Имя «Нодент»

Нодент – охотник за душами: в поисках утраченной Традиции

М.В. Медоваров

            В 1880-е годы британцы были ошарашены сенсацией: найдены несколько надписей в честь кельтского бога Нодента (Ноденса), датируемых последними веками римского владычества на острове. В частности, одна из четырех обнаруженных надписей гласила: «Великому богу Ноденту Флавий Сенилий воздвиг эту колонну в знак свадьбы, которую он созерцал под тенью». Были обнаружены и остатки огромного (72х54 м) храма Нодента в городе Лидни, само название которого истолковывается как «остров Ллудда» (раскопки начались там в 1805 году и продолжались весь XIX и XX века). Там же нашли табличку некоего Сильвиана, призывавшего Нодента проклясть Сенициана, отнявшего у него кольцо. Самое невероятное заключается в том, что то самое кольцо с надписью самого Сенициана (между прочим, христианина) было найдено в другой части Британии, в Силчестере (известно как «кольцо из Вайна» по месту хранения). Другие надписи IV–V веков отождествляют Нодента/Нудента с римским Марсом как богом воинов.

            Сразу стало очевидно, что бриттский Нодент – аналог ирландского Нуаду Серебрянорукого и валлийского Нудда. Неудивительно, что образ Нодента быстро вошел в массовую культуру, правда, с искажениями. В жутком романе Артура Мэкена «Великий бог Пан» (1890) Ноденс отождествляется с Паном как «бог глубин». Позже разными учеными, от Джона Маккуллоха до Надежды Широковой, он трактовался и как водное божество, и как целитель, и как воин. Римская мозаика на полу храма в Лидни изображала море, раковины, рыб, однако там же была найдена и статуя бога на четверке лошадей. Несомненно, в храме Нодента функционировала и лечебница: медицинские находки исчисляются тысячами.

            В 1920-е годы происходят значительные изменения в восприятии Нодента. Говард Лавкрафт, прочитав роман Мэкена и ознакомившись со сведениями о храме в Лидни, сделал Нодента (Nodens) персонажем двух своих произведений: «Загадочный дом на туманном утесе» (1926) и «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата» (1927). В них Нодент – некое подобие Посейдона, морской бог, разъезжающий на колеснице. Он относится к числу «добрых» Старших богов и помогает героям в борьбе со «злыми» Древними богами вроде Ньярлатхотепа и Ктулху [1]. При этом Нодент у Лавкрафта, в интерпретации его продолжателя Дерлета, живет на звезде Бетельгейзе в созвездии Ориона (напомним, что в греческой мифологии Орион – охотник и сын Посейдона). Широко используется имя Nodens и в произведениях современных фантастов.

            Сразу после выхода рассказов Лавкрафта два крупнейших археолога-специалиста по римской Британии – Роберт Уилер и Роберт Коллингвуд – усилили раскопки в Лидни. В связи с новыми находками 1928–1929 годов они попросили своего коллегу Джона Толкиена написать заметку об этимологии имени Nodens, каковая была опубликована, однако, лишь в 1932 году и русский перевод которой мы представляем ниже. Позже сформировалась целая субкультура, представители которой (Дж.С. Райан, Х. Армстронг, Дж.Д. Рейтлифф) убеждены в том, что якобы Толкиен хорошо изучил местность в Лидни, «списал» оттуда целые пейзажи в текст «Хоббита» и «Властелина Колец», что сам Нодент стал прототипом Саурона (известного как Охотник Ту в поздних «Анналах Амана»), а кольцо Сильвиана – прототипом Единого Кольца (добавим, что уже в ранней «Лэ о Лейтиан» Моргот, толкиеновский сатана, назван «величайшим дарителем злата и колец»). В действительности эти домыслы не имеют ничего общего с реальностью: как отмечает Джон Гарт, Толкиен в Лидни не приезжал, а все перечисленные мотивы, имеющие массу других параллелей в мировой Традиции, он записал либо еще до своей статьи о Ноденте, либо спустя два десятка лет после нее [2].

