Философия мира

Многозначность термина «глобализм»

Во второй части книги мы рассмотрим с геополитической точки зрения такое явление, как глобализация. Для того чтобы применить к глобализации геополитический инструментарий, необходимо предварительно дать ее более или менее развернутое описание.

Глобализация есть процесс объединения всех обществ, стран, народов, культур, экономики земли в некое единое интегрированное образование.

Синонимами глобализации выступают такие понятия, как «планетаризм», «глобализм», «мондиализм» и производные от них. Разные исследователи совершенно по-разному трактуют не только различия между этими терминами, но и заложенный в них смысл, поэтому для того чтобы составить представление о глобализации, необходимо рассмотреть целый ряд авторов, толкующих ее смысл, природу и характер.

Костас Акселос: планетарные блуждания бытия

Одним из первых осмыслить процесс глобализации предложил греческий философ Костас Акселос (1924–2010), сочетавший в своем творчестве влияния Маркса, Ницше, Гераклита и Хайдеггера. В книге «К планетарному мышлению» 1 К. Акселос описывает те основы, на которых, по его мнению, будет построено общество завтрашнего дня и утверждает, что они будут иметь планетарный, глобальный мировой характер, включающий в себя все человеческие общества и культуры. При этом основное внимание К. Акселос уделяет философской подоплеке глобализации, которую он сводит к фундаментальной проблеме мира как особого метафизического явления.

Необходимость объединения человечества в общем социальном контексте Акселос выводит из единой модели феноменологии восприятия человеком окружающего бытия. Единство человечества обосновывается, согласно ему, единством бытия. Но само бытие Акселос понимает в духе Хайдеггера — как развертывание, «открытие», обнаружение динамического начала переливов наличия и отсутствия. Акселос указывает на греческую этимологию слова «планета», которое происходит от глагола «πλαζειν», что означает «блуждать». Под «планетами» греки понимали перемещающиеся (блуждающие) небесные тела. «Блуждание», по Акселосу, становится главным свойством «планетарности» и в этимологическом, и в философском смысле. В духе Хайдеггера и Гераклита он считает, что наиболее постоянным свойством бытия является его непостоянство — бытие ускользает от любых попыток его строго зафиксировать и порождает диалектические игры отчуждений и сближений, дифференциаций и интеграций, революций и реакций. Бытие блуждает, и человечество, распознавшее это, также призвано стать планетарным — т. е. блуждающим. Трилогию своих книг «Маркс как мыслитель техники» 2, «Гераклит и философия3» и «К планетарному мышлению»4 Акселос называет «трилогией блуждания».

Такое понимания мира приводит Акселоса к фундаментальному началу в его философии — к понятию «игры». Этой теме он по­свящает наиболее знаменитую свою книгу «Игра мира»5. Мир как блуждание одновременно есть мир как игра. Игру Акселос понимает как «предонтологическое» начало, т. е. то, что предшествует логическому мышлению с его четкими дистинкциями. В игре дей­ствуют более гибкие правила, открытые ряды, причудливо сходящиеся и расходящиеся по неуловимой жизни силы, энергии внутренней мощи. Бытие проявляет себя как игра — подобно «вечно­сти», которую любимый Акселосом философ Гераклит уподобил «играющему ребенку». Игру как принцип открытия бытия Акселос противопоставляет закрытым обществам — нациям, государ­ствам, культурам, религиям, поскольку каждая из этих инстанций претендует на то, чтобы «приватизировать» бытие и мир, установить безраздельную власть над фрагментом, попавшим в зону их контроля, и остановить свободную игру блуждающего бытия, поместив его в узкие, фиксированные политические, идеологические, экономические и др. границы. Человек у Акселоса есть одновременно и игрок, и игрушка, и сама игра в ее самосознании, в ее встрече с самой собой6.

История человеческого общества подводит его к осознанию бытия как игры и влечет за собой соединение человечества в концентрации на всеобщей открытости мира — в этом ключе Акселос трактует и Маркса, и Ницше, и Хайдеггера. При этом в последних своих работах 7 он критически оценивал практику современной глобализации, утверждая, что она упускает из виду главное — процесс интеграции мира проходит чисто технически и отчужденно, исключая самое главное: открытость миру, мир как таковой. Это планетаризация без планетарного чувства (блуждающего бытия), «мондиализация» (от французского «le monde», дословно «мир») без «мира».

Ойген Финк: игра как символ мира

Понятия мира и игры сходятся воедино и у другого выдающегося философа ХХ в., феноменолога, последователя Э. Гуссерля и М. Хайдеггера Ойгена Финка (1905–1975). Идеи Финка оказали решающее влияние на «планетарное понимание философии» Костаса Акселоса. В своей книге «Игра как символ мира» 8 Финк показывает, что понятие «мира» как таковое является одним из самых сложных в человеческой философии, культуре, речи и т. д. Приобретая опыт мира, человек становится самим собой. Мир, по О. Финку, не состоит из совокупности всех вещей, расположенных вокруг человека и внутри него. Мир есть тонкая и постоянно ускользающая целостность, которая и дает вещам основу для их явления, и отпускает их в стихию небытия в том смысле, в каком они представляют собой нечто конкретное и фиксированное. В этом и состоит суть игры мира: целостность мира развертывает вещи и укрывается за ними и от них, чтобы, предоставленные сами себе, эти вещи растворились бы в стихии времени и дали место другим. Но человек, в отличие от других существ, способен видеть не только отдельные вещи, фрагменты и сингулярности, но и схватить сам мир в целом. Благодаря этому опыту, человек становится самим собой: местом встречи множества вещей мира с миром как таковым9.

Такое понимания «мира», «целого», «всего» соответствует главной теме философии Хайдеггера — теме бытия.