являются общими и безусловными, должны быть истолкованы как условные.

Кроме того, изучение слов о джихаде не должно отрываться от исторического контекста того времени, когда они были открыты[6]. Классификация была попыткой, сделанной мусульманскими учеными в классический период, интерпретировать их контекст и применять определенные исламские законы, когда применение различалось в зависимости от страны, где жили мусульмане. Эти мусульманские ученые считали, что важно классифицировать периоды времени, чтобы гарантировать, что законы, относящиеся к джихаду, были применены к правильной ситуации и месту. Это также помогало им издавать фетвы в соответствии с соответствующей социальной и политической обстановкой. Основополагающим принципом исламского права является то, что шариат (исламское правило) учитывает контекст при его осуществлении[7].

Политическая культура между государствами в классический период также сыграла важную роль в построении бинарной классификации. Государства в предыдущие века имели более сильную тенденцию использовать войну в качестве предпочтительного средства решения проблемы или конфликта. История знает правителей, которые воевали из-за пустяков. Такое отношение было распространено на политической арене и, таким образом, повлияло на взгляды мусульманских ученых-правоведов.

Сторонники второй точки зрения утверждают, что целью вооруженного джихада является не борьба с немусульманами из-за различий в вере, а установление справедливости и искоренение угнетения[8]. А вооруженный джихад в исламе можно вести только против тех, кто ведет войну[9]. Как и другие основные религии, суть ислама-мир, любовь, милосердие и сострадание[10]. Ислам запрещает насилие и пролитие человеческой крови. Война не может быть использована для того, чтобы склонить немусульман к исламу. В исламе нет принуждения в религии[11]. Разнообразие и различия в вере являются частью Божьего творения[12].

Они также отмечают, что классификация государств в соответствии с Дар аль-Исламом и Дар Аль-Харбом не происходит из Корана. Нигде в Коране такая классификация не упоминается явно. Нет упоминания об этом и в Сунне пророка Мухаммеда. Таким образом, в классификации нет никакой божественности. Кроме того, Дар Аль-Ислам и Дар Аль-Харб-не единственные классификации, встречающиеся в трудах мусульманских ученых.

Исламская терминология полна многих других классификаций, таких как Дар Аль-Ахд (Земля Завета), Дар Аль-Сулх (Земля перемирия) и Дар Аль-Куфр (Земля неверия) среди других. Кроме того, современный контекст требует перестройки мусульманской политической практики от схемы постоянной войны против немусульман к схеме, включающей длительные перемирия, официальные дипломатические отношения и членство в международном сообществе национальных государств, поскольку любое управляемое мусульманами государство, являющееся членом Организации Объединенных Наций, по умолчанию находится в мирном соглашении со всеми другими членами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций[13]. Наконец, они говорят, что история была свидетелем мирного распространения ислама и мирного сосуществования мусульман с немусульманами в Китае и Юго-Восточной Азии. Нет никакой необходимости в том, чтобы идея вечного вооруженного джихада использовалась для распространения послания ислама среди немусульман[14]. Когда мусульманское государство не воюет с другим государством из-за мирного соглашения между ними, ислам требует, чтобы такие отношения основывались на приверженности мирному соглашению, международной конвенции и мирному сосуществованию, ненападение и невмешательство во внутренние дела любого государства, сотрудничество на общее благо, уважение различий культур и цивилизаций, справедливость для всех, равное обращение и равные возможности для всех наций участвовать в построении мирового порядка и в формулировании стандартов международного поведения, принципов и норм.

Сторонники войны как основы отношений, мусульманского и немусульманского государства, рассматривают различия в вере как справедливое основание вести войну против немусульман, пока они не станут мусульманами или не примут господство ислама. Однако сторонники мира как основы отношений считают, что должен быть акт враждебности, который приравнивается к акту войны. Простое различие в вере не является справедливым поводом для ведения войны. Война всегда затрагивает общество в целом, поэтому принцип консультаций, которому учит ислам, требует соответствующего мандата от народа. Наиболее подходящими людьми для выполнения такого мандата являются те, кто уполномочен быть правительством.

