Интервью с Такером Карлсоном. Вопросы терминологии

Интервью Такеру Карлсону на русский переведено наспех и не совсем корректно. В целом всё понять можно. Но есть несколько нюансов. Я общаюсь с американцем и обращаюсь приоритетно к американской публике. Судя по тысячам комментариев, они меня прекрасно поняли.

Так вот: в политическом языке современных Штатов есть расхожие термины — например, woke, wokeism, которые мы не употребляем. Это призыв всем либералам немедленно писать доносы на тех, кто отличается от ЛГБТ (запрещённой в РФ) повестки или от критической расовой теории (тоже требует пояснения, но это в другой раз), ставит под вопрос интернационализм и глобализм, сомневается в необходимости защиты нелегальной и любой миграции. Следует также подвергать диффамации всех патриотов и консерваторов (настоящих и исторических), обвиняя их в «фашизме». Видимо, wokeism сейчас активно осваивает молодое поколение КРПФ, но я обращаюсь не к ним.

Логика такая: woke (пробуждённый лево-либерал) намечает жертву (консерватора), пишет серию доносов, делает ролик на ютьюбе и (запрещённом в РФ) инстаграмме, собирает флэш-моб и т.д., а дальше вступает в дело canceling — проверки по месту работы, пристрастные интервью, напоминающие допросы, заказные статьи, а потом увольнение, остракизм, пессимизация поиска в соцсетях, финансовые проверки, запрет на кредиты, отключение аккаунта — в крайнем случае убийство (самого фигуранта или родственника). Полный цикл лево-либерального террора. С историческим персонажем то же самое проделывается с его наследием — книги (картины, фильмы) цензурируются или запрещаются, в поисковых системах резко падает место в иерархии запросов, в Wiki-педии появляется диффамационный раздел, который невозможно удалить. Это может затронуть Данте, Достоевского, Роулинг и даже Священное Писание, если его найдут не достаточно политкорректным.

Поэтому, когда я произношу «woke», меня в США немедленно понимают все. А у нас пришлось бы публиковать целую статью с пояснениями и примерами, после которых многим нашим отечественным левым и лево-либералам стало бы стыдно (если у них есть совесть, а это ещё требуется доказать).

Далее. Есть ещё привычное для США значение термина «progressive» или «progressist». Это самоназвание левых либералов — смертельных противников Трампа, Такера Карлсона, консерватизма, религии, семьи, традиционных ценностей. У нас в этом смысле термин «прогрессивный», «прогрессист» не используется.

В США между «прогрессивными» и «консервативными» идёт настоящая война. При этом она неравная: «консервативные» считают, что «прогрессивные», хотя и ошибаются, но имеют право на существование, а «прогрессивные» клеймят всех «консервативных» «фашистами» и настаивают, что они права на жизнь и свои идеи не имеют. Это «враги открытого общества» (Поппер), которых надо уничтожить заведомо — пока сами они не уничтожили само «открытое общество». То есть «прогрессивные» — это woke и canceling. Ядро «прогрессивных» троцкисты — и прямые (левое крыло Демпартии), и ставшие неоконами (типа Р. Кэйгана, У. Кристола, В. Нуланд и т.д.). По сути, «прогрессисты» — сторонники Мировой Революции (только либеральной, глобалистской) и якобинского террора.

И наконец, самый трудный термин «либералы», «liberals». Он означает в современном американском политическом языке одновременно несколько вещей:

1. Всю американскую политическую систему в целом, то есть признание легитимности и главенства капитализма, можно назвать либерализмом. В этом смысле «либералами» в США являются все: левые либералы — Демпартия, правые либералы — Республиканцы (GOP). Первые больше за свободу миграции, извращений и wokeism, вторые — за плоский налог и крупный капитал.
    
