Гегель и платонический прыжок вниз

14 ноября 1831 года умер величайший философ-романтик всей мировой истории мысли Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 – 1831 гг.). Хайдеггер наряду с Ницше считал Гегеля тем, кто завершает историю философии западного Логоса, является вершиной истории философии и философии вообще. Если Платон – философ начала, то Гегель и Ницше – философы конца. В этом смысле Гегель – суммарный философ.

Все есть инобытие Другого

Политическая философия Гегеля очень сложна. Она основана на его общей философской картине. Как мы видели, у каждой философии всегда имеется возможность вывести из себя политическое измерение. Как и Платон, Гегель в философии права делает этот жест – он берет свою философию и применяет ее к политике, то есть находит эксплицитно место политической философии в контексте всей своей философии. Через философию он объясняет политическую философию, и одновременно поясняет политику через ее метафизическое измерение.

В этом отношении Гегель представляет собой классического философа, который сочетает политическую философию имплицитно. В этом смысле совершенно прав Хайдеггер, который говорит, что если мы поймем «Феноменологию духа», мы можем вывести из нее все остальное. В качестве чтения, как правило, предлагают два фундаментальных труда Гегеля: «Феноменология духа» и «Философия права».

Основная идея Гегеля заключается в том, что изначально существует Субъективный Дух, «Дух для себя» (нем. der subjektive Geist). Этот пункт совпадает с теологическим тезисом о существовании Бога: Субъективный Дух – это Бог для себя. Для того, чтобы развернуть себя для Другого, этот Субъективный Дух проецирует себя в Объективный Дух (нем. der objektive Geist), в котором становится природа и материя. То есть, субъект проецирует себя в объект.

Обратите внимание на фундаментальное отличие от картезианской топики, предопределяющей структуру Нового времени. Для Декарта существует дуализм между субъектом и объектом – Гегель же пытается снять этот дуализм и преодолеть гносеологический пессимизм Канта через пояснение материи или объекта из Духа. На самом деле, это не что иное, как развитие кантианской модели представления об абсолютном «Я», но взятое в динамической, диалектической модели. Если Фихте – это реакция на Канта, то Гегель – на Фихте, но в постоянном диалоге с Кантом и картезианством.

Итак, Гегель утверждает, что существует Субъективный Дух, который развертывает себя через Объективный Дух через диалектическое отчуждение. Тезис – Субъективный Дух, Антитезис – Объективный Дух, или природа. Поэтому природа – это не природа. По Гегелю, ничто не тождественно самому себе, все есть инобытие Другого, поэтому это и называется диалектикой.

Цикл исхода и возврата: Абсолютный Дух

Иными словами, существует Субъективный Дух как таковой, который проецирует себя как Антитезис. И далее начинается история. Для Гегеля философия истории имеет фундаментальное значение, потому что история это не что иное, как процесс развертывания Объективного Духа, собирающегося на новом этапе своей духовной составляющей, которая лежит в его сути. Но первое действие Объективного Духа  - скрывать свою духовную характеристику, выдавать себя за материю или природу, а потом сквозь историю это инобытие Субъективного Духа, через человека и человеческую историю он возвращается к своей сути.

Но это уже новая суть – уже не Субъективного Духа («Духа для себя») и не «Духа для другого», а «Духа в себе». То есть, он возвращается в самого себя через собственное отчуждение. Возникает цикл исхода и возврата – причем возврат по Гегелю имеет большее значение, чем исход. Исход создает предпосылки возврата, а возврат, пройдя весь цикл, возвращает самому себе Субъективный Дух, который становится Третьим Духом – Абсолютным Духом (нем. der absolute Geist). То есть, сначала Субъективный Дух, затем Объективный Дух и потом – Абсолютный Дух.

Абсолютный Дух по Гегелю развертывается через человеческую историю и восходит к концу истории. Смысл истории – это осознание Духом самого себя через материю. Сначала Дух себя имеет, но не осознает, потом начинает себя осознавать, но не иметь. Природа сама по себе имеет предпосылки истории, потому что она – элемент истории. Отсюда история религии, история обществ, и в результате развертывания Духа сквозь историю он доходит до своей кульминации в конце истории, когда Дух полностью осознает и имеет себя: Тезис, Антитезис, Синтез. Поэтому история конечна.