Только в ситуации, когда правительство рухнуло, мусульманам позволено коллективно организоваться для борьбы с любой агрессией, как это произошло в Афганистане во время вторжения бывшего Советского Союза. Обе точки зрения также сходятся в том, что мусульмане руководствуются правилом соразмерности, основанным на запрете любых правонарушений и экстремизма.

Исходя из этого принципа, современные мусульманские ученые ставят вопрос о запрещении оружия массового уничтожения. Хотя Ислам повелевает мусульманам бороться с несправедливостью и злом, он не позволяет мусульманам делать это таким образом, чтобы вызвать равное или большее зло или несправедливость. Наиболее важным аспектом кодекса вооруженного джихада в исламе является запрет на убийство гражданских лиц и некомбатантов во время войны. Они также считают, что вооруженный джихад может вестись только в том случае, если польза, получаемая от него, больше, чем вред, который он наносит по отношению к желаемой цели, то есть справедливому делу.

Взаимодействие Ислама и других религий в международных отношениях

Иудаизм, христианство и ислам ведут свое происхождение, по крайней мере, от ветхозаветного пророка Авраама. Каждая из этих трех религий почитает его. Каждая из этих «религий Авраама» имеет сходство с двумя другими, и каждая исторически породила цивилизации и общества с узнаваемо сходными характеристиками[15]. Если обратиться к дополнительным частям Корана, то возможно понять, что запланированная операция могла быть предпринята только мусульманскими отступниками. В той мере, в какой Коран вообще одобряет войну, он одобряет только оборонительный бой, предназначенный для защиты исламской общины в самых тяжелых обстоятельствах[16].

Ни один правоверный мусульманин, возможно, не смог бы оправдать операцию 11 сентября в рамках этого ограничения. В течение почти десяти лет мусульманские религиозные лидеры и общественные деятели спонсировали международные конференции, призванные продемонстрировать ошибочность любого представления об исламе как враге Запада или вероятность любого столкновения цивилизаций[17]. Те, кто упорно отстаивает идею Ислама как врага Запада, должны знать, что в самом мусульманском мире существует почти всеобщее неприятие этой идеи[18]. Такие авторы вводят в заблуждение западное общественное мнение и отталкивают мусульман повсюду, которые в противном случае были бы только рады дружить с Западом.

Разработка эффективного политического ответа на глобальные проблемы, такие как терроризм, требует пересмотра фундаментальных представлений об исламском мире и его отношениях с Западом. Три идеи конкурируют, чтобы определить это отношение. Основываясь на первой идее, идее конфронтации, вестерны и мусульмане разделяют мало общих ценностей и попадают в ловушку усиливающегося “столкновения цивилизаций” с глубокими историческими корнями.

В нынешнем контексте недоверия, конфликта и отсутствия безопасности ошибочно принять доминирующий нарратив западно-исламских отношений за единственный нарратив. Эту мысль повторяют те, кто утверждает, что наиболее важные уроки для решения современных проблем можно найти в исторических аналогиях с эпической борьбой с непримиримыми врагами.

Например, некоторые мусульмане заявляют, что господство США и Израиля на Ближнем Востоке мало чем отличается от оккупации крестоносцами Восточного Средиземноморья между XI и XIII веками. Со своей стороны, некоторые люди на Западе сравнивают нынешнюю ситуацию со Второй мировой войной или Холодной войной, требуя ответных мер, подобных тем, которые использовались для отката фашизма и коммунизма. Не имеет значения, с какой стороны излагается эта идея, такие нарративы эпического противостояния способствуют эскалации конфликта как единственно жизнеспособному стратегическому ответу на нынешние вызовы[19].

