Евсей Васильев: Последствия вступления в силу ассоциации Украины с ЕС

Что реально даст Украине и простым украинцам ассоциация с ЕС?

Соглашение об ассоциации Украины с ЕС представляет собой пакет из 486 статей, 311 из которых регламентируют «торговлю и вопросы, связанные с торговлей». По сути речь идет о расширенной зоне свободной торговли, хоть и с небольшим политическим блоком, которую ЕС, помимо Украины, имеет еще с тридцатью государствами мира, включая страны Латинской Америки, Северной Африки, Ближнего Востока, а также с Албанией, Косово, ЮАР и Южной Кореей.

Конечно, содержание каждого договора индивидуально, но в случае с Украиной изначально торговое соглашение с подачи Запада преподносилось украинским руководством чуть ли не как «стадия, предшествующая вступлению Украины в ЕС», которая была тут же возведена в ранг национальной стратегии. Хотя никакой стратегии на самом деле не было.

В этом контексте пример Турции, подписавшей «Соглашение о налаживании ассоциации» с Европейским экономическим сообществом в далеком 1963 году — более чем красноречивое доказательство того, что «обещать не значит жениться».

Еще одна ошибка Киева — та спешка, с которой подписывалось и ратифицировалось соглашение об ассоциации. В погоне за политическими дивидендами киевским политикам было недосуг проводить подробный анализ положений документа, не говоря уже о переговорах, в результате чего проект соглашения был утвержден украинской стороной практически в первоначально предложенным Брюсселем виде. И здесь можно привести пример Польши, которая будучи еще только кандидатом на вступление в ЕС в период с 1990 по 2003 гг. неспешно вела длительные переговоры по каждому пункту соглашения, благодаря чему не только получила от Брюсселя 5,7 млрд евро помощи «на подготовку к вступлению», но еще и более 100 млрд евро в последующие десять лет членства в ЕС, выделенные на программы по повышению уровня жизни и конкурентоспособности национальной экономики и продолжает получать огромные европейские инвестиции. Украине ничего подобного уже и близко не светит.

Почему идея «ассоциации с ЕС», за которую стоял Майдан стала чуть ли национальной идеей современной Украины?

Украинские политики попросту пользовались и продолжают пользоваться тем, что абсолютное большинство украинцев до сих пор не имеют представления о содержании всех 486 статей соглашения.

По замыслу украинских идеологов, «величайшее достижение Украины после Евромайдана» в виде трехмесячного безвиза без права работы, якобы общего европейского рынка и отмены пошлин на европейские товары, включая «изделия, бывшие в употреблении», должно было списать все ошибки и просчеты киевских властей, которые привели к гражданскому конфликту, военным преступлениям, человеческим жертвам и тремстам тысячам поломанных судеб ветеранов АТО, и, как следствие, к экономическому кризису и росту коррупции в немыслимых масштабах.
Фактически речь идет о банальных политических спекуляциях новой «постмайданной» элиты на надеждах украинского народа и его веры в лучшую жизнь, которым не суждено было сбыться. Рано или поздно осознание этого придет, но будет уже слишком поздно.

Не является ли форма ассоциации, когда страна имплементирует у себя нормы ЕС, подключается к единому рынку, но не может повлиять на принятие этих норм и правил игры на рынке формой неоколониализма?

Несмотря на общий экономический характер соглашения об ассоциации Украины с ЕС, обращает на себя внимание та самая пресловутая политическая часть, которая включает «институциональные, общие и заключительные» положения. В частности, согласно условиям договора, МИД Украины должен будет впредь согласовывать свои действия с внешнеполитическим ведомством ЕС.

Кроме того, соглашением предусмотрено создание наднационального органа управления — Совета ассоциации, в котором по очереди будут председательствовать представитель от Украины и чиновник из Брюсселя.