Тем не менее, чтение самой статьи оставляет впечатление намеренной недоговоренности. Толкиен лишь намекнул на то, что кельтско-германский, а в конечном счете – индоевропейский бог, подлинное имя которого было табуировано и заменено причастным эпитетом Нодент, т.е. Охотник, Ловец, мог быть ловцом душ – не такое уж необычное амплуа для Британских островов, имевших в континентальной традиции прочную репутацию мира мертвых. Во всяком случае, эта этимология (подтвержденная такими ученым, как Ю. Покорный и Дж. Кэри) представляется более убедительной, чем гипотеза Виктора Калыгина (*neuo-dont-s «дающий обновление»), при всем том, что Калыгин соглашался с Толкиеном насчет интерпретации валлийского Ллудда (будущего  короля Лира) как Нудда/Нодента [3]. Данный образ амбивалентен: в зависимости от контекста этот Ловец может представать то жутким Охотником из тьмы, похищавшим первых эльфов и, вероятно, превращавшим их в орков, то славным воителем Нуаду – королем Племен богини Дану, отвоевавших Ирландию у Фил Болг и фоморов в двух битвах при Маг Туиред. Но он может неожиданно обернуться и апостолом Петром, которого как рыбака Ульфила в готском Евангелии называет однокоренным словом. «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4:19), – эта фраза указывает на высшее из возможных пониманий образа индоевропейского Нодента в Традиции, непрерывно уходящей корнями в изначальную древность и движущейся «в сторону звезды Бетельгейзе» [4].

[1] https://gagbaa.wordpress.com/2017/07/12/ноденс-повелитель-великой-бездны/

[2] Гарт Дж. Миры Дж.Р.Р. Толкина: Реальный мир легендарного Средиземья. М.: АСТ, 2020. С. 187–188, 199.

[3] Калыгин В.П. Этимологический словарь кельтских теонимов. М.: Наука, 2006. С. 124–125.

[4] http://dugin.ru/video/betelgeyze-i-v-storonu-zvezdy

Имя «Нодент»

Дж.Р.Р. Толкиен

Это имя [1] встречается в трех надписях: C.I.L. [2] VII, 138 d(eo) M(arti?) Nodonti, C.I.L. VII, 139 deo Nudente, C.I.L. VII, 140 devo Nodenti . . . donavit Nodenti . . . templum [No]dentis [3]. Возможно, оно также встречается на мозаике C.I.L. VII, 137. Помимо данных надписей, которые все происходят из одного места и предположительно являются приблизительно одновременными, в раннем кельтском [4] материале нет никаких следов такого имени или корня [5].

Вариант o/u, вероятно, связан с расходящимися попытками представить латинскими буквами нелатинский звук; вариация ont/ent, вероятно, происходит вследствие (правильного) приравнивания кельтского -ont к латинскому причастному -ent [6]. Первый вариант позволяет нам с большой долей вероятности зафиксировать количество и, следовательно, доисторические формы гласной основы. Предполагаемый гласный почти наверняка был долгим: ō (ū). В исконно кельтских словах ō не было. Уже в очень отдаленный период общее для всех ветвей этой группы языков ō превратилось в ä в корнях-слогах и в ū на конце слов. Однако три более старых дифтонга, au (латинское au), eu и ou (оба в архаической латыни ou, позже ū), слились в некий общий звук, который может быть представлен на письме как ou. Этот звук в бриттском языке приближался к ō и приравнивался к латинскому ō в британском произношении латыни и наоборот; так что буква o была естественным ранним выбором символа. Данный звук появился позже, но в римский период сместился в сторону ū, став, возможно, ранее 400 г. н.э. идентичным бриттскому ū (от кельтского oi) и (в британском произношении) латинскому ū; так что u было бы естественным более поздним написанием. Впрочем, одно только правописание не доказывает, что надпись Nudente была сделана позже всех остальных. Перед завершением звукового сдвига вполне может встретиться период колебаний в выборе символа. Позже это ū вновь сменилось на ǖ (французское ü в слове lune) – звук, передававшийся в средневековом валлийском языке через u, который появляется как потомок кельтского oi (un«один», древнеирландское óin-), ou (tud, галльское touto-) и латинского ō (sul от Sōlis, солнце), ū (pur от pūrus, чистый).