Это общая картина философии Гегеля, которая имеет много нюансов и сложностей. Таким образом, по Гегелю, история движется позитивно, но это иной позитивизм, нежели в философии Великой Матери. Титаническое начало предполагает, что сначала было меньше, а потом стало больше. Маркс в прочтении Гегеля убрал Субъективный Дух и сказал, что есть природа, которая совершенствуется. Тем самым он восстановил философию Великой Матери, согласно которой все растет из материи, из природы.

Но Гегель – это не Маркс. У Гегеля этот рост, этот прогресс, это движение снизу вверх обосновано тем, что сначала был прыжок сверху вниз. Сначала Дух прыгает и падает в природу, и поэтому природа начинает расти, она – не что иное, как инобытие Духа. Антитезисом Духа является не просто его оппозиция – она также является им самим в снятом виде. Понятие «снятие» у Гегеля очень важное: Антитезис не уничтожает Тезис, он его снимает, вбирая в себя, а потом демонстрируя через Синтез.

Поэтому Тезис не абсолютен, и Антитезис не абсолютен. Все они диалектически зависимы. Абсолютен только их Синтез, через который происходит и снятие Тезиса, и снятие Антитезиса. В этом смысл гегелевского понимания истории как развертывания Духа через фазы: Субъективный Дух (предысторический), Объективный Дух, который проявляется сквозь историю, и финально Абсолютный Дух, который проявляется через высшие напряжения истории, через создание некоего культурного социально-политического пика, пирамиды Духа, который наконец стал Абсолютным.

Гегель и концепция немецкого государства

При чем здесь политическая философия? Понятно, что в каком-то смысле история становится политической. Поэтому у Гегеля есть понятие эволюции политических систем, моделей и режимов как момента становления Абсолютного Духа. Политика и есть кристаллизация Синтеза. Политическая история есть движение Духа, чтобы стать Абсолютным. Политика есть история абсолютизации Духа.

Между разными политическими формами Гегель устанавливает иерархию. С одной стороны, это эволюционистская иерархия, потому что каждый режим лучше предыдущего.  Но, в отличие от идеи Маркса, одновременно эта эволюция не является всего лишь отражением Антитезиса, это не развитие материи или природы. Это выявление Духа, который был изначально заложен в материи и природе. Соответственно, здесь нет материализма. Мы имеем дело со сложной схемой, которая сочетает в себе платоническую опцию (вначале был Дух, а не материя) и эволюционистскую модель (когда начинаем рассматривать историю с Антитезиса – и это уже напоминает идею Великой Матери). Маркс отрезал платоническую часть, поэтому перетолковал Гегеля в исключительно материалистическом ключе.  Но у Гегеля все сложнее.

Еще один принципиальный момент у Гегеля: как он определяет политический конец истории. Что является пиком становления политической истории и выражения Абсолютного Духа. И тут Гегель говорит интересную вещь – о Пруссии и немецком государстве. У немцев не было государства, не было исторически этого выражения; поэтому немцы вбирают в себя логику мирового движения, и прусско-немецкое государство является выражением Абсолютного Духа. Вся история – это прелюдия к становлению Германии в XIX веке. Гегель говорил, что великие народы – те, что имеют либо великое государство, либо великую философию. Он говорил, что русские имеют великое государство, а немцы в XIX веке не имеют вообще никакого государства. Соответственно, у немцев должна быть великая философия – тогда будет и великое государство.

Самое поразительное, что Гегель создал философию великого германского государства до того, как появилась Германия. Он измыслил такую версию, находясь в разрозненной Германии из княжеств, которые были чем угодно, но не мощным и сильным государством. Гегель собрал Германию, наделил ее интеллектуальной миссией, создал наряду с Фихте и Шеллингом идеалистическую романтическую концепцию германской государственности как выражение Духа, ставшего Абсолютным. Пиком и концом истории, по версии Гегеля, и становится немецкое государство.

