Игорь Додон: Я не собираюсь идти на уступки

Интервью президента Республики Молдова Игоря Додона французскому телеканалу TV Libertés о геополитической роли Молдавии, ее экономическом и демографическом развитии.

-Господин Президент – прежде всего, благодарим за то, приняли нас в Кишиневе на конференции «Четвертая экономическая теория», и что уделили несколько минут Вашего времени, чтобы ответить на вопросы TV Libertés.

Додон: Благодарю Вас за такую возможность. Я изучал французский в нашем Государственном аграрном университете в течение пяти лет, однако долгое время не говорил на нем и немного подзабыл, поэтому предлагаю говорить на молдавском.

-Да, конечно. Господин Президент, прошу прощения, что начинаю с рассказа о своей жизни, но как француз, который уже довольно долго живет в Румынии, не могу не отметить, что слышал огромное количество историй о Pеспублике Молдова, о «наших порабощенных братьях», о якобы довольно зыбком статусе румынского языка в РМ. И вот я нахожусь в Кишиневе, b поскольку я практически не говорю на русском языке, но отлично владею румынским, в данный момент общаюсь на румынском с президентом страны, которого вся западная печать представляет как «пророссийского».  Как бы Вы объяснили этот парадокс иностранцу, который не знает истории и социологии Молдовы?

Додон: Что Вы имеете в виду? Что я «пророссийский» или «прорумынский»? Или что мы говорим на государственном языке?

-Речь о том, что за рубежом есть представление, что в Республике Молдове румынский на грани исчезновения.

Додон: Я думаю, нужно четко расставить все точки над «i» для наших телезрителей: Республика Молдова – независимое государство. Здесь, в Республике Молдове, государственный язык – молдавский, это закреплено Конституцией. Не думаю, что сейчас уместно вникать в исторические детали, вроде таких: «молдавский или румынский – какой из этих языков древнее?»

У нас очень хорошие отношения с нашими братьями, проживающими за рекой Прут [рекой, проходящей вдоль румынско-молдавской границы – прим.ред.], поскольку мы долгое время прожили вместе, но мы – два независимых государства. Мы уважаем государственность, независимость и территориальную целостность наших соседей в Румынии, и мы очень надеемся на то, что и Румыния относится так же к Республике Молдове. В целом, у нас нет проблем с Румынией, и двусторонняя повестка хорошо работает во всех сферах – например, в экономической и социальной. Наша единственная проблема заключается в том, что существуют люди, которые хотели бы, чтобы территория, на которой мы находимся, исчезла как государство и стала бы частью Румынии.

Что касается опасений, о которых Вы упомянули, они зародились на Западе: с момента, когда в прошлом году (2016-м) граждане Республики Молдова, впервые за 20 лет, наконец вернули себе право избирать своего президента, и с тех пор, как они меня избрали, меня пытаются представить как «пророссийского». Я думаю, было бы хорошо, если бы западные партнеры поняли:  в первую очередь я «промолдавский». Я склоняюсь к сбалансированным отношениям – как с Российской Федерацией, так и с Европейским Союзом. Республика Молдова не может быть ни «проевропейской» и «антироссийской», ни «пророссийской» и «антиевропейской». Мы – соседи Евросоюза, однако традиционно в Республике Молдове более 50-60% граждан желают, чтобы у нас были хорошие отношения с Российской Федерацией.

В Республике Молдова треть населения – русскоговорящие: более миллиона граждан русскоговорящие, и это реальность, и все попытки разделить нас при помощи лозунгов «Давайте двигаться в Европу» или «Давайте двинемся еще куда-нибудь» могут привести к исчезновению Республики Молдова.

Отсюда моя твердая позиция: Республика Молдова может выжить как независимое и сильное государство только при условии, что сохранит хорошие отношения как с Востоком, так и с Западом. Как только она попытается принять однобокую позицию, Республика Молдова может исчезнуть как государство. 

-Господин Президент, в 2012 году, еще будучи депутатом, и с другими депутатами экс-коммунистами, Вы голосовали за кандидата, который ратовал за интеграцию РМ в Евросоюз. Впоследствии Вы заявили, что сожалеете о голосовании, а в последнее время Вы высказываетесь в пользу денонсации соглашения об ассоциации РМ и ЕС. В чем причины изменения отношения к «европейскому проекту»?

Додон: В первую очередь, речь не идет об изменении отношения. В 2012 году, на фоне серьезного политического кризиса в РМ, мы проголосовали за кандидата, который не являлся частью парламентского большинства. Это был человек из университетской среды, из юридической сферы, и мы надеялись, что он обеспечит определенное равновесие в Республике Молдова. Но, к сожалению, данный президент избрал другой путь.

Что касается нас, то в течение предшествующего периода (когда я стал лидером партии), мы постоянно и открыто следовали евразийскому вектору. Почему? Потому что в качестве  экономиста я вижу выгодные возможности, которые представляет Евразийский Союз для Республики Молдова. Поэтому я высказываюсь в пользу сбалансированного подхода во внешней политике.

Мы не станем членами Евросоюза. Нам это ясно дали понять в Брюсселе, в том числе недавно, в рамках саммита «Восточного партнерства», прошедшего несколько недель тому назад. Мы не станем в ближайшей перспективе членами Евразийского Союза – причины разные, но главное, что мы не можем себе позволить иметь соглашения как с одной, так и с другой стороной. У нас есть соглашение об ассоциации [с ЕС],  которое я раскритиковал, считая, что необходимо было внести ряд изменений, однако я подписал и меморандум с Евразийским Союзом (я взял инициативу на себя) 3 апреля, и я думаю, это было важным шагом вперед. Мы получили статус «наблюдателя» Евразийского Союза. Такова судьба маленьких стран, как РМ: хорошие отношения с Евросоюзом и хорошие отношения с Евразийским Союзом, при этом  национальные интересы на первом месте.