В гойдельском кельтском, вероятно, ou стало ō. Во всяком случае, такова его форма в более раннем древнеирландском языке (позднее появляется ua). Даже если бы ō было гойдельской формой в такой ранний период, как период рассматриваемых надписей, естественно предположить, что на британской земле к нему относились бы так же, как к латинскому ō, и отождествляли бы его с британским звуком ou, который в данном случае имел в конечном счете то же самое индоевропейское происхождение.

Надписи, скорее всего, представляют собой кельтскую основу *noudont- (*noudent-?), дополненную латинскими падежными окончаниями. Тогда *noudont- (им. падеж *noudons > noudōs > noudūs, род. noudontos, dat. noudonti или noudontai) – это именно та форма, которая требуется в качестве более ранней стадии (древне- и средне-) ирландского мифологического и героического имени Núadu (позже Núada), род. падеж Núadat, дат. Núadait. Это же имя встречается и в Mog-Núadat, «раб или слуга Нуады»; см. ниже. Та же основа может скрываться за валлийским именем Nudd (бретонское nuz в топониме Ker-nuz = валлийское *Caer-Nudd).

Núadu (Argat-lám «Среброрукий») был королем Túatha dé Danann [племен богини Дану], владевших Ирландией до Сынов Миля. Туата де Дананн посреди дикого сумбура средневековых ирландских легенд с некоторой долей вероятности можно рассматривать как в значительной степени редуцированную форму древних богов и богинь. Хотя, возможно, тщетно пытаться отделить от вещей, рассказываемых о Нуаде, какие-либо особенности Нодента силуров в Глостершире; по крайней мере, весьма вероятно, что оба они изначально были одним и тем же. Это подтверждается изолированным положением этого имени в кельтском материале, важностью Нуады (и Нодента) и не в последнюю очередь точным фонологическим равенством Nōdont- с более поздним Nuadat.

То, что персонажи британского происхождения могли вторгнуться в Ирландию, не исключено. Под подозрением стоит сам Кухулин (Сетанта). Но тот факт, что за пределами Ирландии (где в основном и фигурирует данное имя), Нодонт-Нуада встречается только в Британии, на западе, в одном-единственном месте и больше нигде в кельтском ареале, никогда не в Галлии, приводит к более вероятному предположению, что Ноденс является гойдельским богом [7], вероятно, завезенным на восток в Британию, если только не поверить, что гойделы достигли Ирландии через Британию и оставили свой культ позади себя. Воспоминания об этой фигуре возможно усмотреть в средневековом валлийском Ллудде Ллау Эрейнте («Среброруком») – конечном прототипе короля Лира, дочь которого Крейддилад (Корделия) после ее помолвки с Гвитиром ваб Грейдаулом была похищена Гвинном ваб Наддом, персонажем, имеющим связи с подземным миром [8].

Что касается Крейддилад, то в древности, кажется, рассказывали историю о вечной битве, которую часто цитировали как параллель к древнескандинавской легенде о бесконечном поединке Хединна Хьяррандасона и короля Хёгни из-за дочери Хёгни Хильдр, которую похитил Хединн. Гвинн ваб Нудд и Гвитир должны сражаться за Крейддилад каждое первое мая [8а] до конца света, когда окончательный победитель завоюет ее. Вполне возможно, что Ллудд (отец) и Гвинн ваб Нудд (жених) оба чем-то обязаны, в позднем смешении традиций, общему предку. Конечно, нормальной валлийской формой Нуады-Нодента было бы Нудд. Фиксирование имени отца как Ллудда могло быть чем-то обязано аллитерации с его прозвищем [Ллау Эрейнт]. В скандинавской истории отец (Хёгни) – один из пары вечных бойцов. Но даже если это так и Ллуд Ллау Эрейнт связан с Нуадой Аргетламом, это, разумеется, ничего не доказывает относительно места, из которого этот легендарный персонаж прибыл в Британию.