На этом фоне все разговоры о том, что Украина ведет тяжелую борьбу за свою свободу и независимость выглядят по меньшей мере странно. О какой независимости может идти речь, если Киев фактически добровольно делегирует часть своего государственного суверенитета Евросоюзу? При этом у киевского руководства не останется ни институционального, ни правового механизма повлиять на те решения, которые будут приниматься в Брюсселе. Неужели Евромайдан стоял за то, чтобы Украина принесла свою государственность в жертву ради мечты о светлом будущем евроинтеграции? Чтобы украинцы вот так безропотно взяли и отдали свою судьбу в руки каких-то чиновников из Еврокомиссии? Получается, что «революция достоинства» в итоге осталась без достоинства.

Еще одна надежда — контроль со стороны ЕС над проводимыми в стране реформами. Этому вопросу посвящен целый раздел «управление государственными финансами: бюджетная политика, внутренний контроль и внешний аудит». Но можно ли отнести всеобщее разочарование и недоверие населения к собственным властям, из-за которого украинцы с таким упоением ждут перехода на внешнее управление, к достижениям «свободной и независимой» Украины?

Насколько ЕС заинтересован в ассоциации с Украиной?

За три года, прошедшие с момента подписания соглашения в 2014 году в мире многое поменялось. В 2015 году поток беженцев и трудовых мигрантов в страны ЕС вырос более чем в 5 раз. По европейским столицам прокатилась волна терактов, организованных при участии боевиков ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ). В 2016 году состоялся референдум о выходе Великобритании из ЕС, в результате чего был запущен процесс, известный как Brexit. Наконец, 20 января 2017 года в должность президента США официально вступил Дональд Трамп, у которого сложились не самые простые отношения с европейскими лидерами. Все эти и другие события послужили причиной для роста евроскептицизма и спровоцировали кризис внутри ЕС, обострив противоречия между странами некогда единой Европы. В этой связи становится очевидно, что Украина сегодня — уже далеко не самый главный вопрос на европейской повестке дня. Европейцы сосредоточились на решении собственных проблем, в этих условиях финансовая помощь украинской экономике становится для Запада все более обременительна, а необходимость поддержки киевского режима все менее очевидна.

Одним словом, западным кураторам становится все сложнее обосновывать мифической «российской агрессией» утрату доверия украинских граждан к руководству страны, репутация которого после серии коррупционных скандалов и разоблачений окончательно подорвана на фоне непрекращающегося внутриполитического кризиса.

 Каковы на ваш взгляд возможные последствия ассоциации Украины с ЕС?

Пожалуй, главный результат этого соглашения будет заключаться в том, что за политическим и экономическим кризисом рядовые украинцы не смогут ощутить на себе очевидные преимущества от евроинтеграции, но и по-старому жить уже не смогут. Создававшиеся десятилетиями торговые связи с Россией, обеспечивающие Украине несырьевой экспорт и рост товарооборота, утрачены навсегда. А Евросоюзу высокотехнологичные отрасли украинской экономики не нужны, о чем европейцы говорят уже чуть ли не открытым текстом.

Квоты, выделяемые Брюсселем на экспорт украинских товаров и услуг и которых так ждали украинские товаропроизводители, едва ли смогут покрыть финансовые потери экономики от закрытия крупных производств. Зато филиалы иностранных компаний на территории Украины, в отличие от местных фирм, получат гарантированную международную правовою поддержку, а любые экономические споры в судебных инстанциях ЕС будут автоматически разрешатся в пользу европейцев, что помимо прочего прочно закрепляет приоритет европейского права над украинским законодательством. Однако все это, опять же, отнюдь не гарантирует резкий приток иностранных инвестиций.

Украина рассчитывает, что со вступлением в силу соглашения об ассоциации ЕС сможет решить множество своих внутренних проблем, но так не бывает. Опыт ранее присоединившийся к ассоциации с ЕС стран наглядно показал, что общий рынок вовсе не панацея от всех бед, ведь в конечном счете рост ВВП демонстрировали государства с самодостаточной и развитой экономикой, которые обладали конкурентными преимуществами, которые позволяли если не вести с Брюсселем равный диалог, то по крайней мере договариваться о взаимовыгодных условиях торговли.

Украина же остается один на один со своими проблемами, и может рассчитывать только на себя.