-Господин Президент, согласно недавнему исследованию, представленному на карте, РМ может потерять почти 45% своего населения к 2050-му году. Речь идет о проблеме, приобретающей особо острый характер, которая существует на всем европейском континенте. Что касается возможных решений, то государства Западной Европы высказались за этническую подмену населения, в частности, посредством голоса Ангелы Меркель, которая открыто поощряет незаконную иммиграцию в Германии. Различные страны Центральной и Восточной Европы, как, пример, Польша, предпочитают политики повышения рождаемости, но результаты не всегда соответствуют высоким ожиданиям. Как Вы считаете, совместима ли актуальная капиталистическая и либеральная модель общества с высокими показателями рождаемости? Какие меры предложили  бы Вы для РМ?

Додон: Я думаю, что концепция либерального капитализма препятствует рождаемости и ее увеличению, потому что капитализму свойственны другие ценности, что мы и наблюдаем. Это проблемы, с которыми сталкивается большая часть капиталистических государств. Посмотрите на то, что происходит в многочисленных европейских государствах! Давайте посмотрим на то, что происходит в США, которые урегулировали проблему за счет иммиграции! Европейцы тоже пытаются решать проблему такими методами, создавая попутно другие проблемы. Мы наблюдаем за тем, что происходит с исламистами, с теми, кто приезжает из Азии, Северной Африки и т.д. Поэтому я думаю, что эти два подхода противоречат друг другу.

Какое решение стоит принять для РМ? Мы, действительно, потеряли уже треть нашего населения. В 1991 году, когда мы провозгласили независимость, жителей РМ было 4,5 миллиона. Сегодня – не более 3 миллионов.

За 25 лет мы потеряли 1,5 миллиона жителей: треть населения покинула РМ. Поэтому цифры, о которых вы говорите, будут достигнуты задолго до 2050 года.

Единственное решение – остановить переселение. Как? Мы должны создать рабочие места в РМ. Обеспечение занятости в РМ зависит от нескольких факторов, но есть несколько базовых элементов. Помимо создания благоприятной атмосферы для инвестиций, есть более важная проблема: что мы собираемся производить здесь, и кому это продавать? Здесь есть два подхода: внутренний рынок, который необходимо защитить, и внешний рынок, то есть, экспорт.

Давайте посмотрим на ситуацию трезво: на рынках Евросоюза никто не нуждается в наших продуктах. В целом, объемы, которые мы способны произвести, не разойдутся по странам-участницам ЕС, поскольку речь идет о тех видах продуктов, которые представляют для них конкуренцию. Единственный рынок, который мог бы поглотить такой объем, это рынок Евразийского Союза. Каждый год мы производим 400 000 тонн яблок. За этот год в ЕС, несмотря на соглашение о свободной торговле, мы экспортировали 400 тонн, в то время как в Россию – 200 000 тонн. В Евразийском Союзе есть запрос на объемы продукции, которые мы способны производить.

Следовательно, когда мы говорим о создании рабочих мест, помимо защиты внутреннего рынка (то, что мы называем «экономический протекционизм», в хорошем смысле слова), важна интеграция в Евразийский Союз – то есть, то, чем я и занимался в течение этого первого года моего мандата. И мне это удалось: за этот год мы в 4 раза увеличили экспортные поставки фруктов на российский рынок; экспорт алкоголя увеличился на 50%, не говоря уже о многих других видах товаров, показатели которых также выросли на фоне переговоров с президентом Российской Федерации, господином Путиным, с которым мы встречались 6 раз (официальные визиты и рабочие встречи) в течение этого года.

-Господин Президент, Вы были избраны по спискам Партии социалистов РМ, но в то же время в 2016 году Вы участвовали во Всемирном Конгрессе Семей в Тбилиси, на котором речь шла о таком видении семьи, которое современные западные «левые» рассматривают как «правое». Практически, Вы являетесь симметричным противоположным отражением западных «левых», которые пожертвовали прежними идеалами социальной справедливости в пользу неолиберализма, заманив их чем-то вроде необольшевистской программы по радикальной нравственной и сексуальной  трансформации человечества. В этом контексте, по Вашему мнению,  в шаблонных определениях «правых» и «левых», как их называют в мейнстрим медиа, есть ли еще  какой-нибудь смысл?

Додон: В Республике Молдове все наоборот: правые партии голосовали за легализацию сексуальных меньшинств и их права. «Левые» голосовали против подобных изменений законодательства, которые – обратите внимание – были приняты в 2012-м году. Я был президентом Социалистической Партии до моего вступления в должность президента РМ (учитывая, что закон не позволяет президенту страны быть членом партии). Итак, соцпартия, которая меня поддерживает, согласно опросам имеет поддержку более 50% избирателей.

Поэтому я открыто говорю о необходимости защищать наши традиционные ценности и Православную Церкви. Действительно, в прошлом году я принял участие в Конгрессе Семей, организованном в Тбилиси. Более того, я предложил провести Всемирный Конгресс Семей  в следующем году в Кишиневе под прямым патронажем президента РМ,  с 14 по 16 сентября. Я пригласил Патриарха Кирилла, который, скорее всего, примет участие в этом событии. Об этом мы также беседовали полтора месяца назад в Ватикане с Папой, который, возможно, делегирует высокопоставленного представителя католической Церкви.

Таким образом, в этой сфере моя позиция остается твердой, и я не собираюсь идти на уступки.

Репортаж: TV Libertés

Беседовал: Модест Шварц

Перевод на русский: Геополитика.ру