О Нуаде Аргетламе (Среброруком) рассказывают, что он воевал как с народом Фир Болг, так и с фоморами [9]. Он потерял руку в первой битве [при Маг Туиред], и королевская власть перешла на семь лет к Брессу, вождю фоморов. Туата де Дананн сделали для него новую руку, «со всеми движениями руки». Отсюда его прозвище. На двадцать лет он восстановил свою королевскую власть, но в конце концов погиб в битве с фоморами.

Другие Нуады появляются в ирландском языке. Отчасти это могут быть разрозненные воспоминания о первоначально единственной мифологической фигуре, хотя это не является неизбежным выводом, поскольку в других случаях обнаруживается, что «божественные» имена позже сохранялись как обычные личные имена.

Был Нуада, сын Тадга (Тига), верховный друид Катайра Великого [10], короля Ирландии во втором ирландском эпическом цикле и предка оссианской линии героев. Предполагается, что этот цикл относится к событиям II века нашей эры, когда Ноденту, по-видимому, уже поклонялись в Британии; но эпические циклы – это не достоверная история. Был также Нуада Дерг (сын Лоэгайре, короля Ирландии [11]), напавший на святого Патрика. Cóir Anmann («Пригодность имен»; изд. Stokes, Leipzig, 1897, в Irische Texte, 3 Serie, 2 Heft) – это рукопись около 1500 г. н.э. на среднеирландском языке, но лингвистически он на несколько веков старше, чем рука ее писца, и содержит много древних традиций. В ней упоминаются семь Нуад: Нуада Деглам («прекраснорукий»), Нуада Финд Файл, Нуада Финд Феймин, Нуада Фуллон, Нуада Нехт [«чистый»] и Нуада Сальфота («длиннопятый»), в дополнение к Нуаде Аргетламу. Многие из них могут быть связаны с разрозненными воспоминаниями о разных вещах, касающихся одного персонажа. О Нуаде Аргетламе сказано: «Сренг мак Сенган отрезал правую руку Нуаде в битве при Маг Туиред Кунга, когда Туата де Дананн вторглись в Эрин. Пиявки Туата де Дананн вложили Нуаде серебряную руку с полноценным движением обычной руки».

Нуада Сальфота считается «рабом», известным строителем крепостей. История, которая выглядит как придуманная или измененная для объяснения имени с забытым смыслом, рассказывается, чтобы объяснить титул Мог Нуадат («Слуга Нуады»), которым обладал герой Эоган, сын Мог Нейт («Слуга Нантоса») [12]. Говорят, что за помощь рабу Нуаде в рытье траншеи Эогану было присвоено прозвище «Слуга Нуады». Но более вероятно, что он изначально имел его как приверженец божества Нуады (ср. позднее гэльское использование gille «слуга» в сочетании с божественным именем или именем святого, как в Гиллис, Гилкрист, Гилфиллан и т. д.). Можно отметить, что отец Эогана имел похожее имя, для которого не предлагается никаких объяснений. Вероятно, благочестие больше присуще героической семье, чем служению слугам.