 Вторая идея как идея совместимости - утверждает, что нынешние проблемы в отношениях между исламским миром и Западом представляют собой трагический, но не неизбежный исход сложного исторического процесса.

Ислам разделяет с Западом значительное культурное наследие и может ответить на вызовы современного мира, если ему представится такая возможность. Исламская цивилизация не является “исключительным” случаем среди мировых культур, однозначно предрасположенных к конфликтам или сопротивляющихся демократии. Общечеловеческие общие знаменатели, объединяющие исламский исторический опыт с историческим опытом других мировых культур, гораздо значительнее различий, и проблемы мусульман могут быть поняты в терминах, сходных с теми, которые используются для объяснения проблем политического, культурного и экономического развития, с которыми сталкиваются другие народы.

Люди, которые верят во вторую идею, утверждают, что ислам и Запад связаны общими корнями в иудео-христианском и эллинском культурном континууме. Классическая исламская цивилизация созрела в Плодородном Полумесяце - родине Западной цивилизации-и была построена из арабской, библейской и эллинской культур. Эта цивилизация также бросила более широкую сеть, интегрировав персидский и среднеазиатский, а также индийский компоненты в свой культурный синтез, став мостом между Востоком и Западом.

Тот факт, что так много было интегрировано в исламские культуры, указывает на то, что ислам — это не только теологическая доктрина, но и историческая динамика[20]. Этот анализ дает полезные рекомендации для проведения различия между исламским “терроризмом”, деструктивной и антиплюралистической реакцией на предполагаемые внешние угрозы, и исламским “обновленчеством”, реформистским движением, направленным на оживление общества изнутри.

Там, где насильственные исламские движения приписывают беды исламской цивилизации почти исключительно иностранному проникновению и внутреннему разнообразию мнений, исламские обновленцы берут на себя ответственность за внутренние источники недомогания и стремятся адаптировать исламскую культуру таким образом, чтобы помочь мусульманам более эффективно решать современные проблемы[21].

Исходя из этой идеи, радикализм в исламском мире проистекает из глубокого чувства бессилия, порожденного правительственной коррупцией, автократией, неравенством и подчинением иностранным хозяевам. Действия Запада, которые помогают восстановить это чувство безопасности, сотрудничая, чтобы исправить общие проблемы и дать мусульманам чувство политической эффективности, могут вдохновить творческую мысль и действие.

Третья идея – идея комплементарности – является новой, стремящейся создать основу для понимания того, как ислам и Запад могли бы мирно сосуществовать, не отказываясь от своей культурной самобытности[22]. В основе этой истории лежит отказ от триумфализма со стороны любой культуры. Триумфализм – утверждение одной культурой абсолютного превосходства по всем показателям прогресса – ведет не только к высокомерию и деструктивной поляризации, но и к отказу от самого жизненно важного источника культурного динамизма: открытости тому, что может предложить “другой”. Не остается места для обучения; “чужие” культуры должны быть отвергнуты и побеждены. Напротив, отношения между цивилизациями, которые учитывают и даже ценят культурные различия, обеспечивают необходимую основу для укрепления взаимного уважения и прочного сотрудничества.

Согласно этой идее, “столкновение цивилизаций” на самом деле является “столкновением символов”. Сложные системы верований сводятся к политизированным символам, которые могут быть использованы, чтобы отвергнуть мусульманское или немусульманское “другое” и навязать соответствие населению, которое может или не может принять “мусульманское” или “западное” как исключительную идентичность. границы культуры и религии.

Используя данную идею, возможно выйти за пределы самой разрушительной идеи в современных исламско-западных отношениях: идеи о том, что мир не может быть достигнут до тех пор, пока сохраняются значительные культурные различия[23].

