Elements: Дарья была не тенью своего отца, а сияющим образом

Дарья Дугина сгорела заживо от бомбы, заложенной в машину, в которой она ехала, в субботу 20 августа, около 21:30, на глазах у своего отца Александра Дугина, который был ошеломлен и растерян. И именно эта ужасная правда повергла редакцию Elements в шок на фоне потока ложной информации, которая распространяется с утра. На Западе жаждали получить голову отца еще с 2014 года, когда ему незаконно запретили пребывать на территории Евросоюза, а в итоге получили голову дочери "мозга Путина" (согласно бараньей терминологии СМИ) - причем самым позорным и трусливым образом. 

Нет сомнений: Дарья мертва из-за мифа, который создали и поддерживают на самом Западе: "Дугин - путинский Распутин" - термин, который он оспорил менее трех месяцев назад, во время нашей последней встречи на страницах Elements - что, как обычно, прекрасно организовала его дочь Дарья.

В один день это Рушди, в другой – Дугины.

Владимир Зеленский, клоун в рубашке цвета хаки, который заявил, что опасается, что Россия сделает "что-то особенно отвратительное" и "жестокое" на праздник "независимости", - мастер самоисполняющегося пророчества. Отвратительно, зверски и жестоко то, что только что произошло с семьей Дугиных, Александром, Наташей и Артуром, которым редакция Elements выражает свои соболезнования. На протяжении почти десяти лет евразийский мыслитель был объектом постоянных действий со стороны западного лагеря, довольно изощренной делегитимации, основанной на многочисленных фальсификациях и потоке угроз в адрес его и его семьи. В то же время Запад выковал образ Дугина как некий "мозг Путина". 

На каждой из наших встреч евразийский мыслитель с красивым русским акцентом давал понять, что никогда не встречался с Путиным лицом к лицу, и всегда формальной обстановке. Как отметил Слободан Деспот, основатель Antipresse и автор Elements: "Дарью убили вместо ее отца. А ее отец стал мишенью из-за "влияния на Путина", которое существует только в мифологии западных людей. Это подсказка о том, кто за этим стоит". Находясь в Москве, сербский писатель добавляет: "В действительности все обстоит более запутанно. Дугина обвиняют в мнимом политическом влиянии в России, тогда как на самом деле опасаются его международного интеллектуального влияния.

Ален де Бенуа, которого связывают тесные дружеские отношения с Александром Дугиным, признался, что глубоко опечален известием о смерти российской журналистки:

"Дарья всегда проявляла к нам большую дружбу и заботу. Ее смерть - это акт войны, больше, чем нападение. Акт войны... Они хотели убить интеллигента, а убили его дочь. В один день это Рушди, в другой - Дугины. Вопрос в том, кто будет следующим?"

Франсуа Буске, редактор журнала Elements, объясняет: "Для ее отца, Александра Дугина, не могло произойти ничего хуже, чем смерть дочери. Погубив ее, убийцы ударили по отцу. Ничто иное не могло нанести ему больший ущерб. Между собой они образовали уникальный дуэт. Та же длина волны, те же вибрации, та же кровь. Он и она были интеллектуальной парой, слившейся воедино. Два полушария одного мозга. Когда вы говорили с одним, вы слышали другого".

Происходящая (контр)революция

Давиду Л'Эпе понадобилось всего четыре-пять встреч, чтобы присутствие Дарьи стало заметным: "Наша последняя встреча была три года назад, когда мы сидели бок о бок на праздновании пятидесятилетия GRECE, и я только что вышел с демонстрации "Желтых жилетов", а она только что приехала из Италии, где они общались с соратниками Сальвини о каком-то проекте европейской школы подготовки. Я говорю это с улыбкой, потому что у нее была открытая конспиративная сторона, которая так очаровывала ее собеседников: поговорить с ней в течение часа - значит получить странное впечатление, что (контр)революция действительно началась, и что мы действительно готовимся к свержению установленного миропорядка. Словно фраза "переделать мир" была придумана для нее". При этом редактор издания Krisis не хотел бы забывать и о другой большой страсти в жизни Дарьи: неоплатонической философии. "Она говорила об этом с упоением и жонглировала большими понятиями так же удачно, как и геополитическими блоками".