Если не установленной с уверенностью, то, по крайней мере, вероятной теорией является та, что существовал божественный персонаж, основным поздним представителем которого стал Нуада Среброрукий в ирландской традиции, и что этот Нуада, имя которого приблизительно с 100 по 300 гг. н.э., вероятно, в гойдельской и британской формах кельтской (независимо от заимствований) формы Noudūs, Noudont-, совпадает с Nōdont- и его вариантами в надписях, которые встречаются в любопытной и наводящей на размышления изоляции в Британии. Лингвистические соображения без помощи других данных обычно мало что могут сделать для того, чтобы вызвать забытых богов из их сумерек. Однако форма этого имени предпочтительна. Окончание -ont (-ent) хорошо известно в индоевропейских языках; его функция везде в основном состоит в образовании причастий. Следовательно, его присутствие в этом имени делает весьма вероятным, что предшествующий корень изначально был глагольным.

Другие вероятные выводы (имеющие определенное значение) таковы: (а) что корень noud- является более поздней формой neud-, поскольку причастия этой формы обычно образуются из eu-ступени таких глагольных основ; (б) что эта основа neud/noud- была индоевропейской, или, по крайней мере, полностью натурализовалась в языке индоевропейской структуры к моменту, когда это имя было придумано – имя не докельтское, каким бы ни был сам этот бог; но (c) имя, вероятно, по происхождению было прилагательным, титулом бога, чье более отдаленное собственное имя утрачено. Конечно, прилагательные, образованные при помощи данного суффикса, часто становятся существительными.

В германском языке этот суффикс стал нормальным для образования существительных-агентов (например, готское Nasjand-s «Спаситель»). Но ни боги, ни люди обычно не обладают такими агентальными именами в качестве единственного титула, пока табу, почтение или устарелость не стерли более древнее, менее этимологизируемое имя. Как бы то ни было, такая форма, как *noudont-, *neudont-, скорее всего, содержит некогда понятную глагольную основу. Тем не менее, в кельтском языке, поскольку он сохранился – будь то скудно или нет до средневековых времен – нет никаких следов такого глагола.

Но мы находим такой глагол в германском языке. В германском специфические особенности развития гласных и согласных требуют искать корень neut (neot, niut), naut как родственный кельтскому neud-, noud-. Его легко найти, потому что это общеупотребительный глагол со многими производными: основа древнескандинавского причастия niótandi в точности соответствует основе *neudont-, имени Nodont- или Nuadat. Конечно, если мы предположим, что в кельтском когда-то была глагольная основа *neud, родственная этому германскому neut-, но что в остальном она не оставила никаких следов в нашем скудном раннем материале и подобным образом исчезла из средневекового ирландского и валлийского, то мы не будем предполагать ничего беспрецедентного, чего бы наше ничтожное познание древнекельтского могло бы оспорить. Между двумя большими соседними северо-западными ветвями индоевропейского языка существует значительная скрытая общность словаря. Это не единственный случай, когда общие черты одного служат для объяснения изолированных форм другого. И нет другой этимологии, которая удовлетворяла бы фонологии [13].

Поэтому германский корень *neut- и его производные заслуживают тщательного изучения как единственные серьезные претенденты в этой области. Имя Нодент можно будет объяснить лингвистически только с их помощью, если это вообще возможно.

Данный корень очень распространен в германском языке. В дополнение к ряду производных существительных и прилагательных с дивергентно развившимися значениями, в каждом из главных древних диалектов есть глагол *neutan: в готском niutan (and ga-niutan), древнеанглийском nēotan, древнесаксонском niotan, древневерхненемецком niozzan (нем. geniessen), древнескандинавском nióta. Во всех этих языках и, следовательно, в прагерманском языке вторичные смыслы «приобретать, использовать» являются обычными. Это также обычное значение, представленное производными, и, кажется, оно также появляется в литовском naudà«прибыль, собственность», латышском nauda «деньги» (единственные формы за пределами германского, помимо Nodens, которые могут быть правдоподобно связаны этимологически).