2. В более узком смысле, и в двухпартийной дискуссии, обычно «либералами» («liberals») называют именно «левых либералов», то есть тех, кто за wokeism, cancel culture и кто «прогрессивный». Иногда они — будучи настоящими фашистами — выступают как «антифашисты». Логика у них такая: «если не отправить подозреваемого в “фашизме” в концлагерь заранее, он отправит туда нас». Такие «либералы» считают, что Республиканцев, и особенно трампистов, то есть их консервативный фланг, надо бы посадить, а то и вырезать. И снова — пока те не вырезали их самих (см. новый фильм «Гражданская война» — он именно об этом и точно передаёт форму мышления американских левых либералов).
    
3. В совершенно ином контексте можно назвать «либералами» (хотя это всё реже и реже происходит) «старых либералов» — таких как сам Такер Карлсон. Иногда для отличия в отношении их используется термин «либертарианцы». Они больше всего похоже на анархистов, только не левых, а правых. «Прогрессивные» часто отождествляют их с «фашистами», потому что они трактуют «либерализм» совершенно иначе, чем сами левые либералы. А тот, кто не левый либерал, тот «фашист» и его надо «отменить». Либералы-либертарианцы выступают за плоский подоходный налог или вообще за его отсутствие и против участия государства и правительства в экономике. Они же за ношение оружия (2-ая поправка к Конституции) и за полную и ничем не ограниченную свободу делать, что хочешь, говорить, что хочешь и быть, кем хочешь. Такие «старые либералы» считают, что «новые либералы» (woke, ЛГБТ, «прогрессивные», интернационалисты) захватили власть в Федеральном Правительстве и хотят построить в США «сталинизм» или «коммунизм», «корпоративное государство».

Поэтому говоря с Такером Карлсоном о либерализме, пришлось учитывать все три значения этого термина, и как явствует из комментариев, американская аудитория меня прекрасно поняла. Если бы я стал пояснять всё это подробнее, то Такер Карлсон и правда, как в мемах, поседел бы и состарился. А для российской публики пришлось бы устраивать целый курс о либерализме, его истории, его истоках, его мутациях (от правого Хайека к левому Соросу — и это только на самом последнем этапе), о современной политической семантике в США. А потом ещё один курс, показывающий, что к нам это никакого отношения не имеет — тогда зачем был первый курс, спросят те, кто поймут второй? Собственно, это я проделывал многократно — в том числе в Центре Консервативных Исследований в МГУ, в Институте Царьграда, в Высшей Политической Школе им. И. Ильина, в бесчисленных лекциях, курсах, видео (коротких и долгих), в учебниках и монографиях.

При этом и американская публика чуть-чуть подготовлена к моим идеям. Там была дикая компания глобалистов и левых либералов по моей тотальной диффамации. Иногда я назывался даже «советником Трампа», чтобы проще его было уничтожить. То есть для «прогрессивных», wokeists и «либералов» я «доктор зло» мирового масштаба, «most dangerous philosopher in the world». При этом Дмитрий Саймс Младший, сын выдающегося политического эксперта, мыслителя и аналитика Дмитрия Саймса Старшего, выросший в США, рассказал мне, что с моими книгами (на английском, естественно — как минимум десяток из них переведён и издан в США) он познакомился в школе. Его соученики показали ему из-под полы «Геополитику» или «Теорию многополярного мира», хвастаясь доступом к диссидентской литературе — пока какая-нибудь woke афро-лесбиянка не заметила и не написала донос — с неминуемым отчислением.

Но такого формата обращения к американцам, как в случае интервью с Такером Карлсоном и особенно после исторического феноменального интервью нашего Президента Владимира Владимировича Путина этому журналисту номер 1 в мире, у меня не было. Глобалистские СМИ показывают только то, что им выгодно, а всё, что я говорю, им точно не выгодно. Поэтому они говорят всякие придуманные и абсурдные вещи от моего имени. А альтернативные американские СМИ, где я время от времени появляюсь, не имеют большого покрытия и сами находятся на полулегальном положении — как и яркие свободолюбивые журналисты — например, Алекс Джонс или Ларри Джонсон. Такер Карлсон — исключение. Он и его программа — это всё ещё американский мэйнстрим, а его взгляды при этом находятся в полном противоречии с тоталитарной доминирующей правящей верхушкой «прогрессивных», «woke», «либералов» и «антифашистов».