При этом он мыслил в качестве наиболее оптимальной формы политического устройства просвещенную монархию, в которой будут доминировать политические философы-гегельянцы, носители Синтеза всего мирового Духа, которые распознали логику мировой истории. Он сам себя считал пророком философии, человечества и Германии, и в каком-то смысле был мистиком. Методологически философия была абсолютно рациональной, но в предпосылках – иррациональной. Он обосновал идею того, что гражданское общество и французская революция и эпоха Просвещения вообще – еще один диалектический момент становления просвещенной монархии. Гражданское общество – это то, из чего вырастает монархия, снимающая гражданское общество. Он был мистическим монархистом, который рассматривал представление о логике истории как пути различных политических форм к русской монархии.

Неудивительно, что эту идею взяли представители итальянского фашизма – в частности, теория итальянского государства Джованни Джентиле, который был гегельянцем. Поэтому, как ни парадоксально, ни фашизм, ни нацизм не могут быть рассмотрены как представители классического национализма. В этих двух мировоззрениях были некоторые элементы, которые не позволяют их рассмотреть как классические и даже радикальные формы европейского буржуазного национализма, потому что в данном случае добавление гегельянской инстанции в виде Субъективного Духа, и вся эта метафизика истории, которая была заложена Джентиле в основу теории итальянского фашизма – просто гегельянство, примененное к Италии.

Гегель, несмотря на то, что считается классиком политической философии, представляет собой довольно сложный случай, составной. Таким образом, его политическая философия не отражает идеологию Третьего Пути, на основании метафизически усеченного гегельянства построена марксистская теория. То есть, "левое" гегельянство легло в основу Второй Политической Теории, а "правое" повлияло на некоторые особенности Третьей. Более того, гегелевская идея конца истории была применена его учеником Александром Кожевым[1], его последователем Фрэнсисом Фукуямой и другими философами к либеральной модели. Маркс применял "конец истории" к коммунизму, Джентиле – к государству, некоторые философы-гегельянцы – к торжеству либерального мирового порядка. Поэтому, говорят они, гражданское общество - не пролегомены к монархии (как считал сам Гегель), а пик развития человеческой цивилизации.

Эту же идею взял за основу Фрэнсис Фукуяма, использовавший термин "конец истории". Этот термин Гегеля имел для него фундаментальное значение, поскольку означает конечный момент достижения Духом своей абсолютной стадии сквозь историю, диалектический момент возврата Духа к самому себе уже в самом себе и для самого себя – это Синтез.

Таким образом, гегельянство мы находим во всех трех классических идеологиях современности; но это не означает, что он может быть квалифицирован с точки зрения какой-то одной из них. Гегель шире, чем все политические теории Модерна, и поэтому в них не попадает. Соответственно, в нем есть то, что было растащено на фрагменты тремя политическими идеологиями Модерна, и нечто, что туда не попало - например, идея изначального Субъективного Духа, который является предшествующим всякому движению снизу. Этот элемент изначального платонического прыжка, неоплатонизма, который потом переходит в более-менее прогрессивно-эволюционистские топики, позволяет не причислять Гегеля ни к философам современности, ни к политическим философам современности. Потому что парадигма Модерна, как мы видели, не предполагает никакого предшествующего материи компонента.

Прочтение Гегеля – не либеральное, не марксистское и не фашистское – позволяет открыть в нем компоненты альтернативы Модерну и интегрировать его в Четвертую Политическую Теорию. Таким образом, через эти действия мы перемещаем Гегеля из эпохи Модерна, в которой он жил и мыслил, в некоторый иной контекст. Это иной Гегель, иная политическая философия Гегеля, где внимание акцентируется на платоническом прыжке вниз. Эта часть его философии политического воплощения не получила, да и не могла получить в рамках парадигмы Модерна. Но, тем не менее, может его получить в контексте Четвертой Политической Теории.