Тем не менее, эти смыслы, возможно, не являются оригинальными. В готском языке, самом раннем записанном из всей германской группы и сохранившемся в той форме, на которой всё еще говорили в то время, когда храм Нодента, возможно, всё еще имел прихожан, видны явные следы более древнего смысла. Там ga-niutanозначает «поймать, заманить в ловушку» (как охотник); это слово используется в чрезвычайно аккуратной версии Священного Писания для перевода ἵνα αὐτòν ἀγρεύσωσιν λόγῳ, Марк 12:13 («чтобы уловить Его в слове»). В готском языке производное существительное nuta также означает «рыбак»; оно используется применительно к апостолу Петру. След этого охотничьего, ловчего смысла, вероятно, сохранился в германском *naut- (др.-англ. nēat, англ. neat «ловкий, точный», др.-верх.-нем. nōd, др.-сканд. naut «голова скота»). Но в др.-сканд. naut-rозначает любую ценную личную собственность, меч, кольцо, и мы, вероятно, должны сравнить развитие смысла слов cattle «рогатый скот» и chattel «движимое имущество»: оба произошли от позднего латинского capitāle«основное имущество». Для развития значения «приобретать, завладеть, иметь узуфрукт» от значения «поймать, принести домой с охоты или поля» можно привести много параллелей [14].

Сама форма этой германской группы, изолированная, если мы отвергаем ее слабые связи с кельтскими, с одной стороны, и балтийскими языками, с другой, показывает, что это довольно старое «северное» слово; если не общеиндоевропейское слово, то одно из рано приспособленных к полностью индоевропейской форме речи и раскрывающее все характерные градации гласных индоевропейского языка. Нет ничего невероятного в предположении, что кельтский когда-то обладал таким словом.

Тогда после принятия связи Нодента с *neutan как лучшего, что может предложить этимология без посторонней помощи, нам еще предстоит определиться с точным значением этого имени. Описание Ноденса как «морского божества» [15], похоже, ничем не подкреплено (чисто лингвистически), если только это не готский смысл слова nuta и не правдоподобная поправка племени Nuithones в «Германии» Тацита на Nut(h)iones(германское *nutjoniz ‘рыбаки’), чтобы сблизить это с племенем англов – Anglii ‘anglers, рыболовы’. Но это специфическое значение «рыбной ловли», вероятно, является специализацией, возможно, изначально из-за балтийских условий, точно так же, как смысл скандинавского производного nyt «молоко» возник из-за скандинавских горных молочных ферм. Также маловероятно, если этимология верна, что Нодент был богом аренды, ростовщичества и богатства, или земледелия и скота. Гораздо более вероятно, что древнее значение готского ga-niutan, «поймать, заманить в западню», было тем, которое кельтский язык разделял с древнегерманским. Называли ли бога «ловцом», «уловителем» или «охотником» в каком-то зловещем смысле или просто в качестве повелителя сладострастия, простая этимология вряд ли может сказать. Однако в этой связи наводит на размышления то, что самым замечательным в Нуаде была его рука, и что без руки его сила была утрачена [16]. Даже в смутных воспоминаниях валлийской легенды о Ллау Эрейнте мы всё еще слышим отголосок древней славы волшебной руки Нодента Ловца.

Примечания

1. Мы перепечатали эту статью в точности в том виде, в каком она была впервые опубликована, за исключением двух особо оговоренных случаев: мы добавили недостающий акцент в «Túatha dé Danann» в восьмом абзаце (как это и пишется в других местах), а также в «Argat-lám» в пятом абзаце, следуя использованию этого написания Толкиеном в остальных местах данной статьи. – Прим. ред.

2. C.I.L. – Corpus Inscriptionum Latinarum (Корпус латинских надписей). – М.М.

3. Богу М.[арсу] Н.[оденту]; богу Ноденту; богу Ноденту… дал Ноденту… храм Нодента.

4. В данной статье повсюду Толкиен пишет Keltic, а не Celtic. – М.М.