Дарья родилась в 1992 году, ей было 19 лет, когда, будучи студенткой Московского университета, она постучалась в дверь Elements, как и ее отец за двадцать лет до нее, с желанием знать все, уже говоря на пяти языках, "в два раза меньше, чем [ее] отец", извиняется она с широкой улыбкой, но с неугасающей страстью к классической поэзии и особой привязанностью к Франции, стране ее сердца, где она приобрела много друзей благодаря своей доброте и внимательности. Оливье Франсуа вспоминает элегантную, решительную и страстную молодую женщину, с которой он познакомился во время дня памяти Жана Парвулеско, мастера и вдохновителя Александра Дугина, с поистине идиллическим образом литературной и мушкетерской Франции – не случайно "Двадцать лет спустя" стала настольной книгой. 

Мишель Тибо, президент GRECE, который принял ее в 2012 году, когда она училась в университете Бордо, говорит: "Дарья была молодой женщиной, полной жизни, динамичной, увлеченной обсуждением идей, с тысячей проектов в голове". Все еще переживая смерть своей подруги, бывший директор Elements вспоминает: "Каждый раз, когда она приезжала в Париж, мы встречались за обедом, ее присутствие и оптимизм придавали мне сил. Она попросила у меня флаг GRECE с нашим символом, "чтобы повесить в своей комнате", - сказала она мне. В благодарность она подарила мне лакированную шкатулку из России.

Sit tibi terra levis

Одно присутствие Дарьи делало жизнь прекраснее. Именно такой ее хочет запомнить Слободан Деспот: "Пересечься с Дарьей в своей жизни было достаточно, чтобы вернуть веру в человечество. Вот как итальянский издатель его отца описал влияние этой яркой молодой женщины на его собственную жизнь. Она была красивой, чистой, тонкой, лучезарной, полной радости, населенной духом и идеей, чуждой самолюбования и личных амбиций. Для интеллектуала она была идеальным помощником и собеседником - к тому же, в случае Дугина, она была его родной дочерью". Везде, где она была нужна, она была рядом, будь то организация конференции или интервью с ее отцом, или подготовка интервью с другими русскими писателями, такими как Захар Прилепин. Она была не тенью своего отца, а сияющим образом. 

"Русская женщина всё разом отдает, коль полюбит, - и мгновенье, и судьбу, и настоящее, и будущее: экономничать не умеют, про запас не прячут, и красота их быстро уходит в того, кого любят.", - говорил Достоевский. Это была Дарья Дугина. Вот только ее красота не исчезла, а возродилась. Как и ее сила и боевой дух. Твердая как скала, Дарья также практиковала и острый юмор: "Я горжусь тем, что родилась в семье Дугина, я с ним в одной лодке, как вы говорите во Франции, но мне запретили въезд только в Великобританию, в то время как ему запретили въезд на весь Запад. В любом случае, это доказательство того, что мы находимся на пути истины против глобализма". И что особенно ценно, она так и не поместила Францию в лагерь врагов России.

Звезда Дарья

"Дарья умерла жертвой безграничной глупости, которая сегодня развязана против ее народа и ее страны, - заключает Слободан Деспот, - Кто знает, по какой жестокой стратегии Провидения, она принесла свое тело в жертву, чтобы сохранить своего отца. До конца жизни Александр Дугин будет задаваться вопросом, почему он не занял ее место, почему, по крайней мере, не сел с ней в машину, как планировал. Я поставил себя на его место: в тысячу раз хуже пережить такую трагедию, чем находиться [в машине]. Я надеюсь, что он увидит в этой подмене смысл, а не просто ужасную иронию судьбы, и что осознание своей миссии и архаическая мудрость сделают его щитом и мечом в борьбе, с десятикратной силой. Вечная память звезде Дарье! И пусть утешение о ее совершенной судьбе успокоит сердца ее близких".

Дорогая Дарья, героини никогда не умирают. Sit tibi terra levis, Пусть земля будет для тебя легкой.

Источник