Эта символическая политика объясняет, почему политические действия являются узнаваемо мусульманскими, и почему “Ислам” имеет значение в определении политики широкого круга стран мира. Подъем исламских движений в различных частях мира, направленных на сопротивление западному господству и контролю над мусульманскими территориями и ресурсами, мусульманскими культурами и общинами, вызвал новую волну агрессивных эмоций против религии и ее последователей. Она сопротивляется западному господству и контролю, происходящему в мусульманском мире — это реальность, которая скрыта от широкой общественности.

Исламские движения выступают против аннексии и оккупации их земель, как в случае Палестины и Ливана, узурпации их прав на собственные природные ресурсы, как в случае шейхов Персидского залива, и очернения их религии, как это часто происходит в западных СМИ, иногда подстрекаемых местными элитами и писателями[24].

На рубеже западного тысячелетия крайне важно рассмотреть вопрос о том, является ли ислам монолитной силой; неизбежно ли столкновение между исламом и Западом; и представляет ли так называемая исламская цивилизация реальную угрозу для Запада. Если понятие политического и монолитного ислама следует воспринимать с некоторым скептицизмом, то все же верно, что фундаменталистское движение возникло со специфической политической задачей реформирования мусульманских обществ. Это, однако, по существу является реакцией на вестернизацию, хотя и не модернизацию, и представляет собой попытку сдержать предполагаемый социальный дрейф и ослабление морали. На Западе модернизация является синонимом вестернизации, но мусульмане явно разделяют их.

Такое противоречивое понимание модернизации создало у западных аналитиков впечатление, что отказ от вестернизации является эквивалентом боевого клича против Запада. Даже если предположить, что ислам образует единое движение по сравнению с западной культурой, нельзя быть уверенным в том, что исламские цивилизации станут истинным противником Запада. Однако было бы полезно, если бы комментаторы на Западе признали, что стремление к модернизации не обязательно должно сопровождаться вестернизацией и что отказ от вестернизации не является неизбежным призывом к борьбе с Западом.

До сих пор реальность такова, что исламский возрожденческий подход демонстрирует глубину разочарования и гнева против европейского колониального правления, поддержки непопулярных режимов и внутренней слабости мусульманских правительств.

Хотя некоторые ученые утверждают, что нынешнее пробуждение в мусульманском мире является ответом на упадок власти и утрату божественной милости, на самом деле нынешнее восстание является продуктом слабой экономики мусульманских стран, неграмотности и высокой безработицы, особенно среди молодого поколения. Отсутствие политических институтов, отсутствие демократии и хороших правительств в мусульманском мире также является непосредственной причиной экстремизма. В этом контексте мусульманское требование перемен ничем не отличается от требований Восточной Европы.

Подход Запада к отношениям с мусульманским миром страдает глубокими противоречиями и непоследовательностью. Подчеркивая как культурные, так и политические корни нынешних тупиков, сторонники нового внешнеполитического видения, основанного на сосуществовании и мирных переменах, могут оказать важное влияние на общественный дискурс. Они могут служить в качестве межкультурных мостостроителей, формулируя послание и повестку дня, к которым могли бы присоединиться как американцы, так и мусульмане.

Одной из главных проблем в международной политике между исламом и Западом является проблема Ирака. США должны активно добиваться международной поддержки усилий по послевоенному восстановлению Ирака, работая в рамках сотрудничества, определенных новыми резолюциями Организации Объединенных Наций.

Между тем следующим шагом будет возобновление приверженности США урегулированию израильско-палестинского конфликта путем переговоров в соответствии с международными стандартами легитимности. США должны активно сотрудничать со своими партнерами – ООН, ЕС и Россией в посредническом процессе.

США должны координировать миротворческие усилия на религиозной основе в конфликтах между арабами и израильтянами, а также между западом и мусульманами. Такие усилия активно привлекали бы лидеров гражданского общества к двум направлениям деятельности, дополняющим официальную дипломатию, и обращались бы за советом к мусульманам, христианам и иудеям при разработке политики, отвечающей тем аспектам современных конфликтов, которые выходят за рамки традиционного государственного управления.