5. Nodi (родительный падеж) из Таррагоны мало чем может помочь. Nudi Dumnogeni (I.B.Ch. 209, надпись из Селкиркшира) может быть латинизированной формой того же имени в более поздней форме (валлийское Nudd). – JRRT.

6. Это не точно. Причастное окончание в индоевропейском языке первоначально колебалось в склоняемых формах между ent, ont, nt. Следы таких вариаций остаются в древнеирландском языке; и можно отметить, что однажды форма ent встречается выше в сочетании с кельтским devo. Однако следует ожидать, что в этот период фиксированное имя должно иметь фиксированную основу в родных языках. – JRRT.

7. Ср.: A. de Jubainville, Les Celtes, p. 33. – JRRT. [Жюбанвиль А. Кельты. Толкиен оказался неправ насчет Галлии: там также было обнаружено имя Nodons, связываемое с рыбаком, ср. этимологию ниже. – М.М.]

8. Мабиногион, Кулух и Олвен, в «Красной книге Хергеста» (Red Book of Hergest, Oxford, 1887, vol. I, pp. 131 and134). – JRRT. [Здесь и далее в валлийских отчествах Толкиен использует слово «ваб» вместо более привычной формы «ап». Гвин ап Нуда, согласно «Мабиногиону», Бог послал стеречь демонов Аннуна – подземного мира. – М.М.]

8а. По другим источникам, 1 января каждого года. – М.М.

9. «Словно Зевс на войне против титанов в греческой мифологии» (А. де Жюбанвиль). Особенно тяжкое заточение Ллудда упоминается в «Кулух и Олвен» (p. 131). – JRRT.

10. Катайр Великий – верховный король Ирландии (по разным датировкам, в 116–119 или 119–122 гг. н.э.). – М.М.

11. Лоэгайре мак Нил – верховный король Ирландии (предположительно в 428–458 гг.), сын Ниалла Девяти Заложников. Крестился из рук св. Патрика (по-видимому, лицемерно). Отрекся от трона и умер вследствие проклятия в 462 г. – М.М.

12. Nantos, вероятно, также первоначально было именем божества. – JRRT.

13. В любом случае часто случается, что имена и фамилии, когда-то имевшие очевидное значение и текущее образование, всего лишь спустя столетие или около того перестают быть понятными для своих носителей или, по крайней мере, становятся неясными по форме: Ханты, Уэббы, Милнеры, Флетчеры, Уокеры, Пиндары, Краузеры и другие. – JRRT. [дословно: охотники, ткачи, мельники, лучники, сукновалы, загонщики скота, игроки на кроте (валлийской колесной лире). – М.М.].

14. Например, англ. gain [выгода, прибыль], др.-фриз. gaägnier, итал. guadagnare, др.-верх.-нем. weidenen, в конечном счете производные от германского *waiþ-, др.-верх.-нем. weida ‘охота, рыболовство, выпас’, др.-сканд. veiðr ‘игра, ловля рыбы’. Германское fanhan, fang ‘хватать’ (руками); др.-сканд. fang, ‘хватка, захват, рыбалка, багаж, орудия’; fengr ‘улов, брать добычу, прибыль, склады’; OE. feng ‘хватка, добыча’. – JRRT.

15. Falk H., Torp A. Wortschatz der Germanischen Spracheinheit [Фальк Я., Торп А. Сокровищница германского языкового единства], под словом nut. – JRRT.

16. В храме Нодента в Лидни среди приношений также обнаружена полая бронзовая рука. – М.М.

Перевод и предисловие Максима Медоварова. Примечания с пометой JRRT принадлежат Толкиену, с пометой М.М. – Медоварову, с пометой «ред.» – редакторам текста 2007 года.

Перевод выполнен по изданию: Tolkien J.R.R. The Name “Nodens” // Tolkien Studies. 2007. Vol. 4. P. 177–183. В нем данная статья 1932 года была перепечатана с разрешения Tolkien Estate и Общества антикваров Лондона.